ОБ ОТНОШЕНИИ РЕНТЫ К СТОИМОСТИ

§ 2. Если часть продукции, полученная при самых не­благоприятных условиях, приобретает стоимость, пропорциональную издержкам ее производства, все остальные; части, полученные при более благоприятных условиях, будучи продаваемы, как и должно, по той же самой стои­мости, приобретают стоимость, более чем пропорциональ­ную издержкам их производства. Строго говоря, их стои­мость не является стоимостью, определяемой редкостью предметов, так как определяется условиями производства товара, а не той степенью дороговизны, которая необхо­дима для понижения спроса до уровня ограниченного предложения. Однако владельцы этих частей продукции пользуются привилегией: они получают стоимость, при­носящую им большую, чем обычная, прибыль. Если это преимущество зависит от какой-то особой льготы, такой, как освобождение от уплаты налога, какого-то их личного превосходства, физического или умственного, какого-ни­будь особого, известного только им приема, от того, что они владеют большим, чем другие люди, капиталом, или от разных иных причин, которые можно было бы пере­числить, то они удерживали бы это преимущество за со­бой как дополнительный выигрыш иной прибыли на ка­питал в виде своего рода монопольной прибыли. Но если, как в том случае, который мы более обстоятельно рассмат­риваем, преимущество зависит от владения силой природы особенного качества, например землей, более плодородной, чем та, что определяет общую стоимость товара, и если эта природная сила не принадлежит самим производителям, лицо, владеющее ею, может взыскать с них в форме ренты всю дополнительную прибыль, полученную от пользова­ния этой силой. Мы пришли, таким образом, другим путем к закону ренты, который был исследован нами в заклю­чительной главе кн. П. Рента, как мы опять видим, — это разница между неравными доходами на различные части капитала, задействованного в земледелии. Какой бы пзлишек ни приносила любая часть сельскохозяйственного ка­питала сверх того, что приносит такое же количество ка­питала на худшей земле или при самом дорогостоящем способе обработки, к какому заставляет прибегать суще­ствующий в обществе спрос, этот излишек естественно бу­дет уплачен из того капитала в виде ренты владельцу земли, на которой был применен капитал.

Долгое время политэкономы, в том числе даже Адам Смит, полагали, что продукт земли всегда имеет моно­польную стоимость, потому что (как они утверждали) в дополнение к обычной норме прибыли он всегда приносит что-то еще в качестве ренты. Теперь мы видим, что это ошибочное мнение. Предмет не может иметь монопольную стоимость, когда его предложение можно увеличить в не­ограниченных размерах, если только мы готовы взять на себя соответствующие расходы. Если зерна выращивается не больше теперешнего количества, то только потому, что стоимость не поднялась достаточно высоко, чтобы возна­градить дополнительное производство. Всякая земля (не предназначаемая для другого употребления или для удо­вольствия), которая при нынешней цене и существующих способах обработки может приносить обычную прибыль, будет почти наверняка обрабатываться при условия, что не возникнет никакого искусственного препятствия, даже если бы и ничего не оставалось на уплату ренты. До тех пор пока есть хоть какая-нибудь пригодная для обработки земля, которую при нынешней цене вообще нельзя обра­батывать с прибылью, должно быть также некоторое коли­чество земли чуть получше, которая будет приносить обычную прибыль, по не даст ничего для уплаты ренты, и эта земля, если она находится в границах хозяйства, бу­дет обрабатываться земледельцем, а если она не относит­ся к хозяйству, то, вероятно, ее собственником или дру­гим лицом. По крайней мере некоторое количество такой земли обязательно должно возделываться.

Вследствие этого рента не образует части издержек производства, которые определяют стоимость сельскохо­зяйственной продукции. Несомненно, можно представить себе обстоятельства, при которых она могла бы входить в издержки производства, и при этом в очень большой мере. Можно представить себе страну, которая столь густо за­селена и в которой вся пригодная для обработки земля обрабатывается в таких масштабах, что для производства любого дополнительного количества зерна потребовалось бы больше труда, чем могла бы прокормить эта дополни­тельная продукция; и если мы предположим, что в таком положении оказался бы весь мир или страна, лишенная поставок из-за границы, то при продолжающемся росте населения как земля, так и ее продукция действительно возвысились бы до монопольной цепы или до цены, опре­деляемой редкостью предметов. Но в действительности та­кое положение дел не могло сложиться никогда и нигде; оно возможно разно только на каком-нибудь островке, отрезанном от остального мира; и нет никакой опасности, что оно сложится в будущем. Его, несомненно, нет ни в одной из стран, известных в настоящее время. Монополия, как мы видели, может оказывать влияние на стоимость только посредством ограничения предложения. Во всех странах каких бы то ни было размеров пригодной для обработки земли имеется больше, чем ее обрабатывается сейчас; и, пока имеется любой такой излишек земли опре­деленного качества, это равносильно тому, что она суще­ствует в неограниченном количестве. На практике огра­ниченно только предложение земель лучшего качества, и даже за эти земли нельзя требовать такую ренту, которая позволила бы еще не обрабатываемым землям конкуриро­вать с ними; рента за участок земли должна быть не­сколько меньше всего избытка его производительности по сравнению с лучшей из тех земель, обработка которых еще неприбыльна, т. е. она должна почти равняться избытку производительности по сравнению с худшей землей, кото­рую выгодно обрабатывать. Из реально используемых зе­мель и капиталов те, что находятся в самых неблагопри­ятных условиях, не приносят ренты; но именно эти земли и капиталы определяют издержки производства, которые регулируют стоимость всей продукции. Таким образом, как мы могли уже заметить, рента является не причиной стоимости, а ценой привилегии, которую неравенство при­были в различных частях сельскохозяйственного продукта дарует всем частям, кроме тех, что произведены в самых неблагоприятных условиях.

Короче говоря, рента просто уравнивает прибыли раз­личных сельскохозяйственных капиталов, давая землевла­дельцу возможность присваивать весь излишек дохода, обусловленный естественными преимуществами его земли. Если бы все землевладельцы единодушно отказались от своей ренты, они просто передали бы ее земледельцам, не принеся этим никакой пользы потребителю, так как су­ществующая цепа на зерно оставалась бы необходимым условием производства части поставляемого продукта, а если его часть приобретет такую цену, то ее приобретает и весь продукт. Поэтому рента, если ее искусственно не увеличивают ограничительные законы, не ложится бреме­нем на потребителя и наносит пароду такой же ущерб, как если бы ее удерживало или взыскивало эквивалент в форме земельного налога государство, что превратило бы ренту в фонд, служащий общей пользе, а не пользе част­ных лиц.

ГЛАВА VI

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: