Внутренняя информация

Вопрос совсем не праздный. Экономистам уже довольно давно известно, что если одна из сторон сделки владеет так называемой внутренней информацией, а другая — нет, то рынки работают не так хорошо, как мы рассчитываем. Интуитивно это понятно. Но лишь после того, как в 1970 году американский экономист Джордж Акерлоф опубликовал свою революционную работу, учёные осознали, насколько это глубокая и серьёзная проблема.

Акерлоф выбрал для примера рынок подержанных машин и показал, что даже если рынок отличается сильной конкуренцией, он попросту не будет функционировать, если продавцы знают о состоянии автомобилей всё, а покупатели — почти ничего. Для пущей ясности предположим, что половина выставленных на продажу машин — это «персики», а другая половина — «лимоны». Ценность «персиков» для покупателей выше, чем для продавцов, иначе покупатели не покупали бы. Пусть она равняется $5000 для потенциальных покупателей и $4000 для продавцов. «Лимоны» же — бесполезные груды металла. Продавцы знают, какой автомобиль — «персик», а какой — «лимон». Покупатели вынуждены гадать.

Покупатель, если он не прочь сыграть в честную лотерею, может счесть любую сумму между $2000 и $2500 разумной ценой за машину, у которой равные шансы оказаться «персиком» и «лимоном». Продавец тоже мог бы посчитать сделку с шансами 50 на 50 вполне справедливой, но перед ним маячат совсем другие перспективы: он точно знает, «персик» это или «лимон». Продавец «лимона», предложи вы ему $2500, оторвёт их с руками, но продавец «персика» сочтёт такое предложение довольно оскорбительным. Слоняясь по округе с предложением заплатить $2500 за машину, вы быстро обнаружите, что по такой цене в продаже есть только «лимоны». Конечно, если вы предложите $4001, на рынке появятся и «персики», но «лимоны» тоже никуда не денутся. А $4001 — не слишком привлекательная цена за машину, которая то ли будет ездить нормально, то ли нет.

И это отнюдь не мелкое недоразумение где-то на периферии рынка. При таком сценарии рынка вообще не будет. Ни один продавец не отдаст «персик» дешевле $4000, но ни один покупатель не предложит столько за машину, шансы которой оказаться «лимоном» составляют 50%. Продавцы не выставляют «персики» на продажу, и покупатели знают об этом; в итоге в продаже остаются только бесполезные «лимоны», которые переходят из рук в руки за бесценок. Не столь радикальные допущения приводят к менее серьёзным сбоям, но результат похож: если одни люди знают о качестве товара больше других, товаров высокого качества в продаже будет очень мало, а то и не будет вовсе.

Каждый, кто когда-либо покупал подержанную машину, согласится, что в рассуждениях Акерлофа что-то есть. Рынок далёк от совершенства — подержанные машины имеют обыкновение быть дешёвыми и плохими. Продавцы хороших машин предпочитают попридержать их, надеясь на высокую цену; но поскольку они не могут подтвердить, что машина на самом деле «персик», то не могут продать её дорого и ездят на ней сами. Казалось бы, продавцы должны извлекать выгоду из внутренней информации, но выигравших здесь нет: умные покупатели просто не садятся играть заведомо краплёными картами.

Давайте внесём ясность насчёт глубины и серьёзности проблемы. То, что описал Акерлоф, это не рынок, на котором кого-то надувают; всё намного хуже. Он описал рынок, который должен работать, но не работает вследствие разъедающего действия внутренней информации. Продавцы хороших машин просто обязаны заключать сделки с покупателями, ведь каждая сделка производит стоимость в размере $1000 (разница между ценностью машины для покупателя и для продавца). Если цена ближе к $4000, покупатель получает большую часть этой стоимости, если цена ближе к $5000, больше получает продавец. Но Акерлоф показал, что ни одна из этих сделок не совершается, потому что покупатели не станут платить деньги без подтверждения качества автомобиля, а продавцы не могут это подтверждение предоставить.

Рынок подержанных машин — не единственный рынок, где внутренняя информация играет большую роль. Вспомните мебель в съёмных квартирах: почему она вечно дышит на ладан? Модель Акерлофа даёт ответ. Квартира обладает многими заметными, даже очевидными чер-тами, которые влияют на наше решение её снять, — площадь, местонахождение, планировка и т.д. Но также есть характеристики, которые оценить нелегко, в частности, долговечна ли мебель. Хозяину незачем обставлять квартиру дорогой, крепкой мебелью: жилец не заметит этого, пока не въедет, и эта особенность квартиры не из тех, за которые жилец готов платить в первую очередь. (Конечно, владелец жилья может обставить его дешёвой, ломкой мебелью из опасения, что жильцы разломают всё, что ни поставь. Но тогда уж это скорее аргумент в пользу более долговечной мебели.) В итоге рынок жилья с шаткой мебелью есть, а рынка жилья с долговечной мебелью нет.

Из-за внутренней информации вам также не отведать приличного качества еды в таких «ловушках для туристов», как Лестер-сквер в Лондоне, Таймс-сквер в Нью-Йорке или афинский район Плака. За редким исключением голодный турист там платит втридорога за посредственную стряпню. Туристы готовы платить, потому что понятия не имеют, где найти место получше, даже если оно на соседней улице. Но феномен ловушек для туристов — вовсе не в высоких ценах. Будь дело только в них, существовал бы широкий выбор ресторанов, маленьких, уютных бис-тро и забегаловок с пастой и гамбургерами — словом, всевозможной еды в диапазоне от превосходной до отвратительной, и неизменно с большой наценкой. А вместо этого мы видим усечённый рынок, где приличной пищи, будь то жареная курица или изысканный обед, днём с огнём не сыщешь. Причина проста: турист здесь в первый и последний раз, так что ему нелегко с ходу разобрать, где хорошо кормят, а где — нет. Все хорошие рестораны располагаются там, где их могут оценить более осведомлённые аборигены. Плохие же рестораны остаются «лимонами» отрасли общественного питания.

***

Важно подчеркнуть, что Акерлоф описывает ситуацию не всеобщего невежества, а такой случай, когда одна сторона знает больше другой. Если покупатель и продавец оба не знают, «лимон» машина или «персик», никаких проблем нет: покупатели готовы платить вплоть до $2500 за машину, шансы которой оказаться «персиком» — 50 на 50; продавцы, знающие не больше покупателей, были бы рады любому предложению выше $2000. Понятно, что в итоге они ударят по рукам. Соглашение невозможно, только когда одна сторона знает очень много, а другая очень мало. Причина этой проблемы — неравное владение фактами, что экономисты обычно называют «асимметричной информацией». Такой информационный дисбаланс может напрочь уничтожить совершенные рынки и их правдивый мир.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: