Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Сюзанна Энок Не устоять! 8 страница




– Козы забеспокоились. Я прокрался вокруг и приблизился, насколько мог, к мерзавцу. Потом вскочил на ноги, наставил ружье и закричал: «Руки вверх, негодяй!»

– Боже! – ахнула Бетти и схватилась рукой за сердце. – И там оказался лев?

До Фелисити дошло, что она сидит, поглощенная рассказом, а рука так и застыла на пути между тарелкой и ртом. Торопливо положив прибор, девушка потянулась за бокалом и щедро отхлебнула.

– Громадный и весьма удивленный происходящим лев, – продолжал между тем Рейф. – Он стоял всего в шести футах прямо передо мной и рычал. А потом прыгнул на меня.

Бэнкрофт замолчал, исподтишка бросил улыбчивый взгляд на Фелисити, как если бы знал, что она, как и остальные, захвачена рассказом, и с видимым удовольствием отправил в рот солидный кусок оленины.

– А дальше? Дальше-то что? – не выдержал Феликс Кастер. – Бога ради, не тяните!

– Дальше? Пришлось его застрелить, – пожал плечами Рейф. – Чертовски обидно, если честно. Зверь был великолепный.

– Выходит, вы могли закончить свои дни в зверином брюхе, – громко заметил лорд Дирхерст, сверля Рейфа взглядом. – Ну и повезло же вам.

Что-то неуловимое в его глазах и тон, каким были произнесены слова, покоробили Фелисити. Она заставила себя рассмеяться.

– Бог ты мой, мистер Бэнкрофт, какие страшные истории вы нам рассказываете!

Сидевший рядом с ней сквайр Талфорд кивнул:

– И весьма увлекательные при этом! От той встречи что-нибудь оставили себе на память?

Наконец-то хоть один союзник. Она почти забыла о том, что делилась со сквайром своими сомнениями в отношении здравости рассудка Рейфа. Будучи джентльменом, Талфорд спросил о подтверждении случившегося настолько деликатно, что даже в том случае, если Рейфу будет нечего ответить, он не оказался бы в неловком положении. Рейф откинулся на спинку кресла и полез в карман.

– Перевезти сюда такого громадного льва целиком было затруднительным делом, – заметил он и вытащил руку из кармана. – Но я сохранил вот что. – С этими словами он раскрыл ладонь, на которой лежал длинный, как указательный палец, коготь. – Думаю, от меня он собирался оставить себе на память гораздо меньше, – договорил Рейф и протянул коготь миссис Вордсворт.

Фелисити исподтишка посмотрела на сквайра и заметила, как тот во все глаза разглядывает коготь, который переходил из рук в руки. Рейф мог купить его где угодно, вдруг подумала Фелисити, но даже если и так, это сбивало с толку еще больше. Рейф Бэнкрофт с видимой легкостью очаровал местную знать, и всякий раз, когда девушка встречала его взгляд, у нее начинало колотиться сердце, и кровь приливала к щекам. С внезапным удовольствием она подумала, что в конце вечера ей не придется прощаться с мистером Бэнкрофтом в отличие от остальных дам, что сейчас так и лебезили вокруг него.

– Фелисити, ваш брат уехал уже больше месяца назад. – Сквайр Талфорд, навестивший усадьбу Фортон-Холл спустя пять дней после памятного ужина, поудобнее умостился на диване. – Вы уверены, что Найджел знает о том, что здесь происходит во время его отсутствия?

– Конечно, я ведь написала письмо, в котором просила его немедленно вернуться. Даже представить себе не могу, отчего он до сих пор он не приехал, – ответила Фелисити, тщательно штопая дыру на своем домашнем платье, которое Рейф уже успел окрестить рабочей одежонкой. Ясное дело, не пройдет и пары дней, как оно порвется вновь, но чем дольше она его проносит, тем лучше. Других нарядов у нее не было.

Сквайр не спеша отхлебнул из чашки крепко заваренный чай. Будучи истинным джентльменом, он попросил налить ему рюмочку портвейна, хотя хозяйке дома было прекрасно известно, что это его излюбленный напиток второй половины дня. Из того, чем она сейчас располагала, ближе всего по вкусу к портвейну была мадера, да и той оставалось чуть меньше половины бутылки. Фелисити сильно подозревала, что Рейф не раз в ее отсутствие помогал содержимому бутыли уменьшаться.

– Что-то не видно вашего мистера Бэнкрофта. Куда вы его спрятали? На ужине у Вордсвортов он произвел на всех весьма сильное впечатление. Вынужден признать, что после ваших рассказов и живого описания графа Дирхерста я ожидал увидеть существо с. шерстью дыбом, оскаленными зубами и с пеной на губах.

Фелисити рассмеялась.

– У него, похоже, мозги почти встали на место, и можно еще разок приглядеться к его достоинствам.

– Похоже, он оказался для вас хорошей подмогой, верно? – заметил сквайр.

– Я вам об этом и говорила. – Фелисити подняла взгляд от шитья и отложила его в сторону, когда сквайр не отвел от нее своего пытливого взгляда. – Вы на что-то намекаете, Чарлз?

Сквайр сделал очередной глоток.

– Нет. Просто вы не упомянули – как это сделала Бетти Кастер – о его «поразительной красоте и облике, в котором чувствуется порода».

Фелисити почувствовала, как у нее загорелись щеки.

– Я согласна, он весьма привлекательный джентльмен. Но к чему весь этот разговор?

– Да перестаньте, Фелисити. Будь он беззубым старикашкой, кому бы он был интересен? А так… Насколько мне известно, конюшня перестала быть местом его ночлега. Рональд шепнул об этом миссис Денуорт, и теперь вся округа в курсе. Что касается вашей репутации, дорогая, вам следует быть поаккуратнее, поверьте.

Фелисити нахмурилась – скорее от отвращения, чем от гнева.

– Я все прекрасно понимаю, но в нашей так называемой конюшне я даже лошадь на ночь теперь не решусь оставить. Мне что, нужно было загнать туда Рейфа и ждать, когда ему на голову обвалится крыша? Поверьте, с моей стороны пригласить его в дом – весьма обдуманное решение!

В глазах сквайра девушка прочла почти неприкрытое любопытство, но, по правде говоря, убедительного ответа на его незаданный вопрос у нее не было. Рейф находился в Фортон-Холле уже две недели, а впечатление было такое, что он жил здесь всегда. В распорядок их повседневной жизни незваный гость включился без всяких усилий и успел столько всего для них сделать, что порой Фелисити тайком думала – хорошо, если бы Найджел и в следующие пару недель здесь не появлялся. И не ради того, чтобы дать Рейфу возможность разобрать завалы западного крыла усадьбы и привести в порядок немыслимо заброшенный сад. С тех пор как этот человек появился в Фортон-Холле, она больше не страдала от одиночества.

У Рейфа теперь была целая бригада – так они с Мэй называли эту компанию: десяток местных фермеров, помощников конюха и подручных лавочников, с готовностью предложивших свои услуги. Приходили они когда могли, приводили с собой жен и сестер. Фелисити и не помнила, когда столько народу сразу собиралось у них в усадьбе и когда ей уделялось столько внимания, в первую очередь со стороны Рейфа Бэнкрофта.

Однако одной пользой от его пребывания нельзя было объяснить, отчего всякий раз, стоило Бэнкрофту появиться в комнате, сердце у нее готово было выскочить из груди. Если Мэй открыто его обожала, то Фелисити не была готова признаться себе, чем так привлекает ее этот не совсем здравомыслящий господин.

Талфорд несколько раз деликатно кашлянул, и Фелисити, вздрогнув, вернулась на землю.

– Что?

– Да нет, ничего, – улыбнувшись, покачал головой сквайр.

Раздался топот ног.

– Фелисити! – прокричала из коридора Мэй. – Я его тебе доставила!

– Спасибо, Мэй, – рассмеялась Фелисити. – Где же он? – Вот он, – ответил Рейф, входя в гостиную и на ходу стягивая рабочие рукавицы.

– Я тебя обогнала! – ликующе заявила девочка и с удовольствием плюхнулась в кресло.

– Велика заслуга – справилась со стариком, – весело парировал Рейф и остановился перед сквайром: – Мое почтение, сквайр Талфорд. – Он склонил голову в коротком элегантном поклоне. – До сих пор жалею, что на прошлой неделе наша беседа оказалась столь непродолжительной.

Чарлз поднялся с дивана и пожал протянутую ему руку.

– Я тоже. Ваши истории были просто захватывающими. Рейф присел на широкий подоконник.

– Самое интересное – по большей части все истинная правда, – ухмыльнулся он. – А вот эту вы слышали – про чайник и мою голову?

– Еще бы! – рассмеялся Чарлз. – Фелисити и Мэй могли бы составить непобедимую парочку. Благодарите Бога, что в живых остались.

Рейф покосился на Фелисити.

– Денно и нощно только этим и занимаюсь.

Вот так оно и было всю последнюю неделю. Рейф говорил что-нибудь совершенно невинное и бросал на нее короткий взгляд. Она тут же принимала эти слова за комплимент и неудержимо начинала краснеть. Затем в душе злилась на себя и еще больше на него. По крайней мере ее отвлекала – и весьма неплохо – работа, и девушка даже начала испытывать благодарность за то, что конца и краю ей не было видно.

– Как продвигаются дела? – чинно поинтересовалась Фелисити.

– Сегодня вы мне улыбнулись целых два раза, – отозвался молодой человек, – так что, можно сказать, дела идут весьма неплохо.

Фелисити вновь залилась краской. Похоже, ей скоро и румяна больше не понадобятся.

– Рейф! – сердито воскликнула девушка и пожаловалась, повернувшись к сквайру; – У него один флирт в голове!

– Мне тоже так кажется.

– Между прочим, мистер Бэнкрофт, я спрашивала вас про западное крыло.

– Вот как? Так отчего прямо об этом не сказали? – С улыбкой, в которой не было и намека на раскаяние, Рейф положил перчатки себе на колено. – С западным крылом возни оказалось больше, чем мне казалось поначалу. Но если под обломками сохранились какие-то вещи, не хотелось бы их окончательно поломать.

– За конюшней ваша лошадь пасется? – неожиданно спросил сквайр.

– Да, это Аристотель, – опередила Рейфа Мэй. – Он такой скакун, каких мало!

– Красавец, – кивнул сквайр. – Во сколько он вам обошелся?

– Шесть лет назад он стоил пятьдесят соверенов.

– О! Изрядные деньги.

Рейф бросил еще один взгляд на Фелисити, и на сей раз на его лице без труда читалось замешательство. Возможно, ему не хотелось вновь вспоминать о своих недавних вздорных грезах наяву. Он неопределенно пожал плечами:

– Лошадь того стоила.

– Аристотель тогда был жеребенком и укусил лорда Монтроза! – пояснила болтушка Мэй, подсаживаясь к столу, чтобы налить себе чаю в чашку, куда предусмотрительно было отправлено пять кусков сахара. – Не повезло старине Монти!

– Мэй, может быть, хватит? – строгим голосом перебила сестренку Фелисити, хотя недовольна она была скорее сквайром, который, сам того не ведая, привнес в разговор добрую толику реальности, без которой они все это время прекрасно обходились. Она понятия не имела, что Рейф ведет счет ее взглядам. Сама она вела счет только поцелуям…

– И что теперь я не так сказала?

Фелисити растерялась, потому что вдруг выяснилось, что ответить ей, по сути дела, нечего. Однако она быстро нашлась:

– Не транжирь понапрасну сахар.

– Я его не транжирю, а пью с чаем, – обиделась Мэй.

– Прошу извинения, мисс Харрингтон. – На пороге возник Деннис Грэм.

– Добрый день, Деннис, – поздоровалась Фелисити, слегка удивленная его появлением. – От чашки чая не откажетесь?

– Премного благодарен, мисс, но нам с ребятами нужно ставить стропила. А тут Джерред почту привез, вот я решил зайти и вам ее передать. – Грэм шагнул вперед и протянул Фелисити несколько писем.

– Я вам очень благодарна, мистер Грэм, – улыбнулась Фелисити. Фермер кивнул и вышел из комнаты. Один конверт сразу привлек внимание девушки. – Наконец-то! Это от Найджела!

– Он пишет, когда приедет? – подскочила к ней Мэй, которая уже сгорала от любопытства.

– Не знаю, дорогая. Сейчас посмотрим.

Пока Фелисити ломала печать, вытаскивала и разворачивала письмо, Рейф хранил молчание, и ей страстно хотелось узнать, о чем он сейчас думает. Это могло означать конец его шарады, если только она сама… он… они… не найдут другую причину для того, чтобы он продолжал оставаться в усадьбе. Девушка разгладила бумагу у себя на колене и начала читать вслух:

– «Дорогая Фелисити. Я получил твое письмо о приехавшем в Фортон-Холл Бэнкрофте. Пожалуйста, держи себя достойно – его семья разорила меня в Лондоне», – Фелисити оборвала чтение, подняла глаза на Рейфа, и сердце ей как будто сжало ледяной беспощадной рукой.

– Лис, я не поняла.

– Подожди, Мэй. – Фелисити поморгала, тряхнула головой и возобновила чтение. Найджелу всегда требовалось много слов и времени, чтобы добраться до сути дела. Но в то, о чем она начала подозревать, Фелисити вовсе не хотелось верить. – «Уайтинг пригласил меня поехать с ним в Мадрид. Я думаю, кое-кто из его приятелей собирается в Париж, и уверен, что они и меня прихватят с собой. Денег у них куры не клюют».

– О Господи – почти беззвучно проговорил Рейф. Фелисити сделала вид, что ничего не расслышала.

–»Прости, что не сумел сорвать банк и спасти Фортон-Холл, но Уайтинг говорит, что все, что ни делается, к лучшему. По правде говоря, душа у меня никогда не лежала к Чеширу. А сейчас у меня появился шанс наконец поправить дела. Я знаю, Лис, ты справишься, ведь ты всегда справлялась. Просто постарайся поменьше командовать и рассчитывай каждую мелочь. Из Испании я пришлю Мэй куклу. Твой брат Н. Харрингтон».

Он это сделал.

Умчался, даже не озаботился приехать домой и обо всем поставить ее в известность. Чувство у Фелисити было такое, что у нее из-под ног ушел пол. Она сидела и тупо смотрела на письмо. Она потеряла Фортон-Холл как раз тогда, когда начала уже надеяться, что ей удастся спасти усадьбу. По щекам девушки текли слезы, но она их не замечала до тех пор, пока соленые капли не начали капать на письмо, отчего небрежные строчки, выведенные торопливой рукой ее брата, стали расплываться.

– Фелисити, – мягко заговорил Рейф, – я…

Она вскочила на ноги.

– Я очень извиняюсь, но нам с Мэй нужно… нужно… – Не договорив, она схватила сестру за руку и выскочила из комнаты. Как только они оказались в дальнем конце коридора, Фелисити остановилась. – За что же такое наказание! – пробормотала она, утирая заплаканные глаза.

– Так Найджел на самом деле проиграл в карты Фортон-Холл Рейфу? – осведомилась Мэй с озабоченным видом.

– Да… проиграл.

– Лис, тогда все в порядке. Мне Рейф нравится. Не плачь. И девочка сочувственно сжала руку старшей сестры. Однако Фелисити, вместо того чтобы успокоиться, разрыдалась пуще прежнего.

– Боже мой, Мэй, ты ничегошеньки не поняла! – Она опустилась на колени, чтобы можно было смотреть девочке в глаза. – Теперь это дом Рейфа, понимаешь? Этот дом не наш! Нам нужно отсюда уехать.

– А куда мы поедем? – прошептала Мэй с неприкрытым страхом.

– Не знаю, Мэй. – У Фелисити перехватило дыхание, когда она увидела, как по щеке у сестренки медленно ползет прозрачная слезинка. Господи, помоги! – Не волнуйся так. У меня отложено около сорока фунтов, и мне…

– Я не уеду, ни за что отсюда не уеду! Не хочу, чтобы мы уезжали! – разрыдалась Мэй и порывисто обхватила руками старшую сестру за шею.

– Тише, Мэй, тише, – успокаивающе заговорила Фелисити, оглядываясь вокруг. Не хватало только сейчас появиться Рейфу с дурацкими благородными словами, которые ни к чему не обязывают. Поверить так легко! Они уже в который раз брошены на произвол судьбы, и ничего другого не остается, как справиться со всем этим. – Пошли, поможешь мне найти старые чемоданы на чердаке.

– Мы что, прямо сейчас уедем?

– Чем раньше, тем лучше.

Сквайр Талфорд, вне всякого сомнения, приютит их на время, да и лорд Дирхерст сделает это с превеликой радостью. А потом? Сидеть и беспомощно наблюдать, как Рейф продает поместье тому, кто предложит наивысшую цену? До этого момента ей придется лишь лелеять безумную и безнадежную надежду на то, что Бэнкрофт передумает, и ждать, снова ждать неизбежного… Пустая трата времени, особенно теперь, когда все зависит только от нее одной.

– Знаю! – воскликнула Фелисити, вытирая глаза и изо всех сил стараясь, чтобы в голосе ее зазвучал неподдельный энтузиазм, хотя единственное, чего ей сейчас больше всего хотелось, – лечь лицом вниз и рыдать. – Я могу наняться на работу гувернанткой. Я же столько лет была гувернанткой у тебя, верно? А потом… там будут другие дети, и тебе не будет скучно!

– Давай сначала спросим у Рейфа, нельзя ли нам остаться, – возразила Мэй, и нижняя губка у нее предательски задрожала.

На миг Фелисити до смерти захотелось стать такой же восьмилетней девочкой и с детской непосредственностью пережить свалившееся на них несчастье.

– Мы не можем этого сделать, Мэй. Он уже позволил нам прожить здесь целых две недели, и он собирается продать поместье. Рано или поздно нам все равно придется уехать.

– Ты все-таки с ним поговори, – продолжала настаивать Мэй. – Он такой хороший.

– Знаю, что хороший, – согласилась Фелисити. И никакой не безумный. Целовал ее и называл красивой… – Но остаться здесь мы все равно не можем.

 

– Ну и задница! – взорвался Рейф.

– Полагаю, вы имеете в виду Найджела? – вежливо осведомился сквайр.

Рейф пришел в себя. Про Талфорда он напрочь забыл.

– Мог бы сам приехать и все им по-человечески объяснить. Особенно после того, как Лис в письме попросила его вернуться!

Все это было ужасно несправедливо. Подразумевалось, что Найджел приедет и заберет своих сестер, а Рейф будет знать, что о них есть кому позаботиться и им есть где приклонить голову; Найджел Харрингтон не просто бросил развалившееся поместье со всеми его запущенными землями; нет, написав это письмо, он просто-напросто бросил свою семью.

– Жалкое ничтожество! Ублюдок! Сквайр, кряхтя, поднялся со своего места.

– Извинитесь за меня перед Фелисити. Сейчас она вряд ли пожелает выслушивать мои благоразумные и нелицеприятные советы. Если во мне возникнет нужда, я буду у себя в Пелфорде.

Рейф, не веря своим ушам, уставился на сквайра. Утро началось так замечательно, столько всякого мусора вытащили из западного крыла. А теперь как-то само собой получилось, что ему отведена роль главного злодея в пьесе.

– Значит, и вы их бросаете, так?

– Я предлагал им перебраться ко мне, – ответил Талфорд, задерживаясь на пороге. – Не раз. Фелисити ни разу своего согласия не дала, да и не даст, я в этом уверен. Она не из тех, кто будет сидеть и оплакивать свою несчастную судьбу.

– Да, я это тоже заметил, – кивнул Рейф.

Когда сквайр удалился, Рейф поднял валявшееся на полу письмо Харрингтона. Перечитал послание в поисках хоть малейшего намека на то, что Найджел намерен вернуться в Фортон-Холл и забрать сестер. В конце концов он со злостью отшвырнул лист в сторону.

– Подонок! – процедил Рейф сквозь зубы.

Что ж, хорошо это или плохо, но он получил неоспоримое право на владение поместьем Фортон-Холл, Немного привести усадьбу в порядок – и можно будет ее продавать. Если все получится так, как он задумал, то три или даже четыре года личной свободы ему обеспечены и не нужно будет выпрашивать у его светлости денег на содержание. По всем статьям сейчас Рейфел Бэнкрофт должен был бы быть на седьмом небе от счастья.

Однако его не отпускала мысль, что Фелисити и Мэй одним махом потеряли и свое прошлое, и свое будущее. Не его в этом вина; помнить, какие карты вышли из игры, – вовсе не шулерство.

– Проклятие! – ругнулся он и со всего маху врезая кулаком по оконной раме. Его собственной оконной раме.

Он уставился на нее, потом перевел взгляд на потертый диван, потрепанный ковер и кучу милых безделушек, расставленных по всей гостиной. Помимо дома, у него еще имелись коровы, которые, не переставая, жевали свою траву, блеющие овцы на лугу, поломанные и поваленные изгороди, поля без всходов и посевов. И он ума не мог приложить, что со всем этим делать, прежде чем он соберется продавать Фортон-Холл. Свой Фортон-Холл. Рейф медленно улыбнулся.

Отец и за глаза, и в глаза называл его недоумком. Зато мать и брат полагали, что Рейф просто не нашел, к чему приложить свои таланты. Сам он старательно делал вид, что никого из них не слышит, хотя, по сути, все они имели в виду одно и то же: он либо был настолько глуп, что не знал, что делать, либо был настолько глуп, что ничего не делал. Ну что ж, пришло время начать действовать.

Рейф отправился на поиски Фелисити. Оказавшись перед широко распахнутой дверью в ее спальню, он застыл на пороге. На кровати лежал раскрытый и наполовину заполненный одеждой чемодан, а сама девушка сидела за туалетным столиком и сосредоточенно писала письмо. Рейф нахмурился, Он, конечно, не ждал, что она будет у него просить разрешения остаться, но волна паники, которая внезапно окатила его при одной только мысли, что мисс Харрингтон может и в самом деле уехать, удивила и привела в смятение.

– Лис? – проговорил он, легонько стукнув в открытую дверь.

Вздрогнув от неожиданности, Фелисити вскинула на него глаза.

– Я… вообще говоря… сейчас немного занята, – чуть запинаясь, выговорила она и вновь склонилась над письмом.

– С чего вы решили, что я вышвырну вас вон? – спросил Рейф.

– Я не думаю, что вы так поступите, – ответила она, не поднимая головы. – Но ведь вы… вы теперь владелец поместья, и у нас с Мэй нет теперь права здесь находиться.

Замечательно! Пять минут назад – рыдания в три ручья, а теперь хладнокровно спланированное отступление, а в голове, можно не сомневаться, уже созрел план следующей кампании. Эта девица могла служить адъютантом у Веллингтона.

– Как вы думаете, Найджел не забудет прислать куклу для Мэй?

Фелисити, наконец, подняла голову и посмотрела на его отражение в настенном зеркале.

– Да, думаю, пришлет, – ответила она и помолчала. Потом вздохнула и добавила: – Он ее пришлет, конечно, сюда и, скорее всего никогда не узнает, что получать подарок некому.

Войти она его не пригласила, но и уйти не предложила. Рейф шагнул в комнату, обстановка которой мало что говорила о той, что здесь жила. Это и понятно – из своей разоренной старой спальни Фелисити мало, что удалось спасти. Рейф остановился, опершись о столбик кровати. Девушка развернула свое кресло так, чтобы сидеть к нему лицом.

– Я никогда не согласился бы на эту ставку, если бы знал, что у Харрингтона в Фортон-Холле осталась семья, – неторопливо заметил Рейф.

Фелисити слегка пожала плечами.

– Не вы, так согласился бы кто-нибудь другой. – Чуть помолчав, она продолжила: – И, получив чайником по голове, повел бы себя скорее всего иначе. Думаю, мне нужно вас поблагодарить за терпимость.

Рейф кивнул:

– У меня, вероятно, оказалась самая крепкая голова из всех, кто сидел тогда за карточным столом. Как Мэй? – Спросить он хотел не об этом, однако такой железной решимости, что сквозила в ее взгляде, он не видел даже на лицах закаленных, прошедших огонь и воду французских гвардейцев, и это обескураживало.

– Она сейчас в растерянности, но со временем все уляжется, забудется. Рейф, не мучайте себя заботой о нас. Найджел никогда не любил Фортон-Холл. Я просто переоценила его чувство долга, вот и все. Не стоило отпускать брата в Лондон.

Рейф криво усмехнулся:

– Мэй мне рассказала, что вы не просто «отпустили» его. Полагаю, вы гнались за ним чуть не до самого Пелфорда.

Глаза Фелисити сами собой наполнились слезами, и девушка снова заплакала.

– Если бы он не забрал последнюю лошадь и фаэтон, я бы его наверняка догнала. – Шмыгнув носом, она распрямила плечи и вытерла слезы. – Пусть даже и так, уже два месяца прошло. Лить слезы по поводу того, что можно было бы тогда сделать, сейчас просто глупо. Я не полная неумеха, а мама постаралась, чтобы я получила достаточное образование. Осмелюсь надеяться, мы выкарабкаемся. Рейф с трудом сглотнул неведомо откуда взявшийся комок в горле. Сердце у него колотилось, как перед атакой. Начиналась самая трудная часть разговора, и он постарался сделать вид, что ее ответ мало, что значит для него.

– Я уверен, что с вами-то все будет в полном порядке. Я о себе беспокоюсь.

– Беспокоитесь о себе? – переспросила с удивлением Фелисити.

– Ну да. Отец бессчетное число раз корил меня за то, что я ни на что не способен, что умею только пьянствовать, таскаться по девкам, стрелять и ругаться как извозчик. Вот… Я и впрямь понятия не имею, как вести хозяйство.

Фелисити какое-то время молча его разглядывала.

– А зачем вам уметь вести хозяйство? Насколько я помню, вы хотели продать поместье.

– Верно, – согласился Рейф и выпрямился. – Но мне никогда не продать его за хорошую цену в нынешнем виде. – Фелисити холодно смотрела на него. – Так вот, я подумал: может быть, вы сможете мне помочь?

– Помочь? – повторила она его слова, и лицо ее помрачнело. – Прошу прощения, но помогать вам не…

– Я бы вас нанял, – перебил он девушку.

– Вы… что?!

Воспользовавшись ее растерянностью, Рейф торопливо продолжил:

– Если бы вы вели бухгалтерию и прочие дела, я смог бы сосредоточиться на том, чтобы придать Фортон-Холлу презентабельный вид и подыскать подходящего покупателя.

– Милостыню не принимаю, мистер Бэнкрофт. Я привыкла всего добиваться сама.

– Знаю. Но это вовсе не милостыня, поверьте. Я в самом деле понятия не имею, как со всем этим управляться. Когда я ехал сюда, то полагал, что будет достаточно нанять адвоката-солиситора, проболтаться в этой глуши пару дней и вернуться в Лондон дожидаться новостей о завершении сделки. Мне и в голову не могло прийти, что все обернется таким вот неожиданным образом!

– У меня в разных местах есть дальняя родня, – сообщила Фелисити вместо ответа. – Я всем сейчас пишу письма с просьбой взять меня гувернанткой. Рейф подумал: кого из них двоих она сейчас пытается убедить в том, что у нее есть предложение лучше, чем его? Ее план ему совершенно не понравился.

– Великолепно! – неискренне воскликнул он. – А пока вы будете ожидать ответов, сможете подзаработать… пять соверенов в месяц за помощь мне.

Он понятия не имел, какое жалованье надо положить управляющему поместьем, но в любом случае пять соверенов – неплохая сумма.

– Семь соверенов, – быстро возразила она. – И за нами остаются наши комнаты.

Бог ты мой, когда это она успела превратиться в коммерсанта?

– Согласен.

– И мы можем уехать, когда пожелаем.

– Опять согласен. – Рейф с трудом удержался от улыбки. Фелисити встала и протянула руку.

– Хорошо. Я тоже согласна.

Боясь, что девушка вдруг передумает, Рейф схватил ее руку и стиснул крепко. А хотелось-то совсем другого – расцеловать тонкие пальцы, покрыть поцелуями ее ладони, руки, прижаться губами к ее шее… Когда Фелисити укоризненно посмотрела ему в глаза, он понял, что слишком долго держит ее за руку. И с большой неохотой разжал свою.

– Спасибо.

 

Глава 7

 

– Значит, мы можем не уезжать из Фортон-Холла? – высказалась Мэй, в очередной раз обходя вокруг стола, за которым Фелисити резала тонкими ломтиками картошку.

– Нет, нам придется уехать из Фортон-Холла, – поправила она сестру и, потянувшись за солонкой, подумала, с чего бы это ее сегодня так и распирает от радости. – Но не сейчас.

– Тогда чей этот дом?

– Это дом Рейфа.

Мэй присела на стул и, опершись локтями о столешницу, подперла кулачками подбородок.

– Я запуталась, – после недолгих размышлений призналась она.

– Я тоже, – согласился с ней Рейф, потопав сапогами на пороге, чтобы сбить грязь, и шагая внутрь. – Что сказать соседям, уже решили?

Все так стремительно переменилось, что Фелисити об этом даже не подумала.

– Я… Сами решайте. Ведь хозяин в Фортон-Холле теперь вы.

Рейф задумчиво пожевал губами.

– Полагаю, что так. А если мы скажем, что дела вынудили вашего брата срочно выехать на континент на неопределенное время и, учитывая наше давнее знакомство, Найджел согласился продать мне поместье, потому что ему было теперь сложно полноценно им управлять?..

– А я; думала, что Найджел проиграл Фортон-Холл в карты, – подняла удивленный взгляд на своего идола Мэй.

– Радость моя, давай не будем говорить об этом на каждом углу..

Рейф обошел стол и оказался рядом с Фелисити. Она в замешательстве покраснела.

– Давайте не будем говорить неправду. Наши соседи прекрасно осведомлены о пристрастии Найджела к совершению до абсурда глупых поступков.

Она понимала, что произнесла это с ожесточением в голосе, и поэтому нарочито закашлялась и сосредоточенно продолжила резать картошку.

Рейф склонился чуть ниже, теплое дыхание шевельнуло ей волосы.

– Стыдиться вам нечего, – спокойно заметил он.

– А я и не стыжусь! – сердито огрызнулась она в ответ.

– А вот мне стыдно, – с готовностью признала Мэй. Фелисити бросила на нее раздраженный взгляд:

– И тебе стыдиться нечего!

– Послушайте, Лис, – продолжил Рейф и едва не коснулся губами ее щеки, потянувшись за картофелиной. – Вы здесь своя, понимаете? Все вокруг знают вас чуть ли не с пеленок. Меня здесь видели мельком и никто не знает. Поэтому вы сами должны сказать им то, что считаете нужным.

Фелисити озадаченно смотрела, что же Рейф будет делать со взятой картофелиной. Он, чуть отставив руку, принялся внимательно разглядывать плод со всех сторон, якобы высматривая изъяны. Она очень сомневалась, что на таком расстоянии можно что-то разглядеть, но через короткое время молодой человек издал неопределенный звук и положил картофелину обратно. Убирая руку, он невзначай провел пальцами по ее запястью и рукаву. Прикосновение было ей более чем приятно, и разгоравшийся гнев сам собой куда-то исчез. Чтобы скрыть невольную дрожь, она пожала плечами.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных