ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Командовать парадом буду я! 33 страница– Мне звонили от космонавта Терешковой. Вы знаете, что она нынче возглавляет ССОД? – на всякий случай уточнил Марлен. – Что? – Вадим плохо разбирался в наименованиях высоких структур, справедливо полагая, что он и они живут в параллельных мирах. – Я так и думал, аполитичный вы мой! Союз Советских Обществ Дружбы. – Марлен не скрывал раздражения. – А-а, у нас космическая дружба с другими странами? Или принцип иной – «мне сверху видно все, ты так и знай»? – поскольку тема дочери шефа явно не просматривалась, у Вадима отлегло от сердца и он на радостях забалагурил. – Шутка дурацкая! Хотя, – Марлен хмыкнул, – с точки зрения «видно», в смысле «подсматривать», не далека от истины. Короче! Меня просили рекомендовать им адвоката для создания совместного предприятия с финнами. Я подумал о вас. – Спасибо! – механически отреагировал Вадим, быстро соображая, чем вызвана такая благосклонность Марлена, и, главное, насколько это предложение может оказаться выгодным. – Сразу предупреждаю, работа бесплатная, – будто читая мысли Вадима, а может просто хорошо его зная, уточнил Марлен. – Но при этом полезные знакомства гарантированы. И возможно, если лишнее болтать не будете и, что важнее, воздержитесь от своих дурацких шуточек, пару раз съездите за границу. Причем не в Болгарию! – Как скажете, гражданин начальник! – никак не мог угомониться Вадим, хотя от перспективы попасть за границу сладко закружилась голова.
Назавтра утром, всласть накувыркавшись в постели с Юлькой, Вадим, одеваясь, сообщил ей о предложении Марлена. – Я знаю, – невозмутимо отозвалась она. – Помоги застегнуть, крючок замялся, – повернувшись к Вадиму спиной и подставляя застежки лифчика, ласково промурлыкала Юля. – Это его мама надоумила. – С чего это она меня так полюбила? – Не без иронии спросил Вадим, хорошо зная, что Мария Ивановна ревниво относилась к его успехам из-за любимого племянника, и по причине Сашиной неконкурентоспособности недолюбливала Вадима. – Наверное, в благодарность за то удовольствие, которое ты мне доставляешь! – лукаво улыбнулась Юля. Что??!! – Вадим почти кричал. Застежки лифчика, которые он уже готов был соединить, перехитрив непослушный крючок, вырвались вон из ослабевших рук любовника. Одна из половинок слету больно хлестнула Юлю по руке. – Осторожно! – взвизгнула Юлька. – Мама просто «в теме». Она женщина, она все понимает правильно! Не бойся. – Мама в таком вопросе не может быть просто женщиной! – чуть охолонув, возразил Вадим. – Мама наверняка хочет, чтобы ты вышла замуж! А любовник – это не жених. Наоборот! – Наоборот – это как? Ты про анальный секс? – Юлька явно потешалась над растерянностью Вадима. При этом, оказывается, лифчик она и сама с легкостью сумела застегнуть. Вадим почему-то обратил внимание на эту маленькую хитрость любовницы. Если она так легко обманула его в этом пустяке, значит, и в крупных вопросах могла с ним играть. «Женщины всегда прокалываются на мелочах», – вспомнил одно из старых отцовских наставлений Осипов. – Жених – чего-то ждет. Любовник – уже имеет! – не поддержал направления Юл иного юмора Вадим. Шутка про анальный секс показалась ему грубой. – Жених ждет, что станет мужем и его будут иметь? Ты это имеешь в виду? – Юлька, кокетливо улыбаясь, повернулась к Вадиму и потянулась с поцелуем. На поцелуй Вадим ответил, но настроение испортилось сильно. – Не грусти, Вадя, мама наш союзник! – примирительно и весело закончила неприятный разговор Юля. «Союзник против кого?» – задался вполне уместным вопросом Вадим.
Терешкова приняла Вадима очень любезно. «Звездная» дама оказалась по-интеллигентному простой, приветливой женщиной, с уставшими глазами и совсем не холеными руками. Вадим даже подумал: «Неужели она сама хозяйничает?» В огромном кабинете (Осипов впервые видел такой), больше подходившем для домашнего театра, стоял письменный стол, а чуть сбоку – стол для совещаний. Вадим представил себе, как за этим столом-полигоном рассаживаются человек 40 и начинают обсуждать – как будем дальше дружить с зарубежными народами? Первый же вопрос Терешковой снял напряжение и сразу расположил к ней Вадима: – Вы первый адвокат, с которым я вот так беседую. Расскажите мне о вашей профессии. То ли ей действительно было интересно, то ли она прекрасно это сыграла, Вадим так и не понял. Но почти час он пробыл в роли кулика, которому дали всласть нахваливать свое болото. Гостеприимная хозяйка задавала вопросы, похоже, искренне чему-то удивлялась, а в конце беседы коротко, но достаточно четко и подробно рассказала, чем занимается ССОД и почему она считает его деятельность очень важной. Особенно сейчас, в период перестройки и гласности. О совместном предприятии с финнами – ни слова! «Ничего себе клиентка! – подумал Осипов. – О сути дела даже не обмолвилась!» Но мысль эта раздражения не вызвала. Он впервые в жизни побывал в таком «высоком» кабинете. И представлял, как вечером расскажет Лене о встрече с женщиной-легендой. А главное – сама Терешкова оказалась действительно интересным собеседником. Неожиданно Вадим поймал себя на том, что поделиться впечатлениями о встрече с Терешковой он хочет с Леной, а не с Юлей. «Значит, все пока нормально», – с облегчением решил Осипов, отправляясь домой.
Однако рассказ достался Юле. Накануне вечером, когда Вадим вернулся из ССОДа, Лена, хоть и встретила его в прихожей, открыв дверь, но тут же убежала в кабинет что-то дописывать. «В субботу расскажешь. Извини, сейчас голова другим занята», – ласково задвинула его жена. Вадиму стало очень обидно, его переполняли эмоции. Конечно, он не раз и сам так реагировал на Ленины попытки что-то сразу ему выложить… Вспомнив об этом, Вадим немного успокоился, хотя обида не прошла… Юлька с интересом начала слушать отчет Вадима, но быстро его прервала. – Давай-ка, ты потом доскажешь, – она игриво показала глазами на кровать и начала расстегивать рубашку любовника. Впервые Вадим не получил от секса с Юлькой ни малейшего удовольствия. Закралось ощущение, что его просто используют по назначению.
Прошло две недели. Из ССОДа не звонили. Вадим решил поинтересоваться у Марлена, чем это можно объяснить. Mapлен, улыбаясь наивности молодого адвоката, в обычной для него дидактической манере объяснил: – Вас проверяют. Понимаете, Вадим, ССОД – это, фактически, одна из голов КГБ… – Как вы изящно обозвали Комитет драконом, – не сдержался Осипов. – Вот эти ваши шуточки я и имел в виду, когда говорил, что вы сами закроете себе выезд за границу! Из дальнейших, в общем-то, тривиальных разъяснений заведующего Вадим почерпнул только одну полезную информацию. Марлену позвонили из КГБ и запросили на Вадима «объективку». Через 20 минут Вадим решился прервать монолог Марлена, у которого сегодня явно было много свободного времени, и спросил: – А меня не вербанут? – Да кому вы нужны? – съехидничал Марлен и как-то необычно дружелюбно улыбнулся. Приветливость заведующего, его явное расположение к долгому общению насторожили Осипова. «Может, Юлька или Мария Ивановна и его ввели «в тему»? Этого только не хватало!» Но стоило Вадиму представить, как бы он сам отнесся к любовнику Машки, предположение об осведомленности Марлена автоматически отпало. «Убил бы!» – без доли сомнения решил отец юной девицы.
Еще через неделю Вадиму позвонила личный референт Терешковой и любезно спросила, может ли он приехать на совещание к Валентине Владимировне в среду к половине одиннадцатого утра. Вадим, разумеется, мог. За столом-полигоном сидели семь человек. Всех представили Осипову по имени-отчеству, но ни фамилий, ни должностей названо не было. Вадим про себя это отметил, вспомнив заодно слова Марлена про «одну из голов». Все очень гладко говорили о роли и значении, актуальности и важности, своевременности и необходимости. Терешкова слушала молча. Чем будет заманивать совместное предприятие, каков будет вклад сторон в его уставный капитал, кто партнер с финской стороны, – об этих частностях никто не обмолвился. Осипов забыл, что он не у себя на фирме и даже не на совещании у Марлена, а в «высоком», практически партийно-правительственном, кабинете, и, обратись к Терешковой, попросил слова. Те 10 минут, что говорил Вадим, показались большинству присутствующих, наверное, самыми шокирующими мгновениями в их чиновничьей жизни. За исключением первой вежливой фразы: «Согласен с товарищами, которые выступали передо мной», больше ни одного слова, приличествующего моменту, «пришлый» не произнес. Суть выступления Вадима сводилась к следующему – так бизнес не делают! Бизнес – это конкретно: что, с кем, почем, что «на выходе». Кроме того, важно, у кого контроль – у нас или у них. Главное: в бизнесе не бывает дружбы. Только интерес. Самое удивительное – на фоне каменных рож сидевших за столом лица Терешковой и ее референта Светланы цвели улыбками. Глаза Терешковой не просто выражали интерес, они сияли. А Светлана по большей части наблюдала за другими участниками совещания, явно получая удовольствие от того, какими пустобрехами и демагогами они выглядели по сравнению с Вадимом. Осипову было приятно. Знай он, каких смертельных врагов только что нажил на годы вперед, не радовался бы. Правда, покровителя он тоже приобрел. Терешкова подвела итог. Ивану Федоровичу – подготовить список потенциальных партнеров с финской стороны. Николаю Николаевичу – связаться с академиком Аганбегяном и попросить подготовить экономическую модель для совместного предприятия, и – «что там еще надо»… – Спасибо, товарищи! А вас, Вадим Михайлович, я особенно благодарю! – Валентина Владимировна встала, улыбаясь только и конкретно Осипову. Вечером Вадиму позвонила Светлана и сообщила, что через полчаса Терешкова вновь созвала совещание в том же составе, но уже без Вадима, и такое устроила!.. «Молодец баба!» – подумал Осипов, радуясь не столько тому, что и во власти есть нормальные люди, сколько своему умению правильной оценки того, с кем имеет дело.
Совещания у Терешковой проводились каждые две недели, но практически с нулевой эффективностью. Общение с самой «ВВ», как называли Валентину Владимировну большинство ее подчиненных, не теряло для Вадима интереса, а вот сам проект уже нет. Не по нутру Осипову были нудятина и обсасывание, с которыми он сталкивался на каждом «штабном» мероприятии. Другие его клиенты делали бизнес по-наполеоновски – сначала ввязаться, а там видно будет. Эти хотели наоборот. А может, иногда думал Вадим, они и вовсе ничего не хотят. Есть установка сверху – создавать СП, вот для отчетности они тоже создают. Кому, как не этим людям, было не знать, что установка может и поменяться… Глядя на них, Вадим еще раз убедился в правильности своего решения не уходить в чистое предпринимательство. Его фирма – это все-таки не бизнес. Так, филиал строительного кооператива с четырьмя пенсионерами в членах. Ну, что с ними особо страшное сотворят, коли «установка» поменяется?
Но пока суд да дело, фирма процветала. «Сарафанное радио», единственное средство массовой информации, которому спокон веку в России верили все, давало свои плоды. Одни клиенты приводили других, те – следующих… Нагрузки на адвокатов росли неуклонно. Доходы – и того быстрее. Понимая необходимость отсечь часть клиентуры, Осипов поднял расценки. Саша, племянник Марлена, рассказал об этом матери, та – Марии Ивановне, своей сестре. Мария Ивановна, разумеется, накрутила Марлена. Эффект получился неожиданный. Марлен вызвал Вадима и объявил, что теперь он согласен на заключение между кооперативом и Юлей договора на юридическое обслуживание. Получалось, что отныне Юля будет сотрудничать с фирмой официально, а не подпольно, как продолжалось уже год. Далее следовало наставление: надо быть скромнее, – не стоит поднимать ставки. Вадим, поблагодарив за доверие, это в смысле Юли, второе пожелание Марлена категорически отверг. Причем твердо, хотя и вежливо. – Вадим, – несмотря на явный отпор со стороны Осипова, Марлен по-прежнему говорил с ним очень мягко, – поймите, вы не только потеряете клиентов, но и наживете себе массу новых врагов! – Количество врагов – величина конечная. Я думаю, свой лимит я уже исчерпал. – В вашем отдельно взятом случае количество врагов, подобно времени и пространству, становится величиной как раз бесконечной, – с отеческой заботой возразил заведующий. – Марлен Исаакович, давайте я вам объясню свою логику. – Вадим решил раз и навсегда расставить точки над «i», коли просто отшутиться не удалось. – Фирма – это моя идея, мой проект. Да, вами поддержанный, но мой. Нельзя вести проект, бизнес или научную работу, исходя из психологии другого человека, пусть даже такого опытного и умного, как вы. Поэтому в бизнесе может быть только один хозяин. Он принимает решения, он за все и отвечает. Я наблюдаю в ССОДе уже несколько месяцев, что происходит, когда решения рождаются коллективно! – И что же? – Ничего! Просто – ни-че-го! – Вадим, вспомнив про тягомотину у Терешковой, завелся еще больше. – Мне надо, чтобы мои люди работали качественно. А это значит – не торопясь. Мне не нужны лишние клиенты. Мне нужны платежеспособные! – Это – лозунги! – Марлен тоже стал закипать. – Нет! Не лозунги. Это – психология. Чем больше клиент платит, тем выше он ценит работу адвоката. Так устроена психика человека. Мало того, только то, что по блату или дефицит, представляет реальную ценность для советского гражданина. Значит, в фирму должны обращаться только по блату. Я имею в виду, по рекомендации. Тогда клиент приходит не нанимать адвоката, а просить, понимаете, просить о помощи. – Согласен! Это логично. Но… – Марлен замялся, – но мы живем в мире, в котором богатых не любят. А вы будто демонстрируете, выставляете напоказ… – Привыкнут! – перебил заведующего Вадим, сам удивившись своей смелости. – Поверьте, привыкнут! – «Жаль только, жить в это время прекрасное…» Не верю. – А я верю. Потому и настоял, чтобы контроль в кооперативе обеспечивали мои люди, а не пятьдесят на пятьдесят! Потому что я – верю! – Так это вы настояли, а не Аксельбант?! – в глазах Марлена сразу растаяла теплота, губы сузились. – Ну, скажем так – я поддержал Аксельбанта, не стал его переубеждать, – попытался исправить свой прокол Вадим. – Не стал или не захотел? – Марлен моментально из патрона превратился в адвоката – начал давить, обыгрывая слова, загоняя противника в логические капканы. А вы? Вы – не захотели или просто не смогли? Вы же сами с ним эту тему обсуждали! – В этой игре Вадим давно не был мальчиком для битья. Подменив понятия, перехватив инициативу, Осипов уже атаковал, а не защищался. – Ничего, я с ним еще раз поговорю! – проверил Вадима на прочность «стареющий волк», как его последние годы называл про себя Вадим. – «Не промахнись, Акелла!» – брякнул Осипов. Марлен удивленно поднял брови. – Я имею в виду, – попытался затушевать свою проговорку Вадим, – что Аксельбант – типичный бизнесмен. А это значит, что менять договоренности, достигнутые на берегу, он не захочет. К тому же – он знает, какие деньга мы сейчас стали зарабатывать. Следовательно, посчитает, что вы просто захотели больше иметь. Раньше, когда было неясно, куда кривая вывезет, не рисковали, а теперь – можно и попользоваться, – поняв, что закручивает гайку все туже, Вадим решил уменьшить напряжение. – Я-то знаю, что дело не в деньгах, но для Аксельбанта все будет выглядеть именно так. Марлен сидел насупившись. Он понял, что Вадим скорее угрожает, чем убеждает. И еще он понял, что этот пацан – больше не пацан. Может, поэтому Маша, всегда безошибочно разбирающаяся в людях, последнее время постоянно нахваливает Вадима. Она в кооперативе была-то всего пару раз (надо на всякий случай представлять, где якобы работаешь), а в делах фирмы самого Вадима ориентируется лучше, чем муж. Хотя именно он заведует консультацией, где де-юре работают почти все осиповские «фирмачи». Разумеется, не слова Вадима, а доверие к интуиции жены заставили Марлена передумать. «В конце-то концов, какая мне разница, кто контролирует фирму? Юля с Сашкой зарабатывают столько, сколько я бы обеспечить им не смог. А этот – смог». Мысли Марлена неожиданно прервали донесшиеся как будто откуда-то издалека слова Вадима: – Вы бы лучше подумали, как нам консультацию перевести на полный хозрасчет. И не иметь больше геморроя с Президиумом! – Что? Вадим повторил еще раз. – Не учи отца…! – Марлен договорил непристойную поговорку до конца. Вспомнив, что матерится заведующий чрезвычайно редко, Осипов понял, – палку он перегнул. Вот и я не люблю, когда меня учат делать мой бизнес! – Вадим попытался внести в разговор ноту примирения, но его фраза прозвучала жестче, чем весь предшествовавший разговор. Может, оттого, что думал в тот момент Вадим вовсе не о фирме, а о Юле. Грубая поговорка ударила по больному, хотя наверняка сам заведующий и не догадывался, как его слова прозвучат для Вадима… Марлен размышлял о надвигающейся старости. Имя Акеллы напомнило о том, что уже за пятьдесят, а дочь не замужем, внуков нет. Кто продолжит род? «Нам бы с Маней такого зятя!» – Марлен внимательно, как-то по-новому посмотрел на Осипова. – Ладно, идите, Вадим. Поживем – посмотрим, – то ли Вадиму, то ли своим собственным мыслям пообещал Марлен.
За месяц до Нового года Машка заныла: «Хочу собаку, хочу собаку!» Совершенно неожиданного союзника она нашла в лице бабушки. Илона, как всегда, методично, с немецким педантизмом, принялась промывать мозги и Лене, и Вадиму. «Ребенок должен расти в доме, где есть животные. Тогда он вырастает добрым, не чувствует себя пупом земли, не страдает эгоцентризмом». Лена ушла в свою диссертацию, ей было ни до чего, поэтому она быстро согласилась со свекровью. Тем более, сама она выросла с кошкой на подушке, и аллергия Вадима на шерсть животных, заставившая ее отдать свою любимицу соседям, была для Лены чуть ли не самым большим недостатком мужа. По крайней мере в первые месяцы супружества. Конечно, Илона принимала в расчет аллергию сына. Но проведя неделю на телефоне, переговорив со всеми знакомыми врачами и собачниками, изучив медицинскую энциклопедию, она нашла компромисс. Оказывается, аллергическую реакцию вызывает не сама шерсть, а подшерсток. Собаки с остевым строением волоса подшерстка не имеют. И почти не линяют. Лучше всего подходит пудель. Может, на самом деле все обстояло по-другому, но Вадим понял мать именно таким образом. Тут взбунтовалась Лена. «Если уж заводить собаку, то настоящую. Пудель – это не собака!» Настала очередь Вадима уговаривать жену. Ему казалось, что вопрос приобретения собаки – это первое важное дело в жизни, которое он может сделать для Машки. Вадим ощущал неизживное чувство вины перед дочерью за то, что у него не находилось для нее времени. Теперь пробил его час! Вадим искренне верил, что убедить может кого угодно и в чем угодно. А уж Лену, все слабые места которой он знал, как свои пять пальцев, тем более. Система аргументов строилась следующим образом. Первое – королевский пудель по размеру чуть меньше немецкой овчарки и точно такой же, как овчарка бельгийская. То есть, между пуделем и овчаркой принципиальной разницы нет. Второе – пудели самые умные собаки, понимают до трехсот слов. Так написано в справочнике собаковода. Третье – главное: в отличие от большинства других собак, пудели живут 18-20 лет. Дольше всех. А смерть собаки – смерть члена семьи. Об этом тоже нельзя забывать! 31 декабря, за час до наступления Нового года, который решили отмечать дома, позвав «свесей» и «тесей», Машка обнаружила под елкой щенка черного королевского пуделя. Вся новогодняя ночь прошла в выборе имени для собаки. Чуть не переругались. В конечном итоге победила Лена – «Хэппи». Михаил Леонидович бурчал, почему это всегда полагается давать собакам иностранные имена. Илона его успокоила: «Как собаку назовешь, такой она и будет. „Хэппи" – значит радость. Вот пускай в доме и будет радость!» Бабушка Аня неожиданное вспомнила историю из своего прокурорского прошлого. Был один человек, член партии с 1917 года, который обзавелся овчаркой. Из истовых революционных чувств назвал он своего пса «Колчаком». Мол Колчак – пес! Все очень по-большевистски. Но однажды черт попутал – брякнул при соседях, что обожает свою собаку. Те накатали донос – мол, проявляя бдительность, сообщаем, что наш сосед публично признавался в любви к адмиралу Колчаку. В НКВД отреагировали быстро. А пойди не отреагируй, самих же и посадят за притупление революционной бдительности. Когда дело уже должно было пойти в суд, Анне Яковлевне принесли на подпись обвинительное заключение. А она его не подмахнула! Взяла да и вызвала для допроса несчастного собаковода. Поговорила с ним, поняла, что за бред творится, и дело прекратила. Выслушав эту историю, бабушка Эльза грустно покачала головой и как бы сама себе сообщила: «Да, таких благородных людей, таких образованных и преданных России, больше уже нет!» Михаил Леонидович, разумеется, тут же тещу решил поддеть: – Это вы о Колчаке? – Прекрати! – традиционно вмешалась Илона, не дав мужу получить удовольствие от провокации схватки между бабушками. Юля отсутствовала десять дней. Поехала к дальним родственникам в Одессу. Вадим расстроился. Не из-за того, что Юлька уехала, а из-за того, что на третий день он по ней заскучал. Не хватало ее задорного смеха, не с кем было абсолютно доверительно и вместе с тем профессионально поговорить о делах. Да и по бурному сексу, озорному и при этом очень страстному, он тоже быстро затосковал. С Леной постель давно стала элементом любви, спокойной, надежной, – навсегда. А с Юлькой – порыв ветра, гроза, катание на американских горках. Словом, все что угодно, – захватывающее, неожиданное, но, понятное дело, – временное. Потому еще более сладкое и ненасытное. Вернулась Юля во вторник вечером. Вечер среды Вадим освободил и от встреч с клиентами, и от бумажной работы. Юля была, как всегда, весела и любвеобильна. Но с какой-то грустинкой. Вадим решил отложить все разговоры на потом. Сейчас он мог думать только о наслаждении Юлькиным телом. К тому же «после этого» любая, самая неприятная тема, разрешается мягче и согласнее. Уже отдыхая, просто валяясь в постели, то и дело нежно поглаживая друг друга, перешли к разговору. Вадим поинтересовался, как отдохнула. Юля ответила. Без подробностей, но и не односложно. Вадим решился наконец спросить, почему грустная, что случилось? – А ты уверен, что хочешь знать? Думаю, не стоит, – попыталась уйти от ответа Юля. – У нас секреты? – Вадим придал вопросу игриво-кокетливую интонацию. – Это вовсе не веселая тема. Ну, ладно. Может, тебе и правда лучше быть в курсе. Вадим повернулся к любовнице, слегка приподнявшись и подперев голову рукой. – Понимаешь, тетя Люба, ну, мамина двоюродная сестра, к которой я ездила, проговорилась. Они ведь с мамой очень близки. Так вот, оказывается, мамуля спит и видит, чтобы ты на мне женился, – Юля испытующе взглянула на Вадима. Любовник приподнял бровь, но ничего не ответил, полагая, что пока лучше послушать. В принципе, Вадим предполагал, что такой разговор когда-то возникнет. И очень хотел его избежать. Поскольку уходить от Лены он точно не собирался, но и Юлю обижать никак не хотел. Конечно, иногда возникала мысль, что, породнись он с Марленом, его карьера пошла бы стремительно в гору. Но он давно понял на примере своих клиентов и некоторых знакомых, что ни карьера, ни деньги, ничто иное не имеют ни малейшего значения, когда утром ты просыпаешься с женщиной, которую не любишь. Заснуть можно со многими, а вот просыпаться… Кроме того, Лене он был стольким в жизни обязан, что достаточно было вообразить ее глаза в момент, когда он скажет, что уходит, как сразу представлялась картина полного обрушения мира. Нет, это была не жалость. Это была абсолютная невозможность сделать ей больно. Что и есть любовь. Когда себе откажешь в чем угодно, лишь бы не причинять страданий своей женщине – Единственной. – Ну вот, – после паузы продолжила Юля, – для меня это было полной неожиданностью. И мне эта мысль очень не понравилась! – То есть я тебе не подхожу? – неожиданно обиделся Вадим. – Помолчи, а? – Юля села. Вадим невольно перевел взгляд с ее лица на большую, крепкую стоящую грудь с еще напряженными после секса сосками. – Пошляк! – перехватила взгляд любовника Юля. – Молчу и слушаю, – пристыженно отозвался Вадим. – Мне эта мысль не нравится по многим причинам. Изначально, – тебе это не надо и ты этого не хочешь. Не перебивай! – Юля заметила, что Вадим собрался что-то ответить. – Опять изначально, – мне это не нужно. Что важнее! – Юлька озорно улыбнулась. – Да, я эгоистка, и потому это важнее! Вадим хмыкнул и опустился на подушку. – Вот, лежи и слушай умную женщину! – поощрила Юля. – Как, ты кого-то из подруг пригласила на сегодня? – обрадованно схохмил Вадим. Обрадованно, поскольку разговор, которого он долго ждал и опасался, принимал явно позитивное направление. – Старая шутка! Так вот. Быть твоей любовницей – классно. Прежде всего, ты изменяешь не мне, а жене. Даже если ты кого-то еще трахнешь, если, разумеется, найдешь время между клиентами и фирмой, то опять-таки изменишь не мне, а в очередной раз жене. А я не хочу, чтобы мне изменяли. – Измена – это не постель! – не смог промолчать Вадим, которому стало обидно за Лену. Он искренне полагал, что жене он не изменяет. Ну, секс, ну и что? – Знаю я эту вашу мужскую теорию. Вам можно, а нам нельзя. Шовинизм и кретинизм в одном флаконе. Не о том речь. С тобой классно. И поговорить, и потрахаться, и вместе работать. Но меня не касаются ни твой тяжелый характер, ни твой «трудоголизм»… – Что? – «Трудоголизм». Все, что тебя интересует, – работа! Ну, и я, конечно. – Юля рассмеялась. – Деньги мне твои не нужны. А думаешь ты все равно всегда не обо мне. Да, честно говоря, я не только за тебя, я вообще замуж пока не хочу! – Так в чем проблема? – у Вадима окончательно отлегло от сердца. «Золотая девчонка», – подумал он. – А в том, мой милый, что, если мамуле что в голову взбредет, – она будет переть, как бульдозер. Ты папин характер знаешь? – неожиданно, казалось, сменила тему Юля. – Думаю, да. – Так вот, у моей мамаши, типичной русской Кабанихи, он во сто крат круче. Она не успокоится, пока своего не добьется! – Это угроза? – попытался пошутить Вадим. – Даже более серьезная, чем ты думаешь! – Юля угрюмо отвернулась к окну. – Пока она говорила только с тетей Любой. Думаю, отец еще не в курсе ее планов. Но это не надолго. Потом они начнут обрабатывать меня. Тезис «на чужом несчастье своего счастья не построишь» хорош, пока речь не идет о единственной любимой доченьке. При этих словах Вадим вспомнил про Машку и понял, что Юля абсолютно права. – И что делать? – Самая большая опасность в том, что когда мы не поженимся, а мы не поженимся, – Юля в упор посмотрела на Вадима, всем своим видом показывая, что этот вопрос закрыт навсегда, – она начнет накручивать против тебя папу. И, поверь, накрутит. Поскольку из-за тебя, или, точнее, в связи с тобой не осуществились ее наполеоновские планы по устройству судьбы единственного чада! А вот войны между вами я меньше всего хочу! – Папу жалко? Хорошая девочка! – Вадим все еще надеялся свести разговор к шутке. – Дурак! Ты, конечно, крутой, Вадик, но ты не знаешь отца. Это – танк! – Ну, это мы поглядим! – в Вадиме взыграли амбиции. – Ладно! Я не хотела тебя обидеть. Может, и ты окажешься сверху. А мне от этого легче будет? – Юлин вопрос поставил Вадима в тупик. До него стало наконец доходить, в каком непростом положении оказалась Юля. Куда более сложном, чем его. – И что ты предлагаешь? Разбежаться? – Не дождешься! – Юля неожиданно рассмеялась. – Я кое-что получше придумала! – Она выжидательно смотрела на любовника. – Я начну потихонечку насвистывать маме, что ты меня не совсем устраиваешь в постели. Этот аргумент для женщины, поверь, сработает на сто процентов! У Вадима аж дыхание перехватило. Такого унижения он перенести не мог. – Ты серьезно?! – Во дурак! – Юлька еще громче расхохоталась и, видимо желая доказать, что все, наоборот, очень даже хорошо, запрыгнула на растерявшегося Вадима. Такого бурного секса у них давно не было. Возможно, после первого раза, – тогда, в кабинете.
Наконец, терешковские деятели что-то сумели изобразить. Был составлен бизнес-план СП, подобраны потенциальные партнеры с финской стороны, согласованы даты встречи. Разумеется, в Хельсинки. Что за удовольствие проводить переговоры в Москве? Вадим написал проект Устава и Учредительного договора. Его, разумеется, согласовали с МИДом. На всякий случай, еще с Минюстом и Комитетом внешнеэкономических связей. В ЦК КПСС сказали, что с ними надо будет согласовывать тогда, когда определятся конкретные партнеры по СП. О согласовании с КГБ Вадима не оповещали. Вадим раньше и предположить не мог, какая сложная процедура принятия решений существует в его стране. Главное, решение-то о чем? О начале переговоров! Всего-навсего! Зато легко Вадим понял, что «Интурист», прослышавший про идею ССОДовского СП, стал вставлять палки в колеса. В связи с этим пришлось объяснить новым коллегам, что такое рыночная конкуренция и почему «интуристовцы» так всполошились. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|