РЕАБИЛИТАЦИЯ МЕДВЕЖАТ-СИРОТ НА ЮГЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Сергей Колчин, научный сотрудник Института водных и экологических проблем ДВО РАН, к.б.н.

В южной части Дальнего Востока России, где обитают два вида медведей ─ гималайский и бурый, ─ каждый год появляются осиротевшие медвежата. Обычно это происходит из-за отстрела медведиц в берлогах зимой. Иногда спящих животных тревожат лесорубы, в результате чего медведицы покидают берлоги, бросая детёнышей. Крошечные медвежата становятся пленниками человека.

В 1974 г. зоологом Центрально-лесного заповедника (Тверская область) Валентином Сергеевичем Пажетновым впервые были начаты работы по изучению формирования поведения бурого медведя путём наблюдения за осиротевшими медвежатами, взятыми из берлоги в возрасте 2-х месяцев. Благодаря феномену импринтинга (или запечатлевания – инстинктивного «запоминания» детёнышами образа родительской особи) у медвежат сформировалась привязанность к конкретному человеку, который фактически заменил им мать. Результатом запечатлевания стало стремление медвежат всюду следовать за человеком. Такая внутрисемейная связь позволяла исследователю ежедневно наблюдать за развитием медвежат в естественной обстановке. Итоги этого эксперимента стали основой разработанной д.б.н. В.С. Пажетновым методики реабилитации медвежат-сирот с целью возвращения их в природу. В 1985 г. в Тверской области была организована биостанция «Чистый лес», куда ежегодно попадают на реабилитацию осиротевшие детёныши бурого медведя.

В 2009 г., используя опыт В.П. Пажетнова, мы начали эксперимент по реабилитации медвежат-сирот гималайского медведя. Эта работа стала частью программы по изучению поведения и экологии медведей, выполняемой нами на Сихотэ-Алине с 2002 г. под руководством к.б.н. В.Г. Юдина, старшего научного сотрудника Биолого-почвенного института ДВО РАН (Владивосток). Работа проводилась в южной части Хабаровского края, в бассейне реки Дурмин. Проведя 1.5 года в лесу с первой группой детёнышей гималайского медведя, в последующем аналогичный эксперимент мы провели и с бурыми медведями. Всего с 2009 по 2014 гг. к нам поступили 23 медвежонка, среди них – 16 гималайских и 7 бурых медведей. Кроме 15 медвежат-сирот, полученных из природы, мы работали с 8 детёнышами, рождёнными в неволе и находящимися вместе с медведицей до возраста полугода. Медвежата гималайского и бурого медведей при совместном содержании относились друг к другу дружелюбно, что позволило провести сравнительные наблюдения за их развитием.

Способность медвежонка к жизни в природе определяется наличием у него характерных для его вида поведенческих признаков и реакции избегания человека. Все медвежата содержались в лесу на значительном удалении от человеческого жилья и сопутствующих ему запахов и звуков. Максимально ограниченным был контакт детёнышей и с теми людьми, которые непосредственно выполняли работу. За бόльшей частью медвежат ухаживал один человек, и только с двумя группами мы работали вдвоём.

У медвежат, взятых из берлоги (возраст 1.5−2.5 мес.) и ещё не видевших матери, посредством импринтинга формировалась социальная связь с исследователем, за которым они следовали на прогулках в лесу. Человек не вступал в тесные взаимодействия с детёнышами, но своим присутствием обеспечивал им защиту от крупных хищников. Косвенная опека со стороны человека позволяла медвежатам развиваться в обогащённой среде: они ежедневно взаимодействовали с различными естественными объектами, знакомились с окружающей территорией, поедали всевозможные корма. Навыки медвежат постоянно совершенствовались. Приобретение такого опыта исключалось в случае содержания детёнышей в закрытом вольере. Важно и то, что медвежата всё время находились в группе собратьев, что обеспечивало адекватное формирование их социального поведения.

У медвежат, отловленных в лесу после выхода семьи из берлоги и уже запечатлевших медведицу (возраст 3.5−4.5 мес.), проявлялась устойчивая реакция избегания человека. Такие детёныши содержались в вольере до момента выпуска или привыкания к месту. В последнем случае медвежата самостоятельно осваивали окрестную территорию и при необходимости посещали вольер, где для них оставляли корм. Идентичные методы применялись в отношении детёнышей, рождённых в неволе: запечатлев медведицу, они демонстрировали ярко выраженный страх по отношению к человеку.

Один раз на передержку попал годовалый медвежонок гималайского медведя. Вместе со своей матерью он зимовал в дупле липы. В середине января охотники убили медведицу через стенку дерева, а затем пропилили в ней большое окно, чтобы достать трофей. Медвежонок в это время затаился в дупле, забравшись вверх по стволу. Когда люди ушли, он покинул разрушенную берлогу и, не имея возможности уйти по глубокому снегу, лёг спать прямо на снегу. Мы отловили детёныша и поместили его в деревянный домик, куда кинули солому. Медвежонок построил гнездо, в котором благополучно проспал до весны.

Наблюдения за медвежатами в период реабилитации позволили узнать многие особенности их развития. В природе медведица-мать специально ничему не обучает детёнышей. Она кормит их молоком до середины лета, водит за собой и защищает от опасности. Конечно, подражая матери, медвежата быстрее совершенствуют свои навыки. Однако в их основе лежат инстинкты.

Медвежата-сироты самостоятельно находили и поедали все те растения (более 45 видов), составляющие рацион «диких» медведей. Было выявлено не менее 9 видов муравьёв, личинками и куколками которых питались медвежата. В летнее время муравьи являются важным источником животной пищи медведей всех возрастных групп. За несколько часов пребывания в лесу медвежонок мог разорить свыше полусотни муравейников, устроенных в пнях и валёжинах. Уже в первый год жизни у детёнышей формировались характерные для их вида стереотипы пищевого поведения.

Достаточно интересно складывались взаимоотношения медвежат с различными животными. Проявляя любопытство, к вольеру нередко подходили взрослые гималайские медведи. Мы наблюдали более 20 встреч медвежат с «дикими» медведями во время прогулок. Звери вели себя мирно и ни разу не проявили агрессию к детёнышам. В свою очередь медвежата по-разному реагировали на присутствие и запах медведей разного пола и возраста. Наибольшее беспокойство вызывали встречи и запах взрослых самцов. Молодые особи и взрослые самки пугали медвежат значительно меньше.

Но если с медведями мы жили дружно, то целый ряд проблем возникал из-за присутствия тигров. Это была основная причина, по которой мы исключали возможность самостоятельных прогулок медвежат. Один раз обнаружив вольер медвежат, тигры начинали систематически посещать это место. Хищники устраивали здесь длительные лёжки, могли подолгу стоять за каким-либо деревом, наблюдая за вольером. Однажды тигр-самец напал на отошедшего от группы медвежонка во время прогулки. Детёныш вовремя заметил хищника и успел влезть на дерево. Другого медвежонка тигр убил около берлоги поздней осенью.

Интересно, что у медвежат на врождённой основе проявлялся панический страх при обнаружении свежих следов тигра. Присутствие этого хищника всегда вызывало сильное эмоциональное потрясение детёнышей. Испугавшись, медвежата могли находиться на деревьях более суток. Такая наследственная поведенческая реакция выступает важнейшей адаптацией, повышающей уровень жизнеспособности медведей.

Работы с отдельными медвежатами продолжались в течение 1.5 лет. В то же время наши наблюдения подтвердили выводы В.С. Пажетнова, что к возрасту 7 месяцев (август) у медвежат-сирот, растущих в естественной среде, формируются все навыки, необходимые им для самостоятельной жизни. При наличии урожая осенних кормов медвежат в этом возрасте можно выпускать в природу.

Перед выпуском каждый медвежонок был помечен ушной меткой с индивидуальным номером. Молодые медведи с начала самостоятельной жизни склонны к значительным пространственным перемещениям. По этой причине длительное обитание большей части медвежат в месте выпуска было маловероятным.Тем не менее, у некоторых животных в первые месяцы самостоятельной жизни сохранялась территориальная привязанность к месту содержания, что позволяло регистрировать их фотоловушками. Одна из самок гималайского медведя наблюдалась в месте выпуска последующие четыре года.

Нам удалось найти пять берлог, в которых зимовали наши медвежата. Все четыре берлоги детёнышей гималайского медведя располагались в дуплах деревьев. Одна берлога была построена двумя медвежатами бурого медведя. Это была классическая грунтовая берлога, вырытая в горном склоне под корнями дерева. По своим характеристикам зимние убежища медвежат-сирот не отличались от берлог медведей в данной географической зоне.

Процесс реабилитации наиболее длителен для медвежат, которые остаются сиротами в раннем возрасте в берлогах. Иногда такие детёныши живут у людей в качестве домашних питомцев. По этой причине у медвежат могут появляться нежелательные поведенческие признаки, осложняющие процесс их адаптации из-за стремления к контакту с человеком. При осуществлении реабилитации исключительно важно максимально снизить контакты медвежат с персоналом и не допускать, чтобы в работе принимали участие более 2-х человек.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: