Священные деревьяялпынг йивыт.

У остяков в лесу есть во многих местах деревья, которые они почитают и богато одаривают пушниной и жертвенными шкурами.

В настоящее время почти везде, где есть настоящее священное место ялпынг кан, а кое-где даже вблизи жилищ охотничьих угодий, имеется особое дерево, с которым обращаются иначе, чем с остальными. Иногда на одном и том же месте встречается несколько таких деревьев.

Число священных деревьев прежде было,вероятно, больше, чем теперь, и некоторые из них получили по-настоящему большую известность, будучи упомянуты в литературе. К этим знаменитым деревьям относится, например, «священная беседа с молодыми ветвями» около Пелыма Полум-я, упомянутая в фольклоре это дерево с семью вершинами; живущий там дух превратился в дерево во время доисторических сражений. На территории вогулов упоминается ещё несколько других примечательных берез.

В стране остяков одна находилась когда-то в Самарово, а другая с четырьмя вершинами – ещё и сейчас стоит на священной горе в Чингале; на Салыме, на Верхней Оби и на Васюгане также во многих местах есть такие березы.

Другим видом священного дерева следует назвать лиственницу нангк. В пос. Берёзово была такая священная лиственница, которая была в 50 футов высотой, разветвлялась на две части ив середине 18 века была главной святыней у остяков.

Кроме упомянутых деревьев в качестве священных мест Васюгана и Иртыша, ель, пихта и сосна, довольно редко может быть и - Крушина.

Почитание березы встречается не только у остяков и вогулов, но и у западных родственных племен – пермских народов, и, кажется, хочет этим сказать, что среди священных деревьев береза занимает в некотором роде преимущественное положение. Так, возможно, обстоит дело у пермских народов, но, по-моему не у югров.

Неверны и предположения некоторых других авторов, что собственно священным деревом была лиственница; это мнение возникло оттого, что лиственница очень часто упоминается в письменных источниках. Как видно из вышесказанного, священными деревьями являются чаще всего высокие деревья, стоящие на возвышенных береговых дюнах, пустошах и т.д., что редко бывает с черемухой и рябиной; разновидности ивы выступают священными деревьями только в самых северных областях с бедным лесом, а об осине нет ни одного сведения подобного рода.

Мужским деревом считается кедр ульпа, женским – береза халь. Особо почиталась лиственница, так как она считалась деревом, посвященным доброму божеству Чохрыy-ойке, который, по представлениям манси, был кузнецом и лекарем. Деревья – культовые объекты увешаны кусками ткани, в углы которых завязаны монеты. Рядом обычно располагается кострище. Деревья, расположенные на территории посёлка, чаще всего почитались женщинами, которые собирались около них по большим праздникам, разводили костер, готовили чай, ели и вешали на деревья принесенные с собой приклады. Считается, что этим они ограждают себя от появления страшного существа – паулъерута, - которое вырастает из брошенной где попало старой одежды, обуви, колыбелей. Это существо убивает людей. Для того, чтобы паулъерут не вырос, старую одежду, обувь и старые колыбели, берестяные коробки с последами, клали около специального дерева или группы деревьев. Здесь же вытряхивали золу и складывали травяные стельки из обуви.

Условно к этой же группе культовых объектов можно отнести и специальные столбы, к которым привязывали жеребенка, забиваемого в ноябре каждого года в честь одного из самых почитаемых мансийских божеств – Мир-Суснэ хум – и для обеспечения благополучия. Такие столбы располагались снаружи, у правого переднего угла дома. Женщины старались не ходить около этого места.

Культовые места, связанные с почитанием хозяев воды и леса, посещались главным образом жителями ближайшего населенного пункта, поскольку находились в основном на местах их хозяйственных угодий. Местами духи-хозяева воды и леса подчинялись царям Вит-хону (водяной царь) и Вор-хону (лесной царь). Почитание названных духов было совершенно естественно для населения. Основными занятиями которого с давних пор являлись охота и рыболовство. На их базе и сформировались промысловые культы. На деревьях в лесу, в тех местах, которые считались подчиненными какому-либо духу-хозяину, вырезались личины. Проходя мимо этого места, манси должны были оставить какое-нибудь угощение для духа или монеты.

Устья рек, опасные места на реке считались местами обитания духов-хозяев воды. Здесь также нужно было приносить жертву; опускать в воду монету или лить спиртное. Известны и коллективные жертвоприношения в честь Вит-хона и его дочерей Вит-хон аги. Они совершались три раза в год; после ледохода, в августе и в октябре, обязательно, если это была кровавая жертва, в августе, на новолуние. Место обитания Вит-хона располагалось ниже селения, на левом берегу реки. Перед жертвоприношением для Вит-хона шили новую рубашку и делали специальное покрывало. Жертве, которую должны были забить (а это чаще всего теленок молодой которому ещё нет и года) привязывали на шею кусок белой ткани. Утром в назначенный день в население посёлка приплывала на лодке к месту жертвоприношения. На берег выходили только мужчины, женщины же оставались в лодках. Мужчины забивали теленка, кровь наливали в специальную посуду, выплывали на лодке на середину реки, описывали там три круга по солнцу, после чего спускали в воду рубашку и покрывало, в которое были завернуты камни. Кровь забитой жертвы выливали в воду. При этом просили Вит-хона, чтобы он послал им удачную рыбную ловлю. После чего на берегу устраивали общую трапезу. В мае и в октябре жертвоприношение животного не совершали. Такой праздник проводится и сейчас в деревнях: Ломбовож, Кимкьясуй – где живут манси.

Приведенные здесь материалы не только отражают всю сложность и многослойность мировоззрения манси, но и показывают их связь с окружающей природой, причем, соблюдение окружающих запретов говорит о рациональности сложившейся традиционной мансийской системы природопользования.

Священные деревья местных духов отырт ялпынг йивыт, чаще всего называются так «священное дерево», а иногда «священное хорошее дерево».

Священное дерево, стоящее на одном из священных мест, научило святость потому, что по какой-то причине оно сильнее бросилось в глаза и было более подходящим для развешивания жертвоприношений. На многих местах жертвы прикрепляются для духа на многих деревьях различного вида, так и полученные с Васюгана, но, конечно, соответствующее и другим областям данные о том, что, упавшее по какой-либо причине дерево оставляют лежать со всеми его жертвоприношениями, а вместо него выбирают безо всяких церемоний и подготовок новое дерево, возможно, даже другого вида; при этом следят только за тем, чтобы дерево было здоровым и без засохших ветвей.

Также поступают, если дерево уносит половодьем. Многозначительным по происхождению священных деревьев является наиболее употребительное его название у восточных остяков как «жертвенное дерево», а у ваховских остяков имеется ещё и объясняющее обозначение – «дерево, выросшее из хижины духу». Название «жертвенное дерево» отнюдь не обозначает «дерево, которому жертвуют», а «дерево, несущее на себе жертвоприношения, на котором находятся жертвоприношения». И способ обращения с деревьями не указывает на то, что существует его культ. Васюганец, принося дары, говорит, что без излишних формальностей: «Я вешаю жертву на жертвенное дерево». Тремъюганец сообщает. Что у находящихся вблизи жилищ священных деревьев не устраивают кровавых жертвоприношений и что на одно и тоже дерево вывешивают подарки для многих духов. Это обобщение назначения дерева, которое, вероятно, возникло и представляет собой добавление к происходящему на Тремьюгане преобразованию священного места определенного духа в святыню всеобщего характера.

Уже в качестве места хранения идола священное дерево имело большое значение, но ещё более оно возросло, когда со священных мест исчезли видимые формы духов, их изображения. Дух приобрёл тем самым абстрактную, «более духовную» сущность и одновременно священное дерево-хранитель принесенных духу жертв стало местом пребывания духа во время жертвоприношений: «сверкающее дерево, которое посещает дух», или «дерево с сидящим на нем духом», на ветвях которого он гнездится, как птица, чтобы принимать почитания, молитвы и дары. Поэтому нужно, например, дать стечь к дереву крови телпынг йирхатнэ йив жертвенного животного и обрызгать его, потому иногда кровь или вино льют на ствол дерева, потому при жертвоприношении становятся лицом к нему. При таких обстоятельствах было бы не удивительно, если бы священное дерево само стало предметом не только почитания, но и настоящего культа, и было ба не удивительно, если бы оно в представлениях некоторых остяков стало зримым представлением и исполнителем духа.

Уже раньше упоминалось, что наряду с действительно священным деревом изредка используется искусственное. Оно часто встречается у иртышских остяков, особенно при жертвоприношениях на льду, в которых нельзя ведь использовать естественное дерево, но иногда и в других жертвоприношениях. По форме оно похоже на столб. На Демьянке для этих целей всегда используется ствол ели длинной около трёх аршин и толщиной в сустав руки. На нем оставляют семь обрубков ветвей длинной в большой палец, они используются для подвешивания жертв. В истоках Салыма, как сообщалось, изготовляют подобный же шест из ели, на котором в семи местах вырезают по зарубке вокруг ствола, они применяются для привязывания жертвенных животных и вывешивания жертвенных платков. При убиении животного кровь должна брызнуть на шест, и на него льют ещё немного вина.

О вогулах есть сведения об искусственных священных деревьях совершенно другого вида. На Средней Лозьве срубают под корень маленькую елку мань ховт. С неё обрубают сучья и только на вершине оставляют ветви, а затем ножом вырезают на коре фигуру духа и ставят на восход солнца. И вот с поклонами и речами приглашают на праздник жертвоприношения Торума, который прилетает и опускается на вершину. Иногда используется маленькая береза или лиственница, у которой обрубают нижние ветви; её ставят в снег, а летом – на землю или прислоняют к растущему дереву.

Число и объем жертвенных даров зависит от многих обстоятельств прежде всего, конечно, от ранга и силы духа отыр ёр, от важности соответствующего дела и от средств делающего. Нельзя отрицать. Что приносимые духам подарки стали разнообразнее, чем прежде, в такой же мере. В какой умножались предметы обихода югров, но одновременно заметно и ухудшение качеств пожертвований. Теперь уж не так часто найдется человек, столь ревностный в вере, что лучшую шкуру из своей добычи, стоящую сотни, а иногда и тысячи, положит в сокровища духа, чтобы она там сгнила; то тут, то там становится даже принятым обмен шкур пожертвованных домашних животных через время на кусок сукна, едва ли стоящий полрубля, а весело звонящие серебряные подарки становятся все реже. Из современных даров нельзя было бы собрать такие богатства, о которых сообщают старики: ещё в середине прошлого века в запасах духа могли собраться сотни шкур и, наверное, с полсотни пудов старого серебра. Собственность духа относится теперь к богатствам, «которые ест моль и ржавчина, выкапывают воры и крадут»; большая часть их развеяна ветром.

Среди всех пожертвований первое и важнейшее место занимает животное, в прежние времена самец хар для духа мужского пола и самка нэви для духа женского пола, хотя сейчас это правило не является столь безусловным и повсеместным. И все таки вследствие этого жертвенное животное чаще всего мужского пола. Не безразличен и цвет животного наиболее подходящим является белый, но животное такого цвета отнюдь не всегда можно достать, особенно в южных районах, в то время как на севере легче найти белое жертвенное животное среди оленей янгк салы. В целом вид и цвет животного, а также и другие подобные вещи определяет шаман, если жертвоприношение устраивается по его указанию. Важно и число жертвенных животных, которое, конечно, сильно меняется в зависимости от обстоятельств, ибо богатый может дать больше, чем бедный, и община больше, чем один. При личных жертвоприношениях довольствуются обычно одним животным, при жертвоприношениях от всей округи обычным, если не безусловным, числом является три или чаще - семь. Иногда упоминаются чрезвычайно большие цифры. Рассказывают, что вогулы, остяки и самоеды в таких случаях убивают для духа сотню или более оленей. Однако то число, возможно, основано на поэтической вольности, так же как и приведённое в вогульской песне пребывание духа: «Убейте три сотни связанных вместе рогатых животных, а затем убейте ещё эту вашу пегую лошадь. Повесьте семь котлов на одной палке над костром: я приму пар дымящихся чашек, дым курящихся чашек. Повесьте затем шкуры трехсот рогатых зверей на сук только что выросшего дерева, туда же повесьте и шкуру этой пегой лошади.»

По крайней мере, в настоящее время о стадах жертвенных животных в сотню голов не заходит и речи. В северных районах животные для одного и того же жертвоприношения все одного вида – олени, в то время как в южных районах состав жертвенных животных может быть очень пестрым в связи с тем, что так, например, могут пожертвовать семь животных разного вида. Различия исходят, конечно, из того, что на севере как раз и нет большого выбора, в то время как на юге, в свою очередь, трудно достать, например, много лошадей или быков, так как обычно их приходится покупать по высокой цене.

Олень – общепринятое жертвенное животное там, где он является домашним, даже на Салыме. Раньше использование оленя в этих целях было разнообразно везде, и даже фольклор южных угров знает оленя как специально жертвенное животное и в качестве единственного домашнего животного наряду с собакой.

Обдорцы – югры и вогулы убивают «выбранных оленей, кровью которых мажут рот, глаза и остальные части тела идола». Первое описание югорского жертвоприношения оленей дал на своей карте де Йозе. Шкура с головой и копытами обычно вывешивается на дереве на священном месте. Особенно заслуживает особый вид жертвоприношения оленя, данные о котором засвидетельствованы на Верхней Оби. А именно, там жертвуют духу нерожденного теленка, к ушам которого привязывают кусочки сухие. Вторым важным жертвенным животным является лошадь – будь то взрослая или, как очень часто бывает в южных районах. Жеребенок невр – иногда специально такой, который ещё не использовался для запряжки в сани. У остяков принято – жертвовать через шамана, т.е. жреца или колдуна, лошадь, которую они привязывают к веревке и трижды обводят вокруг жилища жертвователя или того. Кому приносится жертва, а сзади идет остяк с друзьями. Они убивают животное перед хижиной, жрец обрызгивает её кровью; мясо они варят и съедают как священную пищу ялпынг тэнут в обществе приглашенных гостей. Лошадей чаще всего приносят в жертву татары, живущие рядом с остяками. Существуют различные мнения о том, действительно ли жертвоприношение лошадей у югров появилось только после того, как они попали под влияние татар, или это следует считать их древним, унаследованным от предков обычаем. По данным языка лошадь известна уже в обско-угорское время, и очевидно, была домашним животным; позднее угры попали в места и условия в которых стало невозможным содержание лошадей. Во-вторых, лошадь в качестве жертвенного животного использовалась и в районах, удаленных от татар. Например северные вогулы доставали весной лошадей в районе Печоры и содержали их для осенних жертвоприношений. Некоторые другие домашние животные тоже приобрели значительное место среди жертвенных животных. Так, в южных областях в качестве такового использовался крупный рогатый скот, предпочтительно бык, но также и корова. В некоторых местах корова в качестве жертвенного животного встречается даже чащ, чем лошадь. Крупный рогатый скот стал употребляться как жертвенное животное тоже не совсем недавно, ибо уже в начале 18 в. сообщалось, что остяки, живущие на севере и в районах Самарово, за большую цену достают себе скот для жертвоприношений. В настоящее время жертвоприношения крупного рогатого скота встречаются даже в отдаленном районе Ваха. Важным и часто встречающимся жертвенным животным является баран, реже овца; но чаще всего при маленьких жертвоприношениях, а для полного числа и при больших – Петух.

Так, при крупном жертвоприношении в Чингале на Иртыше, где обычно убивают семь животных, среди жертвенных животных, в зависимости от того, какие можно получить, попеременно находятся лошади, жеребята, быки, коровы, бараны, овцы и как временные заместители – один или два петуха. Совершенно обычным является, даже в районе Березова, жертвоприношения петуха домашним духам, которым не стоит часто жертвовать более крупное животное. Из приведенных заметок видно, что после знакомства остяков и вогулов с домашними животными соседних народов жертвенный стол их духов, так как их скудное меню несколько обогатилось. При обсуждении жертвоприношений домашних животных следует учитывать ещё одно, а именно – цель. По ранним первоначальным воззрениям югров, жертвоприношения зверя имеет целью не предложение пищи принимающему жертву и ещё менее – устройство совместного пира для принимающего и дающего, хотя такой вывод можно было бы сделать по некоторым современным жертвенным обычаям. Однако это ранее воззрение, вероятно, уже давно получило дополнение, благодаря которым оно сильно изменилось. Духу следует предлагать и пищу, в которой у югров всегда важную роль играло мясо, и потому жертвоприношения животного легко приобрело характер пищевой жертвы, или угощения пищей. Обе цели можно встретить в современных жертвоприношениях, и жертвенное пиршество сейчас является, вероятно, более обычной и более важной целью. Жертвоприношения быков, коров, баранов, овец и петухов были сообразно с этими приношениями пищи, ибо для югров, за исключением незначительной группы, упомянутые животные служат исключительно целям питания, и поэтому югорские духи там не могли бы использовать их иначе. Однако при устройстве этих жертвоприношений соблюдаются обряды и обычаи перешедшие от древних жертвоприношений оленей. Принимая во внимание привычки и имущественное положение югров, приносимый или жертвы часто были удивительно богатыми и ценными; они в определенной мере свидетельствуют о большом значении, которое придавали духам их почитатели. Но последние столетия принесли с собой столь большие преобразования, что даже положение духов не могло остаться неизменным и бывшее большое доверие человека к духам не могло не быть подорванным. Материальное положение существенно изменилось. Югры, которые прежде пытались удовлетворить свои потребности собственным промыслом, теперь все больше вынуждены покупать товары; лесные и рыбные богатства уменьшились, на большей части территории отказались от оленеводства, которое кроме богатых жизненных средств поставляло и важнейших животных для жертвоприношения. Личные потребности обусловили запросы в покупках больше, чем раньше, когда пищу и одежду получали непосредственно из собственного хозяйства и промысла.

Благодаря всему этому в отношении количества и качества жертвоприношений произошли изменения, которые раньше всего начались и более всего заметно там, где наиболее сильно было чужое влияние. Но и в северных районах уже не возможно были богатые дары старых времен, хотя дух и вера отцов держались там довольно прочно.

Ещё и сейчас как у северных вогулов, так и северных остяков, а также в Сургутском районе можно собрать значительное количество жертвоприношений, и во время нужды они могут помочь почитателям духа. Рассказывают, так, что богатые жертвенные одежды и платки, принесенные назымской богине и ваховской богине, когда их накапливается слишком много, раздаются окружающему населению, причем особенно учитываются бедные. Если можно верить этим данным, то возникновение этого обычая относится не к столь далекому прошлому, ибо появление бедных в качестве получателей милости, как это принято кое-где в южных областях и на похоронах. Основано на последнем заимствовании: по первоначальным воззрениям, пожертвования «навечно» остаются собственностью духа на Васюгане, например, имеется даже правило, что вывешивание для духа жертвоприношения нельзя трогать и собирать – даже упавшие на землю, т.е. «отвернутые» духом предметы. В юго-западной части югорских округов дела обстоят иначе, так как жертвенных животных здесь можно купить: скотоводство здесь в самом начале, поэтому говорить можно только о начале, и у большинства жителей нет средств для покупок; большая часть добычи рыболовства идет на собственные нужды.

Если современных остяков или вогулов спросить о божествах, то почти всегда получишь ответ, что бог там наверху. Самое обычное название небесного бога у остяков «Нуми Торум» находящийся или живущий вверху на небе. Под каким бы именем не выступал небесный бог югров, в настоящее время в некоторых местах он является важным и могущественным управителем судеб мира и, конечно, в первую очередь людей. Особенно видное положение он занимает в вогульском фольклоре; такого положения вряд ли мог достичь какой либо из местных духов, кроме, пожалуй человека, надзирающего за миром. Старые источники мало сообщают о небесном боге вогулов, хотя по Винзему (1672г.), вогулы почитают небесного бога по Избрандт (1692г.) сообщают, что они ответили ему так: «Возможно, и есть всемогущий бог, но они его никогда не видели», а спутник Избрандта Брандт, напротив говорит, что вогулы верили в небесного творца, которому они оказывали почитание. Во многих районах у вогулов Нуми Торум выступает в связи с созданием мира. Нуми Торум создал небо, землю, воду, огонь, луну, солнце и звук. Перед созданием мира все было покрыто водой. Затем по приказу Нуми Торума гагара достала песок со дна моря. Земля была сделана плоской, сверху её покрывает небо, по краям окружает вода; она неподвижна, а солнце и луна вращаются вокруг неё.

Небесный бог принял участие в создание человека; либо в качестве советника, либо помощника, либо путем создания самого тела; после чего он сам или мать земля снабдили душой внешнюю оболочку; небесный бог создал также зверей как оленей так и диких зверей, птиц и рыб. Он научил людей рыболовству и охоте, а также изготовлению ловушек. Этот небесный бог вогулов, выступающий в качестве творца мира, возник явно поздно и относится к сказкам. Характерные для него черты в основном заимствованы из широко распространённых сказаний чужих народов, несмотря на то, что местные условия внесли в них свой колорит.

Жертвы небесному богу устраиваются на священных местах, но отнюдь не на любом месте под небом; однако приготовление жертвенного мяса и угощения духа может состояться и в жилище, хотя угощения чаще производятся все таки на священном месте. Как говорилось в настоящее время жертвоприношения для небесного бога уже прекратились и вместо них начали покупать общественные средства восковые свечи для церкви.

Духи земли вогулов, женское существо, встречаются под двумя именами: на севере «наша мать»; далее на юге, напротив «мать земли». Однако духи, называемые этими именами, не полностью совпадают друг с другом. Важно подчеркнуть, что у вогулов нет культа, посвященного богине земли, так как богиня земли не была у вогулов объектом. В отношение богини земли, как это именно место и относительно небесного бога, мы пришли к выводу, что это почитаемый дух не есть наследие древности. Более того, очень примечательно, что даже представление о существовании личного духа земли как личности, вероятно, вообще было нелепым или не существовало вовсе на большой части югорской территории. Потому допустима возможность, что этот дух и по своей сущности также позднего происхождения. Но если принять во внимание наличие богини земли в таких удаленных территориях, как местожительство вогулов, с одной стороны, и восточных остяков, с другой стороны, и учесть, что соответствующий дух, возникший. Вероятно, на местной почве, достиг сравнительно высокого положения у остальных финно-угорских племен, после того как они частично под чужим влиянием достигли земледелия, то вряд ли можно будет безусловно отрицать югорское происхождение представлений о «небесной богине». Имя небесной богини в некоторых областях получило название «мать», и везде, где известна эта богиня, к ней обращаются как к матери. «Мы живет на груди земли6 из нее вырастают растения – видимые признаки плодородия; итак; в тех мифологических представлениях, которые видят в ней отца оплодотворяющего дождём и светом.

Выводы.

В ходе работы изучив все обряды своего народа, его мировоззрения, я пришла к убеждению, что верование этноса манси возникло в глубокой древности на базе погребального обряда. Таким образом, первой стадией религии народа манси является «Погребальный обряд». Он возник на основе почитания памяти умершего близкого человека. Этот обряд установился, по-видимому, ещё при матриархате, так как в проведении его ведущими исполнителями всех основных действий до сих пор являются женщины, в основном пожилые.

Для того, чтобы сохранить память о Най отыров, признавали местности священными и таким местам присваивали нарицательные имена выдающихся предков. Таких священных мест на территории проживания манси было очень много. О них манси знают, берегут их. На таких местах люди не охотятся, не ловят рыбу. В итоге эти места оказываются заповедными. И все хозяева таких мест, это духи-покровители, которые отражены в фольклоре.

В настоящее время на территории проживания манси появились люди других национальностей. Уже нет естественных заповедников. И не будет, так как путей возврата к прошлому нет. Молодёжь живет по-новому. Уже редко собираются люди вместе, чтобы рассказывать друг другу сказки, устраивать обряды.

Все это уходит в прошлое, многие детали обрядности и ритуальных действий забываются. Благодаря вышеуказанным публикациям можно кое что еще реконструировать, но это уже будет не совсем то, традиционное, которое кануло в лета.

В данной работе нами выявлено 42 лексические единицы.

Знание духовной культуры своего народа, других народов, безусловно, духовно обогащает человека, делает его более уверенным в теперешней нелегкой жизни, полной всевозможных войн и природных катаклизм.

Используемая литература:

1. Головнёв А.В. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. – Екатеринбург, 1995.

2. Гемуев И.К. Мировоззрения манси «Дом и Космос». – Томск, 1990.

3. Карьялайнен К.Ф. Религия Югорских народов. II том. – Томск, 1995.

4. Лукина Н.В. Материалы III Югорских чтений. – Томск, 2001.

5. Новикова Н.И. Традиционные праздники манси. – Москва, 1995.

6. Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура. – Сургут, 1993.

7. Соколова З.П. Наследственные и предковые имена у обских угров и связанные сними обычаи. – Москва, 1975.

8. Соколова З.П. Пережитки религиозных верований у обских угров. Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX - начале XX вв. – Ленинград, 1971.

9. Чернецов В.Н. Периодические обряды и церемонии у обских угров, связанные с медведем. // Международный конгресс финно-угров. – Хельсинки, 1965.

10. Чернецов В.Н. Представления о душе у обских угров – ТНЭ. – Москва, 1959.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: