Личностное развитие в поздние периоды жизни

Выход на пенсию, который в большинстве случаев является рубежом между закончившейся зрелостью и начинающимся пожилым возрастом, драматичен и может привести к деформа­ции личности.

По мнению Б.Г. Ананьева (1968), «внезапное блокирование всех потенциалов трудоспособности и одаренности человека с прекращением многолетнего труда не может не вызвать глубо­ких перестроек в структуре человека как субъекта деятельности, а поэтому и личности». Это последний кризисный период в раз­витии личности.

Американский исследователь Пекк считает, что в случае ус­пешного разрешения последнего кризиса у человека развивается чувство полноценности. Для того чтобы чувство полноценности могло развиться в полной мере, человеку необходимо преодо­леть три подкризиса:

Ø Первый подкризис заключается в пересмотре и переоценке собственного «Я» вне профессиональной роли (профессиональ­ного контекста), которая у многих людей вплоть до их ухода на покой остается главной;

Ø Второй подкризис связан с осознанием факта ухудшения здоровья и старения тела, что дает возможность человеку выра­ботать у себя в этом плане необходимое равнодушие;

Ø Третий подкризис связан с исчезновением самоозабоченно­сти, в результате чего человек может без ужаса принять мысль о смерти.

Преодоление каждого из подкризисов зависит от того, на­сколько человек способен принимать действительность такой, как она есть, а также от адекватности образа «Я» в соотношении с адекватностью восприятия модели мира.

Период старости, по мнению Э. Эриксона, характеризуется становлением цельного окончательного представления о себе, своем жизненном пути в противовес возможному разочарова­нию в жизни и нарастающему отчаянию. Достигаемое на этой стадии равновесие знаменует собой приобретение новой завер­шенной формы эго-идентичности, а именно: эго-интеграции. Эриксон отмечает несколько составляющих эго-интеграции: это все возрастающая личностная уверенность в своей привержен­ности к порядку и осмысленности. Это постнарциссическая лю­бовь человеческой личности как переживание мирового порядка и духовного смысла прожитой жизни независимо от того, какой ценой они достигаются. Это и принятие своего жизненного пути как единственного должного и не нуждающегося в замене. Это новая, отличная от прежней, любовь к своим родителям. Это приязненное отношение к принципам прошлых времен и раз­личной деятельности в том виде, как они проявились в челове­ческой культуре. Обладатель такой личности понимает, что жизнь отдельного человека есть лишь случайное совпадение единственного жизненного цикла с единственным отрезком ис­тории, и перед лицом этого факта смерть теряет свою силу.

На этой стадии возникает мудрость, определяемая Э. Эриксоном как отстраненный интерес к жизни перед лицом смерти. «Мудрость старости отдает себе отчет в относительно­сти всех знаний, приобретенных человеком на протяжении жиз­ни в одном историческом периоде. Мудрость - это осознание безусловного значения самой жизни перед лицом самой смерти» (1968).

Напротив, отсутствие этой личной интеграции ведет к стра­ху смерти. Возникает впечатление, что слишком мало осталось времени, чтобы начать жизнь сначала и по-новому, чтобы попы­таться достичь личностной целостности иным путем.

По данным О.Н. Молчановой, в развитии личности пожилых людей существуют адаптационные процессы психологического витаукта (vita - жизнь; auctum - увеличивать), функционирую­щие на уровне Я - концепции. Так, проведенное эксперимен­тальное исследование динамики самооценки в зрелости и ста­рости свидетельствует о том, что наряду с общим снижением уровневых характеристик самооценки, с возрастом нарастают факторы компенсации, поддерживающие стабильность Я - кон­цепции:

а) с возрастом все чаще отмечаются высокие позиции реальной самооценки по шкалам «характер», «отношение к людям», «уча­стие в труде»;

б) фиксация на позитивных чертах своего характера, т.е. чаще приписывают себе позитивные качества, реже - недостатки;

в) снижение идеальных самооценок, что говорит о тенденции довольствоваться тем, что есть;

г) ориентация на жизнь внуков и детей, что сохраняет перспек­тиву личностного развития, а, следовательно, способствует осознанию ценности своего «Я»;

д) ретроспективный характер самооценки. Будущее для лиц позднего возраста нередко представляется угрожающим, поэто­му характерной особенностью их Я - концепции является обра­щенность в прошлое, которое для них приобретает большую ценность, чем будущее и даже чем настоящее.

В настоящее время отсутствует общая теория развития лич­ности в поздние периоды жизни. По характеру конструирования своей жизни и преодоления жизненных трудностей в психоло­гии выделяются различные типы личностных позиций, одна из которых представлена В.Д. Альперовичем (1998).

Представители первого типа людей, вышедших на пен­сию, мужественно, без особых эмоциональных нарушений пе­реживают уход на пенсию. Люди этого типа, старающиеся спра­виться с «шоком отставки», обращаются к стратегиям, смяг­чающим патогенный характер кризисной ситуации. Широко ис­пользуется техника «антиципирующего совладения». Она пред­полагает поиск новых путей включения в общественную жизнь, планирование свободного времени, предвидение негативных состояний и событий в период отставки. Люди, планирующие свою жизнь на пенсии, нередко воспринимают отставку как ос­вобождение от социальных ограничений, предписаний и стерео­типов рабочего периода. Под влиянием переживания свободы, перехода в слабо структурированную область своего жизненно­го мира у личности появляются новые способности, реализую­щиеся в увлекательных занятиях.

Творческие силы можно развивать и в старости. Примерно двадцать лет тому назад Грандма Мозес, женщина, начавшая рисовать почти в 80 лет, имела большой успех у публики своими выставками и ил­люстрациями в журналах.

Есть много худож­ников, которые создали свои лучшие произведения в возрасте старше семидесяти лет. По преданию, япон­ский художник Хокусай сказал, что все, созданное им до 73 лет, ничего не стоит, его художественная карьера началась только после этого. Тициан написал свои самые захватывающие картины почти в возрас­те ста лет. Верди, Рихард Штраус, Шютц, Сибелиус и другие композиторы работали до восьмидесяти лет (Б.Ливехуд, с.91).

У многих выход на пенсию связан со стремлением пере­давать профессиональный опыт своим ученикам. Они испыты­вают тягу к воспитанию нового поколения, наставничеству. За­нятие другим интересным делом, установление новых друже­ских связей, сохранение способности контролировать свое ок­ружение порождают удовлетворенность жизнью и увеличивают ее продолжительность.

У второго типа людей, вышедших на пенсию, в пост­пенсионный период развивается пассивное отношение к жизни, они отчуждаются от окружения, сужается круг их интересов и снижаются показатели тестов интеллекта. Они теряют уважение к себе и переживают тягостное чувство ненужности. Эта ситуа­ция - пример потери личностной идентичности и неспособности человека построить новую систему идентификаций. Люди этого типа тяжело переживают свой поздний возраст, не борются за себя, погружаются в прошлое и, будучи физически здоровыми, быстро дряхлеют. Привычные жизненные стратегии не включи­ли приемов активного совладения с трудностями. Неспособ­ность контролировать окружающие события обусловила вос­приятие жизненного мира лишь как источник непреодолимых трудностей и неприятностей. Еще одна причина неблагополуч­ной старости - это социальный фактор - широко распростра­ненный в современном обществе стереотип старости, «стариков, бредущих по «обочине» жизни». Быстрые инволюционные про­цессы, обнаруживающиеся у людей в ранний постпенсионный период, - результат их неспособности противостоять мощному влиянию социальных стереотипов. Их интериоризация приво­дит к негативным изменениям еще совсем недавно здоровых и активных людей.

О значении насильно навязываемых людям убеждений свидетельствуют воспоминания бывших узников фашистских концлагерей. Вот свидетель­ство одного из заключенных. Он рассказывает, что охранники изо дня в день внушали узникам, что у них нет никакой надежды на освобождение, и лишь смерть может открыть дверь лагеря. В конце кон­цов. некоторые люди стали испытывать чувства безнадежности и беспомощности, что приводило к их быстрой гибели.

Распространенные в наши дни стереотипы старости применимы лишь к конечным этапам постпенсионного периода. На первых этапах, которые могут длиться десятилетиями, люди сохраняют работоспособность и желание приносить пользу об­ществу.

Д. Бромлей выделила пять типов приспособления к старости.