ФРАНКФУРТСКАЯ ШКОЛА 1 страница

- влиятельное на правление в совр. нем. философии и социологии, сложилось на базе Ин-та социальных исследований при Ун-те во Франкфурте-на-Майне. Ин-т организован в 20-х гг. Г. Вейлем и К. Грюнбергом (директор, издатель “Архива по истории социализма и рабочего движения”, был связан с Ин-том Маркса-Энгельса в Москве). Основатели школы и гл. теоретики: М. Хоркхаймер (директор Ин-та в 1931-53), Т.Адорно, Л. Левенталь, Г. Маркузе, Ф. Поллок, Э. Фромм, активно сотрудничавший с ними В. Беньямин. Наиболее видные представители 2-го поколения: Ю. Хабермас, А. Вельмер, А. Шмидт, О. Негт. Осн. этапы деятельности: 1-й — с нач. 30-х гг. до эмиграции из Германии в связи с приходом к власти фашистов; период создания программных трудов школы и их публикации в “Журнале социальных исследований”; 2-й связан с работой в Женеве и Париже при Высшей нормальной школе; с 1939-49 в США при Колумбийском ун-те; 3-й — с 1949 — снова во Франкфурте-на-Майне после возвращения Хоркхаймера и Адорно в Германию (Фромм и Маркузе остались в США). С 1953-69 Ин-том руководил Адорно, затем Хабермас и X. Байер. В 70-е гг. Ф.ш. фактически распалась, хотя отошедшие от ее идей представители второго поколения продолжают свою работу.

Гл. концептуальные влияния неоднородны, но в них четко прослеживается нац. традиция: Гегель и Маркс, к-рым посвящен ряд трудов школы, зап. марксизм, восходящий к раннему Лукачу, Коршу, Блоху; Шопенгауэр, Ницше, Кьеркегор; позднее — герменевтика Гада-мера, связанная с Гуссерлем и Хайдеггером; а также психоанализ и реформированный фрейдизм. Осн. направление деятельности связано с разработкой в 30-70 гг. “критич. теории об-ва” (термин Хоркхаймера), к-рая составила многотомное, тематически богатое собрание. Принцип критицизма имеет для нее принципиальное значение, как выражающий одну из гл. тенденций нашего времени — критич. отношение к совр. капиталистич. об-ву в самых широких социальных слоях; как философско-методол. принцип, воспринятый от Гегеля и Маркса и примененный к анализу совр. об-ва, при к-ром критике подвергаются все его аспекты: социальные институты, правовые нормы, засилье техницизма, состояние культуры и искусства, а главное — положение человека, подавление личностного начала в нем в условиях “высокоорганизованного” об-ва. Специфику “критич. теории” составляет ее культурфилос. направленность в целом. Концепции культуры многоплановы: культура связывается с процессом осмысления и познания действительности, с мировоззрением человека; освещаются отношения культуры и цивилизации, культуры и идеологии, роль культуры в т.н. постиндустриальном об-ве. Философия культуры обращена ко многим областям гуманитарного знания: социологии, социальной психологии, психоанализу, эстетике, а также сфере искусства, особенно лит-ре и музыке.

Для концепций культуры в 30-40-е гг. характерно активное выступление против фашизма, участие в дис-

куссии о “молодом” Марксе-гуманисте с позиций неомарксизма. Были исследованы социальные корни и природа авторитаризма (Хоркхаймер, Адорно, Фромм), психология нацизма. Опираясь на психоанализ, Фромм объяснил истор. типы социального характера и причины самоотчуждения, а также трансформацию человеч. потребностей и поведенческих структур, приводящую к “бегству от свободы”. Этот “механизм” — не временная опасность, в наши дни она даже возрастает (“Бегство от свободы”, 1941; предисловие к 25-му изданию, 1966). Большой обществ, резонанс получила защита Ф.ш. классич. культурного наследия, что стало постоянной, “сквозной” темой философии культуры. Против попыток использования философии Гегеля идеологией фашизма выступил Маркузе, защищая наследие великого философа как высоко духовное и гуманное мировоззрение. Лит. критик и теоретик искусства Беньямин обратился к остродискуссионным проблемам нации, нац. самосознания; проследил эволюцию обществ, и худож. жизни Германии и других европ. стран, отметил “гуманность” лит-ры прошлого — Гёте, Гёльдерлина, Краузе. Жида и др. (статья о Гёте помещена в БСЭ, 1929). В кон. 1926 — нач. 1927 он побывал в СССР, писал о рус. классич. лит-ре (Достоевский, Бунин, Лесков), высоко оценил советское искусство, его новизну, большой диапазон худож. поисков, полит, оптимистич. настроенность (Мейерхольд, Зощенко, Эйзенштейн). Из совр. лит-ры отмечены сложные и противоречивые фигуры — Бодлер, Пруст, Кафка, Брехт как выразители духа нашего времени. Выявил кризисные последствия техн. репродуцирования культуры: она утрачивает “ауру” подлинности, неповторимости, худож. ценности, а значит, и свою просветит, функцию. Критич. антитехницистская направленность — характерная черта концепции культуры Ф.ш. в целом. Критика обосновывалась также “аффирмативным” характером культуры, утверждающим существующее (очерки Маркузе 1934-38 собраны в книгу “Культура и об-во”, 1964): культура выполняет роль идеологии и средства поддержания господства; исключения, примеры “высокого” искусства редки или, как модерн, “не поддаются коммуникации”. Резкость критики объясняется тем, что культура, со всей ее духовностью и музыкой, опустилась до низкопоклонства перед насилием, до варварства, угрожающего основам цивилизации (слова Т. Манна).

В амер. период критика совр. культуры усилилась по социальным причинам. Концепции культуры строились с более широким охватом обществ, жизни, учетом господствовавших в ней тенденций к стандартизации и массовости, а также личного опыта работы философов школы в учреждениях США. Стержневыми для философии культуры становятся понятия “просвещение” и восходящие к М. Веберу “рациональность” и “господство”, под к-рыми понимается процесс развития культуры и цивилизации вообще, истор. опыт “рац.” овладения миром, при к-ром господство над природой привело к развитию сил, репрессивных по отношению к человеку. В “Диалектике просвещения” (Хоркхаймер, Адорно, 1947) подвергается критике сложившийся стереотип синонимичности понятий просвещение-рациональность-прогресс, а само просвещение рассматривается как “помрачение разума”, “массовый обман”. Особенно резкой критике подвергается “массовая культура”, продукт “индустрии культуры”, отвечающей запросам “массового об-ва”. Идеология индустрии культуры определяется как преднамеренная интеграция ее потребителей сверху, способствующая деградации сознания людей. Концепции культуры развивались в русле социол. критики с использованием широкого диапазона идей, от товарного фетишизма и овеществления Гегеля и Маркса до популярных в Америке идей психоанализа и реформированного фрейдизма. Это направление стало одним из главнейших в философии культуры Ф.ш.

Особенно плодотворными и яркими в деятельности Ф.ш. были 60-е гг.: в центре — проблема человека, личности, проанализированная с позиций совр. социальной психологии и неомарксизма. С критикой “высокоразвитого” индустриального об-ва выступили Фромм, Маркузе (организационно уже не связанные со школой), Адорно, Хабермас, выявившие разл. формы социальной патологии, иррац. проявлений рационально организованного об-ва, к-рые губительны для человека, его подлинно человеч. потребностей. Фромм в ряде книг создал целостную концепцию человеч. личности (в духе экзистенциализма и неофрейдизма, виднейшим представителем к-рого стал он сам), выдвинул программу “социальной терапии”, воспринятую как утопич. проект нравств. усовершенствования. Критич. анализ личностных аспектов, проблем духовной жизни усилился у Маркузе, к-рый охарактеризовал совр. об-во как “одномерное”: господство рационализма с помощью науки и техники создало систему, в к-рой невозможна оппозиция. Научно-техн. прогресс оказывает репрессивное воздействие на культуру, “жизненный мир”, накладывает отпечаток на сферу духовного — нравств., эстетич., познават. представления, проникает в мир мыслей, эмоций. В рез-те сам человек, его мышление становятся “одномерными”. Культура и искусство в сфере господства технократич. мышления утрачивают свою сущность: сфера техн. подавляет сферу духовного. В условиях технол. цивилизации “высокая” культура репродуцируется, превращается в товар и уже не может служить духовным ориентиром. Маркузе выдвинул проекты новой культуры на основе “новой чувственности”, творч. воображения и утопич. идей. Адорно, музыковед и музыкант, в “Лекциях по социологии музыки” (в 2-х тт., 1962), в “Заметках о лит-ре” (в 3-х тт., 1958, 1961, 1965) высоко оценивает классич. культуру (Бетховен, Вагнер, Моцарт, Шуберт, лит-ра 19 в.), но относит ее к “обреченным” формам. Причинами ее упадка считает давление средств массовой коммуникации, форм “массового искусства”, снижающих духовные критерии содержательности, а главное — господствующую идеологию, к-рая препятствует развитию “высокой” культуры и истинного искусства. Смысл его

осн. труда — “Негативной диалектики” (1966) состоит в отрицании идеологии, понимаемой как ложное сознание, а также в критике инструментализированного разума, осн. понятий и категорий философии и науки. Обосновывается их неспособность служить средствами познания действительности и необходимость мыслить “моделями”, к-рые в качестве методол. средств обрисованы довольно абстрактно. Выдвигается традиц. для зап. философии идея об искусстве как “модели” познания и сфере выявления истины, однако эта модель ориентирована уже не на высокое реалистич. искусство, а на модерн, камерность, элитарность. Развивается трактовка искусства модерна, начатая в “Философии новой музыки” (1949, Шёнберг, Берг, Веберн), как оппозиционного, альтернативного. В интерпретации культуры и искусства используются не столько филос., сколько эстетич. категории, что находит завершение в “Эстетич. теории” (1970, вышла посмертно).

Такая критика бурж. об-ва и его культуры давала основание считать ее “тотальной”, ограниченной “Великим Отказом” (Маркузе), неконструктивной, что является спорным, т.к. такие попытки предпринимались. Усилились дискуссии и между членами Ф.ш. Заслуга прорыва негативных позиций принадлежит Хабермасу. Его “Техника и наука в качестве “идеологии” (1968) полемизирует с известным тезисом Маркузе о тождестве “техники и господства”, “рациональности и угнетения”:

разум еще не полностью подчинен техн. идеологии, нужно изыскать позитивные альтернативы, связанные с изменением социокультурной системы. Хабермас выдвигает проекты “радикализации критич. самосознания индивида”, “просвещенной общественности”, “коммуникативной рациональности”, опираясь не столько на научное знание, сколько на культуру в целом, предлагает объединить познание и интерес, развивать диалогич., коммуникативный подход к социальным проблемам, выработать программу социокультурных действий с целью организации более удачной, истинной жизни. Используя учения М. Вебера, Т. Парсонса, социальную психологию и психоанализ, а также герменевтику Гадамера. гл. внимание уделяет проблемам “легитимации” культуры, проектам “новой духовной эмансипации”, решая их с позиций гуманитарного реформирования, кач. социально-культурных преобразований путем переориентации существующей системы ценностей. Проекты вызвали широкую дискуссию (Гадамер, Луман): они оцениваются и как утопические, и как шанс для альтернативы.

Деятельность Ф.ш. ярко отражает динамику 20 в. В традиц. критич. подход она внесла новые идеи, уделяя преимущественное внимание социальным функциям культуры, совр. духовному опыту, изменившимся культурным стандартам, что способствовало активизации критич. мысли в Европе и Америке. Идеи Ф.ш. сыграли большую роль в идеологии “новых левых” (1968, характерный лозунг “Мао-Маркс-Маркузе”), хотя сами философы отринули насильств. действия и экстремизм этого движения. Т.о., философия Ф.ш. многомерна, она оказала значит, влияние на развитие социальной философии и психологии как ведущих направлений совр. философии, внесла вклад в становление неомарксизма, критич. социологии, культурологии и неофрейдизма. Философия культуры Ф.ш. получила мировую известность и весьма авторитетна не только в худож., но и в широких образованных кругах. Труды Ф.ш. постоянно переиздаются (серия “Bucher des Wissen”, издания “Suhrkamp”).

Лит.: Адорно Т.В. Введение в социологию музыки. Вып. 1-11. М., 1973; Давыдов Ю.Н. Критика социальнофилос. воззрений Франкфуртской школы. М., 1977; Социальная философия Франкфуртской школы. Прага, 1978; Фарман И.П. Теория познания и философия культуры. М., 1986; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989; Маркузе Г. Одномерный человек. К., 1995; Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность: Моск. лекции и интервью. М., 1995; Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его техн. воспроизводимости. М., 1997; Fromm E. Escape from Freedom. N.Y., 1941; Benjamin W. Ausgewahlte Schriften. Bd. 1-2. Fr./M., 1964; Adorno Th.W. Philosophic derneuen Musik. Fr./M., 1949; Negative Dialektik. Fr./M., 1966; Idem. Dialektik der Aufklarung: Philosophische Fragmente. Amst., 1947; Fr./ М., 1969; Habermas J. Technik und Wissenschaft als “Ideologic”. Fr./M., 1968; Erkenntnis und Interesse. Fr./ М., 1968; Theorie der kommunikativen Handelns. Bd. 1-2. Fr./M., 1981; Horkheimer М. Kritische Theorie. Eine Dokumentation. Bd. 1-2. Fr./M., 1968; Marcuse H. Der eindimensionale Mensch: Studien zur Ideologie der fortgeschrittenden Undustriegesellschaft. Neuwied; В., 1971.

И.П. Фарман

ФРАНЦУЗСКАЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА (Школа Дюркгейма)

— одно из ведущих направлений франц. социологии к. 19 — пер. пол. 20 в., основанное Дюркгеймом. Как научное направление школа сформировалась вокруг издаваемого Дюркгеймом журнала “Социол. ежегодник” (“L'Annee sociologique”, выходил в 1898-1913 и в 1925-27, деятельность школы продолжалась и после прекращения издания журнала вплоть до Второй: мир. войны), в к-ром печатались статьи, монографии, обзоры представителей школы. Ядро школы составляли социологи Дюркгейм, Мосс (возглавил школу и журнал после смерти Дюркгейма в 1917), С. Бугле, Ж. Дави, П. Лапи, П. Фоконне, М. Хальбвакс), однако в издании журнала и в деятельности школы участвовали крупные экономисты, правоведы, этнографы, историки, лингвисты и т.д.

Теор. и методол. фундаментом школы стал позитивистский социологизм Дюркгейма, осн. положения к-рого следующие: выделение социальной действительности как специфич. сферы бытия и деятельности, самостоятельной по отношению к биол. (природа) или психич. (внутр. мир индивида) действительности, принципиально важной, интегративной при изучении человека; утверждение

объективного, надиндивидуального характера об-ва, его определяющей роли в регулировании индивидуального поведения, его функционального характера; определение социологии как самостоят., объективной, позитивной науки о социальной действительности, интегрирующей в себя все антропол. науки.

Социологизм Ф.с.ш. противостоял таким авторитетным социол. направлениям, как католич. социология (рассматривавшая об-во как опр. следствие реализации Божьего промысла и библейских заповедей), социол. номинализм (сводивший социум к совокупности индивидуальных действий и мотивов), биол. и психол. редукционизм (определявший социальную действительность исключительно биол. или психич. факторами), утверждая объективный, надиндивидуальный характер социальных процессов (в наиболее радикальном виде “обожествляя” об-во). Именно теор. дискуссии о характере и природе социальной реальности, степени детерминированности деятельности индивида социумом составили содержат, ядро “Социол. ежегодника”, и во многом определили ведущие позиции Ф.с.ш. во франц. социологии пер. пол. века.

В ранний период (до 1913) важную роль в деятельности школы играла близость не только научных, но и обществ. взглядов ее представителей: антиклерикализм, позитивистское превознесение возможностей науки, гражд. либерализм, идеи социального реформизма, направленного на устранение классовых противоречий. Это придавало многим публикациям в “Социол. ежегоднике” остро полемич., публицистич. характер и определяло научную направленность журнала, к-рый в соответствии с научной ориентацией авторов подразделялся на рубрики: общая социология, социология религии, социология права, социология морали, социальная морфология. Осн. материалом исследования в работах представителей Ф.с.ш. этого периода стала история и совр, состояние отд. институциональных форм об-ва (церкви, гражд. права, образования) во Франции, однако ряд работ (Ф. Брюно, М. Гране и др.) включался в более широкий контекст истории европ. культуры, философии языка, кросскультурных исследований. Новой для социологии стала и принятая в Ф.с.ш. коллективная организация научной деятельности с распределением обязанностей и активное использование в работах мат. и стат. методов, отд. элементов структурной лингвистики и пр. Деятельность школы способствовала введению социологии (в ее дюркгеймовском понимании) в систему высшего, а затем и среднего образования Франции, что способствовало переходу крупнейших представителей школы к преподаванию.

Именно преподават. деятельность определила лицо Ф.с.ш. в “последюркгеймопский” период, наступивший по окончании Первой мир. войны, в к-рой школа понесла существ, потери. Организующим центром школы становится уже не “Социол. ежегодник” (к-рый выходил еще в течение трех лет в 1925-27), а кафедры социологии ун-тов Парижа, Бордо, Тулузы, где работали Мосс, Ф. Бурдье, П. Лапи и др. Стремление к утверждению активной социально-реформаторской роли науки у представителей Ф.с.ш. сохранилось, однако взгляды их заметно смещаются от радикально либералистских к умеренным. Опр. отпечаток это наложило и на характер их научных работ и определило акцент на вопросах социальной мобильности, ценностно-символич. аспектах социальной организации, проблемах солидаризма. Существенно расширяется поле кросскультурных и сравнительно-истор. исследований за счет этногр. и палеогр. материала, а сами исследования такого рода начинают преобладать над небольшими по объему работами по собственно франц. проблематике, характерными для раннего периода. Значит, влияние на нек-рых предствителей школы (Мосс, Ж. Дави, М. Хальбвакс) оказали идеи структурного функционализма и психологизм “понимающей” социологии М. Вебера.

Постепенное размывание научно-методол. остроты дюркгеймовского социологизма, происходившее по мере развития методов социально-научного знания, и бурное развитие структурно-функционального анализа в антропологии определили постепенное угасание Ф.с.ш. как яркого, новаторского направления в социологии. После Второй мир. войны, несмотря на возобновление издания “Социол. ежегодника”, школа фактически прекратила свое существование.

Деятельность Ф.с.ш. как ведущего направления франц. социологии начала века оказала существ, влияние не только на формирование совр. представлений о природе об-ва и связанной с ним теор. проблематики, но и на формирование антропол. науки в целом, во многом определила облик совр. функционализма, неомарксистской социологии, повлияла на становление франкфуртской школы.

Лит.: История бурж. социологии пер. пол. XX в. М., 1979; Очерки по истории теор. социологии XIX-начала XX вв. М.,!994; Durkheim E. Lecons de sociologie. P., 1950; Mauss М. Sociologie et anthropoiogie.P., 1950; Granet М. La civilisation chinoise. P., 1929; The Sociolo-gical Domain: the Durkheimians and the Founding of French Sociology. Camb., 1983.

А. Г. Шейкин

ФРЕЙД (Freud) Зигмунд (1856-1939)

- австр. психолог, невропатолог и психиатр, основоположник психоанализа; представления Ф. о бессознательном, о сублимации, одинамич. психич. структуре личности и мотивах человеч. поведения, значении детского эмоц. опыта в душевной жизни взрослого, постоянном психич. влечении к эросу и смерти нашли широкое распространение в совр. культуре.

Концепцию культуры Ф. разрабатывает в ряде работ, применяя психоанализ в сфере социальных и культурных феноменов: “психоанализ” художников (“Галлюцинации и сны в “Градиве” Иенсена”, 1907; “Одно детское воспоминание Леонардо да Винчи”, 1910; “Достоевский и отцеубийство”, 1928; статьи о Шекспире, Гёте, Э.Т.А. Гофмане и др.), исследования перво-

бытной культуры и религии, “психологии культуры” (“Тотем и табу”, 1913), психологии масс и вождя (“Психология масс и анализ человеческого “Я””, 1921), работы по философии культуры (“Неудовлетворенность культурой”, 1930; “Почему война?”, 1933).

Культура, по мнению Ф., требует ограничения агрессивных и либидозных влечений, вытеснения их в “подсознание”, а фантазия призвана реализовать их энергию для “выполнения” трудно осуществимых желаний. Настоящее наслаждение от поэтич. произведения объясняется “освобождением от напряжения душевных сил”, достигаемого “иллюзорным удовлетворением”. В этом плане искусство выполняет функцию катарсиса и компенсации (ст. “Поэт и фантазия”). По Ф., художника отличает сила влечений, неудовлетворяемых полностью действительностью. Художник, как и невротик, погружается в мир фантазий, чтобы там найти “заменяющее удовлетворение”. Однако, в отличие от невротика, отрывающего мир своих переживании от объективного мира, художник благодаря высокоразвитой способности к сублимации (реализации энергии влечений, преим. подсознат., в духовной деятельности; термин Ф.) и “символизации” (проникновению в сознание представления о “вытесненном” влечении в форме, допустимой сознанием) превращает неудовлетворенные желания в цели, достижимые на путях духовной деятельности. Художник освобождается от патогенной аффективной напряженности и осознает собств. эмоцион. конфликты, что делает его способным к самоисцелению и содействует сохранению здоровья его публики. Так, худож. культура выполняет своеобразную психотерапевтич. функцию, как бы помещаясь в пограничную сферу между неврозом и здоровьем.

Не создавая специально “психоаналитич.” эстетики, Ф. исследовал важнейшие проблемы худож. деятельности, выясняя в первую очередь роль искусства в психич. жизни художника и зрителя. Подвергая “психоанализу” писателей и художников прошлого, Ф. рассматривает искусство только со стороны “его личного происхождения”, как “выражение намерений и порывов художника”, произведение представляется при этом продуктом переработки эмоцион. конфликтов, порождаемых детскими сексуальными переживаниями. Рассмотрение худож. произв. “по ту сторону” их специфич. качеств реализуется в двух направлениях: анализируются психич. структуры (в т.ч. подсознат. комплексы) в характере художника, являющиеся “мотивами” его творчества, и исследуются психол. основы худож. символики.

Психоанализ Ф. оказался близок зап. искусству 20 в. своим пафосом “неудовлетворенности культурой” вообще, своей попыткой дать более полный и динамичный, чем предлагаемый рационалистич. психологией 19 в., образ человека, интересом к скрытым мотивам повседневной жизни и к эмоционально-противоречивому опыту индивида. В большинстве случаев “влияние” Ф. на культуру связано с оформлением в его теории тех идей, к к-рым мн. исследователи и писатели приближались независимо от него.

Иногда интерес к фрейдистским идеям — простая дань моде; чаще такая тематика — продукт определ. духовного климата. Обычно такое заимствование содержания искусства из готовой теории обедняло творчество даже больших писателей.

Ряд писателей, хотя и пристально интересовался психоаналитич. идеями, использовал их с большой осторожностью, сохраняя независимость интеллектуальной и худож. позиции. Т. Манн, высоко оценивавший Ф. (“Фрейд и будущее”, 1936), не придает сколько-нибудь самодовлеющего значения фрейдовским мотивам в трактовке характеров, хотя и пользуется элементами антропологии Ф., его учения о борьбе влечений к жизни и смерти (“Волшебная гора”, “Иосиф и его братья”). Д.Г. Лоренс, по мнению нек-рых критиков один из самых фрейдистски настроенных писателей, создал свой роман “Сыновья и любовники” (1913) до знакомства с идеями Ф., а в своем эссе “Психоанализ и бессознательное” (1921) критикует Ф. и Юнга за рационалистич. подход к бессознательному. Против схематизма Ф. предостерегают такие, казалось бы, близкие к нему писатели, как А.Р. Ленорман и В. Набоков.

Представление Ф. о бессознательном повлияло на технику литературно-творч. процесса нек-рых направлений модернизма. “Автоматич. письмо” сюрреалистов (Сюрреализм) и поэтич. эксперименты Аполлинера, Арагона, Р. Крсвеля, Элюара связаны с фрейдовскими “свободными ассоциациями”, способствующими “изживанию” скрытых и запретных влечений: но нельзя забывать, что сам Ф. не считал искусство “речевым потоком”, и потому сюрреалисты фактически вырывают прием психотерапии из психоаналитич. контекста.

Соч.: Gesammelte Werke. Bd. 1-18. Fr./M., 1973-79; Избранное. М., 1989; Очерки по психологии сексуальности. М., 1989; Психология бессознательного. М., 1990; Введение в психоанализ: Лекции. М., 1991; Психоаналитич. этюды. Минск, 1991; Сновидения: Избр. лекции. М., 1991; Леонардо да Винчи. Л., 1991; По ту сторону принципа удовольствия. М., 1992; Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992; Художник и фантазирование. М., 1995; Либидо. М., 1996; О психоанализе: Пять лекций. СПб., 1997: Психопатология обыденной жизни. СПб., 1997; Толкование сновидений. СПб., 1997.

Лит.: Виттельс Ф. Фрейд. Его личность, учение и школа. Л., 1925; Додельцев Р. Проблема искусства в мировоззрении 3. Фрейда // О совр. бурж. эстетике. |В. З], М., 1972; Лейбин В.М. Фрейд, психоанализ и совр. зап. философия. М., 1990; Цвейг С. Врачевание и психика: Месмер, Бекер-Эдди, Фрейд. М., 1992; Волошинов В.Н. Фрейдизм. М., 1993; Дадун Р. Фрейд. М., 1994; Зигмунд Фрейд, психоанализ и русская мысль. М., 1994; Jones Е. Sigmund Freud, Life and Work. V. 1-3.L., 1954-57; Sulloway F.J. Freud, Biologist of the Mind. N.Y., 1979; Clark R.W. Freud. The Man and the Cause. N.Y., 1980.

P. Ф. Додельцев

ФРЕЙДЕНБЕРГ Ольга Михайловна (1890-1955)

-филолог-классик, исследователь первобытной и античной культуры. В 1923 окончила Петроград, ун-т по классич. отделению (рук. С.А. Жебелев). Магистерская дис. “Греч. роман как деяния и страсти” (1924). В 1925-37 научный сотрудник НИИ сравнит, изучения лит-р и языков Запада и Востока при ЛГУ — Гос. ин-та речевой культуры — Ленинград, НИИ языкознания. В 1926-32 внештатный сотрудник Сектора семантики мифа и фольклора (рук. В.Ф. Шишмарев) Яфетического ин-та (впоследствии ИЯМ АН СССР), созданного Н.Я. Марром. В 1932 создала первую в СССР кафедру классич. филологии в рамках ЛИФЛИ (впоследствии филфак Л ГУ) и заведовала ею в 1932-1950 с перерывом на время эвакуации ЛГУ (все время блокады Ф. оставалась в Ленинграде), проф. кафедры до 1951. В 1935 защитила докт. дис. по филологии “Поэтика сюжета и жанра. Период античной литературы”. Отставка Ф. связана с известным выступлением Сталина против марризма в 1950.

Подход Ф. к исследованию культуры характеризуется выдвижением на первый план проблем происхождения, или генезиса изучаемого явления. Уже в ранних работах Ф. называет свой метод “генетическим”, противопоставляя его, однако, методу эволюционистов. Генетич. метод не постулирует наличие к.-л. “первичного” феномена культуры и не описывает его динамику как постепенное развитие культурных форм. Он направлен на выявление постоянного соотношения “фактора” как скрытого потенциала любой формы культуры и “факта” как проявления этого потенциала в конкретике культурных феноменов (“Система литературного сюжета”). В разные периоды своего творчества Ф. обозначает это соотношение в виде оппозиций: “образ — метафора”, “содержание — форма”, “семантика — морфология”. По Ф., универсальной “несубстанциальной” основой любой культуры является “семантич. система”, к-рая может быть описана как тип сознания или совокупность “представлений” о мире. “Семантич. система” в культуре не дана непосредственно, но она представляет собой “генетич. основу” всего многообразия форм культуры. Исторически первым оформлением “семантич. системы”, к-рую Ф. относит к периоду условной “архаики”, является миф; он содержит в зачатке все возможные оформления смыслов, к-рые будут явлены в последующие периоды развития культуры. Динамика культуры состоит в переосмыслении содержаний ми-фол. “семантики” за счет выделяющегося из мифа рефлективного мышления, опосредствующего мифол. образы и сюжеты при помощи понятий. Ф. противопоставляет свое понимание динамики культуры телеологизму. Ни культура и целом, ни к.-л. ее частный феномен не содержат в себе внутр. цели развития; последнее представляет собой своеобр. развертывание содержаний “семантики”, переосмысленных в зависимости от “истор. спроса”. Это развертывание Ф. иногда представляет в виде культурного цикла и, подобно Шпенглеру, описывает его в терминах “рождение — расцвет — умирание” (“Система лит. сюжета”); но если у Шпенглера этот цикл замкнут, “идея” культуры и ее формы умирают вместе с ее истор. завершением, то Ф. подчеркивает, что завершение одного цикла есть начало нового, “факт” переходит в позицию “фактора”. По Ф., “генетич. основа” культуры не исчезает окончательно; в последующих культурах продолжают существовать не только оформления мифол. “семантики”, но также ее первонач. содержания и смыслы. Более того, любая культурная деятельность, в т.ч. и совр., представляет собой своеобр. и неповторимое истолкование все тех же архаич. сюжетов и образов. Архаич. культура — “пролог” человеч. истории, в к-ром явлены в концентрированном виде будущие пути развития культурного сознания (“Введение в теорию античного фольклора”).

В ранний период научной деятельности Ф. занимается реконструкцией мифол. семантики лит. форм (“Происхождение греч. романа” (1919-23), “Этюды и Деяния Павла и Феклы (1920-36)) и описанием мифол. типа мышления (“Семантика сюжета и жанра, 1927). По Ф., гл. особенность мифол. мышления — нерасчлененность субъекта и объекта, что является причиной его отождествляющего характера; это выражается, в частности, в отождествлении “противоположностей”, а также вещей, слов и действий. Ф. характеризует мифол. мышление как “конкретное”, “пространственное”, “антикаузальное”. Оно создает бесконечную цепь т.н. “до-метафор”, внешне различных, но семантически тождественных, сводимых к трем большим группам: “еды”, “рождения”, “смерти”, но не возводимых к конкр. архетипам. “До-метафора”, в отличие от метафоры, основывается не на “переносе” признаков явлений, не на их “уподоблении”, а на тождестве их семантики. По Ф., мифол. представление о мире уже содержит в себе сюжет в свернутом виде. В мифол. “рассказе” или в ритуальной практике сюжетная схема облекается конкр. образами и последовательно (“линейно”) разворачивает смыслы мифол. представления. Мифол. сюжеты можно рассматривать как “сложную биографию женско-муж-ского божества”, в к-рой персонажи мифа, являясь лишь разл. ипостасями “образа”, своими действиями выявляют во “временном” плане семантику собств. имен (“Семантика сюжета и жанра”, “Поэтика сюжета и жанра”).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: