Коммунистический правовой нигилизм

Коммунизм – это идеология рабов, не­имущих, люмпенов и вообще тех, кто почему-либо не способен осу­ществить абстрактную возможность быть собствен­ником и в силу этого не способен понимать смысл, сущность, ценность правовой свободы. В этом смысле марксистское (коммунистическое) негативное отношение к свободе не является исключением. Марксизм в своем идеологическом аспекте сформировался в середине XIX века как идеология промышленного пролетариата (экономического и духовного люмпенства).

В коммунистической идеологии подчеркивается то обстоятельство, что право­вая свобода и правовое равенство (в частности, равная возможность быть собственником) означают лишь формально равные возможности для имущих и неимущих. Далее марксизм утверждает, что в условиях правовой свободы неимущие фактически попадают в зависимость от имущих, становятся объектом эксплуатации. С марксистской точки зрения, формально равная свобода есть реальная свобода для имущих, свобода, позволяющая угнетать неимущих (пролетариат); поэтому для “реального освобождения” пролета­риата нужно создать такое общество, в котором не будет право­вой свободы, не будет собственности, права и государства.

Иначе говоря, если правовая свобода оказывается свободой угне­тать других, так пусть никто не будет юридически свободным! Не ис­пользование государственно-правовой формы свободы для удовлетворения потребностей максимально возможного числа людей, а уничтожение правовой свободы – такова классовая позиция экономического и духовного люмпенства.

Такое общество, где не будет права, коммунисты полагают царством “подлинной свободы”, ибо здесь якобы не будет эксплуата­ции человека человеком. Однако такая коммунистическая “свобода” невозможна как свобода ни логически, ни, как показала история социа­лизма, практически[84].

Действительно, в таком обществе человек как частное лицо не сможет подчинять себе других, так как здесь не будет частных лиц – свободных индивидов. Здесь от­дельный человек будет поглощен организацией тотальной (дес­потической) власти.

Коммунистическая “свобода”, запрещающая собственность (присвоение ресурсов жизнедеятельности), означает, что чело­век не может удовлетворять свои потребности формально неза­висимо от других, от “всех”, ибо ресурсы жизнедеятельности принадлежат всем вместе и никому в отдельности. Распоря­жаться (от имени “всех”) этими ресурсами, их производством, накоплением, распределением и потреблением, будет всеобъ­емлющая организация власти, которая и логически, и практиче­ски может быть властью только деспотической, чисто силовой.

Когда социально слабые требуют сверхсильной политической власти, которая защитит их от социально сильных (эксплуататоров, капиталистов, “олигархов” и т.п.), когда они требуют упразднения собственности и уравнительного распределения, они тем самым отказыва­ются от свободы и требуют власти деспотической. Но деспоти­ческая власть не гарантирует ничего и никому. Так что отказ от свободы не дает никакой социальной защищенности. Здесь уместно напом­нить высказывание Б.Франклина: народ, готовый проме­нять хоть толику своей свободы на защищенность, не достоин ни свободы, ни защищенности.

Таким образом, марксистское пролетарско-классовое негативное отношение к государству и праву проистекает из непонимания, неприятия и извращения сущности правовой свободы. Коммунистическая идеология видит в праве и государстве лишь насилие над неимущими, эксплуатируемыми в интересах иму­щих, эксплуататоров. Ради “подлинной свободы” нужно, по марксистской терминологии, “освободить бу­дущее человечество от государства и права, от любых форм го­сударственно-правового давления и принуждения, сделать всех в высшей мере сознательными и свободными”[85]. Многие совре­менные марксисты признают эту “благородную” цель утопической, но это не меняет их негативного отношения к праву и государству как “насилию”, “угнетению”, “подавлению” и т.п.

Глава 7

ФЕ­НО­МЕ­НО­ЛО­ГИЯ ПРА­ВА

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: