Четвертичное строение древа Протантропоса

Как уже видно, первобытный человек часто имеет поразительную связь с цифрой четыре. Из Пурушы возникли эти четыре касты, от Пань Гу - Четыре Мировые Горы и их центр, а Адам был создан из пыли четырех или восьми углов мира 27 Адам Кадмон проявился на четырех уровнях бытия. В поздней античности и в алхимии были распространенные теории, связанные с четырьмя буквами имени Адама, которые были также связаны с Тетраграмматоном, YHVH.29 Пико делла Мирандола говорит очень красноречиво об этом Адаме:

«В человеке, с самого его рождения, Бог поместил все возможные способности к развитию и семена многих форм жизни. То, что каждый человек развивает... принесет плоды для него же: если он вырастит растительное, то он станет растением; если он разводит только животное, то он и станет животным; если он культивирует мысль, то он станет божественным существом; если он культивирует дух, то он станет ангелом и даже Божественным сыном. Однако, если, не удовлетворившись тварным, он удалится в центр единства внутри него, и тогда, един с духом Бога, в уединенной темноте Бога... он оказывается во главе всех них». 30

В определенных неапокрифических и исламских традициях Адам появляется как часть матримониальной четверичности как супруг Евы, с одной стороны, и как Адам Секандус (Второй), супругом Софии Марии (или церкви), с другой стороны.31 В символе Христа, второго Адама, четверичность появляется снова в форме тетраморфа, наподобие Креста. 32

Согласно юнгианским представлениям, четверичная структура бессознательного содержания в принципе указывает на возможность возникновения сознательного, будучи, в конце концов, архетипической основой четырех направляющих функций нашего сознания: мышления, чувства, ощущения и интуиции. С психологической точки зрения, четверичная структура первопредка тогда означала бы, что образ Антропоса содержит в себе возможность прогрессивного развития человеческого сознания, внутренней динамики, которая ведет в направлении расширенного сознания.

Это становится еще яснее в другой идее, встречающейся во многих мифах о Протоантропосе. Это мотив первочеловека, погруженного в темноту или расчлененного и его неизбежного "восстановления" и возвращения к свету.

Пань Гу после своей первой смерти возрождился заново, как носитель культуры. Пуруша продолжает жить в каждом отдельном человеке как вечный внутренний человек, и, как говорится "любой, кто знает его, освобождается от смерти и всякого разрушения». От Гайомарта ведут происхождение великие мудрецы и культурные новаторы, наставляющие человечество. И, что не менее важно, над гробом первого Адама стоит крест Христа, Адама Второго. И эта идея намного более тщательно и богато разработана до сих пор в манихействе33, у мандеев34, в гностицизме и его продолжениях, и в философии алхимии.

В этих традициях великий драматический миф изображает первочеловека Света, который идентичен Богу и пребывает в трансцендентальной плероме. Он порабощен силами зла или побежден астральными силами, архонтами, и затем падает, опускается, или "течет", в конце концов разрушаясь на тысячи частей, рассеянных в частицах материи, как искры света или как "замученная мировая душа", ожидая своего спасения. Эта работа по спасению выполняется или эмиссаром Бога или избранным человеком, и состоит из соединения рассеянных частей высшего человека, воссоединения их, и иногда вызывает их восхождение к плероме. В некотором смысле, во многом грехопадение человека света повторяет судьбу дезинтегрированного первого гиганта, но на более высоком уровне. На сей раз это больше не совершенно первично-предсознательное единство, которое спроецированно во вселенную, а скорее, намного более индивидуальный и более человеческий его аспект. Тем не менее, это все еще процесс подсознательного проецирования, хотя оно уже продвинулось намного ближе к сознанию и уже влючает в себе возможность воссоединения, то есть, возврата проекции, что становится задачей человека. Здесь, однако, взгляд алхимии отличен от официального христианского учения.

Христианское проецирование, как нам ясно дал понять Юнг, воздействует на непознанное в человеке, тогда как алхимическая проекция воздействует на материю. "В христианской проекции descensus spiritus sancti (сошествие Святого Духа) ограничивается живым телом Избранного человека и Бога одновременно, тогда как в алхимии нисхождение осуществляется прямо в мрак неживой материи, чья низшая область, согласно неопифагорейским воззрениям, находится под властью зла.” В соответствии с этим, цель алхимика не его собственное спасение через благоволение Бога, но освобождение Бога из темноты материи. По этой причине дух, который появляется в процессе трансформации, не является "Сыном Человеческим", но filius macrocosmi камень 35

Невозможно в рамках этой статьи описать все впечатляющие характерные варианты этой драмы, которую мы можем представить только кратко в ее главных очертаниях. Для нас важно, что здесь явно проступает идея эволюции, которая соответствует развитию сознания всего человечества.

Это, однако, можно понять только как внутренний духовный процесс в индивидууме, так как каждый индивидуум всегда соотносит себя первоначально с хаотической смесью наследственных компонентов, частицей массы и самой массой, которая может достичь единства только став сознательной. Это случается частично через усилия эго, но в то же самое время влияние исходит от бессознательного центра, от Самости, которая делает эту работу возможной. 36 Это отражено мифологически тем фактом, что часто человек света, который пал в темноту, не только восстанавливает себя, но также и тех, кого он призвал, и возвращает их обратно к началу. Понятый как мифологическая идея, он означает рост к дальнейшему сознанию со стороны человечества, начиная с увеличения числа тех, кто посвящает себя своей собственной индивидуации, так как ясно, что этот процесс может происходить в данном носителе жизни, в личности.

Однако, это еще могло также быть понято исторически, как фрагмент большoго циклического процесса, если бы это не было частью развития, видимого на более чем тысячи лет, которое Юнг попытался описать в “Эоне” и в "Ответе Иову", на который мы взглянем поближе. Этот процесс отражен в трансформации символа Самости, то есть, в образе Антропоса.

Древнейшие исторически заметные религиозные системы нашей культурной сферы населены богом или богами, которые благодаря сверхчеловеческой власти над добром и злом выходят за пределы всякого человеческого измерения. Они воплощают в себе страшную тайну сотворения в виде coincidentia oppositorum (совмещения противоположностей), во власти которых полностью находятся люди, относящиеся к ним преданно и поклоняющиеся им слепо, без критики. В Среднем Царстве Египта, а также в Ветхом Завете развитие принимает такой порядок, где один из особенных людей не только воплощает Антропоса, но по сути также после смерти постепенно становится значительнее, чем многие другие боги. Тогда как, например, в древнем Египте один только бог-царь воплощал Бога солнца (Ра) и в своей послесмертной форме, Осириса-Ба, проходил через многие стадии трансформации, чтобы стать высшим Богом, в Среднем Царстве этот процесс, который демонстрирует спроецированную форму индивидуации, начал доходить до определенных титулованных лиц, окружающих короля. Наконец в поздний период, любой человек мог пройти эту посмертную трансформацию в Осириса и затем в высшего космического Бога. В поздний период это развитие приобрело ту форму, которая обнадеживала не только после смерти, но и практиковалась при жизни в мистериях Изиды-Осириса (о них нам известно из «Золотого осла» Апулея). Первоначально в иудаизме Ветхого Завета только люди вроде Давида и Иова начали страдать от всепоглощающей и аморальной проблематики противоположностей в образе Бога. Аналогично в Ветхом Завете, начал появляться миф о "человеке" или о "сыне человека", который обладал более сознательными моральными принципами, чем Яхве. По мнению Юнга, это - "искупитель", которого призывал Иов: «…к Богу слезит око мое. О, если бы человек мог иметь состояние с Богом, как сын человеческий с ближним своим». Этот "искупитель" был никем иным, как мудростью Бога, Софией, которая в более поздних писаниях Ветхого Завета появилась, как женская персонификация архетипа Антропоса.

Благодаря ее посредничеству был создан новый Богочеловек на земле, воплощенный в историческую личность Христа. Правда, он воплощал первоначально добродетельную сторону Бога, в то время, как темная сторона Бога, сатана, "упал камнем с неба” и появился перед Христом в роли антагониста. Таким образом в христианстве Антропос был инкарнирован впервые в исключительную историческую личность; и в то же самое время в связи с этим процессом воплощения было утверждено, что он расспространится до других людей благодаря непрерывному влиянию Святого Духа. Действительно с этого момента Христос был также признан "внутренней личностью" в других людях. Кроме того, архетипичная идея, в силу чего Антропос воплощает душу народа, также появилась в христианстве в представлении церкви, являющейся Телом Христовым.

Однако, во втором тысячелетии, действие символа Антропоса Христа ослабело, потому что он содержал только светлую и сознательную сторону целостности, хотя Бог очевидно стремился стать человеком в своей полноте. Так как только светлый аспект Бога был инкарнирован в Христе, уже в раннем христианстве появилось ожидание энантиодромии в виде пришествия Антихриста, которое произойдет по мнению астрологов в конце эпохи Рыб, то есть, в текущей эре. Это наступление темноты изображено в Апокалипсисе так, что кажется описанием нашего времени. Однако, после начала периода общего разрушения, автор Откровения увидел нового человека, ребенка, рожденного женщиной, "на главе ее венец из двенадцати звезд". Юнг считал, что это, в конечном счете, действительно символ унифицированной природы, который характеризует процесс индивидуации, как абсолютную гуманизацию Бога в эмпирическом человеке 37 Как говорил Юнг: "Тот высший и совершенный (teleios) человек зачат неизвестным отцом и рожден Мудростью, это тот, который выступает в облике puer aeternus — vultu mutabilis Альбус и ater (изменчивого вида – и белого, и черного," Гораций, Послания, II, 2) — который представляет трансцедентную в отношении сознания целостность." 38 Этому облику filius sapientiae (сына премудрости), предсказанному автором Апокалипсиса, герметическая философия и алхимическая теория придавали тысячи форм в своем символизме, проецированном в материю. Это было их главным интересом. Появление Христа произошло, как если бы высшее, духовное, мужское вошло в низкое, земное, женское, и соответственно, компенсаторно, женский (низший) принцип приспособил мужской(высший) и произвел Сына - не антитезу Христа, а его хтонического двойника.

В этом отражена целительная тенденция, которая стремится к разрешению конфликта нашего современного мира и к излечиванию нашего излишне одностороннего предыскажения в сознании с помощью восстановления моста к естесственным корням подсознательного и, следовательно, к исследовательскому явлению индивидуации. Сон современного художника-графика дает пример того, насколько далеким стал образ дикого, всеобъемлющего Антропоса в наше время от общепризнанной фигуры Христа.

Во сне он идет в католическую церковь. (Сам он - протестант, но он часто посещает Католические церкви из эстетического интереса.) Служба только началась, таким образом, он осторожно садится в задних рядах церкви. Тогда входит человек, просто одетый, выглядящий как бродяга, таинственно-странный, и садится спокойно рядом со сновидцем. Несмотря на его нерасполагающее качество, он так или иначе сверхъестественен; и внезапно сновидец осознает с глубоким душевным волнением, что это - Христос. Он поворачивается к нему, но незнакомец прикладывает палец к губам и улыбается. Тогда сновидец представляет себе, с каким шоком и скептицизмом молящаяся паства и священник отреагируют, если он скажет им, что Христос здесь.

Поэтому он остается спокойным и улыбается “незнакомцу” в знак тайного соглашения.

Этот сон показывает, как Антропос совокуплен сегодня в образе Самости— в тайне индивидуума: любой контакт с коллективным содержанием был бы вреден для него. Даже имя Христос, которое получено из языка коллективного, обманчивое, потому что оно привел к коллективным сознательным ассоциациям. Скорее это "незнакомый друг" человека, который рядом, только намекая на то, что он – тот самый, которому при других обстоятельствах поклоняются, как "Христу".

Сон сорокапятилетней женщины показывает подобное же стечение обстоятельств. Она увидела сон, что в темноте вечера вошла в свой дом отдохнуть. Зал был слабо освещен и полностью пуст, только на каменном полу была сваленная в кучу солома, и на ней фигура мужского пола, он был среднего возраста, одет, как бродяга. С глубоким волнением она поняла, что это был "Христос". Но его тело не было сделано из плоти и крови, а из ярко светящегося яркого, раскаленного металла. Он сказал: "Вы могли бы сделать мне одолжение,если б взяли чашу с водой и вылили на меня, чтобы притушить мое сияние". Она это сделала, вода испарилась с шипением и тело превратилось в темный металл, не потеряв своей гибкости. Незнакомец улыбнулся и сказал мягко: "Спасибо."

Это фигура - прямая аналогия с Меркурием алхимиков, дух, исходящий из земли, который ярко блистая и жарко пылая, был тяжелее металла и легче воздуха. 39 Этой фигуре необходимо оставаться скрытой и ослабить свою яркость - другими словами, остаться тайной человека, то есть, по мере возможности, быть невидимой внешнему миру.

Сегодня этот архетип констеллирован в коллективном бессознательном до такой степени, что его непризнание приводит к самым странным видам зависимости и проекции. Нацизм уже был своего рода подсознательной и, следовательно, пагубно ошибочной попыткой в реализации этого содержания; теперь тот же самый архетип преследует незаметные позиции движения, кажущегося разумным и маскируясь под видом экономической теории, известной нам, как марксизм. Мало того, что это движение процветает в эсхтологическом предвкушении государства мира, осуществимого на земле, но архетипичный Антропос появляется в своей теории, спроецированный на группу, так называемый "революционный класс". Как Роберт Такер доказывал - 40 Карлом Марксом, на самом деле, завладел религиозный миф: он видел раскол человеческого общества на собственников и неимущих рабочих. Первые живут в состоянии самоотчуждения, но победа последних означает отвоевывание Самости 41

Человечество лишило себя добычи владений, и поэтому для Маркса революция - высший акт самореализации человечества, посредством которого она может освободить и возвратиться к "естественному человеку", уже идеализированному Руссо 42 В свете того, что мы до сих пор говорили, для нас не трудно признать миф грехопадения человека света /Антропоса, который должен быть освобожден из рук агнозии (бессознательного состояния), архонтов и зла земных сил, изображение которых спроектировано сегодня на капиталистов, контрреволюционеров, империалистов, и ревизионистов. "Для Маркса", - говорит Такер, - "мировая революция коммунистов - своего рода сильное самоизменение со стороны человека, в котором человек положил конец своему отчуждению, восстанавливает свою потерянную гармонию, и осознает себя, как человека.

Такер справедливо видит в этом проецирование внутренней проблемы на внешнее общество. Целью, согласно Марксу, является "полное неотъемлемое единство человека с природой, истинное восстановление природы,реализованный натурализм человека и гуманизм природы. "44 В Маоизме это обнаруживается более ясно. Среди “высказываний Мао" мы находим: "Рабочий класс является самым дальновидным (то есть, наиболее сознательным) и самым самоотверженным; ему принадленжит неограниченная творческая сила". 45 Другими словами, это средство проецирования человека света/Антропоса, и даже разделения в нем на четыре, так как известно, что революционный класс, призванный спасти мир, состоит из четырех элементов: рабочих, крестьян, солдат и молодой интеллигенции, которая, как всегда бывает с четвертым элементом, слабо соответствует остальным.46

С психологической точки зрения вот что мы имеем - регрессивное восстановление того исконного состояния, в котором Антропос представляет еще раз исключительно группу Самости, как когда-то было с первобытными людьми, и в которой эта Самость полностью идентична коллективным нормам. Поскольку мы живем во времена невротической диссоциации, целительный символ Антропоса сгруппирован в бессознательном, однако, когда мы индивидуально не становимся сознательными к нему, снова и снова порождаются виды архаичного проецирования мифа во внешнем мире, у которого не может быть никакого другого итога, чем борьба за освобождениеАнтропоса от темных сил, тоже спроецированных на внешний мир— и это может привести только к войне. Но даже за этим искажением мы можем уловить проблеск реального прогресса, к которому стремится природа, то есть, к как можно более широкой потенциальности индивидуации, к осознанию человеческой целостности на индивидуальном уровне.

Сначала это было прерогативой индивидуумов, но постепенно это стало всеобщим свойством всего социального уровня; и в Христианстве это было расширено далее и далее как идея "внутреннего Христа." Но сегодня, заметно происходит расширение символа полного "внутреннего Антропоса" у всех людей. Насколько я вижу, такова цель, к которой стремится возмущение в коллективном бессознательном, хотя, возможно, потребуется много неудач и страданий прежде, чем его содержание станет осознаным нами.

Смотря на вещи на этой основе и в исторических рамках, можно сказать, хотя и осторожно: во-первых, человечество еще не достигло уровня своей собственной подсознательной архетипической модели существования — мы все еще в начале нашего возможного развития сознания, а это, так или иначе, очень медленное, охватывающее столетия движение человеческого развития, стремящегося реализоваться из бессознательного. Но представляет ли этот процесс действительно качественное развитие или, как полагают индийцы, протекает ли он циклически тысячами лет, то есть представляет ли он процветание и затухание и еще раз процветание того же самого исконного образа, я не смею сказать. Только могу сказать, что, я верю в первое. Это соответствует западному экстравертному взгляду, тогда как для людей Востока статическое мировоззрение кажется выносимым. Сама по себе идея проецирования значения внутрь или наружу не является важной.Человеческое существование имеет огромную важность для нас духовно, обнаружено ли оно внутри или снаружи или в комбинации того и другого. 47 Как признает Юнг, “единственный смысл человеческого существования состоит в том, чтобы "зажечь свет во тьме примитивного бытия",48 то есть, создать сознание. Человек запада пытается найти этот смысл больше во внешнем мире, в истории. Восточный человек, напротив, обнаруживает его внутри себя, заключает его в себе. С учетом этого, в заключении я хотела бы добавить еще несколько слов о коротком историческом отрезке развития, доступном для обозрения на Западе. В сравнительно многих мифах об Антропосе, опустившемся или рассеявшемся в материи, только женская часть гермафродитного первопредка упала в тьму 49

У нас есть известный миф гностика Симона Мага о Софии, заключенной в преисподней и оставленную там скитаться, астральными правителями, которых она сама создала. Для секты офитов она, в виде женского святого духа, принадлежала к небесной троице первого человека и человеческого сына; однако, она была неспособна получить полноту света от этих двоих. Тогда, падая налево "легкой росой", она стала Софией-Пруникос, потерянной в глубине вод. Позже, вернувшись к высотам, она смогла спастись. Однако плод ее падения, ее сын, творец зла, демонический Ялдабаоф, остался внизу. Мы также находим Софию в системе Валентина, которая была оставлена в низшем мире тьмы и пытается вернуться вверх, к свету исконного отца. От ее страсти возникла материя, от ее возвращения - душа; и в очищенном состоянии она наконец родила пневматическое (духовное) существо. В Каббале этот миф соответствует идее изгнания Шехины.50

В большинстве Гностических учений фундаментальным злом, которое противостоит принципу Антропоса-Софии, является агнозис, бессознательное состояние, от которого спасением может быть только гнозис, то есть, внутреннее эмпирическое постижение.

Везде, где женский аспект символа Самости был потерян проецированием, это указывает духовно на тот факт, что в коллективном сознании принцип мужского логоса стал превалировать односторонне, за счет Эроса, относительно чувства. В результате этого анима в мужчинах, а также сознательное эго многих женщин, рискует стать потерянной в бессознательной эмоциональности. Юнг говорил: «Духовное направление к сознанию теряет свою связь с действительностью и деградирует в простой интеллектуализм. Оно становится жестоким, высокомерным и деспотичным, и оставляет женский принцип в агнозисе, в бессознательном».51 Так происходит полный раскол. Мир света не затенит своего сияния, а мир тьмы не желает оставлять потакания эмоциям. 52 Первоначальная целостность, однако, остается чрезвычайно желанной, и по этой причине бессознательное порождает символы целостности в необыкновенном количестве.

Этот женский аспект Антропоса также стремится сегодня протолкнуть свой путь в свет в неузнанной и поэтому архаичной, и частично искаженной, коллективной форме. Так, французский поэт Элуард, друг Пикассо, восхваляет триумф коммунизма, мира, которого он жаждет, как эру любви.

Etre unis, c'est le bout du monde le coeur de

I'homme s'agrandit le bout du monde s'approche....

Nous prendrons jour malgre la nuit

Nous oublierons nos ennemis

La victoire est eblouissante

Nous avons penetre le feu

Ilfaut qu'il nous soil la sante

Nous nous levons comme les bles

Et nous ensemenfons I'amour!53

Но в то же самое время здесь снова вся драма спроецирована на нечто внешнее — тот же самый Элюар дал следующий ответ на ремарку друга, на то, что нужно превратить свою жизнь в шедевр: "Нет, в шедевр нужно превращать жизнь других. "54 Какое заблуждение так называемой любви, которую он так высоко восхвалял! Это же чистое насилие!

И все же за архетипичной идеей, описанной вначале, стоит идея эмоционального согласия между народами и объединения всего человечества хотя и в регрессивной первичной форме "архаичной идентичности". С особенной ясностью это видно в движении хиппи, в бунте студентов, в Красной Гвардии (у Хунвэйбинов) в Китае и в аналогичных всплесках молодежного восстания: ими завладел архетип puer aeternus “вечного мальчика”, алхимического Меркурия или апокалиптической мудрости(apocalyptic sapientiae), 55 они почитают чистую эмоцию, иногда изображают культуру чувств через музыку, цветы, и так далее. Они не хотят быть “припертыми к стене” никакой самой разумной аналитической целью, и их связывает вместе не столько идея, как мощное душевное волнение, в котором они чувствуют себя едины с первичным образом Антропоса, не без сопутствующего побочного эффекта гордыни с его опасными последствиями. Интересно, этот разлом в человеческом мире проходит не по линии “железного занавеса”, а прямо через него. Это приводит к кресту в форме двух трещин вместо комбинации из четырех частей, соответствующей целостности. И как указывает Юнг, 56 человечество сегодня приближается к состоянию либо трудно управляемого хаоса, либо к полностью аморфной массе. Единственный способ справиться с этим - это внутренняя консолидация человека, которая может защитить его от ассимиляции в массу.

Однако, если эта внутренняя консолидация человека не будет достигнута сознательно, то она разовьется спонтанно в форму невероятно враждебного ожесточения по отношению к другим людям. Это видно сегодня в усиливающейся тенденции к актам насилия, которые можно увидеть повсюду. Однако, здесь душа, "которая живет только человеческими отношениями", теряется. Как Юнг указывал, душа "не будет целостна в индивидууме, пока связана с другим индивидуумом. Несвязанный человек испытывает недостаток в целостности, поскольку он может достигнуть цельности только через душу, а душа не может существовать без своей другой стороны, которая всегда находится в 'ты' ".57 По этой причине, индивидуация не означает какой-то эгоцентричной изоляции, а напротив, она создает предпосылку для подлинной связанности и устойчивой социальной позиции. Но сегодня, когда мы находимся в конце, по крайней мере, пятитысячелетнего развития сознания, должны ли мы предпринимать шаги назад в первобытное состояние? И разовьется ли Самость человечества далее в сознании человека? Я не знаю. Единственная вещь, которая кажется бесспорной сегодня, состоит в том, что сегодня этот архетип пытается проявиться во многих людях и что теперь все зависит от того, сколько из них будет в состоянии понять это проявление сознательно и предпримут ли они усилия для своей собственной индивидуации, то есть, для освобождения homo altus (старца), великого внутреннего человека.

Примечания

1. С G.Jung, cw 12.

2. Cf. also С G. Jung, "Concerning Mandala Symbolism," ш cw 9Л, pp. 355-85.

3. Jung, Psychology and Alchemy, cw 12, para. 4, pp. 4f.

4. Ibid., pp. 217f.

5. Cf. Jung, Aion, cw 12, para. 34, pp. 43f.

6. Die Edda, trans, von Genzmer (Jena, 1933), p. 86.

7. Cf. H. Maspero, Le Taoisme (Pans, 1950), p. 109; and H. Koestler, Symbolic des chinesischen Universismus (Symbolism of Chinese Uni-versalism) (Stuttgart, 1958), p. 40. For further references, see C. G. Jung, Mysterium Coniunctionis, cw 14, para. 573, pp. 399T.

8. Brhadaranyafya-Upanishad 1.4.3; Katha-Upanishad 1.2.25; and Mun-da\a-Upanishad 2.1.

9. Cf. H. Guntert, Der arische Weltenkpnig und Heiland (The Aryan Cosmic King and Savior) (Halle an der Saale, 1923), p. 320.

10. Cf. further parallels to this motif from Cochin China, Ceylon, Japan, and Egypt (Sarapis), ibid., p. 331.

11. Mundaka-Upanishadl.l.

12. Cf. S. Hartmann, Gayomart, Etude sur le syncretisme de I'ancien Iran (Gayomart, Study on the Syncretism of Ancient Iran) (Uppsala, 1953); and Henry Corbin, "Terre celeste et corps de resurrection" (Celestial Earth and Body of Resurrection), in Eranos-Jahrbuch XXII (1953), pp. 150f. See further R. Reitzenstein and H. Schaeder, Studien гит antigen Synkretismus aus Iran und Gnechenland (Studies in Ancient Syncretism from Iran and Greece). (Darmstadt: reprint, 1965), passim.

13. Jung, Psychological Types, cw 6, in the definitions under "Identity."

14. Cf. Jung, Mysterium Coniunctionis, cw 14, paras. 593ff, pp. 4 Off.

15. Cf. Jung, Psychological Types, pp. 44If.

16. Ibid., under "Projection," pp. 457f. При паранойе акты суждения доминируют таким односторонним образом, что это приводит к разрыву всяких отношений.

17. Cf. A. Wunsche, Schopfung und Stindenfall des ersten Menschenpaares (The Creation and Fall into Sin of the First Human Couple) (Leip­zig, 1906), pp. 8f; and H. Guntert, Der arische Weltenkpnig, p. 328.

18. A. Wunsche, Schopfung und Stindenfall, p. 13.

19. Cf. Jung, Mysterium Coniunctionis, paras. 593ff, pp. 413ff, и другие данные здесь ссылки.

20. Интересно, что Элиаде упустил пример Адама.

21. Cf. G. Scholem, Zur Kabbah und ihrer Symbolic (The Kabbalah and Its Symbolism) (Zurich, 1960), pp. 172f., 140, 150.

22. H. K. Jakobsohn, "Das Gegensatzproblem im Altaegyptischen My-thos," in Studien zur Analytischen Psychologie C. G. Jungs (The Prob­lem of Opposites in Ancient Egyptian Myth) (Zurich, 1955), vol. 2, pp. 171ff.

23. Cf. H. Jakobsohn, "The Dialogue of a World-Weary Man with his Ba," in H. Jacobsohn, M-L. von Franz, and Siegmund-Hurwitz, Timeless Documents of the Soul (Evanston, 111.: Northwestern Uni­versity Press, 1968).

24. Cf. Jung, Mysterium Coniunctionis, para. 573, pp. 399f.

25. Ibid., pp. 417f.

26. Ibid., pp. 418f.

27. A. Wunsche, Schopfung und Sundenfall, pp. 8, 9.

28. E. Muller, Der Sohar (Zurich, 1959); and G. Scholem, Zur Kabbala und ihrer Symbolic, pp. 54f: "Число костей Антропоса соответствует дням года и «двум сотням и сорока восьми органам», числу заповедей Торы».

29. Jung, Psychology and Alchemy, p. 363; and Mysterium Coniunctionis, para. 619, pp. 429f.

30. Opp. Basileae 1601, vol. 1, p. 201, cited in A. Wunsche, Schopfung und Sundenfall, pp. 19f. "Nascenti homini omniferaria semina et omnigenae vitae germina indidit Pater: quae quisque excoluerit, ilia adolescent et fructus ferent in illo si vegetalia, planta fiet, si sensu-alia, obbrutescet, si rationalia, caeleste evadet animal, si intellectu-alia, angelus erit et Dei filius. Et si nulla creaturarum sorte contentus in unitatis centrum suae se receperit, unus cum Deo spir-itus factus, in solitaria Patris caligine, qui est super omnia constitu-tus, omnibus antestabit...."

31. H. Corbin, L'imagination creatrice dans le soufisme d'lbn Arabi (Cre­ative Imagination in the Sufism of Ibn Arabi) (Paris, 1958), pp. 123f.

32. Jung, Psychology and Alchemy, para. 457, pp. 368-70.

33. Cf. G. Quispel, "Der gnostische Anthropos und die jiidische Tradition" (The Gnostic Anthropos and the Jewish Tradition), Eranos Jahr-buch, vol. 22 (1953), pp. 230ff., 197ff.

34. Cf. E. S. Drower, The Secret Adam (Oxford, 1960), passim.

35. Cf. Jung, Psychology and Alchemy, para. 413, p. 304, and para. 26, pp. 23f.

36. Cf. in this connection, ibid., para. 34, pp. 28f.

37. Cf. Jung, "Answer to Job," Psychology and Religion, cw 11, p. 455.

38. Ibid., p. 457.

39. Cf. "Flying Saucers: A Modern Myth," in Civilization in Transition, cw 10, para. 727.

40. R. Tucker, Karl Max: Die Entwicklung seines Den\ens von der Philo-sophie zum Mythos (Karl Marx: The Development of His Thought from Philosophy to Myth) (Munich, 1983).

41. Ibid., p. 195.

42. Ibid., p. 196; cf. also K. Marko, Evolution wider Willen (Reluctant Revolution) (Vienna, 1968), pp. 27-29, and the other literature re­ferred to there.

43. Tucker, Karl Marx, p. 201.

44. Marx/Engels, Historisch-kritisch Gesamtausgabe (Critical-Historical Complete Edition), first section, vol. 5, p. 116, cited in Tucker, Karl Marx, p. 207.

45. Worte des Vorsitzenden Mao Tse-Tung (Sayings of Chairman Mao tse-tung), (Peking, 2nd ed., 1967), pp. 48, 140.

46. Cf. Peking Rundschau, no. 34, 27 August 1968, pp. 17f.

47. Jung, Memories, Dreams, Reflections, p. 317.

48. Ibid., p. 326.

49. Cf. H. Jonas, Gnosis und spatantiker Geist (Gnosis and the Spirit of Late Antiquity) (Gottingen, 2nd ed., 1964), vol. 1, pp. 351ff.

50. Cf. Scholem, Zur Kabbala und ihrer Symbolik, p. 144.

51. Jung, Alchemical Studies, cw 13, para. 455, pp. 335f.

52. Ibid., para. 456, p. 337.

53. "Les hommes sont faits pour s'entendre, pour se comprendre, pour s'aimer" (Люди созданы быть в гармонии друг с другом, понимать друг друга, любить друг друга) in P. Eluard, eds. L. Parrot and J. Marcenac (Paris, 1964), p. 184. Дословный перевод стихотворения: «Единство – конец мира / сердце человеческое становится больше / конец мира близко … Мы примем свет вместо ночи / Мы забудем наших врагов / Победа ослепительна / Мы вошли в огонь / Там будет наше здоровье / Мы поднимемся, как стебли злаков / И мы сеем семя любви!»

54. Ibid., pp. 187f.

55. Cf. Marie-Louise von Franz, "Uber religiose Hintergrunde des Puer-Aeternus Problems" (Religious Background of the Puer Ae-ternus Problem) in Der Archetyp (Basel, New York, 1964), pp. 141 ff.

56. Jung, "Psychology of the Transference," in The Practice of Psycho­therapy, cw 16, para. 443, p. 232.

57. Ibid., para. 454, p. 244.

Пер Марина Мкртчян

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: