Ну ни фига себе! — выдохнула я.

На моем животе виднелись кровавые следы от когтей. В прошлый раз, когда я едва не перекинулась, у меня тоже шла кровь, но ран не было. Бывало, у меня из-под ногтей выступала кровь, но чтобы так…

Пальцы Олафа замерли над неровными краями одной из ран. Я собиралась потребовать, чтобы он не прикасался ко мне, но он меня опередил:

Края у ран неправильные, — заметил он.

Порезы нанесены изнутри, а не снаружи, — добавил Эдуард.

Я уставилась на свои раны, но угол для меня был неудобный, или же людям просто сложно рассматривать и анализировать повреждения на собственном теле, когда оно зияет открытыми ранами. Я попыталась взглянуть на ситуацию с юмором:

Что ж, по крайней мере, выглядит лучше, чем в прошлый раз.

Святая правда, — поддержал меня Эдуард.

Точно, на этот раз у тебя не торчат кишки во все стороны, — добавил Олаф.

Он так спокойно это заявил, словно ни тогда, ни сейчас это ничего для него не значило. Да уж, что взять с этих социопатов?

Он поместил свои длинные пальцы прямо над ранами. Его руки слегка тряслись, ему пришлось поднять из повыше, согнув в локтях, затем он вновь поместил ладони над ранами, водя над ними:

Выглядит так, словно кто-то пытался выбраться наружу, удар нанесен с очень близкого расстояния.

Олаф вытянул пальцы над отметинами. Я чуть не начала протестовать, но тут я заметила, что его кисть могла бы накрыть раны целиком, а раны были нанесены очень осторожно. Так же осторожно, как и порезы, обнаруженные нами на других жертвах.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: