Сюзанна Энок Дьявол и Ангел 5 страница

Энджел слизала сладкий, липкий джем со своего пальца, а затем взяла салфетку, которую тот протянул ей.

– Если я не могу демонстрировать плохие манеры здесь, то где тогда еще?

– Нигде, – ответила ее мать.

– О, это напомнило мне, – произнесла Энджел, увидев возможность помочь их делу. – Маркиз Эббонли пригласил нас в свою ложу в опере в четверг вечером. Будет «Дон Джованни ^[9] ». Он сказал, что хочет поближе познакомиться с нами, так как мы скоро станем частью его семьи. Это будет великолепно, вы так не думаете?

– Энджел, – начал ее отец, когда Пимрой распахнул парадную дверь.

– Я не должна опаздывать, – с улыбкой ответила она.

– Эта собака с тобой не пойдет, – заявила ее мать.

– О, мама, – проворчала Энджел. – Хорошо. Брутус, останься. – Собака вздохнула и побрела наверх, чтобы найти близнецов, когда Саймон вошел в холл и взял ее руку. Девушка понадеялась, что на ее пальце не осталось джема.

– Доброе утро, – улыбнулась она, радуясь тому, что она и Лили подслушали, какой спектакль будут давать в опере. Все, что оставалось – это сообщить маркизу о том, что они должны туда пойти.

Это оказалось более легкой задачей, чем она ожидала. Вскоре после того, как они прибыли в Сент-Джеймс Парк, к ним присоединились Лили, Луиза и Мэри, Элкотты и Ричард Форбс со своей кузиной, Софией. Пока компания сидела на разложенных одеялах, к ним приблизился всадник на великолепном вороном жеребце.

– Добрый день, – произнес маркиз, наклоняясь вниз, чтобы пожать руку Саймона, когда его кузен встал, чтобы поприветствовать его. – Я не ожидал найти вас всех здесь.

Его взгляд на Саймона был вовсе не любезным, и пока он спешивался, Энджел задалась вопросом: неужели его кузен обманом заставил Эббонли присоединиться к ним. Джеймс оглядел группу, наклонил голову в сторону Лили и слегка кивнул Элкоттам. Когда его взгляд нашел Энджел, он улыбнулся и сделал шаг вперед, чтобы склониться над ее приподнятой рукой.

– Леди Анжелика, – поприветствовал он ее.

– Джеймс, ты останешься? – спросил Саймон, очевидно ощутив опасения кузена по поводу немного скучного состава компании. Если бы не Саймон и не Лили, то Энджел сама искала бы способ сбежать отсюда.

Маркиз покачал головой.

– У меня назначена встре… – Испугавшись, что он уедет до того, как она сможет поговорить с ним, Анжелика ударила кулаком по его обтянутой сапогом лодыжке.

–… ча с моим секретарем, но полагаю, что у меня есть несколько минут, – спокойно закончил Эббонли. С более заметной хромотой, чем минуту назад, он подошел и уселся рядом с ней. – Почему вы с такой настойчивостью требуете моего внимания, миледи? – прошептал Джеймс, принимая стакан мадеры от мистера Форбса.

– Нам надо поговорить, – ответила Энджел, заметив, что он отставил стакан в сторону, не отпив из него. Это удивило ее, потому что с его репутацией она ожидала, что маркиз выпьет этот стакан залпом и попросит еще.

– Я слушаю.

– Я сказала родителям, что вы пригласили нас в свою ложу в опере в четверг, – продолжила девушка, игнорируя остальных, пока Луиза Делон начала одну из своих утомительных ondits о скандальном поведении той или иной персоны.

Джеймс прищурил один глаз.

– Это было смело с моей стороны, – отметил он, – учитывая, что у меня нет ложи в опере.

Она не подумала об этом.

– Но…

– Однако у моей бабушки есть, – прервал ее маркиз с короткой усмешкой. – Полагаю, я смогу убедить ее позволить нам всем побывать там в четверг. – Он вручил ей половину своего персика.

– Я на это надеюсь, – пробормотала Энджел. – Если мы не сможем чего-то достичь до того, как закончится Сезон и наши пути разойдутся, то у моих родителей вовсе не будет причины изменять какие-либо планы. – Она улыбнулась. – У вас возникла замечательная идея – пригласить нас в Эббонли. Полагаю, план Саймона работает слишком хорошо, и папа вовсе не хочет видеть вас рядом со мной. – Девушка бросила взгляд на Саймона, который смеялся, заново наполняя стакан Лили.

Маркиз улыбнулся, подняв свой стакан с мадерой и изучая жидкость, а потом снова опустив его.

– Но Сезон еще не закончен, леди Анжелика.

– Хорошо, Джейми, что у тебя на уме?

Джеймс выбрал еще одну карту из колоды, поморщился, и отбросил ее.

– Прошу прощения? – спросил он, взглянув через стол на свою бабушку.

– Ты слышал меня. Почему ты сидишь здесь на протяжении… – она посмотрела на часы на камине, – часа, намеренно проигрывая в пикет?

Ее внук приподнял бровь.

– Я признаю, что моя игра плачевна, но уверяю тебя, что я не…

– Очко, я выиграла. Выкладывай, мальчик.

Проблема с бабушкой Элизабет, размышлял Джеймс, вздыхая и бросая карты на стол, состояла в том, что она всегда знала, когда что-то затевается.

– Мне нужно небольшое одолжение.

– А именно?

– Я хотел бы пригласить Грэмов в твою ложу в опере в четверг вечером.

Его бабушка прищурила светло-зеленые глаза.

– А что ты собираешься делать в четверг вечером? Заняться мелким воровством?

– Пожалуйста. Помнишь, я ведь сейчас респектабелен? Я буду в опере вместе с тобой и Грэмами, конечно же.

Она некоторое время смотрела на него.

– Почему?

Джеймс пожал плечами и собрал карты, чтобы перетасовать их.

– Для этого должна быть какая-то причина? В конце концов, они практически члены семьи. – Он посмотрел вверх и увидел, что бабушка, нахмурившись, смотрит на него. – Хм, это не подойдет?

Бабушка Элизабет покачала головой.

– Для Саймона – возможно. Но не для тебя.

– Отлично, но не надо отрывать мне голову. Это была не моя идея.

– Я слушаю.

– Саймон попросил меня притвориться, что я влюблен в Анжелику, чтобы ее родители занервничали и согласились передвинуть дату свадьбы. – Джеймс откинулся назад и сложил руки на груди.

Вдовствующая виконтесса заморгала.

– Он что? – Маркиз начал отвечать, но она махнула ему рукой, очевидно, не ожидая ответа. – Саймон попросил тебя, и ты согласился на это?

– Ну, вопреки своему более опытному суждению. Он почти убедил меня в том, что я должен ему услугу.

– Но Анжелика?

Джеймс коротко усмехнулся, наслаждаясь тем, что для разнообразия видит Элизабет Тальбот в растерянности.

– О, она все об этом знает.

– Она знает, – едва выговорила его бабушка.

– Да. Но Сезон почти закончен, и у них осталось не так много времени. Так что Эн… – леди Анжелика – проинформировала своих родителей, что я пригласил их в оперу в четверг. Итак, ты продублируешь это приглашение для меня?

– А что Саймон?

– Я уверен, что леди Анжелика рассказала ему обо всем этом. Но Грэмы примут приглашение только тогда, когда оно будет исходить от тебя.

– И что потом?

Джеймс пожал плечами.

– Это они замышляют интриги. Я существую только для того, чтобы выполнять их распоряжения. – Он поморщился. – Единственная независимая вещь, которую я попытался сделать – это пригласил Найстона с семьей провести каникулы с нами в Эббонли, и он категорично отказался.

Бабушка Элизабет приподняла бровь.

– Ты пригласил гостей в Эббонли? – Она выглядела по-настоящему удивленной, и, учитывая, что со времени расставания с Дезире он никогда ни разу не приглашал ближайших соседей даже на чай, маркиз мог понять ее изумление.

– Мальчик, Генри, хотел увидеть конюшни, – выдвинул он предположение, хотя это казалось недостаточной причиной. – И я подумал, что Саймон и леди Анжелика оценят мои усилия. – Он не мог признаться, что на мимолетный момент ему просто захотелось иметь компанию. Ее компанию. Джеймс пожал плечами. – Не то чтобы это многого стоило.

– Четверг вечером, а? – через некоторое время поинтересовалась бабушка Элизабет. – Дон Джованни. – Она вздохнула. – По крайней мере, эта ваша ерунда развлечет меня.

Джеймс улыбнулся.

– Благодарю тебя, бабушка.

Она взяла карты и начала сдавать.

– О, я не пропустила бы это.

В четверг вечером Эббонли подумал даже о том, чтобы послать свою собственную карету, чтобы подвезти их. Прошла вечность с тех пор, как Энджел посещала оперу, и она четыре раза меняла платье перед тем, как обнаружила то, которое ей понравилось. Запоздало девушка вспомнила, что на самом деле ничего не сказала Саймону об этом вечере, и понадеялась, что Эббонли, вероятно, позаботится о том, чтобы ее жених появится в театре. В конце концов, все это делалось для них обоих, для их свадьбы.

Когда они прибыли, виконтесса и лорд Эббонли уже были там. Анжелика улыбнулась, когда маркиз поднялся, чтобы взять ее руку. Он был одет в черное и серое, и выглядел великолепно.

– Леди Анжелика, – тихо проговорил он, и поднес ее пальцы к своим губам. – Я рад, что вы смогли прийти сегодня вечером.

Она сделала реверанс, а затем, через мгновение, вспомнила, что нужно отнять свою руку.

– Добрый вечер, – ответила девушка, сделав вдох.

Едва они уселись, как она заметила, что аудитория посетителей внизу начала перешептываться и дюжины театральных биноклей повернулись в их направлении. Энджел склонилась к Эббонли.

– Где Саймон? – прошептала она.

– Я не знаю, – ответил тот, изучая либретто^[10]. – Разве вы не сказали ему о сегодняшнем вечере?

– Я? – тихо возразила она. – Он же ваш кузен. Почему вы…

– Это была ваша идея, миледи. – Маркиз поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. – Кажется, вы с Саймоном не слишком хорошо общаетесь.

– Мы замечательно общаемся, – выпалила она в ответ, разозленная тем, что он, казалось, был прав.

– Что, дорогая? – поинтересовалась ее мать, оборачиваясь, чтобы взглянуть на них обоих и подавляя очевидное выражение неодобрения.

– Леди Анжелика и я обсуждали, должно ли число вальсов в Олмаке быть ограниченным или нет, – учтиво вмешался Джеймс.

– В самом деле? – поинтересовалась леди Элизабет, приподнимая бровь.

– Простое любопытство, – подтвердил маркиз. – Пытаюсь приблизиться к лондонским тенденциям, знаете ли.

– Мы оба согласились, что патронессы, по крайней мере, на двадцать лет отстают от жизни, – добавила Анжелика с улыбкой, обрадовавшись помощи.

Джеймс улыбнулся в ответ.

– В Париже этот танец едва ли заставляет кого-то поднимать бровь.

– Точно, – согласилась Энджел, – и я не понимаю, почему…

– Мы не в Париже, – лаконично вмешалась ее мать.

Маркиз посмотрел на нее.

– Нет, леди Найстон, мы не в Париже. – Он снова улыбнулся, поглядывая на Анжелику. – И это звучит досадно. Ваша дочь была бы красавицей города.

В его изумрудных глазах плясали огоньки, пока маркиз говорил, и Энджел была рада тому, что знает, что все это просто спектакль. Ей сложно было понять, как тот, кто не верит в любовь, может так искусно использовать ее внешние атрибуты.

– Моя дочь помолвлена, – коротко ответила мать Энджел.

Маркиз откинулся на спинку кресла.

– Значит, женщина, которая почти замужем, не должна считаться привлекательной? – поинтересовался он, все еще не спуская глаз с Анжелики.

Занавес поднялся прежде, чем ее мать смогла отважиться на ответ, и Энджел подумала, что ей могла бы понравиться опера, если бы она так часто не отвлекалась, чтобы бросить взгляд на маркиза – для того, чтобы понять, наслаждается ли он спектаклем.

В антракте леди Элизабет приказала Эббонли пойти и принести ей стакан кларета, и тот неохотно поднялся, подчинившись. Виконтесса взглянула на Анжелику, ее светло-зеленые глаза надолго задержались на девушке. Пожилая женщина слегка кивнула, словно самой себе.

– Знаете, – произнесла она, переводя взгляд с Анжелики на ее родителей, – Саймон и я обсуждали устройство домашнего приема в Эббонли, чтобы отметить возвращение Джеймса. Я хочу, чтобы вы присоединились к нам. В конце концов, в следующем году мы станем одной семьей.

Найстон откашлялся.

– Я не…

– Томас, – прервала леди Элизабет, – Джеймс упомянул о том, что ваш сын интересуется лошадьми. Вы знаете, что Эббонли имеет одни из лучших конюшен в Англии. – Выражение ее лица немного смягчилось. – И стала ли помолвка достоянием общественности или нет, но она состоялась, и я думаю, что наша молодая пара заслуживает празднования. – Виконтесса бросила взгляд на мать Энджел. – А вы?

Ее родители посмотрели друг на друга, явно раздосадованные.

– Для нас это будет честью, Элизабет, – проговорила Камелия, выдавив натянутую улыбку.

Маркиз вернулся мгновением позже и вручил вино своей бабушке.

– Именно поэтому у некоторых людей есть слуги, знаешь ли, – пробормотал он, снова занимая свое место.

– Джейми, я попросила Грэмов приехать навестить нас в Эббонли после окончания Сезона, – проинформировала его Элизабет. – Я подумала, что мы могли бы устроить прием в честь Анжелики и Саймона.

Джеймс некоторое время смотрел на нее, какое-то непонятное выражение появилось на его лице.

– Что ж, я рад слышать это, – произнес он, повернувшись к Найстону с улыбкой.

– Хм. Очень хорошо, – успел пробормотать граф, прежде чем огни погасли, и занавес снова поднялся.

– Джеймс, пойдем со мной в «Уайтс», – умоляюще проговорил Саймон, заходя в библиотеку.

Джеймс поднял взгляд от книги, которую читал, причем казалось, что он смотрел на одну и ту же страницу довольно долгое время.

– Я же сказал тебе, – ответил он, – я занят. – Маркиз вытянул свою больную ногу, намеренно морщась, несмотря на то, что рана беспокоила его не больше, чем обычно.

Саймон, очевидно, был непреклонен.

– Итак, теперь ты стал отшельником, не так ли?

– Полагаю, что да, я им стану, – с небольшой усмешкой парировал Джеймс.

– За исключением оперы прошлой ночью.

– Это была идея твоей дорогой невесты. Не обвиняй меня.

– Все было бы замечательно, если бы кто-то из вас подумал поставить меня в известность.

– Хорошо, в этом случае, кто-то поставил тебя в известность, что Грэмы будут отдыхать с ними в Эббонли? – заметил Джеймс, желая предупредить любые дальнейшие непонимания.

Саймон приподнял бровь.

– Что? Как, ради всего святого, ты смог это устроить?

– Это была идея бабушки, – объяснил Джеймс, решив, что будет лучше, если он не станет упоминать о том, что сделал такое же предложение сам.

Его кузен упал в другое кресло перед камином.

– Но это великолепно. Я смогу продолжить встречаться с Энджел, и мы сможем продолжать давить на ее родителей.

– Все это просто отлично встало на свои места, – заметил Джеймс, на какой-то странный, ликующий момент, задумавшись о том, станет ли Анжелика смотреть на Эббонли с таким же восторгом, как и он сам.

Саймон усмехнулся.

– Абсолютно.

Мероприятие у Тремейнов было последним громким балом Сезона. Прибыв туда, Энджел была загнана в угол Луизой и Мэри, которые принялись расспрашивать ее о приглашении в Эббонли.

– Леди Элизабет решила, что будет мило, если некоторые из друзей маркиза отпразднуют его возвращение домой, – повторила девушка.

– Но никто не ездит в Эббонли, – запротестовала Мэри.

Луиза кивнула в знак согласия и драматично оглядела зал.

– Говорят, что маркиз приказал даже Саймону не входить в дом, пока тот наблюдал за ним, – пробормотала она.

– Что ж, это довольно глупо, как вы думаете? – заметила Анжелика.

Луиза открыла рот, чтобы ответить, а затем резко снова закрыла его.

Чья-то рука скользнула по локтю Анжелики.

– Леди Анжелика, – поприветствовал ее Эббонли с озорной улыбкой, – моя бабушка ищет вас.

Внезапно догадавшись, что обуздало язычок Луизы, Энджел кивнула ему.

– Извините меня, – сказала она двум девушкам, испытывая облегчение от вмешательства маркиза. – Боитесь, что я распущу еще больше слухов? – пробормотала она одним уголком рта, отходя с ним в сторону.

Джеймс усмехнулся.

– Никогда не следует быть слишком осторожным. Хотя на самом деле у меня есть для вас вопрос.

Это должно быть интересно.

– Да? – ответила она, улыбаясь ему.

Молодой человек откашлялся.

– Прошло уже больше недели с тех пор, как вы в последний раз представляли меня потенциальной невесте. Я задумался, не бросили ли вы это дело.

– Но Эстер Пичли удовлетворяла всем требованиям, которые вы предоставили мне. Очевидно, она идеально подходит вам. – Эббонли склонивший к ней голову, выглядел дьявольски красивым, и Анжелика задалась вопросом, что за женщина в этом мире могла бы стать идеальной для такого распутника и почему ей даже на мгновение не хочется, чтобы он нашел ее.

– Вы имеете в виду, что мне нужно добавить еще одну подробность в свой список, – прошептал он.

Энджел пожала плечами и поджала губы.

– Это ваш список.

Маркиз усмехнулся.

– Думаю, что чувство юмора подойдет, – признал он.

– Хм, – ответила Энджел, оглядев зал. – Позвольте мне пересмотреть это. Вы хотите скромную девушку, – она начала загибать пальцы, – из хорошей семьи, интеллектуальную и с чувством юмора. – Она подняла на него взгляд. – Я что-то пропустила?

– Нет, полагаю, что этого достаточно.

Зал был почти переполнен, и Энджел потратила долгое время на поиски, пока маркиз терпеливо ждал рядом с ней. Она ощущала его интерес и любопытство, с которым он изучал черты ее лица, и девушка была полна решимости найти именно ту женщину, которая одновременно будет и идеально подходить, и будет абсолютно не для него. Наконец Энджел высмотрела её, сидящей рядом с матерью на полпути от них в другом конце зала.

– Я нашла одну, – триумфально проговорила она и пошла вперед.

Неожиданно Эббонли взял ее за руку.

– Один момент.

– Что такое? – с удивлением поинтересовалась она.

– Вы ведь не направляетесь к Флоре Далмиа, не так ли?

Энджел наморщила нос, разочарованная тем, что он догадался.

– Откуда вы узнали?

Он некоторое время смотрел на нее, на его худощавом лице появился легкий намек на шутливое раздражение.

– Просто интуиция.

– Что ж, идемте, и я представлю вас, – поторопила Энджел.

Он выпустил ее локоть, но не сделал никакого движения, чтобы продолжить идти.

– Абсолютно точно нет, – заявил он, качая головой.

– Но почему нет?

– Мисс Грэм, я не хочу быть жестоким, но мисс Далмиа фигурой напоминает чайник для заварки.

Несмотря на ее решимость оставаться серьезной, из губ Энджел вырвался смешок, и она подняла веер к лицу.

– Итак, хорошая фигура – это еще одно требование? Вы становитесь весьма обстоятельным, милорд.

Эббонли посмотрел на нее сверху вниз.

– А я начинаю думать, что вы нечестно ведете себя со мной.

– Нечестно? – ответила она, приподняв бровь. – Вы называете меня лгуньей?

– Я говорю, что у вас никогда не было намерения помочь мне найти жену.

– Возможно, это потому, что я сомневаюсь в вашей искренности в её поисках.

Маркиз сложил руки на груди.

– Откуда вы могли это узнать, когда ничего не сделали, кроме того, чтобы указать мне на стаю куриц с птичьего двора?

Энджел приподняла подбородок.

– Вообще-то, сэр, когда кто-то ищет жену, то он не составляет в первую очередь список. Этот человек встречает женщину, знакомится с ней, а затем решает, могут ли они, по его мнению, быть совместимы.

Маркиза вовсе не впечатлил ее аргумент.

– Это, как я понимаю, описание вашего с Саймоном ухаживания?

– Возможно.

– Звучит уныло.

Теперь она оскорбилась. Это ухаживание, может быть, и не было необыкновенным и, возможно, Саймон не ошеломил ее, но они довольно хорошо подходили друг другу.

– Почему, потому что к Саймону не подводили вереницу подходящих женщин, чтобы он мог изучить их зубы? – отрезала девушка.

Джеймс смеялся над ней и Энджел разозлилась.

– Что я думаю, милорд, так это то, что вы боитесь.

Его изумрудные глаза прищурились.

– Боюсь? – прошептал он. – Чего, умоляю, поведайте, миледи?

– Думаю, что вы любили Дезире Кенсингтон, а она не любила вас, и теперь вы боитесь сделать еще одну ошибку.

Эббонли медленно опустил руки и его лицо заметно побледнело.

– Просто для того, чтобы показать, как мало меня заботит ваше мнение, – ответил он очень тихим, спокойным тоном, – я женюсь на первой незамужней женщине, которая пройдет через эту дверь. – Он указал на боковой вход в зал.

Анжелика была шокирована.

– А что, если она не захочет выйти за вас?

– О, она захочет. – Он смотрел в сторону дверного проема. – Я могу быть весьма очаровательным. Вы и сами так говорили.

– Я не хочу иметь с этим ничего общего, – ответила Энджел, наконец, осознав, что порядочное число гостей смотрит в их сторону, и что даже если они изображают обольщение, то она провела слишком много времени, разговаривая с маркизом. Девушка начала двигаться прочь, но он дотянулся до ее руки.

Джеймс поднес ее пальцы к губам жестом, который со стороны выглядел вежливым, но на самом деле он держал ее руку так сильно, что ей пришлось бы бороться с ним, чтобы освободиться.

– Минуточку, миледи. Мы пока не довели до конца эту игру.

Энджел неохотно отвела взгляд от мрачного выражения его лица в сторону двери. В зал вошла миссис Бидл под руку с мужем, а затем – графиня Дивенброук.

– Это абсурдно, – прошептала она, пытаясь вытащить руку. – Позвольте мне уйти и забудьте об этом. Я приношу извинения, если рассердила вас.

Глаза маркиза не отрывались от входа. Моментом позже он кивнул и улыбнулся медленной, невеселой улыбкой.

– Вот, пожалуйста, леди Анжелика. Дело сделано.

Анжелика посмотрела на дверь.

– Нет! – задохнулась она, когда Лили Стенфред заметила их от дверного проема и с улыбкой двинулась вперед. – Вы не можете быть серьезным, милорд. Она вовсе не то, что вам нужно.

– Она идеальна, миледи. Скромная, вежливая, интеллектуальная, из хорошей семьи, и с чувством юмора, иначе она никогда не была бы вашей подругой. – Маркиз наконец посмотрел на нее, его глаза были холодны. – Почему вы раньше не поставили ее на моем пути?

– Потому что она… вы… – Потому что Лили была в точности той, что маркиз искал, осознала Энджел. – Вы – сам Дьявол, сэр, – произнесла она вместо этого, борясь со слезами, – и я ненавижу вас.

Она вырвала у него руку и перехватила подругу на полпути.

– Что случилось, Энджел? – спросила Лили, положив ладонь на ее руку. – Ты бледная, как полотно. О чем это вы разговаривали с маркизом?

– Ни о чем, – ответила она, выдавив улыбку, которая казалась натянутой. – Просто я немного перегрелась, и он был обеспокоен.

Ее подруга пристально изучала Энджел.

– Мне показалось, вы оба выглядели скорее злыми, – предположила она, а затем улыбнулась. – Но это не мое дело. Твой Саймон присутствует сегодня вечером? Он сказал, что хочет научить меня какому-то новому контрдансу.

– Да, он здесь, – Энджел повернулась, чтобы поискать его взглядом. К несчастью, первое, что попалось ей на глаза, – это Эббонли, беседующий с отцом Лили, лордом Стенфредом. Барон что-то сказал и кивнул. Маркиз взглянул в ее направлении, а затем повернулся обратно и протянул руку лорду Стенфреду, который торопливо пожал ее.

– О, нет, – прошептала она, гадая, что ради всего святого, он задумал. Не мог же он серьезно иметь это в виду. Это был совершенный абсурд, даже для того, кто заявил, что не верит в любовь.

– Энджел.

От настойчивого тона Саймона Энджел подскочила.

– В чем дело? – резко выпалила она.

На мгновение Саймон выглядел озадаченным.

– Ты видела Джеймса? – пробормотал он, оглядываясь вокруг.

– Он вот там, с отцом Лили, – ответила девушка. – Извини, если я резко… – Энджел замолчала, потому что было очевидно, что внимание Саймона сосредоточено не на ней. Она повернулась, чтобы последовать за его взглядом, а затем резко втянула воздух.

Черноволосая Дезире Кенсингтон стояла в занавешенном фойе. Ее красновато-коричневое платье с низким вырезом было, безусловно, самым дерзким ансамблем в зале, к немалому восхищению как ее мужа, лорда Кенсингтона, который был намного ее старше, так и нескольких других джентльменов слегка сомнительной репутации.

Внезапно леди Кенсингтон выпрямилась, и почти в тот же самый момент Эббонли обернулся и увидел ее. Его лицо побледнело. Усиливающиеся перешептывания гостей зазвучали, словно жужжание пчел в улье, когда они заметили драму.

– Проклятие, – выдохнул Саймон.

– Джеймс, – с улыбкой воскликнула Дезире, привлекая внимание всех тех, кто еще не обратил внимания на растущую напряженность.

Через мгновение маркиз кивнул, извинился перед лордом Стенфредом, и зашагал к Дезире. Саймон напрягся, но Джеймс склонился, чтобы взять руку леди Кенсингтон и поднес ее пальцы к губам. Она улыбнулась и что-то проговорила, но от его ответной улыбки и произнесенного шепотом ответа побледнела и сделала шаг назад. Маркиз выпустил ее руку и, увидев Саймона, направился к нему, в то время как толпа расступилась, чтобы дать ему пройти.

– Джеймс, – прошептал Саймон, – с тобой все в порядке?

– Прекрасно, – ответил маркиз спокойным, бесстрастным голосом.

На заднем плане заиграли вальс, и когда маркиз огляделся, Анжелика увидела одиночество и боль в его глазах. Она была в ярости из-за него, но то, что она видела его боль, расстроило девушку намного больше, чем она ожидала.

Лорд Кенсингтон появился позади них, приближаясь с подагрической хромотой, его лицо было красным и рассерженным. Если Энджел могла повлиять на это, то она ни за что не допустит, чтобы из-за Дезире Кенсингтон состоялась вторая дуэль.

– Джеймс, это наш танец, – быстро сымпровизировала она. Тому, кому она пообещала этот танец, придется просто обойтись без нее.

Джеймс посмотрел на нее с озадаченным выражением лица.

– О… конечно же, – ответил он и повел ее танцевать.

– Знаете, я собираюсь изменить ваше мнение, – отважилась произнести Энджел.

Он слегка вздрогнул.

– Прошу прощения?

– Я сказала, что собираюсь изменить ваше мнение. Насчет Лили.

– Леди Анжелика, я и в самом деле не хотел бы сейчас продолжать этот спор, – тихо проговорил маркиз, избегая ее взгляда.

– Хорошо, – согласилась она. – Но вы должны осознать то, что хотя она подходит под ваш глупый, маленький список требований, но при этом Лили вовсе не та девушка, которая вам нужна.

Его лицо помрачнело.

– Я сомневаюсь, что у вас есть какое-то понятие о том, что мне нужно.

Энджел посчитала этот выговор совершенно незаслуженным, особенно после того, как она только что спасла его от публичной сцены.

– Извините меня, милорд, если я ошиблась, предполагая, что вероятно мы с вами смогли стать друзьями за прошедшие несколько недель. Если мои идеи и советы вам нежелательны, то я больше никогда не предложу их вам вновь.

Его взгляд резко обратился на нее. После кратчайшего из моментов Джеймс опять посмотрел на Саймона, который наблюдал за ними от одной из сторон бального зала, Лили стояла рядом с ним.

– Друзьями, – повторил он шепотом. – Отлично, моя будущая кузина. Я не стану первым, кто откажется от участия в этом соглашении. У меня осталось не так много чести, но достаточно для того, чтобы быть в состоянии держать свое слово.

Вальс закончился и маркиз отвел ее обратно к ее родителям. Энджел наблюдала за тем, как он извинился перед Тремейнами, а затем покинул бал. Леди Кенсингтон также наблюдала за его отъездом холодными, темными глазами. И хотя это вовсе не могло ее интересовать, но Энджел обнаружила, что интерес Дезире к Дьяволу ей вовсе не нравится.

Джеймс решил ехать в Эббонли верхом на Демоне. Саймон сел на Адмирала, и они вдвоем отправились впереди каравана из пяти экипажей, в одном из которых расположилась бабушка Элизабет и комплект нюхательных солей, а другие содержали огромное количество ее багажа.

Саймон молчал почти все утро и Джеймс не мог винить его. Вечер, по крайней мере, стал полной катастрофой, поэтому он не хотел растрачивать свою энергию на пустые разговоры. Сказать, что Джеймс был потрясен, увидев Дезире Лэнгли – нет сейчас ее фамилия Кенсингтон – было преуменьшением. Он даже не осознавал, что она в Лондоне, хотя, оглядываясь назад, было глупо предполагать, что она где-то в другом месте. Дезире все еще была красавицей, возможно, даже более красивой, чем раньше. Пять лет назад, когда маркиз был влюблен в нее, когда убил человека на дуэли после ссоры из-за ее сердца, она была просто мечтой.

Независимо от того, кем была для него Дезире, она определенно не являлась причиной того, что он колеблется в выборе жены, потому что, в конце концов, он ведь решил жениться. На самом деле, Джеймс был скорее обрадован тем, что выбор сделан. Несмотря на бурные протесты Анжелики, мисс Лили Стенфред отвечала всем его требованиям, и он был очень удивлен тем, что не заметил ее раньше.

Вся эта затея могла бы закончиться хуже, чем оказалось, потому что, несмотря на свой гнев, маркиз не был уверен, что смог бы подтвердить свое заявление, если бы Эстер Пичли прошла через эту дверь. Кроме того, это будет безмерно раздражать Анжелику Грэм, а иногда эта откровенная девица совершенно невыносима. Она практически заставила его выбрать мисс Стенфред. И…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: