ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Божественная комедия 1 страницаДанте Алигьери
* АД *
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ Комментарии
1 Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины.
4 Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу!
7 Так горек он, что смерть едва ль не слаще. Но, благо в нем обретши навсегда, Скажу про все, что видел в этой чаще.
10 Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа.
13 Но к холмному приблизившись подножью, Которым замыкался этот дол, Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,
16 Я увидал, едва глаза возвел, Что свет планеты, всюду путеводной, Уже на плечи горные сошел.
19 Тогда вздохнула более свободной И долгий страх превозмогла душа, Измученная ночью безысходной.
22 И словно тот, кто, тяжело дыша, На берег выйдя из пучины пенной, Глядит назад, где волны бьют, страша,
25 Так и мой дух, бегущий и смятенный, Вспять обернулся, озирая путь, Всех уводящий к смерти предреченной.
28 Когда я телу дал передохнуть, Я вверх пошел, и мне была опора В стопе, давившей на земную грудь.
31 И вот, внизу крутого косогора, Проворная и вьющаяся рысь, Вся в ярких пятнах пестрого узора.
34 Она, кружа, мне преграждала высь, И я не раз на крутизне опасной Возвратным следом помышлял спастись.
37 Был ранний час, и солнце в тверди ясной Сопровождали те же звезды вновь, Что в первый раз, когда их сонм прекрасный
40 Божественная двинула Любовь. Доверясь часу и поре счастливой, Уже не так сжималась в сердце кровь
43 При виде зверя с шерстью прихотливой; Но, ужасом опять его стесня, Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
46 Он наступал как будто на меня, От голода рыча освирепело И самый воздух страхом цепеня.
49 И с ним волчица, чье худое тело, Казалось, все алчбы в себе несет; Немало душ из-за нее скорбело.
52 Меня сковал такой тяжелый гнет, Перед ее стремящим ужас взглядом, Что я утратил чаянье высот.
55 И как скупец, копивший клад за кладом, Когда приблизится пора утрат, Скорбит и плачет по былым отрадам,
58 Так был и я смятением объят, За шагом шаг волчицей неуемной Туда теснимый, где лучи молчат.
61 Пока к долине я свергался темной, Какой-то муж явился предо мной, От долгого безмолвья словно томный.
64 Его узрев среди пустыни той: "Спаси, – воззвал я голосом унылым, - Будь призрак ты, будь человек живой!"
67 Он отвечал: "Не человек; я был им; Я от ломбардцев низвожу мой род, И Мантуя была их краем милым.
70 Рожден sub Julio, хоть в поздний год, Я в Риме жил под Августовой сенью, Когда еще кумиры чтил народ.
73 Я был поэт и вверил песнопенью, Как сын Анхиза отплыл на закат От гордой Трои, преданной сожженью.
76 Но что же к муке ты спешишь назад? Что не восходишь к выси озаренной, Началу и причине всех отрад?"
79 "Так ты Вергилий, ты родник бездонный, Откуда песни миру потекли? - Ответил я, склоняя лик смущенный. -
82 О честь и светоч всех певцов земли, Уважь любовь и труд неутомимый, Что в свиток твой мне вникнуть помогли!
85 Ты мой учитель, мой пример любимый; Лишь ты один в наследье мне вручил Прекрасный слог, везде превозносимый.
88 Смотри, как этот зверь меня стеснил! О вещий муж, приди мне на подмогу, Я трепещу до сокровенных жил!"
91 "Ты должен выбрать новую дорогу, - Он отвечал мне, увидав мой страх, - И к дикому не возвращаться логу;
94 Волчица, от которой ты в слезах, Всех восходящих гонит, утесняя, И убивает на своих путях;
97 Она такая лютая и злая, Что ненасытно будет голодна, Вслед за едой еще сильней алкая.
100 Со всяческою тварью случена, Она премногих соблазнит, но славный Нагрянет Пес, и кончится она.
103 Не прах земной и не металл двусплавный, А честь, любовь и мудрость он вкусит, Меж войлоком и войлоком державный.
106 Италии он будет верный щит, Той, для которой умерла Камилла, И Эвриал, и Турн, и Нис убит.
109 Свой бег волчица где бы ни стремила, Ее, нагнав, он заточит в Аду, Откуда зависть хищницу взманила.
112 И я тебе скажу в свою чреду: Иди за мной, и в вечные селенья Из этих мест тебя я приведу,
115 И ты услышишь вопли исступленья И древних духов, бедствующих там, О новой смерти тщетные моленья;
117 Потом увидишь тех, кто чужд скорбям Среди огня, в надежде приобщиться Когда-нибудь к блаженным племенам.
121 Но если выше ты захочешь взвиться, Тебя душа достойнейшая ждет: С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;
124 Царь горних высей, возбраняя вход В свой город мне, врагу его устава, Тех не впускает, кто со мной идет.
127 Он всюду царь, но там его держава; Там град его, и там его престол; Блажен, кому открыта эта слава!"
130 "О мой поэт, – ему я речь повел, - Молю Творцом, чьей правды ты не ведал: Чтоб я от зла и гибели ушел,
133 Яви мне путь, о коем ты поведал, Дай врат Петровых мне увидеть свет И тех, кто душу вечной муке предал".
136 Он двинулся, и я ему вослед.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ Комментарии
1 День уходил, и неба воздух темный Земные твари уводил ко сну От их трудов; лишь я один, бездомный,
4 Приготовлялся выдержать войну И с тягостным путем, и с состраданьем, Которую неложно вспомяну.
7 О Музы, к вам я обращусь с воззваньем! О благородный разум, гений свой Запечатлей моим повествованьем!
10 Я начал так: "Поэт, вожатый мой, Достаточно ли мощный я свершитель, Чтобы меня на подвиг звать такой?
13 Ты говоришь, что Сильвиев родитель, Еще плотских не отрешась оков, Сходил живым в бессмертную обитель.
16 Но если поборатель всех грехов К нему был благ, то, рассудив о славе Его судеб, и кто он, и каков,
19 Его почесть достойным всякий вправе: Он, избран в небе света и добра, Стал предком Риму и его державе,
22 А тот и та, когда пришла пора, Святой престол воздвигли в мире этом Преемнику верховного Петра.
25 Он на своем пути, тобой воспетом, Был вдохновлен свершить победный труд, И папский посох ныне правит светом.
28 Там, вслед за ним. Избранный был Сосуд, Дабы другие укрепились в вере, Которою к спасению идут.
31 А я? На чьем я оснуюсь примере? Я не апостол Павел, не Эней, Я не достоин ни в малейшей мере.
34 И если я сойду в страну теней, Боюсь, безумен буду я, не боле. Ты мудр; ты видишь это все ясней".
37 И словно тот, кто, чужд недавней воле И, передумав в тайной глубине, Бросает то, что замышлял дотоле,
40 Таков был я на темной крутизне, И мысль, меня прельстившую сначала, Я, поразмыслив, истребил во мне.
43 "Когда правдиво речь твоя звучала, Ты дал смутиться духу своему, - Возвышенная тень мне отвечала. -
46 Нельзя, чтоб страх повелевал уму; Иначе мы отходим от свершений, Как зверь, когда мерещится ему.
49 Чтоб разрешить тебя от опасений, Скажу тебе, как я узнал о том, Что ты моих достоин сожалений.
52 Из сонма тех, кто меж добром и злом, Я женщиной был призван столь прекрасной, Что обязался ей служить во всем.
55 Был взор ее звезде подобен ясной; Ее рассказ струился не спеша, Как ангельские речи, сладкогласный:
58 О, мантуанца чистая душа, Чья слава целый мир объемлет кругом И не исчезнет, вечно в нем дыша,
61 Мой друг, который счастью не был другом, В пустыне горной верный путь обресть Отчаялся и оттеснен испугом.
64 Такую в небе слышала я весть; Боюсь, не поздно ль я помочь готова, И бедствия он мог не перенесть.
67 Иди к нему и, красотою слова И всем, чем только можно, пособя, Спаси его, и я утешусь снова.
70 Я Беатриче, та, кто шлет тебя; Меня сюда из милого мне края Свела любовь; я говорю любя.
73 Тебя не раз, хваля и величая, Пред господом мой голос назовет. Я начал так, умолкшей отвечая:
76 "Единственная ты, кем смертный род Возвышенней, чем всякое творенье, Вмещаемое в малый небосвод,
79 Тебе служить – такое утешенье, Что я, свершив, заслуги не приму; Мне нужно лишь узнать твое веленье.
82 Но как без страха сходишь ты во тьму Земного недра, алча вновь подняться К высокому простору твоему?"
85 "Когда ты хочешь в точности дознаться, Тебе скажу я, – был ее ответ, - Зачем сюда не страшно мне спускаться.
88 Бояться должно лишь того, в чем вред Для ближнего таится сокровенный; Иного, что страшило бы, и нет.
91 Меня такою создал царь вселенной, Что вашей мукой я не смущена И в это пламя нисхожу нетленной.
94 Есть в небе благодатная жена; Скорбя о том, кто страждет так сурово, Судью склонила к милости она.
97 Потом к Лючии обратила слово И молвила: – Твой верный – в путах зла, Пошли ему пособника благого. -
100 Лючия, враг жестоких, подошла Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью, Сказать: – Господня чистая хвала,
103 О Беатриче, помоги усилью Того, который из любви к тебе Возвысился над повседневной былью.
106 Или не внемлешь ты его мольбе? Не видишь, как поток, грознее моря, Уносит изнемогшего в борьбе? -
109 Никто поспешней не бежал от горя И не стремился к радости быстрей, Чем я, такому слову сердцем вторя,
112 Сошла сюда с блаженных ступеней, Твоей вверяясь речи достохвальной, Дарящей честь тебе и внявшим ей".
115 Так молвила, и взор ее печальный, Вверх обратясь, сквозь слезы мне светил И торопил меня к дороге дальней.
118 Покорный ей, к тебе я поспешил; От зверя спас тебя, когда к вершине Короткий путь тебе он преградил.
121 Так что ж? Зачем, зачем ты медлишь ныне? Зачем постыдной робостью смущен? Зачем не светел смелою гордыней, -
124 Когда у трех благословенных жен Ты в небесах обрел слова защиты И дивный путь тебе предвозвещен?"
127 Как дольный цвет, сомкнутый и побитый Ночным морозом, – чуть блеснет заря, Возносится на стебле, весь раскрытый,
130 Так я воспрянул, мужеством горя; Решимостью был в сердце страх раздавлен. И я ответил, смело говоря:
133 "О, милостива та, кем я избавлен! И ты сколь благ, не пожелавший ждать, Ее правдивой повестью наставлен!
136 Я так был рад словам твоим внимать И так стремлюсь продолжить путь начатый, Что прежней воли полон я опять.
139 Иди, одним желаньем мы объяты: Ты мой учитель, вождь и господин!" Так молвил я; и двинулся вожатый,
142 И я за ним среди глухих стремнин.
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ Комментарии
1 Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ, Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН, Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
4 БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН: Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
7 ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ, И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ. ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.
10 Я, прочитав над входом, в вышине, Такие знаки сумрачного цвета, Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне».
13 Он, прозорливый, отвечал на это: "Здесь нужно, чтоб душа была тверда; Здесь страх не должен подавать совета.
16 Я обещал, что мы придем туда, Где ты увидишь, как томятся тени, Свет разума утратив навсегда".
19 Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений, И обернув ко мне спокойный лик, Он ввел меня в таинственные сени.
22 Там вздохи, плач и исступленный крик Во тьме беззвездной были так велики, Что поначалу я в слезах поник.
25 Обрывки всех наречий, ропот дикий, Слова, в которых боль, и гнев, и страх, Плесканье рук, и жалобы, и всклики
28 Сливались в гул, без времени, в веках, Кружащийся во мгле неозаренной, Как бурным вихрем возмущенный прах.
31 И я, с главою, ужасом стесненной: "Чей это крик? – едва спросить посмел. - Какой толпы, страданьем побежденной?"
34 И вождь в ответ: "То горестный удел Тех жалких душ, что прожили, не зная Ни славы, ни позора смертных дел.
37 И с ними ангелов дурная стая, Что, не восстав, была и не верна Всевышнему, средину соблюдая.
40 Их свергло небо, не терпя пятна; И пропасть Ада их не принимает, Иначе возгордилась бы вина".
43 И я: "Учитель, что их так терзает И понуждает к жалобам таким?" А он: "Ответ недолгий подобает.
46 И смертный час для них недостижим, И эта жизнь настолько нестерпима, Что все другое было б легче им.
49 Их память на земле невоскресима; От них и суд, и милость отошли. Они не стоят слов: взгляни – и мимо!"
52 И я, взглянув, увидел стяг вдали, Бежавший кругом, словно злая сила Гнала его в крутящейся пыли;
55 А вслед за ним столь длинная спешила Чреда людей, что, верилось с трудом, Ужели смерть столь многих истребила.
58 Признав иных, я вслед за тем в одном Узнал того, кто от великой доли Отрекся в малодушии своем.
61 И понял я, что здесь вопят от боли Ничтожные, которых не возьмут Ни бог, ни супостаты божьей воли.
64 Вовек не живший, этот жалкий люд Бежал нагим, кусаемый слепнями И осами, роившимися тут.
67 Кровь, между слез, с их лиц текла И мерзостные скопища червей Ее глотали тут же под ногами.
70 Взглянув подальше, я толпу людей Увидел у широкого потока. "Учитель, – я сказал, – тебе ясней,
73 Кто эти там и власть какого рока Их словно гонит и теснит к волнам, Как может показаться издалека".
76 И он ответил: "Ты увидишь сам, Когда мы шаг приблизим к Ахерону И подойдем к печальным берегам".
79 Смущенный взор склонив к земному лону, Боясь докучным быть, я шел вперед, Безмолвствуя, к береговому склону.
82 И вот в ладье навстречу нам плывет Старик, поросший древней сединою, Крича: "О, горе вам, проклятый род!
85 Забудьте небо, встретившись со мною! В моей ладье готовьтесь переплыть К извечной тьме, и холоду, и зною.
88 А ты уйди, тебе нельзя тут быть, Живой душе, средь мертвых!" И добавил, Чтобы меня от прочих отстранить:
91 "Ты не туда свои шаги направил: Челнок полегче должен ты найти, Чтобы тебя он к пристани доставил".
94 А вождь ему: "Харон, гнев укроти. Того хотят – там, где исполнить властны То, что хотят. И речи прекрати".
97 Недвижен стал шерстистый лик ужасный У лодочника сумрачной реки, Но вкруг очей змеился пламень красный.
100 Нагие души, слабы и легки, Вняв приговор, не знающий изъятья, Стуча зубами, бледны от тоски,
103 Выкрикивали господу проклятья, Хулили род людской, и день, и час, И край, и семя своего зачатья.
106 Потом, рыдая, двинулись зараз К реке, чьи волны, в муках безутешных, Увидят все, в ком божий страх угас.
109 А бес Харон сзывает стаю грешных, Вращая взор, как уголья в золе, И гонит их и бьет веслом неспешных.
112 Как листья сыплются в осенней мгле, За строем строй, и ясень оголенный Свои одежды видит на земле, -
115 Так сев Адама, на беду рожденный, Кидался вниз, один, – за ним другой, Подобно птице, в сети приманенной.
118 И вот плывут над темной глубиной; Но не успели кончить переправы, Как новый сонм собрался над рекой.
121 "Мой сын, – сказал учитель величавый, Все те, кто умер, бога прогневив, Спешат сюда, все страны и державы;
124 И минуть реку всякий тороплив, Так утесненный правосудьем бога, Что самый страх преображен в призыв.
127 Для добрых душ другая есть дорога; И ты поймешь, что разумел Харон, Когда с тобою говорил так строго".
130 Чуть он умолк, простор со всех сторон Сотрясся так, что, в страхе вспоминая, Я и поныне потом орошен.
133 Дохнула ветром глубина земная, Пустыня скорби вспыхнула кругом, Багровым блеском чувства ослепляя;
136 И я упал, как тот, кто схвачен сном.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ Комментарии
1 Ворвался в глубь моей дремоты сонной Тяжелый гул, и я очнулся вдруг, Как человек, насильно пробужденный.
4 Я отдохнувший взгляд обвел вокруг, Встав на ноги и пристально взирая, Чтоб осмотреться в этом царстве мук.
7 Мы были возле пропасти, у края, И страшный срыв гудел у наших ног, Бесчисленные крики извергая.
10 Он был так темен, смутен и глубок, Что я над ним склонялся по-пустому И ничего в нем различить не мог.
13 "Теперь мы к миру спустимся слепому, - Так начал, смертно побледнев, поэт. - Мне первому идти, тебе – второму".
16 И я сказал, заметив этот цвет: "Как я пойду, когда вождем и другом Владеет страх, и мне опоры нет?"
19 "Печаль о тех, кто скован ближним кругом, - Он отвечал, – мне на лицо легла, И состраданье ты почел испугом.
22 Пора идти, дорога не мала". Так он сошел, и я за ним спустился, Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.
25 Сквозь тьму не плач до слуха доносился, А только вздох взлетал со всех сторон И в вековечном воздухе струился.
28 Он был безбольной скорбью порожден, Которою казалися объяты Толпы младенцев, и мужей, и жен.
31 "Что ж ты не спросишь, – молвил мой вожатый, Какие духи здесь нашли приют? Знай, прежде чем продолжить путь начатый,
34 Что эти не грешили; не спасут Одни заслуги, если нет крещенья, Которым к вере истинной идут;
37 Кто жил до христианского ученья, Тот бога чтил не так, как мы должны. Таков и я. За эти упущенья,
40 Не за иное, мы осуждены, И здесь, по приговору высшей воли, Мы жаждем и надежды лишены".
43 Стеснилась грудь моя от тяжкой боли При вести, сколь достойные мужи Вкушают в Лимбе горечь этой доли.
46 "Учитель мой, мой господин, скажи, - Спросил я, алча веры несомненной, Которая превыше всякой лжи, -
49 Взошел ли кто отсюда в свет блаженный, Своей иль чьей-то правдой искуплен?" Поняв значенье речи сокровенной:
52 "Я был здесь внове, – мне ответил он, - Когда, при мне, сюда сошел Властитель, Хоруговью победы осенен.
55 Им изведен был первый прародитель; И Авель, чистый сын его, и Ной, И Моисей, уставщик и служитель;
58 И царь Давид, и Авраам седой; Израиль, и отец его, и дети; Рахиль, великой взятая ценой;
61 И много тех, кто ныне в горнем свете. Других спасенных не было до них, И первыми блаженны стали эти".
64 Он говорил, но шаг наш не затих, И мы все время шли великой чащей, Я разумею – чащей душ людских.
67 И в области, невдале отстоящей От места сна, предстал моим глазам Огонь, под полушарьем тьмы горящий.
70 Хоть этот свет и не был близок к нам, Я видеть мог, что некий многочестный И высший сонм уединился там.
73 "Искусств и знаний образец всеместный, Скажи, кто эти, не в пример другим Почтенные среди толпы окрестной?"
76 И он ответил: "Именем своим Они гремят земле, и слава эта Угодна небу, благостному к ним".
79 "Почтите высочайшего поэта! - Раздался в это время чей-то зов. - Вот тень его подходит к месту света".
82 И я увидел после этих слов, Что четверо к нам держат шаг державный; Их облик был ни весел, ни суров.
85 "Взгляни, – промолвил мой учитель славный. - С мечом в руке, величьем осиян, Трем остальным предшествует, как главный,
88 Гомер, превысший из певцов всех стран; Второй – Гораций, бичевавший нравы; Овидий – третий, и за ним – Лукан.
91 Нас связывает титул величавый, Здесь прозвучавший, чуть я подошел; Почтив его, они, конечно, правы".
94 Так я узрел славнейшую из школ, Чьи песнопенья вознеслись над светом И реют над другими, как орел.
97 Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом Семья певцов приблизилась сама; Учитель улыбнулся мне при этом.
100 И эта честь умножилась весьма, Когда я приобщен был к их собору И стал шестым средь столького ума.
103 Мы шли к лучам, предавшись разговору, Который лишний здесь и в этот миг, Насколько там он к месту был и в пору.
106 Высокий замок предо мной возник, Семь раз обвитый стройными стенами; Кругом бежал приветливый родник.
109 Мы, как землей, прошли его волнами; Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела; Зеленый луг открылся перед нами.
112 Там были люди с важностью чела, С неторопливым и спокойным взглядом; Их речь звучна и медленна была.
115 Мы поднялись на холм, который рядом, В открытом месте, светел, величав, Господствовал над этим свежим садом.
118 На зеленеющей финифти трав Предстали взорам доблестные тени, И я ликую сердцем, их видав.
121 Я зрел Электру в сонме поколений, Меж коих были Гектор, и Эней, И хищноокий Цезарь, друг сражений.
124 Пентесилея и Камилла с ней Сидели возле, и с отцом – Лавина; Брут, первый консул, был в кругу теней;
127 Дочь Цезаря, супруга Коллатина, И Гракхов мать, и та, чей муж Катон; Поодаль я заметил Саладина.
130 Потом, взглянув на невысокий склон, Я увидал: учитель тех, кто знает, Семьей мудролюбивой окружен.
133 К нему Сократ всех ближе восседает И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит; Здесь тот, кто мир случайным полагает,
136 Философ знаменитый Демокрит; Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором, Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;
139 Диоскорид, прославленный разбором Целебных качеств; Сенека, Орфей, Лин, Туллий; дальше представали взорам
142 Там – геометр Эвклид, там – Птолемей, Там – Гиппократ, Гален и Авиценна, Аверроис, толковник новых дней.
145 Я всех назвать не в силах поименно; Мне нужно быстро молвить обо всем, И часто речь моя несовершенна.
148 Синклит шести распался, мы вдвоем; Из тихой, сени в воздух потрясенный Уже иным мы движемся путем,
151 И я – во тьме, ничем не озаренной.
ПЕСНЬ ПЯТАЯ Комментарии Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|