Сюзанна Энок Скандальное пари 4 страница

Эмма зарделась.

– Его светлость будет находиться под постоянным контролем кого-либо из наших педагогов.

Нет, это несерьезно! Обучать школьниц?

– Если вы отказываетесь, – заявила она, заметив, что Грейдон колеблется, – я буду считать себя свободной от уплаты вашей немыслимой ренты.

Проклятие, ей удалось-таки повысить ставки!

– И кто же будет арбитром в нашем споре?

– Полагаю, что мой план будете оценивать вы и ваши друзья-мужчины. – Эмма кивнула в сторону компании гостей. – И считаю, что будет честно, если сами ученицы оценят ваши способности в качестве учителя – по сравнению с моими.

– Школьницы? – проворковала Сильвия, а Элис подавила приступ смеха. – Ты легко справишься, Грей, – очаруй их, и они проголосуют за тебя.

– У моих учениц больше здравого смысла, чем вы думаете, уверяю вас.

– А если вы проиграете – когда вы проиграете, – то внесете повышенную арендную плату… за последние два года.

У Эммы был такой вид, словно она не могла решить, сердиться ли ей, плакать или смеяться.

– Тогда и вам должно быть назначено дополнительное наказание.

– Мы это уже обсуждали. Если проиграю я, то буду ежегодно платить за академию.

– Нет, – покачала головой Эмма, – этого недостаточно.

Черт, она не только не отступила, а еще и торгуется!

– И каковы ваши условия?

– Если вы проиграете, ваша светлость, вам придется основать специальный фонд и полностью оплачивать курс обучения трех девушек в течение всего срока их пребывания в академии.

Эта чертова директриса сознательно желает унизить его. Всем известно, как он относится к пансионам для благородных девиц, а в особенности к этому. Выходит, она хочет, чтобы он не только платил за нее ренту, но еще и занимался благотворительностью…

Да нет, этому не бывать! Конечно, она проиграет! Но вся эта затея, пожалуй, оказалась гораздо интереснее, чем он думал. Может быть, ему удастся уговорить ее заключить еще одно пари – персонально между ними, и он совершенно точно знал, что это будет за пари.

– Идет, – сказал Грейдон.

– Эмма, – обеспокоенно пробормотал сэр Джон.

– Идет! – Она гордо вскинула голову.

Глава 5

– Эмма, вы должны отказаться от пари. Немедленно! – Сэр Джон казался очень взволнованным.

Эмма вздохнула. Всю ночь, шагая из угла в угол своей маленькой спальни, она убеждала себя в том же. Но всякий раз, когда она решала отступить, перед ее взором появлялись насмешливые зеленые глаза, обвиняющие ее в трусости. Этот проклятый герцог Уиклифф даже не скрывал, что считает ее саму и ее учениц ни к чему не годными дурочками.

Эмме было известно, что очень многие мужчины были того же мнения. Даже если она переубедит одного из тысяч ему подобных, то вряд ли пробьет брешь в этой стене упрямства и невежества. Но нет, сейчас не до логики! Она обязательно должна победить в этом состязании интеллектов, ведь тогда еще три девушки смогут учиться в академии. Более того, герцог же обещал пожизненно платить за нее ренту!

– Я пришла к вам не за советом, сэр Джон, – собравшись с духом, ответила Эмма и достала с книжной полки в его кабинете потрепанный том – «Исследования в области налогов». – Это про налоги на землю? – осведомилась она, показывая книгу сэру Джону.

– Товары и собственность. Эмма…

– Вы считаете, что я не смогу выиграть. – Она положила книгу поверх быстро растущей стопки специальных изданий по экономике, агрономии и строительству.

– Вы никогда ничем подобным не занимались. А герцог Уиклифф прекрасно знает, как управлять поместьем. Заплатите новую ренту. Да, она высока, но вполне вам по силам.

Эмма, пролистав еще одну книгу, поставила ее обратно на полку.

– Нет. Эти деньги нужны для другого. Бывает, когда ни в коем случае нельзя идти на компромисс.

– А если вы проиграете, что тогда?

– Не проиграю. Вы же знаете: если я что-либо задумала, то довожу до конца. Можете мне поверить, я очень серьезно отношусь к этому пари.

Эмма отряхнула пыльные руки. Несмотря на только что сказанное, никакой уверенности в победе она не чувствовала. Очень заманчиво было бы прислушаться к совету сэра Джона, тем более что Эмма напросилась приехать в Бейсингсток не только для того, чтобы просмотреть библиотеку, а еще и заручиться его моральной поддержкой. Если он снова начнет ее отговаривать, она, чего доброго, расплачется, а ей никак сейчас нельзя проявлять слабость.

– Я ничего не знаю о сельском хозяйстве, – признался сэр Джон. – Все, что я могу сделать, – это одолжить вам книги, а моему совету вы, как я вижу, следовать не собираетесь.

На лице Эммы появилась вымученная улыбка.

– Вы поступитесь своими принципами, если поможете непослушной клиентке донести эту тяжесть до повозки?

– Разрешите мне, – произнес неожиданно низкий мужской голос.

Эмма вздрогнула. Как такой крупный мужчина, каким был герцог Уиклифф, сумел совершенно бесшумно оказаться за ее спиной? Мысленно восстановив свой разговор с сэром Джоном, она пришла к выводу, что, слава Богу, не сказала ничего такого, что могло бы в дальнейшем ей повредить.

– Ваша светлость, что вы делаете в Бейсингстоке?

Своими широкими плечами Уиклифф загородил весь дверной проем. На нем были бриджи из оленьей кожи и редингот цвета ржавчины, в котором он казался еще больше похожим на громадного африканского льва с золотистой гривой – мощного и уверенного в себе, высматривающего газель, которой можно было бы позавтракать. Эмма проглотила комок, неожиданно вставший у нее в горле.

– Я искал вас, мисс Эмма.

Хоть она и не газель, но без борьбы не сдастся. Во всяком случае, покажет этому хищнику свои острые рожки, ведь ей приходится защищать целое стадо маленьких газелей.

– Зачем же? Чтобы извиниться?

Герцог оттолкнулся от притолоки.

– Извиниться? Перед вами? Ну уж нет. Скорее, я жду извинений от вас, а также уплаты ренты. А вмешивать в наши дела сэра Джона нет никакой необходимости.

– Я и не вмешиваю сэра Джона, это делаете вы. – Она взяла со стола несколько томов. – Я приехала сюда за научными материалами, вот и все.

Проскользнув мимо Грейдона, Эмма вышла на улицу и положила книги на дно повозки, запряженной одной лошадью. Повозка принадлежала академии и обычно использовалась для того, чтобы отвозить учениц в деревню или к озеру, где проводились уроки ботаники и зоологии.

Когда Эмма собралась вернуться в кабинет сэра Джона за оставшимися фолиантами, то чуть было не столкнулась с Уиклиффом. Нагнувшись, он взял лежавший сверху увесистый труд.

– «Закон об ограничении права распоряжения собственностью»? Это вам не поможет.

Эмма выхватила у него книгу.

– Вас, ваша светлость, это совершенно не касается.

Она пошла обратно в кабинет сэра Джона, чувствуя, что Уиклифф идет за ней по пятам. По спине и рукам у нее побежали мурашки. Пожалуй, странные он вызывает у нес ощущения, подумала Эмма, ведь он ей даже не нравится. И тем не менее его присутствие почему-то очень… воодушевляет.

– Вы можете задать мне интересующие вас вопросы. У меня есть кое-какой опыт в этой области.

– Неужели вы полагаете, – возмутилась она, – что я стану следовать тому, что вы мне посоветуете? Мы оба знаем, что вы не намерены упускать возможность выиграть пари и содрать с меня ренту и говорите просто так, потому что вам приятно слушать самого себя.

Эмма взяла было еще одну стопку, но Уиклифф столкнул книги обратно на стол. Эмма невольно проследила взглядом за его рукой. Грей был рослым мужчиной, и она ожидала, что и руки у него окажутся огромными, но это была рука художника – небольшая, изящная, с длинными пальцами.

– Я вовсе не просто так говорю. Я предложил вам помочь отнести книги. Кроме того, какие бы я ни дал вам советы, вы все равно проиграете.

Эмма встретила взгляд его зеленых глаз и ощутила холодок в груди.

– Ну что же, отлично. Можете тащить все вниз. – Обогнув письменный стол, она подошла к сэру Джону, чтобы пожать ему руку на прощание. – Спасибо за книги, сэр Джон. Я скоро вам все верну.

– Можете не торопиться, Эмма. – Сэр Джон повернулся к Уиклиффу: – Ваш друг мистер Бламтон и я собираемся сегодня днем составить бумагу, в которой будут записаны условия вашего пари. Скажите, каков его срок?

– Четыре недели, если этого достаточно для вас, мисс Эмма. Но если вам понадобится…

– Четырех вполне достаточно.

– Хорошо.

– Я хотел бы дать вам совет, ваша светлость, – нерешительно вмешался сэр Джон. – Может быть, лучше уладить ваши разногласия сразу, а не через месяц?

– Я уже предлагал это. – Уиклифф без всяких усилий поднял тяжеленные тома. – Решение за мисс Эммой.

Он опять ее дразнит.

– Я не собираюсь отказываться от пари, которое непременно выиграю. До свидания, сэр Джон.

– Сэр Джон, – учтиво поклонился Уиклифф.

Она затылком чувствовала его взгляд, когда он шел за ней.

– Разве у вас нет своих дел, ваша светлость? – как можно более беззаботным тоном спросила Эмма. – Например, выгонять арендаторов с насиженных мест или пересчитывать поголовье скота?

Уиклифф сложил книги на дно повозки.

– Я сегодня уже пересчитывал, просто чтобы не забыть, как это делается. Естественно, с разрешения дяди.

С чувством юмора у него все в порядке. Она бы его оценила, если бы ее не одолевало желание хорошенько пнуть его.

– Что вы здесь делаете? Не ждали же вы, что я начну извиняться?

– Давайте пройдемся, – сказал он и предложил ей руку.

– Я не хочу гулять с вами.

– Захотите, когда узнаете, зачем я здесь.

Чтобы скрыть смущение, Эмма вздохнула. Положив последнюю книгу в повозку, она скрестила руки на груди.

– Сначала скажите, иначе я должна буду отклонить ваше предложение.

Он с минуту изучал ее лицо, а Эмма между тем изо всех сил старалась думать о чем-нибудь постороннем и не краснеть. У нее никогда не возникало подобных проблем ни с сэром Джоном, ни с лордом Хаверли, ни с каким-либо другим мужчиной, с которым она имела дело, управляя академией. Если она ведет себя так только потому, что Уиклифф – красавец, то она просто дура. А если всему виной более глубокое влечение, тогда она больше чем дура. Он не намерен ее щадить и не делает из этого секрета.

– Я подумал, почему бы нам не соревноваться при равных условиях, – сказал он. – С разрешения дяди я снял копии с документов, касающихся Хаверли. Эти сведения могли бы вам пригодиться.

– Какие же, к примеру? – спросила Эмма в недоумении.

– Размер площади посевов, поголовье скота – коров, овец, свиней и так далее.

– Что ж, – ее голос неожиданно стал хриплым, – очень великодушно с вашей стороны.

На губах герцога заиграла чувственная и одновременно лукавая улыбка.

– Я также набросал свой план оздоровления финансов Хаверли и обозначил сроки. Но если вы со мной не прогуляетесь, я ничего вам не дам.

– Это шантаж?

– Нет. Это подкуп. Так да или нет, мисс Эмма?

Эмма ненавидела, когда ею пытались манипулировать, особенно столь откровенно, как сейчас. С другой стороны, такая информация могла бы помочь ей сэкономить время, когда она будет разрабатывать свои меры спасения поместья. Если бы не это, она помчалась бы обратно в академию с такой скоростью, на какую только был способен Старый Джо.

– Да, но прогулка должна быть короткой. – Заложив руки за спину, Эмма быстрым шагом пошла по булыжной мостовой.

Уиклифф догнал ее.

– Почему вы не хотите взять меня под руку?

– Потому что мы не родственники и принадлежим к разным слоям общества, кроме того, я не нуждаюсь в сопровождающих.

– Это что – один из ваших уроков?

Эмма замедлила шаг, недовольная тем, что он смеется над ней.

– Боже мой, я и не предполагала, что вы настолько плохо подготовлены к преподаванию в нашей школе. Вы уверены, что не хотите отменить пари?

И ведь ничуть не смутился, будь он проклят!

– А вы не забыли, что я не одобряю ни одной из тем программы академии?

Эмма вдруг усомнилась, разумно ли было с ее стороны доверить ему класс.

– А ведь вы должны, ваша светлость, помочь юным неопытным девушкам стать настоящими леди. Если вы хотя бы на шаг от этого отступите, я буду считать, что вы проиграли.

– Благодарю вас за ваше предположение об отсутствии у меня моральных качеств, но я помню условия.

– Вот и отлично. – Она все равно с него глаз не спустит, пусть не надеется! – Я преподаю нескольким отстающим ученицам основы этикета, ваша светлость. Не хотите ли для начала посетить мои уроки?

– Я подумаю, – сухо откликнулся Грейдон. – Возможно, и вы захотите прийти на мои?

– О! Непременно.

– Хорошо. Я мог бы давать и частные уроки.

Эмма остановилась. Этот игривый тон и то, что он означал, не на шутку обеспокоили ее.

– Но только не школьницам.

Герцог встал прямо перед ней. Ее лицо оказалось как раз на уровне его груди, так что ей пришлось поднять глаза, чтобы встретить его взгляд.

– Я не имел в виду ваших школьниц.

– Ах вот как! – Эмма напомнила себе, что у него репутация повесы и скорее всего он не упустит случая пофлиртовать. Ей придется все время быть начеку, будет ли он с воспитанницами или с ней, как сейчас.

– Частные уроки – это, безусловно, неплохо, но, помилуйте, какое они имеют отношение к количеству свиней в Хаверли?

– Хотелось бы понять, легко ли направить вас по ложному пути, – усмехнулся Грейдон.

– Боюсь, что разочарую вас. – В этот момент они прошли мимо витрины булочной Уильяма Смоллинга, и Эмма увидела, что сам мистер Смоллинг и две покупательницы с любопытством смотрят на них сквозь стекло. Черт, этот Смоллинг – сплетник каких мало! – К вашему сведению, я читаю целый курс о мужчинах, похожих на вас. Вам не удастся сбить меня с толку.

Сверкнув белозубой улыбкой, Грей продолжил:

– То есть вы не боитесь красивых обаятельных мужчин?

– Да, совершенно верно. Ни капельки.

– Тогда почему вы все время краснеете?

Эмма почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам и ей стало невыносимо жарко.

– Возможно, ваша светлость, меня и смущает ваше высокомерие, но не воображайте, что я удеру, поджав хвост.

– А я вовсе не хочу, чтобы вы удирали, – тихо сказал Грейдон. – Это не входит в мои планы.

Господи. Надо срочно провести урок на тему «Повесы и как их избегать».

– Судя по вашим словам, для вас это не более чем развлечение? Вот поэтому вы и проиграете пари, ваша светлость. Позвольте уверить вас, что я отношусь к нашему состязанию гораздо серьезнее.

Неожиданно герцог протянул к ней руку, и она замерла. Но вместо того чтобы, как она ожидала, погладить ее по щеке, он поправил сползшую с ее плеча шаль.

– Очень жаль, – пробурчал он.

А она-то хороша – чуть не подставила лицо этому наглецу!

– Да, я не считаю наше пари игрой. А вы играете сразу в несколько игр, и все у вас получаются плохо. Мне безразлично ваше обаяние, да и ваша… манера выражаться не производит на меня никакого впечатления.

Презрительно улыбнувшись, Эмма повернулась и пошла обратно. Провожая взглядом ее удаляющуюся фигурку, Грей размышлял о том, когда именно сошел с ума. Он уже не в первый раз имел дело с непокорным арендатором. Но чтобы ему предъявляли ультиматумы, не слушая никаких возражений, да еще и заключали с ним пари – это было что-то новое. И арендаторы – даже такие самоуверенные и кареглазые – никогда не давали ему подобного отпора, а уж тем более не говорили, что он груб. и необаятелен.

– Я еще не завершил свою игру, Эмма Гренвилл, – пробормотал Грей, задумчиво глядя, как ее повозка проезжает мост, обозначавший восточную границу Бейсингстока. – Равно как и вы – свою.

Он поспешил вернуться к тому месту, где была привязана его лошадь, чтобы догнать Эмму. Она уехала прежде, чем он успел отдать ей копии документов. Кроме того, он не смирится с тем, чтобы последнее слово осталось сегодня за ней, – его роль в этой нелепой комедии не окончена, и уж он постарается, чтобы последнее слово было за ним.

Дорога у моста делала поворот, и когда Грей миновал его, то увидел, что повозка Эммы остановилась, а рядом с ней – какого-то всадника.

Сначала он подумал, что это Тристан, но потом заметил, что незнакомец сидел на лошади не так уверенно, как виконт, о котором говорили, что он словно родился в седле. Пожалуй, этот всадник чувствовал бы себя гораздо лучше, передвигаясь пешком. Увидев, как тот склонился к Эмме, ухватившись одной рукой за спинку сиденья, Грей немедленно решил, что вываляет этого нахала в грязи, и подхлестнул коня.

– Эмма, какое удивительное совпадение, – сказал он многозначительно, поравнявшись с ними.

Всадник, выпрямившись, обернулся. Грей сразу же узнал его: это был тот самый денди, который шокировал вчера вечером своими аплодисментами театральную публику. У него непроизвольно сжались кулаки. Он не позволит этому юнцу сорвать его планы относительно директрисы.

– Вряд ли это совпадение, – отозвалась Эмма, и было видно, что она недовольна новой встречей с герцогом. – Мы расстались всего две минуты назад.

– Вы – герцог Уиклифф, – протянул юноша.

– А вы… – Грей стал вспоминать его имя. Вчера дядя Деннис назвал его… – Фредди Мейберн. – Кто бы он ни был, Грей надеялся, что он поймет намек и уедет, ведь ему надо закончить разговор с Эммой.

– Вы обо мне слышали, да? – Ничуть не смутившись холодным тоном Грейдона, Фредди улыбнулся. – Я говорил Джейн, что сделаю себе имя в Лондоне, но мне и в голову не могло прийти, что такой человек, как лорд Уиклифф, знает меня.

– Я всего лишь видел, как вы аплодировали вчера на спектакле в академии, – сдержанно ответил Грей.

Улыбка Фредди немного поблекла.

– О!

– К вашему сведению, мистер Мейберн, главный трюк, если хочешь завоевать девушку, заключается в том, чтобы не дать ей понять, что она хотя бы в малейшей степени вас интересует.

– Я бы заменила слово «трюк» на «задача». – Эмма натянула поводья, и повозка тронулась с места.

Фредди между тем подъехал ближе к Уиклиффу.

– На самом деле, ваша светлость, я надеялся поговорить с…

– Извините меня, – прервал его Грей и, оставив Мейберна посреди дороги, поехал вслед за Эммой. Самое забавное, думал он, что это может войти в привычку: гоняться за мисс Гренвилл по Гемпширу. Обычно женщины преследовали его, а не наоборот. Догнав Эмму, он сказал: – Вы кое-что забыли.

– Да, знаю, но в тот момент, когда вспомнила об этом, я уже уехала.

– Значит, признаетесь, что сбежали? – удивился Грейдон.

– Я прервала разговор, который был мне неинтересен. Вы задались целью оскорблять меня до тех пор, пока не отдадите документы, или все же намерены вести себя благородно?

Она искоса взглянула на него из-под полей соломенной шляпы. Было ли это приглашением к флирту? Грей не был в этом уверен, однако вожделение окатило его удушливой горячей волной. Не в силах сдержаться при виде обращенного к нему личика с пухлыми, слегка приоткрытыми губами, он наклонился и прижался к ним ртом.

Поцелуй длился секунду, не более, но пронзил его, будто молнией. Немного опомнившись, Грей выпрямился. Глаза Эммы были закрыты. Желание прыгнуть к ней в повозку боролось в нем с инстинктивным порывом бежать. Он не помнил, чтобы когда-либо так реагировал на поцелуй. Ему нравилось целоваться, и, как ему говорили, делал он это отлично, но еще никогда простое соприкосновение губ не сводило его с ума, как это было сейчас.

Эмма открыла глаза. В них одновременно читались испуг и удивление.

– Что вы… что вы себе позволяете?

Призвав на помощь все свое умение держать себя в руках, Грейдон пожал плечами:

– Вы сказали, что читаете курс о поведении таких мужчин, как я. Как вы думаете, что я сделал?

– Я не унижусь до ответа, – немного запинаясь, произнесла она. – Пожалуйста, ваша светлость, отдайте мне документы.

Он молча достал из кармана сверток и, передавая его Эмме, коснулся ее пальцев. Не взглянув на бумаги, она положила их рядом с собой на сиденье. Ее лицо все еще горело ярким румянцем.

– Спасибо.

Эмма натянула поводья, и старая лошадка снова не спеша побрела по дороге.

Грей решил не отставать. Как бы этот поцелуй ни возбуждал его самого, на Эмму он подействовал гораздо сильнее. Она наверняка не привыкла к мужскому вниманию и теперь скорее всего обдумывает, какую пользу можно из этого извлечь. А раз так, соблазнить ее будет легко. Это самое замечательное пари, которое он когда-либо выигрывал. Грей почти не сомневался, что, не проехав и мили, она будет готова броситься ему на шею.

Но когда половина намеченной им дистанции осталась позади, Эмма спросила:

– Почему вы все еще здесь?

Такого вопроса он не ожидал.

– Вы уже начали работу над своей частью пари, – все же нашелся он, – а я собираюсь начать работать над своей.

– Что? – Повозка резко остановилась.

– Мне хотелось бы встретиться со своими ученицами, мисс Эмма. Если вы, конечно, не возражаете.

Судя по выражению ее лица, она возражала, но Грей приготовился стоять на своем. Неожиданно Эмма кивнула:

– Вход на территорию академии мужчинам воспрещен, но на сей раз мне придется сделать исключение.

– Да уж, другого варианта нет, – согласился он.

– Но вашу работу будут все время контролировать.

– Кто? Вы?

Отвернувшись, она стала смотреть на дорогу.

– Я директриса, но в школе работают компетентные учителя, ваша светлость. А когда у меня будет возможность, я загляну к вам на урок, но большую часть времени постараюсь непременно посвятить тому, чтобы выиграть пари.

Грей сердито глянул на ее профиль. Может, поцелуй не так уж сильно на нее подействовал, как он думал? Следующий будет покрепче.

– Даже если вы будете заняты этим двадцать четыре часа в сутки, пари вам не выиграть.

– Полагаю, один из нас ошибается, и совершенно уверена, что это не я.

Эта перепалка могла бы продолжаться целый день, но, по правде говоря, Грею не терпелось встретиться с юными леди, которые помогут ему одержать победу над мисс Эммой. Первое, чему он не станет их учить, – это как добиться успеха в свете. А научить их флиртовать и строить глазки не составит ему особого труда и поэтому окажется невысокой платой за то, чтобы заставить академию – и Эмму Гренвилл – пасть перед ним на колени.

У входных ворот на табурете, прислоненном к чугунным воротам, сидел настоящий тролль. Во всяком случае, он выглядел как тролль – старый и скрюченный. Не хватало лишь трубки – и образ был бы законченным. При их появлении он встал – ноги у него оказались на удивление длинными – и в знак приветствия стянул с головы бесформенную шляпу.

– Доброе утро, мисс Эмма.

– Доброе утро, Тобиас.

Когда повозка проехала внутрь ограды, Тобиас, выйдя на середину дороги, остановился перед конем Грея:

– Простите, сэр. Мужчинам сюда нельзя.

– Кто вы такой? – удивился Грей.

– Привратник, – осклабился тот.

– Нет, нет, Тобиас, – крикнула Эмма. – Пропустите лорда Уиклиффа, но только сегодня. Я дам вам расписание, когда его светлость может приезжать в академию.

Снова сняв шляпу, тролль отошел в сторону.

– Вы, верно, герцог из герцогов, ваша светлость, коли вам разрешили войти в ворота, хоть нынче и не день посещений.

Глядя вслед удаляющейся повозке, Грей наклонился к Тобиасу и спросил:

– Она всегда такая строгая?

– Да, ежели дело касается распорядка, но девочки для нее – все. С виду строга, а сердце у нее большое – больше, чем весь восточный Гемпшир.

Такая лестная характеристика не на шутку огорошила Грея. Но он же не собирается в самом деле отнимать у нее академию, подумал он, пришпоривая Корнуолла. Он хочет лишь преподать ей урок, указав ей на ее место в обществе. И Бог даст, в его постели.

– Вы идете, ваша светлость?

Эмма уже соскочила с повозки и стояла, скрестив руки на груди, у главного входа здания академии. Ворота за спиной Грейдона захлопнулись. Хмурясь, он спрыгнул с коня. Итак, его заперли в школе для девочек. Если бы об этом узнала его мать, то умерла бы от смеха. А леди Кэролайн и прочих этих охотников за сплетнями, возможно, хватил бы апоплексический удар. Эта мысль ему понравилась. Да и в конце-то концов, это не самый плохой способ провести время.

Глава 6

Эмма, стараясь идти не торопясь, провела герцога в Академию мисс Гренвилл. Ученицы, изучающие предмет «Лондонские светские добродетели», верно, давно ждут ее в классе, удивляясь, почему мисс Эмма задерживается. А у нее даже не было времени придумать уважительную причину своего опоздания.

Эмме не хотелось сваливать вину на Фредди Мейберна, этого провинциального ловеласа. Она никогда не позволит ему встречаться с леди Джейн, пусть даже не мечтает. Но как бы ни раздражал ее Фредди, не он занимает последние несколько часов ее мысли. Нынешняя проблема куда больше. Больше на целых шесть футов и еще несколько дюймов.

Герцог Уиклифф поцеловал ее. Зачем, спрашивается, ему это понадобилось? Грейдон Брэкенридж, конечно, распутник, но он очень богат и красив – наверняка самые прелестные женщины Лондона окружают его на всех балах и приемах. Он мог бы поцеловать любую из них, если б только захотел.

Сейчас, когда он шел за ней по коридору, Эмма, удивляясь сама себе, вспоминала, каким приятным был его поцелуй. Ее впервые поцеловал герцог. Интересно, он собирается сделать это еще раз? Пожалуй, она не станет сопротивляться настойчивому, но нежному прикосновению его теплых губ.

Размышляя обо всем этом, Эмма даже не заметила, как они подошли к классу. Уиклифф чуть было не налетел на нее – так неожиданно она остановилась. Стараясь не оборачиваться, чтобы ничем не выдать своего смущения, она вошла в комнату, где пятеро отобранных ею учениц, разом умолкнув, уставились на огромного золотогривого льва. Эмма собиралась встретиться с ними раньше и все объяснить, но герцог ее перехитрил.

– Леди, – обратилась она к девочкам деловым тоном, – разрешите представить вам его светлость герцога Уиклиффа. Некоторое время он будет вести занятия в вашем классе.

– Рехнуться можно! – прошептала Джейн, медленно опускаясь на стул.

В другой момент Эмма заставила бы леди Джейн перефразировать свое выражение, но при данных обстоятельствах это было бы неправильно.

– Встаньте, пожалуйста, и представьтесь.

Джейн снова вскочила.

– Леди Джейн Уайдон, – сказала она, сделав книксен. Ее голос чуть-чуть дрожал, но Эмма почувствовала, как понемногу напряжение отпускает ее. Это были лучшие, самые способные ученицы академии, и, каков бы ни был исход пари, она имеет все основания ими гордиться.

– Леди Джейн, – проговорил герцог довольно сухо.

Эмма украдкой взглянула на него. Он держался так же свободно, как всегда, но она могла бы поклясться, что его загорелое лицо слегка побледнело. И вообще у него был такой вид, словно он был бы рад сбежать.

Мэри Могри удалось не упасть в обморок, когда она произносила свое имя, а Генриетта Брендейл и Джулия Потуин, как ни странно, не захихикали, представляясь герцогу.

Сидящая справа от Джейн невысокая веснушчатая девочка поднялась последней и отчеканила почти по-военному:

– Мисс Элизабет Ньюкомб. Вы потеряли свои земли?

– Элизабет! – одернула ее Эмма, ничуть не удивившись, что на этого чертенка герцог Уиклифф Брэкенридж не произвел должного впечатления.

Уиклифф еле заметно выпрямился.

– Вовсе нет. А почему вы так решили?

– Я пытаюсь понять, зачем вашей светлости понадобилось заменять мисс Эмму?

– А-а. – Он покачался на каблуках. – Мы с мисс Эммой заключили пари.

Эмма вздрогнула. Очевидно, Грейдон Брэкенридж не имеет ни малейшего представления о том, как обращаться с этими юными любопытными созданиями. В подобных вопросах преимущество на ее стороне.

Лиззи понимающе кивнула:

– И о чем пари?

Сложив руки на груди, Эмма прислонилась к небольшому письменному столу.

– Да, ваша светлость, о чем наше пари?

Взгляд, которым Грейдон одарил ее, был полон раздражения. Но ведь не она объявила половину человечества глупой и ни на что не годной, поэтому пусть выкручивается как хочет.

– Мисс Эмма уверяет, что сумеет управлять поместьем моего дяди лучше меня, – громко, слегка ироничным тоном объявил он. – А я уверен, что могу научить вас лучше, чем она, как вести себя на балах.

– Не сможете, – фыркнула Элизабет, – никто ничего не умеет делать лучше, чем мисс Эмма. Вы проиграете.

– Я вполне допускаю, что мисс Гренвилл прекрасно учит вас вышиванию и этикету. А мой…

– Нет, вышивание нам преподает мисс Перчейз. – Мэри, опустив глаза, снова сделала книксен.

Грейдон откашлялся.

– Спасибо, мисс… Могри, но я собираюсь обучать вас практике…

Девочки были явно озадачены, и Эмма, стоя позади Уиклиффа, позволила себе улыбнуться. Все, что предстоит сделать ей. – это определить рыночную стоимость нескольких акров ячменя и части стада и порекомендовать продавать их в правильных пропорциях. А в задачу герцога входит не только обучать светским премудростям довольно упрямых молодых девиц, которые вовсе не так безмозглы, как он полагает, но и завоевать у них авторитет, чтобы они захотели применить полученные знания на практике. И судить о том, кто лучший учитель – он или она, будут эти же самые упрямицы. Нет, у него решительно нет никаких шансов!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: