Он, не­сомненно, далеко пойдет...

- Очаровательный юноша! Очень молод, но чертовски талантлив. Он, не­сомненно, далеко пойдет...

Эти комплименты Джордж Хогарт расточал своему младшему коллеге, вместе с которым трудился в одной из вечерних лондонских газет. Молодой друг от­ца бросал пылкие взгляды на дочь Хогарта, двадца­тилетнюю Кейт. Для родителей давно не было секретом, что и она не осталась равно­душна к этим взглядам.

Да разве на­шлась бы девушка, которую Чарлз Дик­кенс мог оставить равнодушной? Он был чудо как хорош: большеглазый, под­вижный, с вьющимися каштановыми волосами до самых плеч... И какой ве­сельчак!

Семья Хогарт никогда не знала недостатка в талантливых и ярких гос­тях. Отец семейства был заметной фигу­рой на литературном небосклоне Эдинбурга, а позднее и Лондона, состоял в родстве с Робертом Бернсом, много лет дружил с сэром Вальтером Скоттом. В уютной гостиной дома Хогартов на ок­раине английской столицы перебывало немало журналистов, музыкантов, поэ­тов и художников.

Но даже на их фоне молодой Чарлз выглядел более, чем до­стойно. И от взгляда Кэтрин не укрылась учтивость, с которой знаменитые друзья отца спешили пожать ему руку. Многие из них уже прослышали, что этот юноша и есть - автор нашумевших сатирических очерков об английской жизни, которые вот уже несколько месяцев публиковала лондонская «Ивнинг кроникл».

Случалось, Диккенс до упаду смешил собравшихся у Хогартов гостей, разыгрывая в лицах какую-нибудь сценку, подсмотренную им на лондонских улицах, или комментируя только что сданный в печать материал. При этом молодой человек был очень ответственным и пунктуальным. Мисс Хогарт иной раз даже пугала точность, с которой Диккенс, как черт из табакерки, возникал на пороге гостиной под торжественный бой часов.

Начиная с 1836 года, когда в печати небольшими выпусками, выходившими с продолже­нием, стали появляться написанные им «Посмертные записки Пиквикского клу­ба», книги Диккенса расходились влет, едва оказавшись на прилавке: «Оливер Твист», «Лавка древностей», «Домби и сын», «Дэвид Коттерфилд», «Холодный дом», «Тяжелые времена», «Крошка Доррит».

Юноша, которому когда-то плати­ли в неделю пять гиней за очерки для лондонской вечерки, превратился в од­ного из богатейших британских прозаи­ков. К 1858 году, когда Диккенсу исполнилось 46 лет, в Англии не было писате­ля более популярного во всех слоях об­щества. Пожелай он завтра выпустить в свет за собственной подписью английский алфавит - и тот сметут с полок, как пос­леднюю литературную новинку! Только что в этом толку?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: