ВАЛЛИЙЦЫ И ДРУГИЕ ИНДЕЙЦЫ

Через моря наш трудный путь в чудесный Могадор,

Вот все мы, сорок моряков на черном корабле,

Сошли на берег, где циклоп везде бросает взор,

И глаз его мерцал вдали в густой зловещей мгле!

Нойес

Многочисленны и причудливы теории, выдвинутые для объяснения происхождения американских индейцев и их культур. В них фигурировали не только утонувшие континенты, но также небывалые путешествия, поразительные торговые операции и потрясающие подвиги по приобщению первобытных аборигенов к цивилизованному образу жизни. Еврейско-индейская теория, о которой уже говорилось, не была единственной. Джозеф Смит, основатель мормонства, предложил ее вариант в своей «Книге Мормона», скучнейшей и незрелой псевдобиблейской чепухе, которую, по его заявлению, он переписал с золотых табличек, любезно предоставленных ангелом Морони. Заботливый ангел также дал ему пару магических очков, Урим и Туммим, которые переводили надписи на табличках на английский язык.

По словам Смита, некий Джеред и его братья уплыли в Америку из Старого Света во времена смешения языков. Причем Господь милостиво оснастил искусственным светом их корабли. Их потомки в Америке расплодились до нескольких миллионов, но все, кроме одного-единственного, погибли в войне, закончившейся великой битвой на холме Кьюмора в штате Нью-Йорк.

Позднее некий Лехи с семейством по велению Господа отбыл из Иерусалима в Америку во время правления Зидикии. Несмотря на встречу с последним джередитом, они не сумели извлечь пользу из этого, поскольку также вступили в гражданскую войну и в последней битве на Кьюморе все были убиты. Потомки выживших стали американскими индейцами. Ранее Христос посетил нефитов, один из воюющих кланов, чтобы обратить их в свою веру, и объяснил им, что идет проповедовать среди десяти потерянных колен Израилевых.

Валлийско-индейская теория возникла в 1583 г. в пропагандистском памфлете сэра Джорджа Пэкхэма, а затем в 1584 г. в работе Хэмфри Лойда «История Камбрии, ныне зовущейся Уэльсом». В дальнейшем ее повторяли другие авторы, например Хэклюйт, Перчес и Рейлей. Англичане только начинали осуществлять свои империалистические притязания к Америке, поэтому любая история, указывающая на то, что этот континент открыли жители Британских островов, казалась им весьма заманчивой.

Герой валлийско-индейских сказаний принц Мэдок аб-Оуэн Гвиннедд, по всей видимости, реальный валлиец, живший в XII в., был отличным мореходом и рыбаком, как свидетельствуют краткие упоминания о нем в литературе бардов и монахов. По утверждению Лойда, Мэдок, расстроенный войной между отцом и братьями, вышел в Атлантику с несколькими сотнями сторонников. Позднее он вернулся, сказал, что нашел изобильную землю на западе, где оставил некоторое количество своих людей, набрал еще новых колонистов, разместившихся на десяти кораблях, и отбыл навсегда. Далее были высказаны версии о том, что Мэдок высадился на берег Флориды, Мексики, Юкатана и даже на западный берег Южной Америки. Количество его судов было увеличено до восемнадцати, а колонистов до 3 тысяч.

Рассказ о странствиях, впервые напечатанный в 1704 г. под названием «Моргана Джонса», развивал тему валлийских индейцев. Джонс заявил, что является валлийским проповедником, пойманным таскорорами в 1660 г., когда он вместе в экспедицией Порт-Ройяля следовал в дебри Северной Америки. Таскороры убили бы его, если бы не заступничество индейца из ранее неизвестного племени доег, говорившего на валлийском. Позднее появилась информация о том, что другой валлиец, по имени Гриффит, был захвачен в 1764 г. шаенами, которые отвели его на встречу с племенем, говорившим по-валлийски. Как видите, валлийские индейцы отступали на запад по мере того, как континент начали осваивать, не даваясь в руки пришельцам. Если эту сказку начинали забывать, обязательно появлялся человек, возрождавший ее к жизни. В 90-х гг. XVIII в. патриотически настроенные валлийцы отправили Джона Эванса в Северную Америку на поиски валлийских индейцев, чтобы обратить их в христианство. А Сауфи написал на эту тему поэму «Мэдок».

Какое-то время валлийскими индейцами считали племя мэнданов, земледельцев и охотников на бизонов, живших в верховье реки Миссури. Эванс был в этом уверен, так же как и художник Джордж Кэтлин, который в начале XIX в. издал толстую книгу «Американские индейцы», привлекая внимание к их лодкам-коракл[9]и прочим отголоскам валлийской культуры. Выбор пал на мэнданов вполне закономерно, поскольку они отличались от соседей дружелюбием, чуть более развитой культурой и немного более светлой кожей. Однако никто не знает, вызвана ли последняя особенность естественной разновидностью пигментации (некоторые племена американских индейцев от природы имеют кожу темнее, чем остальные) или связями с белыми в течение сотни лет, когда их женщины проявили максимум гостеприимства, на которое способны. Голанд полагает, что культуру и цвет кожи они получили от выживших скандинавов XIV в., ушедших в глубь континента в районе Великих озер, не сумевших найти дорогу назад и смешавшихся с местным населением.

Ну а дальше несчастные мэнданы были почти полностью уничтожены ужасной эпидемией оспы в 1837 г., немногие уцелевшие растворились в других племенах. После этого поиски валлийских индейцев продолжились. Брайам Янг искал их в западных пустынях в 1854 г. Обычное заявление об их обнаружении сообщает о том, что некоторое племя – карибы, мэнданы, флэтхеды или еще какое-то – пользуется валлийскими словами, например словом «корова», хотя трудно понять, как оно могло возникнуть в языке какого угодно племени американских индейцев в доколумбову эпоху, когда в обеих Америках никаких коров не водилось. В последних отчетах Роберт Причард из Инвермэра соотносит кутенаев из Британской Колумбии с валлийскими индейцами, как обычно сообщая, что они используют валлийское слово «корова». В общем, за валлийскими индейцами охотились повсюду, куда бы они ни ушли, разве что не в снегах Аляски.

Словно еврейских, мормонских, валлийских и норвежских индейцев было недостаточно, в теориях заселения Нового Света важную роль стали также играть и полинезийские индейцы. В начале XIX в. Эллис заявил, что Полинезийские острова были освоены людьми из Перу. В 1830 г. доктор Джон Д. Лэнг из австралийского Сиднея возразил ему на основании того, что древние перуанцы не были мореходами, а следовательно, обе Америки были заселены полинезийцами, перебравшимися через Тихий океан.

На подобные аргументы натыкаешься всякий раз, когда берешься изучать атлантологию или ищешь начало генеалогического древа американских индейцев. Нет данных, что такой-то народ не знал навигацию, значит, он не мог добраться куда-то по воде. Или не сумел бы построить такое-то сооружение, поскольку находился на примитивном уровне развития. И так далее. Например, Спенс в попытке разместить потерянный континент в Тихом океане утверждает, что меланезийцы пришли на свой остров пешком, поскольку не были мореплавателями. Во-первых, этот автор зачастую оперирует ложными фактами (некоторые меланезийские племена такие же умелые моряки, как полинезийцы), а во-вторых, люди иногда меняются. Так, жители острова Пасхи, изначально не уступавшие в навигации полинезийцам, высадились на лишенный деревьев остров, где не из чего было смастерить лодку. Когда их старые лодки сгнили, они оказались запертыми на этом острове.

Теория полинезийских индейцев, снискавшая популярность у французских антропологов, не так глупа, как иные из предложенных гипотез об американских индейцах. Полинезийцы, отдельный народ, несущий в себе отголоски кавказской, монголоидной и негроидной рас примерно в одинаковых пропорциях – что-то вроде «среднего арифметического человечества», – на самом деле слегка похожи на некоторых американских индейцев. Уже лет сто не прекращаются горячие споры между теми, кто считает, что полинезийцы оказали влияние на жителей Анд, теми, кто уверен, что жители Анд оказали влияние на полинезийцев, и теми, кто вообще отрицает связь между ними. Недавно шесть крепких скандинавов под водительством Тура Хейердала прошли на бальсовом плоту 4300 миль из перуанского Каллао до архипелага Туамоту, чтобы доказать, что благородные скандинавы из Перу основали Полинезию где-то в 500 г. н. э. Хейердал не объяснил, как их плоты вернулись в Перу против ветра и течения. Да и в любом случае продемонстрировать, что нечто исполнимо, еще не значит доказать, что оно было сделано.

И не представляется разумным, в свете различия между расами и языками, утверждать, что полинезийцы являются жителями Анд или наоборот. Предания полинезийцев, подкрепленные до некоторой степени археологией, свидетельствуют о том, что они пришли из Индонезии (отдельно они называют Яву) в течение последней тысячи лет, а на остров Пасхи высадились приблизительно в 1300 г. н. э. Таким образом, они вряд ли могли основать цивилизацию в Андах, которая зародилась за несколько веков до того.

Все-таки остается еще пространство для споров по вопросу спорадических контактов между двумя этими народами. То ли полинезийцы налегали на весла своих каноэ и добирались до Перу, то ли жители Анд плавали на эти острова на своих бальзовых плотах с парусами, то ли оба варианта справедливы. Даже некоторые консервативно настроенные археологи постепенно приходят к выводу о том, что могли существовать какие-то связи, поскольку предания американских индейцев рассказывают о подобных пришельцах из Западного океана.

Однако из этого не следует, что влияние полинезийцев способствовало зарождению цивилизации Анд, оказало на нее сильное воздействие или хоть как-то повлияло на майя, поскольку майя и жители Анд не знали друг друга. Их единственным контактом был мелкий ручеек культуры, пробивавшийся через непроходимые джунгли и неприветливое побережье Панамы и Колумбии. Хотя некоторые предметы перевозились с континента на континент торговцами и некоторые технологии медленно распространялись, более сложные пласты культуры, вроде календаря майя, не выходили за пределы народа.

Кроме того, большое расстояние между Южной Америкой и ближайшим к ней Полинезийским архипелагом, Туамоту, сделало бы плавание невероятно опасным даже для таких умелых мореходов, как полинезийцы. Да и полезные достижения полинезийцев, которые, казалось бы, должны прижиться в Новом Свете в результате общения, такие как двойное каноэ, умение разводить домашнюю птицу, свиней, выращивать бананы и сахарный тростник, не были восприняты американскими индейцами.

Тем временем те, кто подобно Спенсу и Чёрчворду, верят в затонувший континент в Тихом океане, стали использовать сведения о полинезийцах в собственных интересах.

Как Джэколлиот, они утверждают, что полинезийцы являются остатками народа бывшего Полинезийского континента, тихоокеанской Лемурии. Они ссылаются на статуи острова Пасхи, одинокого и бесплодного кусочка земли в юго-восточной части Тихого океана между Туамоту и побережьем Чили, как на пример произведений искусства лемурийцев.

Что ж, вокруг острова Пасхи (или Рапануи, как называют его аборигены) напущено не меньше псевдонаучного тумана, чем вокруг майя. Как и в случае с майя, мы еще многого не знаем о жителях этого острова. И снова дело не в том, что они загадочны по сути, а в том, что все свидетельства о них бесследно исчезли.

Рапануйцы или пасхианцы – это 800 с лишним полинезийских фермеров и рыбаков. По легенде, они прибыли на двух каноэ под командованием вождя Хоту Мату примерно 800 лет назад. Они обладали активной культурой, вели войны, практиковали каннибализм, изобрели системы пиктографической письменности и религию, в рамках которой и воздвигли необычные статуи, которые являются самой известной особенностью их острова. Их самые близкие родственники – жители Маркизских островов, что в 2300 милях к северо-западу.

Высота этих большеголовых статуй разнится от трех до тридцати шести футов. Они вытесаны каменными орудиями из вулканической породы вулкана Рано-Рараку. Их перетащили с помощью веревок из травы и установили одни на склонах вулкана, другие на погребальных площадках у берега. В XVIII и XIX вв. все статуи над прибрежными захоронениями были повалены в ходе межплеменных войн. Жители острова Пасхи установили несколько сотен статуй, а потом бросили этот обычай, оставив множество недообтесанных глыб в каменоломне на Рано-Рараку. Эти суровые необычные изображения напоминают описание одимандийцев Шелли:

…Лежат там, в земле, разбитые лица,

Нахмурены лбы, и губы их сжаты в холодной усмешке,

Нам скажут о том, что скульптор постиг все те страсти,

Которые ныне еще сохранились на глыбах немых…

При отсутствии ресурсов на острове, похищении большинства людей перуанскими работорговцами в 1862 г. и под культурным натиском миссионеров местная культура исчезла еще до того, как ее начали изучать. Поэтому точное значение надписей и статуй утеряно. Тем не менее утверждение многих атлантологов о том, что эти статуи не могли быть воздвигнуты простыми рапанианцами, а являются делом рук высокой цивилизации, далеко от истины.

Мало того, некоторые лемурологи воспринимают всерьез заявления Хуана Фернандеса о том, что он своими глазами видел континент в этом районе в 1576 г., поскольку на тот момент он еще не затонул окончательно, а высился над водой в виде архипелага недалеко от Рапануи!

История с полинезийскими индейцами приводит нас к полемике диффузионистов, которая имеет отношение к Атлантиде, поскольку почти все атлантологи пользуются методами диффузионистов в своих рассуждениях. То, что атлантологи и диффузионисты отталкиваются от одних и тех же фактов, применяют одинаковую логику и выдают совершенно разные результаты, говорит о том, что в их методах что-то не так.

Когда примерно столетие назад зарождалась социальная антропология, ее пионер, немецкий антрополог Адольф Бастиан, заметил, что культурное сходство между народами обусловлено «психическим единством» человеческой расы, которое позволяет разуму разных людей, столкнувшихся с одинаковой ситуацией, всегда находить одно и то же решение. Это, разумеется, еще донаучная психология. Распространение дарвинизма подсказало первым антропологам, что человеческие сообщества развивались подобно видам животного мира, от мелких и простых до больших и сложных. Изолированные группы, по их мнению, имели тенденцию к развитию по параллельным принципам и даже, при равных обстоятельствах, к созданию схожих форм от разных прародителей. Так, например, тунец, дельфин и акуламако, при всем различии их предков и внутреннего строения, внешне очень напоминают друг друга.

Эволюционные антропологи, преимущественно принявшие теорию Бастиана о «психическом единстве», предположили, что все человеческие сообщества проходили похожие стадии прогресса, а современные племена, ведущие первобытный образ жизни, являются прекрасным примером наших собственных пращуров, живших пару тысяч лет назад, и если им предоставить развиваться самостоятельно, то со временем они станут подобны нам. Что ж, в этих идеях есть рациональное зерно, хотя они никоим образом не отражают всей истинной картины, несмотря на то что некоторые антропологи XIX в. развили их до неимоверных пределов.

В начале XX в. несколько изучавших антропологию людей, в основном непрофессионалов, яростно выступили против преподавания эволюционной антропологии. Английский психолог Вильям Х.Р. Риверс, лидер этого движения, будучи первопроходцем физической психологии, заинтересовался антропологией и отправился в экспедицию в Меланезию. Там он наблюдал мумификацию тел, подобно той, что применялась в Древнем Египте. На основании этого Риверс, анатом сэр Графтон Эллиот Смит и У.Дж. Перри из университета Манчестера построили диффузионную или дисперсионную теорию о том, что вся цивилизация вышла из одного (или, максимум, нескольких) центра в Старом Свете.

Приверженцев этой школы стоило бы называть крайними диффузионистами, поскольку все антропологи, даже такие эволюционисты, как Тайлор и Морган (который считал, что американские индейцы произошли от индийских томилов), признали, что диффузия, то есть смешение народов, имела место в значительном масштабе. Никто не говорит, что все, кто пользуются спичками или огнестрельным оружием, изобрели их независимо друг от друга, однако крайние диффузионисты предпочитают делать вид, будто «ортодоксальные антропологи» считают именно так.

Эллиот Смит, вслед за Эдуардом Брауном из Германии и мисс А.У. Бакленд из Англии, выводит все цивилизации из Египта. Он утверждает, не имея серьезных оснований, что, научившись плавить медь, египтяне получили стимул к развитию письменности, земледелию и прочих составляющих цивилизованной культуры. Смит и Перри назвали эту раннюю египетскую культуру «гелиолитической». Они утверждали, что она включала в себя поклонение Солнцу, мумификацию, пирамиды, свастику, металлургию и орошение. До этого революционного прорыва египтяне, как и другие народы, жили подобно человекообразным обезьянам.

Гелиолиты, предположительно, объехали весь мир в поисках золота и жемчуга, которые ценились ими по религиозным соображениям. В пути они случайно открывали другие цивилизации, включая майя и инков. Диффузионисты полагали, что можно соотнести такие культурные воздействия, поскольку четкие египетские черты объединены в некую «культурную общность», которая либо передается в нерасчлененном виде, либо вовсе не передается.

Смит поместил гелиолитическую экспансию в IX в. до н. э. Перри – примерно в 2500 г. до н. э. Их хронология вообще отличалась причудливостью. Смит утверждал, что культурная диффузия началась из Египта после 1000 г. до н. э. и очутилась в Индии в доарийские времена до 1000 г. до н. э. Нам также предлагается поверить в то, что мексиканские пирамиды, возведенные в первые века нашей эры, были скопированы с камбоджийских, построенных на 500 лет позже!

В общем, с фактами они обращаются таким же не заслуживающим доверия образом. Так, Перри, желая доказать, что все культуры Северной Америки являлись вырожденными вариантами культуры майя (получивших ее из Египта), сказал, что майя знали орошение, тогда как индейцы Северной Америки – нет. Однако верно обратное. Он описывает историю Мезоамерики как «непрерывный культурный упадок», хотя это совсем не так. На самом деле она представляет собой следующие один за другим расцветы и закаты разных народов: расцвет и закат майя Старой империи, расцвет и частичный закат Новой империи, расцвет и закат тольтеков и расцвет ацтеков. Никто не знает, что случилось бы с мезоамериканцами, если бы к ним не пожаловали европейцы. Может быть, ацтеков ждал бы закат, а у майя началось бы очередное возрождение, или они вместе пришли бы в упадок, а знамя мезоамериканской культуры подхватил бы другой народ, скажем запотеки.

Более того, трудно понять, отчего диффузионисты избрали египтян в качестве источника гелиолитической культуры, ибо из всех великих народов древности они были самыми упрямыми и самодовольными домоседами. За исключением нескольких морских путешествий вдоль берега Красного моря и временного захвата Сирии при Восемнадцатой и Девятнадцатой династиях, египтяне редко покидали свой благодатный край, предоставив критянам и финикийцам открывать новые земли и основывать колонии. Столь же нелепо утверждать, что все жили подобно человекообразным обезьянам до прихода гелиолитов, поскольку такие высокоразвитые культуры, как, например, иракская, возникли до расцвета египетской.

Мало того, северные народы Азии и Северной Америки вряд ли могли получить столь гениальные изобретения, как брюки, войлок, лыжи, снегоступы и иглу из Египта, поскольку в Древнем Египте не производили войлок и не носили брюк, к тому же там не выпадал снег, по которому можно кататься и из которого можно сделать иглу.

Ныне, когда Эллиот Смит отбыл к своим праотцам, поклонявшимся Солнцу, идею этого культа продолжают развивать в Англии Митчелл и Реглан и в Америке Гарольд С. Гледвин, автор недавней книги «Люди из Азии». Все они считают изобретательность очень редким даром и полагают, что все основные изобретения делались лишь однажды. По их мнению, большинство диких племен таковы, и их вырождение произошло из-за отхода от гелиолитических стандартов, а схожие черты культур в любых двух частях света являются свидетельством диффузии.

Все это «вырождение» в значительной степени является личным предрассудком антропологов. Диффузионисты применяют данный термин к любой утрате культурных черт, независимо от степени развития цивилизации. Однако изменение могло быть следствием разумной адаптации к новым условиям. Так, полинезийцы, переселившись на остров, не подходящий для выращивания риса, стали ловить рыбу и выращивать таро и бананы. Великие египетские пирамиды, которые цари возводили в качестве гробниц для себя, с одной стороны – триумф инженерной мысли, с другой – бесполезная трата человеческих усилий. Жизнь египтян стала значительно лучше, когда они отошли от этой традиции.

Вариант диффузионной теории Гледвина о культуре Нового Света достаточно интересен. Описав ряд миграций из Азии предположительных австралоидов, негроидов и других народов (основываясь на догадках), он заключил, что после смерти Александра Македонского флот, который он строил для исследования Индийского океана, ушел. На борту этих кораблей были египтяне, финикийцы, киприоты, греки и другие народности, нанятые им. Они отправились на восток к Индии и Индонезии, по пути пополняя команду новобранцами и женщинами. В конце концов они превратились в полинезийцев, дошли до Южной Америки и стали араваками. Их белые предводители Виракоча, Кецалькоатль и остальные, путешествуя, познакомились со всеми американскими цивилизациями. Вот откуда взялся «белокурый бог» в мифах Нового Света. Аборигены, по словам Гледвина, были, скажем так, «пустоцветами», которым никогда не удалось бы достичь чего-то без таких предводителей.

Дабы продемонстрировать свое презрение тем, кто не принимает его фантазий, Гледвин придумал лжесвидетеля, которого назвал доктор Фадди Дадди, представляющего «голоса специалистов». Впоследствии он расправился с ним с помощью накома-майя, вырвавшего сердце у своей жертвы. К сожалению, мозгов у мистера Дадди было не так уж много. Гледвин приписывает ему множество утверждений, которые едва ли поддержит хоть один современный американист. Например, он говорит, что американские индейцы появились на континенте после единовременного переселения, что все они относятся к одному типу с физической точки зрения, что они умнее людей Старого Света и так далее. Также он обходит молчанием некоторые факты, вроде недавно найденного тепекспанского черепа, который не вписывается в его схему. Это называется выборочное предъявление доказательств. Вот так атлантологи, охотники за десятью утерянными коленами Израилевыми, затуманивают головы недостаточно образованным людям.

Как видите, неизобретательность человека – краеугольный камень учения диффузионистов. Ученые давно спорят по поводу изобретений первобытных людей. Современная наука, как всем известно, строится на 1) философских умозаключениях о Вселенной и 2) технологических изобретениях. Оба этих пункта сегодня связаны настолько крепко, что, несмотря на существование обособленных гениев, все больше и больше открытий делается учеными и инженерами в лабораториях университетов и корпораций.

Однако дело обстояло так не всегда. Чем дальше мы уходим назад, тем более разделенными становятся наука и изобретения. В древние времена наука была прерогативой жрецов и философов, а изобретениями занимались простые безымянные люди. Архимед, величайший античный ученый, извиняется за свои открытия, поскольку это ниже достоинства ученого. С другой стороны, мы не знаем, кто именно придумал всего 1500 лет назад такие важные приспособления, как руль, ветряная мельница, хомут и кузнечный горн.

Несмотря на то что изобретения появлялись в результате непрерывного процесса с той поры, как первобытный человек научился тесать кремень и поддерживать огонь, не принимайте всерьез рассказы о жизни таких людей, в которых главный герой по имени Уг в одиночку придумывает лук, каноэ, моногамию и одомашнивает животных. В реальности это происходит в течение не одной тысячи лет.

Теперь перейдем к другому вопросу. Если два народа в разных землях пользуются сходными устройствами или обычаями, изобрели ли они их независимо друг от друга или получили из одного источника? Реглан и Смит полагали, что всегда верно второе предположение. С помощью такой удобной посылки крайние диффузионисты сводили все цивилизации к одному истоку, как правило находившемуся в Египте. С другой стороны, покойный профессор Дж. Н. Льюис считал, что все цивилизации вышли из Бразилии, другие искали их родину в Перу, долине Огайо, Индии, Арктике, Атлантиде и Лемурии. («Ортодоксальная» или «антидиффузионная» точка зрения, которая, на мой взгляд, подкреплена весомыми доказательствами, состоит в том, что цивилизация возникала более-менее независимо как минимум в четырех местах: Ираке, Китае, Мексике – Гватемале и Перу, именно в таком порядке.)

Но действительно ли изобретения так редки? Правительство Соединенных Штатов Америки ежегодно выдает более 50 тысяч патентов, что составляет примерно один патент в год на каждые 25 тысяч граждан. Это не значит, что каждый год от любой группы в 25 тысяч человек можно получить по изобретению, поскольку нужно учитывать еще некоторые факторы: нерегистрируемые изобретения, патенты на незначительные усовершенствования, различие между тем, как принимает изобретение наша цивилизация, и консерватизмом первобытных людей, и так далее. И все-таки любая крупная общность первобытных людей способна время от времени что-то изобретать.

Крайние диффузионисты на самом деле демонстрируют странное снобистское предубеждение против того, что изобретательность является повсеместно распространенным качеством человека, которое проявляется у тех, кто работает. И не важно, первобытный это человек или ученый. Реглан, например, настаивает на том, что люди до-письменной эпохи не могут ничего изобрести, поскольку среди них нет ученых, хотя, как мы уже видели, наличие таковых совершенно не обязательно для изобретения. Поэтому, продолжают диффузионисты, все пришло извне, не важно откуда. Дилетанты, прочитавшие несколько работ по антропологии или атлантологии, склонны с ними согласиться, вероятно, потому, что, не сделав ни одного открытия, не могут поверить в то, что кто-то на это способен. Как ехидно сформулировал лорд Реглан, «нам часто говорят, что племя бонга-бонга открыло искусство ковки железа или племя вага-вага изобрело гениальный невод, но никто не видел, как это произошло».

Но ведь никто не встречал и гелиолитических египтян, обучающих эти племена ковке железа или ловле рыбы.

Разумеется, если верно, что априори нет причин утверждать, что некоторые навыки и способности были заимствованы или появились сами собой, мы попадаем в весьма досадный тупик и понимаем, что нам, вероятно, никогда не узнать, сколько их возникло у определенного народа. Хотя все мы любим простые формулы для решения подобных непростых задачек, подобные предположения все равно остаются на уровне гипотез. В случае, когда нам известно возникновение определенного вида деятельности, получается, что и изобретение, и диффузия сыграли значительную роль в развитии культуры.

Например, книгопечатание было изобретено независимо в Китае и Германии. Арбалет придуман в античные времена Зопирусом из Тарентума, заново изобретен в средневековой Европе и независимо – в Юго-Восточной Азии. Пистон, небольшое удобное приспособление для поджигания трута в узком цилиндре посредством компрессии воздуха, был изобретен независимо в Юго-Восточной Азии или Индонезии и во Франции (в 1802 г.).

При нехватке документальных свидетельств можно попробовать угадать происхождение некоторых изобретений по их распространению. Если их находят в одном регионе на всем его протяжении, велика вероятность, что они распространились из одного центра. Если же они встречаются в двух местах, отстоящих друг от друга, а между ними их нет и в помине, скорее всего, эти изобретения были сделаны независимо друг от друга в обоих местах.

В качестве примера рассмотрим трубку для метания дротиков. Ее находят (без мундштука) в тропических областях Америки. Чтобы перенести ее оттуда в другой регион, человеку пришлось бы преодолеть глубокие воды Тихого океана или широкие ветреные равнины и лиственные леса Северной Америки. Чтобы проделать такой путь, первобытным людям потребовался бы не один десяток лет, в течение которых странники шли бы по землям, в которых не растут тростник и бамбук, из которых можно было бы смастерить трубки и ядовитые растения для приготовления отравы для дротиков, да и само это оружие оказалось бы там бесполезным.

Следовательно, исходя из разумных рассуждений, трубка для метания дротиков была изобретена независимо в двух регионах. Утверждать, что индонезийцы получили трубку из Америки, а американские племена из Индонезии, – значит пользоваться кольцевой логикой. То есть то, что надо доказать, ставится в посылку. Пример с трубкой очень хорош, потому что малайцы не только придумали ее самостоятельно, но на Борнео и Целебесе снабдили еще прицелом и штыком. Независимо от них эти же приспособления изобрели в XVII в. оружейники Европы, которые добавили их к ружьям.

В самом деле, первобытные люди совершают открытия не очень часто. Или, точнее сказать, эти открытия не часто приживаются. Как вы понимаете, в консервативной среде проблема заключается не в том, чтобы что-то изобрести, а в том, чтобы ваши соплеменники это приняли, а не уничтожили вас как опасного рационализатора. Поэтому в племенном обществе одно открытие могло делаться несколько раз, пока его наконец соглашались использовать.

Тем не менее даже за то короткое время, что ведутся антропологические наблюдения за первобытными людьми, они уже сделали несколько открытий. Так, в 1871 г. индейцы сиу придумали запал для винтовочного патрона и научились перезаряжать пустые гильзы. Религия танцев призраков, введенная в 1889 г. индейцами пайют вовока, тоже своего рода изобретение. А в 1900 г. Гилберт Айлендер с Маркизских островов в Тихом океане изобрел съемный замок, чтобы никто не украл его каноэ.

Короче говоря, нет ничего невероятного в независимых открытиях, даже в среде первобытных людей. В цивилизованном обществе это случается сплошь и рядом. Ежегодно Бюро патентов США сталкивается с сотнями «интерференции», расследований для выяснения того, кто из двоих людей, подавших патент на одно и то же изобретение, придумал его первым. Многие научные гипотезы также выдвигались независимо друг от друга разными учеными. Самый известный пример – теория эволюции, которую одновременно открыли Дарвин и Воллэс.

Более того, даже когда не удается проследить ход диффузии культурной черты вдаль и вширь из одного центра, бывает ясно, что такие черты распространяются из разных мест: курение табака из Северной Америки, возделывание риса из Юго-Восточной Азии, стремя из Центральной Азии, ружье из Европы и так далее. Посему неразумно приписывать все изобретения ранней цивилизации одним египтянам или другому народу.

Явное сходство между культурами народов, живущих далеко друг от друга, может появляться не из-за диффузии, великого изобретательного гения и не из-за «психического единства», а из-за ограниченности материалов. Если вы задумали смастерить, например, весло, то вскоре поймете, что оно должно иметь определенную форму и размеры (в достаточно узких пределах), иначе проку от него будет мало. То же самое с обычаями погребения, столь любимыми атлантологами и диффузионистами; с телом можно делать следующее: хоронить его, как это принято у нас, кремировать, как в Индии, погребать в курганах, как инки в Перу, выбрасывать, как на Тибете, или съедать, как древние ирландцы. Если вам хочется сохранить тело, придется защитить его от тления. Для этого необходимо избавиться от внутренних органов, забальзамировать тело или воспользоваться иным способом, применяемым в таксидермии. Поскольку большинство из этих немногочисленных вариантов исчерпались довольно давно, погребальные обычаи различных племен по чистому совпадению могут быть похожи.

Кроме того, крайние диффузионисты не смогли объяснить, как из поколения в поколение передаются предметы и технологии. Очевидно, что предметы перемещаются гораздо дальше и быстрее. Огнестрельное оружие распространилось по всему миру за пару столетий после изобретения, по преданию, в 1313 г. братом Бертольдом Черным. Но лишь в немногих регионах неевропейцы научились изготавливать его для собственных нужд. Керамический горшок может перейти от одного человека к другому за считаные секунды, а мастерству гончара нужно научиться, и странствующий торговец не сможет выступить в роли учителя, даже если захочет.

К тому же, если люди, знающие, как изготовить некоторую вещь, задумаются над этой ситуацией, то, возможно, и не захотят делиться знаниями с чужаками из страха потерять торговое или военное преимущество, которое дает им единоличное владение технологией. Так, китайцы не раскрывали Западу тайну изготовления шелка на протяжении веков, но несколько монахов тайно вывезли тутовых шелкопрядов в Европу во времена правления Юстиниана. Таким образом, доказывать существование диффузии на примере сходства технологий, без передачи материальных предметов было бы обратной аргументацией. Несколько египетских скарабеев или греческих монет, найденных в девственных регионах Америки, стали бы гораздо более убедительным свидетельством в пользу торговли Старого и Нового Света в древние времена, чем сравнительный анализ культурных черт мистера Гледвина. Однако подобных ошеломительных находок пока не было сделано, разве что в книгах таких авторов, как Чёрчворд.

Более того, диффузионисты ошибаются, полагая, будто любой набор составляющих культуры, названный «совокупностью», вечно останется единым и может быть обнаружен в любом месте планеты. Существуют два вида культурных совокупностей: логическая (или органическая), где одно действие обязательно влечет за собой другое (так, одомашнивание лошади привело к изобретению седла, уздечки и кнута), и случайная. В первой группе части бытовой культуры взаимосвязаны и проистекают, как правило, одна за другой. Так, когда равнинные индейцы научились ездить верхом на лошадях, вместе с этим они переняли седло, уздечку и кнут. А вот группы второго вида, напротив, почти не имеют тенденции существовать как единое целое. Так, табакокурение разошлось по всему миру вскоре после открытия Америки, не взяв, к счастью, с собой такие обычаи американских индейцев, как снятие скальпа и шаманство.

Наконец, вся полемика диффузионистов в некотором роде далека от реальности, поскольку, как когда-то сказал Малиновский: «Диффузия есть не что иное, как измененное изобретение, так же как всякое изобретение – это частично и заимствование». Иными словами, почти все изобретения на самом деле являются усовершенствованиями чего-то уже придуманного. Народ, заимствующий какую-то часть культуры другого народа, как правило, тут же подгоняет ее под себя. А уж где провести границу между заимствованием и изобретением – дело сугубо индивидуальное.

Некоторые изобретения, по всей видимости, представляют собой, как назвал их Крёбер, «распространение идей» или «распространение стимулов». Первобытный человек слышит о некоем изобретении, которым пользуются другие, но не видит его в действии. Эта информация стимулирует его попытаться смастерить собственный вариант этого изобретения. Так, царь Ньёя из камерунского Бамуна изобрел систему письменности примерно в 1900 г. Получив, скорее всего, общее представление о письменном языке из арабских или европейских источников, он создал не фонетический алфавит, подобный арабскому или европейскому, а иероглифическую систему, похожую на китайскую. Точно так же в 1821 г. индейское племя секуя из группы чироки разработало слоговую азбуку. А через несколько лет Момолу Дувалу Бьюкили из Вая в Западной Африке то ли придумал алфавит, которым до сих пор пользуется его племя, то ли переделал его из иероглифов в слоговую систему.

Так что искра изобретения время от времени возгорается и в людях, стоящих на первобытной ступени развития.

Особенно рьяно крайние диффузионисты пытались породнить культуры Нового и Старого Света, доказывая, что цивилизованные американские индейцы должны быть связаны с египтянами, потому что они строили пирамиды и занимались мумифицированием тел; с китайцами, потому что использовали нефрит; с индийцами, потому что высекали слонов на своих памятниках. Все эти аргументы рассыпаются при первом же прикосновении: перуанские «мумии» на самом деле высушенные тела, сохранившиеся не благодаря бальзамированию, а сухости перуанского климата; месторождения нефрита, используемого майя, находятся в Новом Свете и так далее.

Миф о слонах майя возник с легкой руки Джона Рэнкинга в его работе «Исторические изыскания по завоеванию Перу, Мексики, Боготы, Натчеса и Талемеко в XIII в. монголами, сопровождаемыми слонами» (1823). Слоны Рэнкинга были ископаемыми останками мамонтов и мастодонтов, найденных в огромных количествах в обеих Америках, и исчезли задолго до того, как возникла цивилизация майя.

Эта сказка была подхвачена полковником Вельдеком, среди «научных злодеяний» которого числятся рисунки глифов майя, в которых присутствовали головы слонов, что не соответствовало действительности. Ниже приведен пример одного из его эскизов (слева), а рядом для сравнения дан тождественный ему глиф в правильном виде, зарисованный несколько лет спустя Катервудом:

Узнав почти через сто лет о картинках со слонами Вельдека, Эллиот Смит без колебаний принял их за чистую монету, хотя более точные изображения тех же глифов, например принадлежащие Катервуду, к тому времени были давно доступны.

Диффузионисты также указывали на монолит, названный Стела В в Копане, на котором высечены два животных, в самом деле немного похожих на слонов, на которых верхом сидят погонщики (рис. 11). Когда несколько лет назад стелу повредили вандалы, диффузионист Митчелл в своей книге о майя обвинил археологов, антидиффузионистов в том, что те изуродовали памятник, чтобы уничтожить доказательства несостоятельности их теорий.

Рис. 11. Слоны майя на Стеле В в Копане с рисунка сэра Альфреда П. Модели

Однако, если пристально рассмотреть монолит, можно увидеть, что ноздри «слонов» находятся не на конце «хобота», как должно быть, а на морде, у основания хобота. Кроме того, их огромные глаза окружены перьями. А пернатые слоны, как вы знаете, крайне редко встречаются на нашей планете. Очевидно, здесь изображена стилизованная пальма.

Итак, в случае с майя можно быть уверенным в том, что они самостоятельно изобрели многое, например календарь, письменность, бумагу и архитектуру. Некоторые ремесла пришли к ним в результате диффузии: искусство обработки металла, вероятно, из Южной Америки.

Аналогичный вердикт вынесем и прочим цивилизациям американских индейцев. Скажем, лук распространился, скорее всего, из Азии в начале новой эры, до этого времени в Америке его не знали. До этого американские индейцы пользовались трубкой для метания дротиков. Она представляет собой палку длиной примерно два фута с ручкой с одной стороны и крюком или штыком с другой, который вставлялся в выемку в тупом конце дротика. Индеец брал в руку трубку и дротик, упирая крюк в тупой конец дротика. Стреляя, он отпускал дротик, который работал, словно продолжение его руки. Майя утверждают, что миссионеры ацтеков, приведенные Хунаком Силом, показали им лук.

Если говорить о керамике, то есть доказательства и того, что ее изобрели в Новом Свете, и того, что она попала сюда путем диффузии. Этот вопрос еще не решен. Возможно, оба процесса имели место. И наконец, несмотря на все разговоры о том, что индейцы глупы, могу сказать, что они изобрели несколько оригинальных приспособлений, вроде курительной трубки и гамака, которые в Старом Свете были неизвестны.

Итак, разделавшись с фантазиями диффузионистов и охотников за десятью коленами Израилевыми и валлийскими индейцами, зададимся вопросом, какова же на самом деле история исконных американских культур. В плейстоцен продвижение льда заперло такое количество воды в ледниках, что уровень воды в океанах упал, соединив Аляску и Дальний Восток перешейком. Именно этим путем первые американцы перебрались из Азии.

Никто не знает, кто были эти первые иммигранты. Есть несколько кандидатов: человек Лайм-Крика, оставивший орудия из кости и камня в Небраске (обнаружившие их ученые полагают, что он мог прийти в третий межледниковый период примерно 40 тысяч лет назад); человек из пещеры Сандия, оставивший наконечники копий в форме листьев в Нью-Мексико во время последнего отхода льда, вероятно, 25 тысяч лет назад; человек из Кочайза в Аризоне, вегетарианец, который размалывал семена и орехи на плоских каменных жерновах; абелинский человек из Техаса, мастеривший грубые небольшие топорики, похожие на неандертальские; тепекспенский человек, от которого остался череп на мексиканской наносной равнине 10–15 тысяч лет назад. К 8000 г. до н. э. фольсомский человек в Северной Америке уже охотился на вымерших бизонов Тейлора с прямыми рогами с помощью особых копий с желобками, как у штыка. Позднее юманский человек изготавливал восьмидюймовые каменные ножи или наконечники копий с вогнутыми основаниями и причудливыми волнистыми узорами. А уже после юманского человека появились известные нам из истории народы Америки.

Нет абсолютной уверенности в том, как выглядели эти первые американцы. Тепекспенский человек имел вполне обычную внешность индейца: покатый лоб, плоский нос и широкие скуловые дуги. Хотя все американские индейцы принадлежат к монголоидной, или желтой, расе, по росту, строению черепа и цвету кожи они разнятся, как представители белой расы. Некоторые похожи не на ярко выделяющихся монголоидов Китая с их очень широкими головами и блиновидными лицами, а на менее четко выраженные типы, встречающиеся в Сибири, Индонезии и на Тибете и представленные высокими людьми, сочетающими монголоидные цвет кожи, волосы и скулы с длинным черепом и выступающим носом.

В 1492 г. американские индейцы с длинной головой в основном были рассредоточены на границах двух континентов, а люди с широким черепом занимали огромные пространства в середине. Из этого факта может следовать, что с первыми волнами пришли длинноголовые, а с последними – широкоголовые, как большинство современных азиатских монголоидов. Найдены несколько ископаемых черепов, вероятно довольно древних, помимо тепекспенских, например в Пунине в Эквадоре, в Абилине в Техасе, на озере Пеликан в Мичигане. Несмотря на то что все они не так стары, как надеялись нашедшие их археологи, велика вероятность, что некоторые или все они принадлежали к этому монголоидному длинноголовому типу.

До 1000 г. до н. э. все свидетельства указывают на то, что плотность населения этого региона была невелика. Жили здесь охотники и собиратели, иногда экспериментировавшие со съедобными растениями, столь разнообразными в Новом Свете. Никаких атлантов, мувианцев, египетских детей Солнца, несущих свет знаний, одни монголоиды каменного века. В следующие несколько тысячелетий некоторые племена достигли серьезного расцвета культуры. Хотя точные даты неизвестны, один из первых таких всплесков мог произойти приблизительно в середине 1-го тысячелетия до н. э. на территории штата Веракрус в Мексике, на побережье Мексиканского залива, откуда эта культура распространилась на запад в Мексиканскую долину и на восток в Гватемалу. Другой подобный центр возник в Перу. Линтон предполагает, что резкий расцвет американских цивилизаций на стыке эр произошел из-за окультуривания бобов и развития земледелия, обеспечивших постоянное потребление большего количества протеина, чем то, что можно получить охотой, и позволило увеличить плотность населения, которое способно прокормиться, что невозможно при возделывании маиса, дающего один крахмал.

К началу нашей эры американские индейцы владели письменностью и строили каменные города, хотя последние не были похожи на города в нашем понимании, а скорее представляли собой общинные центры, куда люди стекались из разбросанных по округе хижин, чтобы что-то продать, или купить, или поучаствовать в церемониях. В этот период полинезийцы еще не приступили к колонизации островов южной части Тихого океана. Скандинавы, далекие от того, чтобы стать белыми богами, несущими плоды цивилизации американским индейцам, были горсткой жалких собирателей моллюсков на берегах Балтийского моря. Лук шагал по просторам Северной Америки. Вскоре жители Анд откроют металлургию (которой не было у полинезийцев), медь придет к майя и ацтекам через 800 или 1000 лет, а жители Анд без внешней помощи научатся ковать бронзу.

На этом оставим цивилизации американских индейцев в покое. Они не были ни сверхчеловеками, ни «недоумками», а всего лишь простыми людьми, которые проделали серьезную работу, учитывая условия их жизни. Они пришли в Америку, имея собственную культуру, а живя в ней, продемонстрировали смекалку и находчивость без вмешательства просветителей-атлантов, египетских искателей золота, беженцев-евреев, мореходов Александра Македонского, валлийских принцев или каких-то иных носителей культур Старого Света. И если уж переходить на ненаучные аргументы, разве мы сами не украли множество идей у американских индейцев, лишая их справедливой претензии на ту же степень самобытности, что встречается у других народов?

Глава 7

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: