Поддаться, чтобы победить

Я впервые увидел дзю-дзюцу — еще не зная, что это такое, — в одном фильме под названием «Думай быстрее, мистер Мото», в котором Питер Лорр играл роль частного детектива, втянутого в расследование дела о контрабанде. В одной сцене миниатюрный мистер Мото (Лорр) с поразительной, почти магической легкостью бросил через плечо огромного человека. С того момента я счел необходимым для себя посмотреть все семь фильмов из серии приключений мистера Мото и с нетерпением ожидал традиционного эпизода, в котором он без малейших усилий перебрасывает через себя здоровенного громилу. Я ни разу не был разочарован и неизменно изумлялся.

Годы спустя, когда я изучал основы рукопашного боя для пехотинцев, я узнал, что мистер Мото использовал приемы дзю-дзюцу, древнего японского боевого искусства, предоставляющего невысокому человеку решающее преимущество перед более крупным противником. Суть традиционного дзю-дзюцу заключается в том, что вам следует использовать энергию и физическую силу своего противника и обращать их против него самого.

Мастер дзю-дзюцу подвижен, как истина Дзэн: он должен превратиться в коан, в загадку, ускользающую от вас тем неуловимее, чем настойчивее вы пытаетесь ее разрешить. Иными словами, он должен быть подобным воде, убегающей сквозь пальцы того, кто пытается сжать ее в кулаке. Она проливается наружу, как только пальцы начинают смыкаться, — при этом она течет не за счет собственной силы, но из-за прилагаемого внешнего давления.

Согласно легенде, дзю-дзюцу было открыто во время наблюдения за комьями снега, падающими с ветвей деревьев. На крепких и жестких ветвях снег скапливался до тех пор, пока они не обламывались под его тяжестью, тогда как тонкие и гибкие веточки просто сдавались этой тяжести, прогибались под ней и роняли снег на землю, не ломаясь.

До недавнего времени дзю-дзюцу — предположительно, самое первое из боевых искусств (оно восходит к периоду Эдо в Японии) — оставалось незамеченным среди других, более распространенных азиатских форм поединка. Но сейчас, благодаря мастерству представителей бразильских семей Грасие и Мачадо, которые разработали грозный стиль дзю-дзюцу, оно стало одним из передовых боевых искусств. Выдающееся положение оно завоевало после появления в «Смертельном вызове», телевизионном шоу, в котором мастера боевых искусств со всего мира — каждый со своим уникальным стилем — состязаются по круговой системе, а победитель получает право вступить в поединок с членом семьи Грасие. Насколько мне известно, Грасие ни разу не терпели поражения — ни в Соединенных Штатах, ни на своей родине.

Дзю-дзюцу семьи Грасие было разработано и отточено Карлосом Грасие-Старшим, который сначала обучался ему в Бразилии у одного японского аристократа, а затем основал свою собственную систему и династию, в которую вошли члены семей его родных и двоюродных братьев, и все они стали мастерами этого искусства.

Впервые я услышал о Грасие в 1987 году, когда занимался подводным плаванием на островах у побережья Бразилии вместе с Бобом Уоллом, снимавшимся с Брюсом Ли и со мной в фильме «Входит Дракон». В завершение отпуска мы с Бобом отправились в Рио-де-Жанейро, чтобы посмотреть на местные школы боевых искусств. Мы провели поединки в нескольких школах тайквон-до и капоэйры. Капоэйра представляет собой опустошительную систему самообороны, особое внимание в которой уделяется ногам и приемам ударов головой; она была создана больше трехсот лет назад африканскими рабами и большую часть своей истории была официально запрещена правительством.

Преподаватели этих школ рассказали нам о системе дзю-дзюцу Грасие и о том, насколько все опасаются ее представителей. Нам с Бобом удалось встретиться с Хелио Грасие, младшим братом Карлоса Гарсие-Старшего, и с сыновьями Хелио — Риксоном, чемпионом мира, и Рейсом. Они предложили нам сразиться на ковре.

Я испытывал определенную уверенность в своей способности справиться с ними, поскольку многие годы изучал техники захвата у Джина Ле-Белла, экс-чемпиона в дзю-до и борьбе, который, по моему мнению, был одним из величайших мастеров боевых искусств во всем мире. В свое время я начал заниматься у Джина, потому что большинство наших поединков заканчивались тем, что я оказывался на полу.

Но когда я вышел на ковер против Риксона, мне показалось, что все годы моей подготовки куда-то улетучились. Риксон парировал любое мое движение удушающим захватом, который заставлял меня немедленно сдаваться. Я никогда не испытывал ничего подобного, кроме, быть может, поединков с Джином.

Мы с Бобом тренировались у Грасие в течение нескольких дней, пока не настало время возвращаться домой. Три года спустя мой хороший друг Ричард Нортон, знаменитый австралийский мастер рукопашного боя и схваток с оружием, который участвовал вместе со мной в фильме «Октагон», а позже стал настоящей кинозвездой, рассказал мне, что учился у Мачадос, преподавателей дзю-дзюцу из Редондо-Бич, штат Калифорния. Ричард отзывался о них с таким восторгом, что я отправился в их додзё — так называется любое место, где проводятся занятия каратэ, дзю-до, ай-ки-до и другими японскими боевыми искусствами.

Оказалось, что Мачадос тоже были наследниками Карлоса Грасие-Старшего. Их семья была довольно большой: учителями были Карлос Мачадо и его младшие братья Джон, Райджен и Жан-Жак. Эта встреча стала первой из многих моих курсов обучения у Карлоса и его братьев, дружной семьи, отличающейся удивительной скромностью в отношении своего мастерства. Но моему мнению, они входят в число величайших мастеров дзю-дзюцу современного мира.

Не так давно, после тренировки с Карлосом, мы сидели на мате, потягивая воду из бутылок и беседуя о теории дзю-дзюцу.

— Цель заключается в том, — сказал он, — чтобы нейтрализовать агрессию и достичь гармонии. Но этого можно добиться, лишь позабыв о своем эго. Эгоистичный человек еще не достиг гармонии в самом себе и не сможет сделать этого в отношении другого человека, потому что он стремится доказать всем вокруг, что он лучший, хотя это было бы и так очевидно, если бы было правдой. Человек с правильным состоянием разума открыт новым идеям и новым подходам.

Наш разговор был прерван появлением человека, который казался раздраженным и нетерпеливым. Карлос объяснил мне, что это хозяин его дома, и извинился. Они поговорили лишь несколько минут, и я наблюдал, как домовладелец начинает расслабляться и его голос становится тише. Уходя, он улыбался и сердечно пожал Карлосу руку. Я спросил у Карлоса, что произошло.

— Мы с тобой говорили, как можно применять философию Дзэн в повседневной жизни, и это был один из таких случаев. Домовладелец явился ко мне, полный решимости поднять арендную плату. Он начал разговаривать со мной, предвкушая сопротивление, но его не было. Как ты сам прекрасно знаешь, первоначальный элемент неожиданности — является основным принципом дзю-дзюцу. Когда тебя атакуют, ты поддаешься ровно настолько, чтобы вывести противника из равновесия, а затем обращаешь его атаку в свою пользу, применяя свое мастерство и владение стратегией.

Большинство людей боятся, что на них нападет кто-то более крупный или сильный, чем они, но если ты позволяешь самому себе быть испуганным, то это лишь увеличивает силу твоего противника. Если же тебе все равно, насколько силен твой противник, — а в данном случае мой домовладелец был уверен, что преимущество на его стороне, — ты оказываешься лучше подготовленным, поскольку ты тренировался и обладаешь знаниями, которых нет у него; в этом и заключается его уязвимость.

Таким образом, я выждал, пока домовладелец завершит свою атаку, а затем использовал каждый его довод против него самого. Я сказал, что не смогу платить ему больше, и предположил, что при текущих обстоятельствах в бизнесе он вряд ли быстро найдет другого съемщика. Даже если это ему удастся, то наверняка придется делать ремонт и менять обстановку, поэтому помещения будут пустыми по меньшей мере несколько месяцев. Я также напомнил ему о высоком уровне банкротств среди новых деловых предприятий — это означает, что новый съемщик может быстро выехать. Я подчеркнул, что в течение всех трех лет своего пребывания здесь неизменно выплачивал арендную плату вовремя, к тому же проделал в помещениях кое-какие улучшения и никогда не обращался к нему за помощью в оплате прокладывания таких дорогостоящих удобств, как водопровод, хотя формально имел полное право так поступить.

После того как я вывел его из равновесия, я отправил его на пол неожиданным ходом. Не так давно я провел одно исследование и выяснил, что современное законодательство требует, чтобы для нового жильца выделялась определенная площадь места для парковки на каждые пять тысяч квадратных футов, которые он снимает. В этом здании вообще не предусмотрено место для парковки. Поскольку я снимаю эти помещения уже давно, этот закон не распространяется на меня, но будет справедлив для любого нового постояльца.

Мои знания о новом законе стали тем приемом, который окончательно вывел его из равновесия, и он удалился отсюда с мыслями о том, как ему повезло, что я продолжаю снимать у него помещения. Он решил не требовать повышения оплаты.

* * *

Я извлек из собственного изучения дзю-дзюцу такой урок: большинство столкновений, как в бизнесе, так и на улице состоит из множества элементов, многие из которых можно использовать в свою пользу; те элементы, которыми вы в состоянии управлять, часто могут означать разницу между победой и поражением. Опытный мастер жизни никогда не пытается изменить положение вещей, противопоставляя себя им; он поддается их непреодолимой мощи и либо легко подталкивает их, чтобы отклонить от прямолинейного движения, либо переводит их энергию в иное русло, чтобы потом использовать против них самих. Он относится к жизни позитивно, и, когда ситуацию следует изменить, он ведет переговоры, а не пытается навязать свою волю другим.

Стать собой

Тот, кто покоряет себя, самый сильный воин.

Конфуций

То место в Корее, где я заработал свой черный пояс каратэ, представляло собой обычный участок утрамбованной земли, окруженный бамбуковой изгородью. Когда было слишком холодно или шел сильный дождь, мы укрывались и занимались под навесом, но большую часть времени проводили на этом участке земли на открытом воздухе. Я сделал первые шаги к тому, чтобы стать собой, под небом Кореи, в этих бамбуковых стенах, которые мы называли доджан [2]— так по-корейски звучит слово «додзё».

Само понятие додзё заимствовано из буддистской терминологии, в которой этим словом обозначали укромные залы для медитации и других духовных практик, существовавшие практически в каждом мужском и женском монастыре; в оригинале, на санскрите, оно звучало как «бодхимандала», то есть «место просветления». Даже если оно расположено далеко от храма, атмосфера настоящего додзё, в котором боевые искусства преподают в традиционном стиле, отражает описанные исторические корни. Это хорошее название — короткое, но исполненное глубокого значения; оно говорит очень много о том, что в действительности происходит во время занятий боевыми искусствами.

Важнейшими компонентами такой атмосферы додзё являются основные составляющие, связанные с изучением любого боевого искусства: уважение и дисциплина. Уважение проявляется немедленно, как только ученик входит в додзё и кланяется своему учителю, которого часто называют сэнсэй и которым, по сути, занимает положение высшей власти и неоспоримого авторитета. Поклон при входе в додзё является не причудливым элементом восточной традиции, а внешним проявлением уважения к представителю власти и выполняется независимо от возраста.

Разумеется, этот поклон всего лишь формальность, и некоторые американские ученики пренебрегают им — им хочется поскорее приступить к делу и узнать, как делать удары ногами назад или исполнять «рубящие удары» каратэ или дзю-до. Обычно таким ученикам стоит серьезно задуматься, зачем они пришли в додзё и чего они надеются достичь.

Дисциплина является абсолютным требованием любого боевого искусства. Нельзя продвигаться вперед, не достигая определенных целей, и невозможно надеяться достичь этих целей, не придерживаясь специального набора правил. Такие правила тоже иногда приходятся не по нраву американским студентам, но, не препятствуя преподаванию предмета, эти правила являются вехами единственного пути к подлинному пониманию боевого искусства.

Правила и дисциплина служат еще одной цели: отсеивать тех, кто не обладает истинным стремлением. Они подобны тому периоду ожидания, который кандидаты в монахи должны выдержать перед дверьми дзэнского храма; это проверка решимости. Согласившись подчиняться правилам, согласившись принять — возможно, впервые в своей жизни — то, что он не в состоянии понять немедленно, ученик может начать обучение боевому искусству в додзё.

Впрочем, дисциплина не всегда бывает суровой. Когда я начинал свое обучение боевым искусствам в Корее, часто выдавались дни, когда я действительно не чувствовал, что чему-то научился. Я бывал усталым, вялым и обескураженным, потому что не видел никакого прогресса, и это заставляло меня стыдиться того, что я выхожу на мат. Мой наставник замечал эти проблемы и деликатно поощрял меня небольшой похвалой или полезным советом о том, как я могу достичь успеха. Он внушал мне дисциплину, но не палкой, а мягким сочувствием. Благодаря его преподаванию и дисциплине я заслужил свой черный пояс и добился лучшего отношения к самому себе, приобретя острое желание вновь испробовать это чувство свершения.

Взаимоотношения с учителем, или сэнсэем, в буквальном смысле слова подобны отношениям между строгим отцом и смиренным сыном, который целиком подчиняется старшему. Они являются неотъемлемой частью связки «ученик-учитель», поскольку учитель является единственным источником власти и знания и обладает правом на уважение, ибо он заслужил его. Многим молодым американцам трудно принять такую форму безграничного повиновения — особенно в классной комнате — но со временем все ученики приходят к осознанию, что все это устроено именно так, как и должно быть, чтобы ученик действительно учился.

Люди издают боевые искусства по многим причинам, и очень часто — по неверным. К примеру, в моем додзё появлялось несколько потенциальных учеников с воинственным и нахальным характером. Когда я спрашивал их, почему они хотят освоить мое искусство, ответы показывали, что их задачей было умение драться, то есть их цель была совершенно противоположна той философии, которую, как я надеюсь, я преподаю. Я хочу, чтобы мои ученики знали, как следует защищаться при необходимости, но прежде всего я учу их тому, чтобы они любыми средствами избегали схватки, ибо нет ничего такого, что можно было бы доказать в драке. Основной философией всех боевых искусств, прямой ниточкой к Дзэн, является не победа. На самом деле, большая часть этих искусств имеет своей целью виртуозное управление конфликтами и другими ситуациями, в которых возможны победа или поражение.

Конечно, боевыми искусствами можно заниматься почти везде. Мне самому доводилось тренироваться и давать уроки на задних дворах и на обочине дорог, в гостиных и коридорах отелей. Я думаю, даже такие места можно было бы назвать дод-зё, но в них обычно проводят недолгое время, а уроки включают в себя лишь вопросы техники; занятия начинаются и заканчиваются неофициально, так что это больше похоже на забавное развлечение, чем на продвижение к какой-либо внутренней цели.

Основополагающая философия любого боевого искусства нацелена на то, чтобы приблизить человека к самому себе. Именно для этого предназначены додзё: помочь ученику найти путь к индивидуальному просветлению.

То, что происходит в настоящем додзё, требует большего, чем просто физическое напряжение; необходимо также умственное сосредоточение, совмещенное с особой восприимчивостью. Туда приходят, чтобы учиться, и большая часть этого обучения подразумевает осознание того, что приходит изнутри.

Говоря простыми словами, вы не сможете упражняться в приемах боевого искусства, если будете в это время беспокоиться о своей свадьбе, школьных успехах или о какой-то крупной сделке. Вы не сможете ничего усвоить, потому что не будете слушать своего наставника; вы не сможете успешно выступить в состязании, потому что ваш противник заметит нарушение вашей сосредоточенности так же ясно, как он видит бреши в вашей обороне.

Вы не сможете надеяться найти самого себя, потому что поле вашего зрения будет заполнено тысячами подобных мелочей, которые кажутся вам такими важными, Когда вы вступаете в додзё или даже тогда, когда вы надеваете свое джи [3](форменная одежда в боевых искусствах) перед началом тренировки, вам следует оставить все свои заботы позади. Некоторые люди чувствуют себя неловко на первых занятиях, а иногда и в течение нескольких первых месяцев. Они приходят в дод-зё с определенным видением самих себя — в образе директора по делам общественности, почтового клерка или домохозяйки — и теряют энергию и контроль над собой, пытаясь вновь придумать собственный образ, войти в образ человека, который способен поклониться своему учителю и носить джи. Атмосфера додзё кажется им чуждой, джи выглядит смешным, и поэтому они чувствуют себя скованными и смущенными. Но рано или поздно, если у них хватает решимости продолжать и научиться необходимым уважению и дисциплине, они начинают чувствовать себя в додзё все более раскованно, становятся все больше похожими на самих себя, — но это уже «другое Я», лишенное его обычных покровов и официального статуса.

В додзё директор, клерк и домохозяйка равны в самом абсолютном смысле: они одинаково одеты, учитель одинаково относится к каждому из них, они устремлены, все вместе и порознь, к одной и той же цели. Поэтому в додзё каждый словно становится иным человеком, который носит намного меньше одежды и которому постоянно предлагают выполнять трудные — иногда, на первый взгляд, невозможные — упражнения со своим телом. Способность избавляться от своих повседневных забот вместе с обычной одеждой является первым важным шагом к той или иной форме просветления; в конце концов, и джи, и деловой костюм носит один и тот же человек, но теперь этот человек стал спокойнее, увереннее в себе — он обрел новую внутреннюю силу. В одном месте, в додзё, это означает умение замечать, как противник готовится к удару, и мгновенно перемещаться, чтобы уклониться или блокировать его; в другом месте, на работе или дома, это означает умение слушать со спокойным умом, понимать других и вести себя контролируемым и ответственным образом.

Если бы я не познакомился с боевыми искусствами во время службы в армии, я, вероятно, вернулся бы домой и остался бы на первой предложенной мне работе, потому что у меня была жена и ребенок, которых необходимо было поддерживать. У меня было лишь среднее образование, и я совсем не был уверен в своей способности преуспеть в окружении, где потребовался бы более высокий уровень подготовки. Боевые искусства изменили мою жизнь, обеспечив меня чувством свершения, ощущением дисциплины и, более того, хорошим отношением к самому себе.

Боевые искусства действительно можно уподобить спорту, но их игровая площадка невероятно огромна, а цель кроется далеко за пределами обычной победы. Если вы добиваетесь успехов в тренировках, то, безусловно, скоро обнаружите, что вышли на путь понимания того, почему додзё является «местом просветления».

Покорение самого себя — медленный и обычно очень трудный процесс, но это возможно, если поддерживать в себе дисциплинированность и уважать себя и других.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: