Сюзанна Энок Дьявол и Ангел 3 страница

Несмотря на все раздражение из-за маркиза и сплетен, о которых он поставил ее в известность, эти слова не казались полностью справедливыми.

– Но он сказал мне, что пытается испра…

– Энджел, не спорь со мной, – возразила Камелия. – Ради Бога.

К счастью, к Энджел приблизился Саймон с бокалом пунша, как раз вовремя, чтобы спасти ее от оставшейся части тирады, и с натянутым кивком, графиня отправилась искать своего мужа.

– Спасибо тебе, – благодарно произнесла Энджел, принимая бокал.

– Рад помочь, – ответил молодой человек с улыбкой. – Ты выглядела так, словно нуждалась в спасении.

Она бросила сердитый взгляд в направлении своей матери.

– Ей не нравится даже то, что я разговаривала с твоим кузеном, словно у него ядовитая слюна или что-то в этом роде.

– Некоторые считают, что так оно и есть. – Саймон скорчил гримасу и посмотрел в сторону танцевальной площадки. – Что, ради всего святого, он делает вместе с Перл Уэйнрайт?

– Танцует, я полагаю. – Девушка подавила еще одну усмешку. – Он попросил представить его.

– Но ведь мисс Уэйнрайт… – Он замолчал, очевидно, не в силах деликатно выразить то, о чем думал.

– Немного бестолкова? – предположила она. – И, вероятно, склонна к приступам меланхолии?

– Энджел, – упрекнул ее Саймон, снова бросив взгляд на пару. – Почему ты не сказала ему? – прошептал он.

Она пожала плечами, поджав губы.

– Он не спросил.

Из того, что она была помолвлена, Энджел больше всего – помимо Саймона – нравилось наносить визиты в Нэффли-Хаус. Девушка пила чай с бабушкой Саймона днем в каждую среду на протяжении прошедших трех месяцев, за исключением тех двух недель, когда она была в Париже. С леди Элизабет – вдовствующая виконтесса и дочь герцога Ньюберри настаивала, чтобы к ней обращались именно так – Энджел могла высказывать свое мнение. Их беседы часто были забавными и проницательными, и сейчас, когда она познакомилась с ними обоими, Анжелика была удивлена тем, как сильно пожилая женщина напоминала ей маркиза Эббонли.

– Саймон говорил с тобой о поместье в Уорикшире? – спросила леди Элизабет, добавив в свой чай ложку сахара.

Анжелика кивнула.

– Он упоминал, что намеревался убедить своего отца позволить нам поселиться там, – ответила она.

Виконтесса поджала губы.

– Мне кажется, что мой упрямый сын должен был сразу предложить вам это. Словно он хотя бы раз приезжал в это поместье за прошедшие пять лет.

Анжелика хорошо знала, что леди Элизабет часто расстраивалась из-за скаредности своего единственного сына, отца Саймона, виконта Уонсглена. Очевидно, что ее покойная дочь, мать Джеймса Фаринга, была более яркой из двух детей.

– Саймон рассказывал мне, что это чудесное место, – с улыбкой произнесла она.

Виконтесса фыркнула.

– Оно принадлежало семейству Тальботов на протяжении нескольких поколений, – отметила она. – Старая крепость из камней и дуба, которая выстояла против Ланкастеров^[5], пережила наводнения и чуму. Это что-то вроде святыни. Мы все говорим о Тэрбин-Холле затаив дыхание.

Это описание несколько отличалось от того, что рассказал ей Саймон. Жить в старой крепости, где каждая дощечка в мебели имела свое место и историю, было бы слегка… удушающим.

– Это звучит очаровательно, – твердо ответила Энджел. Саймон, несомненно, не станет возражать против того, что она внесет несколько усовершенствований в это поместье, как только они поженятся.

Леди Элизабет издала звук, похожий на кудахтанье.

– Это отдает плесенью, – возразила она, – но ты справишься.

– Благодарю вас, миледи.

Внизу открылась дверь, за этим последовали шаги, поднимавшиеся по лестнице.

– Бабушка?

– Сюда, Джейми, – восхищенно улыбнувшись, позвала леди Элизабет.

Джеймс Фаринг распахнул дверь гостиной.

– Бабушка, я буду тебе признателен, если ты перестанешь пытаться добыть для меня приглашения на каждую чертову фазанью и лисью охоту за городом этой осенью, – выпалил он и, хромая, вошел в комнату. Его злые зеленые глаза обратились на Анжелику, и маркиз остановился на полпути. – Мои извинения, леди Анжелика, – через мгновение произнес он. – Я не знал, что вы здесь.

– Все в порядке, милорд, – ответила Энджел, заметив, что длинные пальцы его рук сминают чью-то гравированную визитную карточку в неузнаваемый комок.

– Я только спросила у маркиза Уэстфолла, будет ли он устраивать свою ежегодную охоту, – прокомментировала леди Элизабет, отставляя свою чашку, – и заметила, что ты любишь охотиться.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что я не люблю…

– Охота с маркизом Уэстфоллом совершит чудеса с твоей репутацией, мой внук.

Джеймс нахмурился.

– Охота с Уэстфоллом доведет меня до удара. – Энджел не смогла подавить смешок, и маркиз бросил на нее взгляд. – Я развеселил вас? – поинтересовался он, приподняв бровь.

Она покачала головой.

– Я пытаюсь представить, как вы будете страдать от удара.

Он слегка усмехнулся.

– Ах, но вы ведь никогда не видели, как я пытался беседовать с Уэстфоллом.

Вдовствующая виконтесса фыркнула.

– В последний раз, когда ты беседовал с Уэстфоллом, ты облегчил его на семьсот фунтов в клубе «Будлз», не так ли?

Маркиз наморщил лоб.

– Это был Уэстфолл? Я помню, что в то время это казалось очень забавным, но…

– Что было забавным?

Энджел вздрогнула.

– Саймон! – воскликнула она, когда тот вошел в комнату.

Молодой человек взял ее руку и поднес к своим губам, затем перевел взгляд на своего кузена.

– Вообще-то, Джеймс, когда кто-то сопровождает кого-то, то этот первый кто-то не должен в ярости уноситься прочь и оставлять второго приносить свои извинения.

– Я не просил тебя извиняться, – резко ответил маркиз. – И если ты и бабушка прекратите вмешиваться в мои дела, то мне не придется никуда уноситься прочь. – Он бросил взгляд на Элизабет. – Разве никому из вас не приходило в голову, что я могу хотеть просто провести эту осень в Эббонли? Что могу наслаждаться тем, что я дома, после того, как отсутствовал почти два года?

Леди Элизабет встала.

– Ты прав, Джейми, – вздохнула она, подойдя к нему, чтобы поцеловать в щеку. Затем оглянулась на Анжелику. – Могу я ненадолго оставить вас в компании этих негодяев?

– Конечно, – согласилась Анжелика, взглянув на маркиза, и ради спасения своей репутации порадовалась тому, что присутствует Саймон.

– Что ты теперь задумала, бабушка? – с подозрением спросил Джеймс.

– Я собираюсь послать Джулии Дэверн записку и поставить ее в известность, что я ошиблась, и что мой внук не сможет посетить ее лисью охоту по окончании Сезона.

– О, Господи Боже, – простонал Эббонли, указывая на дверь. – Будь так добра.

Саймон усмехнулся.

– Знаешь, ты не можешь винить нас в том, что мы пытаемся.

– Да, я могу.

– Я думала, что вы хотите стать респектабельным, – добавила Анжелика, и была вознаграждена сердитым взглядом маркиза.

– Это верно, миледи. Респектабельным. – Он упал на кушетку рядом с ней. – А не сосланным в Бедлам. Эта кадриль продолжалась двадцать пять минут. Я все время беседовал, весьма очаровательно, могу добавить, с мисс Уэйнрайт. За все время я получил три ответа. – Джеймс отсчитывал их на пальцах. – «Да, милорд», «нет, милорд» и «как вам угодно, милорд».

Анжелика кивнула и сделала еще один глоток чая.

– Это то, чего вы требовали, разве не так? – мягко произнесла она. – Боюсь, что я не понимаю проблемы.

– О чем вы двое говорите? – вставил замечание Саймон.

– Это вовсе чертовски не то, чего я требовал, – отрезал маркиз, игнорируя своего кузена. Его изумрудные глаза, тем не менее, казались значительно менее раздраженными, когда он заглянул ей в глаза.

Он наслаждается их спором, осознала Энджел. Так же, как и она.

– Мисс Уэйнрайт – тихая, респектабельная, и из хорошей семьи. Это то, чего вы…

– Отлично. Я понял вашу точку зрения. – Джеймс выбросил руки вверх, шутливо признавая свое поражение. – Нет никакой необходимости колоть меня этим. – Он покачал головой, неохотная улыбка появилась на его губах. – В следующий раз, пожалуйста, добавьте к списку интеллект.

Девушка снова кивнула.

– Очень хорошо, милорд. – Энджел медленно улыбнулась, не в силах удержаться. – У меня может быть, уже есть кто-то на примете для вас. – Быстрая, виноватая мысль появилась в ее сознании, но она проигнорировала ее. Джеймс Фаринг мог по-настоящему искать жену, но Анжелика покажет ему, что он не может просто выбрать несколько случайных компонентов и наслаждаться результатом.

– Кто-нибудь, пожалуйста, объяснит мне, что происходит? – спросил Саймон.

До того, как беседа возобновилась, вернулась бабушка Джеймса, и мисс Грэм пришлось уехать. Элизабет пригласила обоих внуков на ужин, а затем оставила их. Без Анжелики гостиная казалась более тихой и темной, и Джеймс поднялся, чтобы найти что-нибудь, чтобы занять себя.

– Джеймс, могу я поговорить с тобой? – Саймон вернулся от двери, где прощался со своей невестой.

– Это звучит весьма официально, – прокомментировал маркиз, кивнув и снова усевшись.

– Кажется, что ты… слишком быстро нашел общий язык с Энджел. – Эти слова не внушали большой надежды. Джеймс приподнял бровь.

– То, чем мы занимались – это спорили, Саймон.

– Тебе нравится спорить, – заметил его кузен. – Так было всегда.

– Что ж, извини меня за то, что я получаю удовольствие от оживленной беседы. Я подумал, что ты обрадуешься тому, что мы с леди Анжеликой отлично поладили.

– Так и есть. И прекрати вести себя так враждебно, – нахмурился Саймон, подходя столику, чтобы налить себе бренди. Он поднял графин в сторону Джеймса. – Выпьешь?

Маркиз покачал головой.

– Нет. И я вовсе не веду себя враждебно.

– Тебе не следовало раздражать Энджел. Достаточно плохо уже то, что ее родители почти готовы отменить свадьбу просто потому, что Дьявол вернулся в Лондон.

На впалой щеке маркиза задергался мускул.

– Я приношу свои извинения, кузен, – прошептал он, – на случай, если то, что я выжил под Ватерлоо, расстроит твои свадебные планы.

Саймон вспыхнул.

– Я не это имел в виду.

– Что ж, тогда, будь добр, объясни, что ты в точности имел в виду.

– Джеймс, я хотел… попросить у тебя помощи.

– У тебя очень забавный способ подходить к этому. – Он сделал жест в направлении Саймона. – Продолжай.

– Ты знаешь, что мы с Энджел не хотим ждать до следующего апреля, чтобы пожениться, – медленно произнес его кузен, и маркиз кивнул.

– И я пришел к такому же выводу.

Саймон прислонился спиной к подоконнику.

– Прошлой ночью я случайно заметил реакцию ее матери, когда та увидела, как вы вальсируете.

– Итак, ты хочешь, чтобы я держался подальше от Энджел. – Маркиз встал и отвернулся, чтобы Саймон не увидел, как сильно это ранило его. – Очень хорошо.

– Нет, Джеймс, я не хочу, чтобы ты держался подальше от Энджел. На самом деле, я хочу как раз противоположного.

Подумав, что он, должно быть, неправильно расслышал, Эббонли остановился на полпути к двери и обернулся, чтобы уставиться на Саймона.

– Что?

– Ее родители обеспокоены тем, что, возможно, мы поторопились с решением пожениться. Что, если они правы?

Джеймс нахмурился, задумавшись над тем, почему он надеется, чтобы то, что он слышит, оказалось правдой.

– Саймон, это, конечно же, не моя забота, если ты и леди Анжелика изменили…

Покачав головой, Саймон сделал шаг вперед.

– Вот что я имею виду: что произойдет, если маркиз Эббонли начнет выказывать интерес к Энджел? Если ее родители осознают это, то ее они, несомненно…

Джеймс тряхнул головой.

– Абсолютно точно нет, Саймон. Я не встану между тобой и женщиной. Никогда. Если я и выучил какой-то проклятый урок в жизни, то именно этот.

Саймон побледнел.

– Это не будет похоже на… Дезире, – произнес он. Джеймс снова повернулся к двери, и Саймон пошел за ним. – Джеймс, мне очень жаль. Я имел в виду, что все это будет только напоказ. Это будет только для того, чтобы убедить ее родителей в том, что отсрочка свадьбы была ошибкой. – Он опустил руку. – Что они будут в гораздо лучшем положении, если позволят нам пожениться немедленно.

– Нет, Саймон.

Его кузен сделал паузу.

– Ты должен мне, Джеймс.

Джеймс повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Я тебе должен? – медленно повторил он.

– Я провел большую часть своей взрослой жизни, помогая тебе удирать, буквально и фигурально, из женских спален; обеспечивал тебе благополучное возвращение домой, когда ты был слишком пьян, чтобы стоять на ногах и только что выиграл у того или иного лорда половину того, что принадлежало ему от рождения; и, – Саймон на мгновение заколебался, а затем поднял подбородок, – я был твоим секундантом на дуэлях.

Он замолчал, но Джеймс стоял неподвижно, ожидая продолжения.

– И? – наконец подсказал он, глядя на кузена.

– И я прошу всего лишь об одной услуге. Большой услуге, я должен это признать, но я никогда не попрошу тебя ни о чем другом.

– Почему ты никогда не писал и не рассказывал мне о твоей Энджел? – спросил Джеймс вместо ответа.

Саймон с подозрением изучал его лицо, очевидно, понимая, что его отвлекают.

– На самом деле это было что-то вроде неожиданности.

– Ты имеешь в виду, что ты сделал предложение случайно? – ответил Джеймс, приподняв бровь. – Кажется, это немного непродуманно с твоей стороны, кузен. Ты же у нас рассудительный человек, и все такое.

Кузен немного расслабился.

– Это не было случайным. Я имел в виду, что мы встретились в начале прошлого Сезона, я и Энджел, и у нас оказалось так много общего и мы стали такими хорошими друзьями, что, хм, я внезапно осознал, что по уши влюблен в нее.

Джеймс с минуту изучал своего кузена.

– Тогда устрой тайный побег.

Саймон заметно побледнел.

– Я никогда не сделаю ничего подобного. Родители Энджел никогда не простят нас.

– Но они простят, если ты затеешь эту маленькую игру с честью их дочери?

– Они не узнают, что это игра. И так как мы втроем будем знать об этом, то ее честь никогда не подвергнется риску.

– А что насчет остального общества? Они уже сунули в это свои носы. И я пытаюсь исправить причиненный ущерб. Я ищу себе жену. Я не хочу…

Его кузен фыркнул.

– Ты? Ищешь жену? – Он указал в сторону двери, за которой исчезла Анжелика. – Вот о чем вы двое говорили?

– Почему все вокруг считают, что упоминание меня и супружества вместе – это чертовски забавно? – прорычал Джеймс.

Очевидно, поняв, что маркиз не шутит, Саймон посерьезнел.

– Хорошо, – проговорил он. – Ищи себе жену. После того, как поможешь мне. – Он поднял руку, когда Джеймс начал протестовать. – Твоя репутация едва ли получит еще одну царапину. А с твоим богатством, так или иначе, найдутся женщины, которых не побеспокоило бы даже то, если бы ты был одноглазым карликом с горбатой спиной.

– Саймон…

– Джеймс, пожалуйста. Я хочу жениться. Помоги мне.

Джеймс вздохнул.

– Отлично. Но один из нас пожалеет об этом. – Он посмотрел на кузена, выражение его лица было серьезным. – И надеюсь, что это буду я.

Саймон подошел ближе и хлопнул его по плечу.

– Это не будет ни один из нас. Верь мне.

– Когда же я, наконец, познакомлюсь с твоим Саймоном? – поинтересовалась Лили Стенфред, когда она и Анжелика ехали верхом по Гайд-парку.

– Предполагается, что сегодня днем он придет на чай, – улыбнулась Анжелика, а затем вздохнула.

– Что такое?

– О, я просто думаю. Если я смогу выдержать общество моих нудных родителей еще в течение девять месяцев, то стану свободной.

– И что тогда? – улыбнулась Лили.

Анжелика взмахнула рукой.

– Я смогу делать все, что пожелаю! Никто не станет сокрушаться по поводу того, что я испорчу пол или мебель, если я подберу беспризорную собаку, или кошку, или… лису; никто не заявит мне, что я испорчу свою репутацию, если захочу прогуляться в своем саду без шляпки или босиком; никто не будет противоречить, если мне понравится облезлое старое кресло в утренней комнате, и я не захочу отправлять его на чердак.

– Силы небесные, Энджел, это звучит так, словно ты хочешь стать краснокожим индейцем.

– Верно, ну, я, конечно же, не хочу ни с кого снимать скальп, – ответила Анжелика, а затем рассмеялась. – Я только имела в виду, что будет приятно самой принимать решения, когда никто не станет диктовать, что для меня самое лучшее.

– До тех пор, пока это будет одобрять Саймон, – заметила ее подруга.

– О, конечно же.

Энджел улыбнулась Лили. Если бы ее подруга была бы здесь в начале лета, то ее очень легко могли бы признать событием Сезона. Мягкая и элегантная Лили Стенфред обладала светлой кожей, голубыми глазами, нежными, как у ягненка, а ее волосы цветом напоминали…

– Пыльцу, усеивающую лепестки гордых примул, – просюсюкал чей-то голос, и Энджел, вздрогнув, обернулась.

Персиваль Элкотт и его брат, Артур, приближались к ним.

Энджел съежилась, потому что хотя она и сумела пережить этот Сезон, проведя меньше дюжины танцев с обоими братьями, девушка считала, что даже это количество было чрезмерным.

– Прошу прощения?

– Я сказал, миледи, что светлые локоны вашей изящной компаньонки по цвету в точности напоминают пыльцу, усеивающую лепестки гордых примул, – повторил Персиваль, устремив слегка близорукий взгляд на Лили.

Энджел весело посмотрела на свою подругу.

– Лили, могу я представить тебе мистера Персиваля и его брата, мистера Артура Элкотта? Господа, мисс Лили Стенфред, дочь лорда Стенфреда.

– Я рада встрече с вами, – немного неуверенно кивнула Лили.

– Мисс Стенфред, – в ответ произнес Артур. – Какое удовольствие.

– Я – поэт, знаете ли, – заявил Персиваль, приподнимая монокль, чтобы через него изучить Лили бледно-голубым глазом.

– Я могла бы немедленно догадаться об этом, – вмешалась Энджел, пытаясь удержаться от смеха. Она почти не ощущала за собой никакой вины из-за облегчения, что Персиваль нацелился на Лили, а не на нее. Еще два всадника приблизились к ним, и приветственная улыбка на губах девушки стала еще более веселой, когда она узнала второго наездника. Возможно, сегодня вечером она получит шанс представить Эббонли следующей вероятной невесте.

– Энджел, – поприветствовал ее Саймон Тальбот, натянув поводья. – Ты прекрасно выглядишь, как и всегда.

– Леди Анжелика, – эхом отозвался Джеймс Фаринг, с любопытством глядя на нее, когда та не смогла скрыть улыбку.

Он сидел верхом на невероятно великолепном жеребце, которого она когда-либо видела, угольно-черном арабском гиганте с длинной гривой и пышным, изогнутым хвостом. Девушка забыла, что маркиз был знаменит не только своей скандальной репутацией, но и как знаток лошадей.

– Не думаю, что я имел удовольствие быть представленным, – через мгновение произнес маркиз, бросая взгляд на Лили.

– Так же, как и я, – прошептал Саймон, и коленями направил вперед своего гнедого мерина, Адмирала. – Простите мою дерзость, но вы должно быть мисс Стенфред.

Лили улыбнулась и вложила ладонь в протянутые пальцы Саймона.

– Мистер Саймон Тальбот, я полагаю.

Улыбаясь, Саймон поднес ее руку к губам.

– Никто иной. Как прошла ваша поездка в Лондон?

– Весьма приятно, мистер Тальбот. Благодарю вас.

– Саймон, пожалуйста, – попросил Саймон, и Лили кивнула.

– Благодарю вас, Саймон.

– Не обращай на нас внимания, Саймон, – сухо проговорил маркиз.

Саймон пришел в себя.

– Извините. Джеймс, это очаровательная подруга Энджел, мисс Лили Стенфред, мистер Персиваль Элкотт и мистер Артур Элкотт. Мадам, джентльмены, Джеймс Фаринг, маркиз Эббонли.

– Милорд, – отозвался Персиваль, покрутив пальцами в воздухе в странном подобии салюта.

– Послушайте Эббонли это, правда, что вы спасли жизнь Веллингтона в Бельгии? – спросил Артур, а затем умолк, когда стало очевидно, что его игнорируют.

Энджел искоса посмотрела на Эббонли и обнаружила, что он обменивается любезностями с Лили, и с неудовольствием нахмурилась. Ее подруга была неподходящей партией для Дьявола. А теперь, когда он занят поисками жены, нельзя было предсказать, что может случиться.

Девушка пыталась решить, как вмешаться, когда обрывок бумаги прошелестел по траве. Увидев это, ее кобыла шарахнулась в сторону и заржала. Привыкшая к непостоянству этой серой лошадки, Энджел наклонилась вперед и натянула поводья. До того, как она успела это сделать, чья-то рука схватила уздечку и опустила кобылу вниз.

– Отпустите! Я сама могу справиться, – воскликнула она, поднимая взгляд, чтобы увидеть маркиза, не спускающего с нее глаз, так близко, что до него можно было дотронуться.

Он повиновался, разжав руку, но не отодвинулся.

– Я так и понял. У вас отличная посадка, миледи.

До того, как она смогла ответить, Персиваль решил, что настало время внести свои два пенса.

– Эта кобыла слишком непредсказуема для леди, – чопорно заметил он.

– Леди Анжелика управляет ею достаточно хорошо, – возразил ему маркиз.

– Небо вовсе не непредсказуемая, – запротестовала Энджел, бросив сердитый взгляд на Персиваля. – Она энергичная, не то, что тот полумертвый упряжной мул, на котором вы сидите верхом.

– Энджел, – упрекнул ее Саймон.

Маркиз коротко рассмеялся, смех ещё искрился в его глазах, когда он встретился с ее раздраженным взглядом. Девушка уже начала решать, как взять обратно только что произнесенные слова, но когда она посмотрела на веселое выражение его красивого лица, то эта идея, как и ее раздражение, испарились.

– Небо? – сдерживая смех, спросил он, приподняв бровь.

Персиваль, кипящий от негодования из-за оскорбления своей лошади, опять кивнул головой.

– Снова в высшей степени неуместно.

– Как вы назвали своего… коня? – поинтересовался маркиз.

Персиваль вспыхнул.

– Ланселот, – надменно ответил он.

– Ах, это в самом деле благородное прозвище.

Энджел наслаждалась этой беседой. Любой, кто так же, как и она, считал Персиваля Элкотта записным щеголем, и имел достаточную смелость, чтобы указать ему на это, был определенно ценным союзником.

– А как вы назвали его? – спросил Элкотт, указывая на громадного жеребца маркиза.

– Демон, – быстро ответил Эббонли.

Анжелика хихикнула, но замолчала, когда оба мужчины взглянули в ее сторону. Один взгляд был бледно-голубым и покровительственным, а другой – изумрудным и грешно веселым. Она откашлялась, решив действовать.

– Сегодня вечером будет концерт у графини Бофор. Лили и ее мать собираются посетить его вместе со мной и мамой. – Девушка повернулась к Саймону. – Будете ли вы оба там присутствовать?

Саймон быстро взглянул на маркиза, который пожал плечами.

– Это звучит довольно сносно. Почему бы и нет?

Энджел улыбнулась.

– Почему бы и нет, в самом деле?

Остаток дня казался нескончаемо длинным, и даже после того, как она вошла в гостиную графини Бофор вместе со своей матерью, Лили и леди Стенфред, Энджел с трудом заставляла себя замедлять шаг. Большинство гостей уже прибыли и толпились возле входа в музыкальную комнату, но Саймон и маркиз все еще не появились. Поскольку Эббонли был единственной причиной, её желания посетить этот вечер, то девушка чувствовала себя очень рассерженной.

Наконец два джентльмена появились на вершине лестницы. Неожиданное присутствие маркиза немедленно заставило всех остальных гостей, в большинстве своём – женщин, перешептываться. Как только графиня Бофор заметила Эббонли, она тут же рассталась с леди Эндрюс и протиснулась через толпу, чтобы поприветствовать его. У двух джентльменов ушло несколько минут, чтобы добраться до компании Анжелики, и она улыбнулась, большей частью от облегчения, когда Саймон подошёл к ней.

– Энджел, – поприветствовал ее молодой человек, коснувшись губами костяшек ее пальцев. – И мисс Стенфред, – улыбнулся он, повторив галантный жест. – Добрый вечер, леди.

– Я и не представлял себе, что эти приемы так популярны, – заметил маркиз, в свою очередь, взяв руку девушки.

– Графиня предлагает чрезвычайно приятное угощение, – пояснила Энджел, вполголоса, и тот усмехнулся.

– Так вот в чем секрет. Я подумал, что все это, должно быть, из-за музыки.

Анжелика посмотрела в другой конец зала и увидела, что другой гость, которого она ждала, тоже прибыл.

– Мама, – произнесла она. – Извини меня на минуту. Лорд Эббонли попросил меня представить его кое-кому.

Камелия Грэм с трудом удержалась от хмурого взгляда.

– Концерт должен начаться в любой момент, дорогая, так что, пожалуйста, поторопись, – неохотно согласилась она.

Маркиз с любопытством смотрел на Анжелику, но достаточно охотно последовал за ней.

– Моя будущая невеста? – шепотом поинтересовался он.

– Она отвечает всем вашим требованиям, – ответила Энджел.

– Мисс Пичли?

Высокая молодая женщина, прислонившаяся к одной из стен и казавшаяся откровенно скучающей, повернула голову.

– Да, леди Анжелика? – отозвалась брюнетка, коснувшись остриженных по моде локонов.

– Могу я представить вам Джеймса Фаринга, маркиза Эббонли? Милорд, мисс Эстер Пичли.

– Мисс Пичли, – весело поздоровался Эббонли, потянувшись к ее пальцам в своей обычной дерзкой манере.

Мисс Пичли повернула запястье так, чтобы вместо этого пожать его руку.

– Эббонли, – ответила она. – Не знала, что вы посещаете концерты.

– О, я всегда наслаждаюсь чем-то новым, – произнес он, бросая подозрительный взгляд на Анжелику. – Ваше имя кажется мне немного знакомым.

– Неужели? Возможно, вы читали одну из моих статей. Я – сторонница освобождения женщин.

– Ах, – прошептал маркиз. – Освобождения от чего, могу я спросить?

– От мужчин.

– От подчинения мужчинам или от присутствия мужчин как вида? – любезно поинтересовался Джеймс. Его губы дрогнули, и Анжелика подумала, что он, должно быть забавляется. Она подавила улыбку.

– Мужчины слишком долго использовали женщин в качестве всего лишь рабынь для воспроизводства. Я верю в то, что это должно быть…

– Энджел, мы заходим внутрь, – прошипела ее мать, потянув девушку за руку.

– Извините меня, – пробормотала Анжелика, неохотно уходя прочь.

Их компания оказалась сидящей в последнем ряду. Саймон расположился рядом с матерью Лили, и втроем они обсуждали поместье Стенфред, расположенное всего лишь в миле или около того от Найстона. Через минуту и ее мать была втянута в эту беседу. Наконец мисс Шарлотта Хартфорд заняла место за фортепьяно и начала играть, и шум в комнате затих.

Через несколько минут после начала пьесы кто-то уселся рядом с Анжеликой, но она пыталась вспомнить, какая из пьес Моцарта исполняется, и не обратила на это никакого внимания, пока не ощутила, как кто-то сжал ее пальцы. Испугавшись, девушка бросила взгляд в сторону и увидела маркиза, искоса поглядывавшего на нее. Она быстро снова уставилась вперед.

– Что вы делаете? – прошептала Энджел.

После некоторого колебания его пальцы выпустили ее ладонь.

– Эстер Пичли – чертов синий чулок, – прошептал он в ответ, – а вы – маленький дьяволенок.

– Что плохого в том, чтобы быть интеллектуалкой? – запротестовала она, удивленная тем, что маркиз продержался так долго. Как правило, своих собеседников-мужчин мисс Пичли стирала с лица земли меньше чем за минуту.

Он слегка покачал головой.

– Нет абсолютно ничего плохого в том, чтобы быть интеллектуальной женщиной, способной общаться, не выходя за рамки разумного и неправомерного поведения.

– Так в чем трудность? – спросила девушка, пряча усмешку и нисколько не удивленная тем, что маркиз настолько свободен от предрассудков.

– Трудность в том, что синий чулок обращается со своим знанием, как с чертовым боевым топором, разрубая им каждого оппонента-мужчину в пределах слышимости.

– Значит, вы ранены?

– Почти смертельно.

Смех сорвался с губ Анжелики, и она быстро подняла руку, чтобы заглушить его. Ее мать и две леди прямо перед ней обернулись и сердито посмотрели нее. Эти две женщины начали шептаться со своими компаньонками, и всего лишь мгновение спустя казалось, что все в комнате оглядываются, чтобы посмотреть на маркиза Эббонли, сидящего рядом с ней.

– Уйдите, – прошептала Энджел сквозь стиснутые зубы.

– Но мы почти кузены, – запротестовал тот.

– Полагаю, что это то, о чем вы сожалели ранее. И никто не знает, что Саймон и я помолвлены. Вы все испортите. – Наконец всеобщее внимание вернулось к передней части комнаты, поскольку игра мисс Хартфорд сделалась более энергичной. – Уходите, – повторила она. – Я представила вас мисс Пичли, потому что она респектабельна и из хорошей семьи и интеллектуальна, как раз, как вы хотели. Идите, побеседуйте с ней.

– Не пойду даже за сто фунтов, – с негодованием ответил Джеймс, и девушка снова подавила смешок.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: