Я: «Разговариваю с Энн, вспоминаем, как я лишил ее девственности на выпускном. Лучше будь осторожней. А то твой дружок станет ревновать, раз ты мне пишешь». 5 страница

– Кори, я не говорил про плату.

– Я знаю, – отвечает он. – А я не спросил, сколько. Надеюсь, ты не станешь обыскивать низкооплачиваемый персонал скорой, – его улыбка настолько преувеличенная, что я не могу сдержаться, чтобы не подшутить над ним.

– Х-м-м, – я делаю вид, что задумался. – Как насчет шести тысяч в месяц?

Его улыбка исчезает, и на секунду он выглядит по-настоящему испуганным.

Я кладу руки на бедра.

– Если бы я был согласен на деньги, то мы бы с тобой договорились на предоплату. Именно так и осуществляются сделки. Но мне не нужен арендатор. Я хочу помочь тебе сохранить свои деньги, чтобы потом ты смог

позволить себе свое жилье. Черт, если ты сэкономишь тысячу в неделю, то через год сможешь купить небольшой домик, а через два и просто замечательный. Поправив свою кредитную историю, ты сможешь внести для дома своей мечты изрядный аванс. Тут тебе не Атланта. Недвижимость здесь отдают за бесценок.

– Тысячу в неделю? – смеется Кори. – Бен, тебя, кажется, испортили доходы врача. У меняна руках не останется тысячи после уплаты налогов. Но я невероятно ценю возможность, что ты мне предоставил. И все еще гадаю, а не проснусь ли я утром в своей комнатенке в мотеле и пойму, что это был сон.

Хриплый смех Дениз превращается в сухой кашель.

– А вы, ребята, достойны друг друга. Доктор с золотым сердцем и фельдшер скорой, в прошлом беспризорник. Про вас могла бы получиться отличная книга.

– Думаешь? – спрашивает Кори и небрежно забрасывает руку мне на плечо.

– А что, я бы прочитала, – отвечает она. – Я же читаю любовные романы, книгу за книгой, особенно когда торчу тут, а дел нет, – она показывает в сторону двухъярусной кровати, рядом с которой стоит такая огромная стопка романов в мягкой обложке, что вот-вот повалится на пол.

Рука Кори на моих плечах ощущается дискомфортно тяжелой. Я использую книги как предлог, чтобы увернуться из-под нее, и делаю шаг посмотреть поближе, хоть мне и плевать на романы. Подойдя назад, я избегаю встречаться с ним взглядом и смотрю на его тетю.

– Было приятно познакомиться, Дениз. Я лучше вернусь, пока меня на потеряли.

Кори усаживается на свою кровать, берет пульт и начинает щелкать каналами.

– Увидимся, – бормочет он.

– Ладно, – я неловко машу ему рукой. – Когда утром соберешься уезжать, найди меня в ординаторской, хорошо?

– В ординаторской, – Дениз поигрывает бровями. – Дела пошли в гору, а, Кори?

Он бросает в нее книгой из стопки, а я быстро ухожу, чтобы избежать соблазна еще что-нибудь сказать. Тут намного интереснее, чем в больнице.

***

Спустя целую вечность наступает наконец семь утра. До конца смены пятнадцать минут, и я торчу на сестринском посту со стеклянными стенами, записываю графики нескольких пациентов. Я бешусь, потому что заснул в ординаторской на целый час, вместо того чтобы доделать свои дела.

– Боже правый! – восторженно воскликнула одна из медсестер. – Ты только посмотри. Это тот парень с рождественской вечеринки, о котором я тебе говорила, Фрэн.

Обычно я не вслушиваюсь в их надоедливую болтовню, но эта фраза привлекает мое внимание. И мне даже не надо поднимать голову, чтобы понять, о ком они. Кори поставил нашу больницу на уши.

– Господи, Табита. Такого красавца я в жизни не видела. Думаю, я просто… – тут она замолкает, поняв, что я по-прежнему рядом.

По какой-то причине это раздражает до чертиков, что они таким образом говорят о нем. Терпеть не могу ревновать, но не могу отрицать, что чувствую сейчас именно это. Думаю, это естественная реакция, так как я всегда был тут хозяином положения, а теперь меня потеснил новый парень. Но ко всему прочему он мой друг, и меня слегка тревожит, что они смотрят на него, как на объект.

Почему это меня вообще беспокоит?

Кори лениво подходит к сестринскому посту и останавливается в дверях, обеими руками держась за притолоку и чуть подавшись вперед, будто он тут главный. Все, что он делает, – так непринужденно и расслабленно, и острый взгляд голубых глаз – единственное свидетельство настоящей мощи под всем этим фасадом.

– Приветствую, дамы, – из его уст обычное приветствие звучит, как флирт. Вообще-то большая часть всего, что делает Кори, выглядит флиртом. Он весь им пропитан.

– Привет, – худенькая брюнетка протягивает ему руку для приветствия. – Я Фрэн, а это Табита.

Табита, фигуристая, рыженькая и с веснушками, тоже пожимает ему руку.

– Приятно познакомиться с вами обеими, – говорит Кори. – Доктора Харди не видели? Он должен был встретиться со мной в ординаторской,а я не могу его найти.

Табита большим пальцем показывает в мою сторону.

– Вон он, за углом, составляет диаграмму. Проходи и чувствуй себя, как дома.

– В любое время, кстати, – добавляет с намеком Фрэн и получает от Табитытычок локтем.

Увидев меня, Кори улыбается.

– А, вот ты где. Я тебя повсюду искал.

Он садится рядом со мной, и я обнаруживаю, что чувствую себя обеспокоенным, поскольку он не стал меня ждать в ординаторской, как я просил.

– Пару секунд, и я буду готов. Это мой последний пациент.

– Без проблем, док, – он сидит, балансируя на задних ножках стула и схватившись руками за край стола. – Я уже начал думать, что ты обо мне забыл.

Я пригвождаю его строгим взглядом.

– Как бы я забыл о тебе, когда все эти чертовы медсестры пускают на тебя слюни, как течные суки. Я так и жду, что они приподнимут задницы и начнут скулить.

Кори хохочет.

– Кажется, кто-то ревнует…

Опустившись на стуле, он хватает меня за жутко щекотное место под коленом, жестко впиваясь пальцами. Уронив ручку, я тщетно пытаюсь убрать его руку, но, черт, он слишком сильный. Не проходит и десяти секунд, как наши стулья падают, повалив и нас. Кори в последний момент умудряется остаться на ногах, а вот я резко приземляюсь на задницу, и хочу засвидетельствовать тот факт, что хваленый ковер, что тут лежит, никак не смягчает падение.

Кори быстро поднимает меня на ноги, а я изо всех сил цепляюсь за верх его формы, чтобы удержать равновесие. Это уже второй раз с нашего знакомства, когда мы ржем так сильно, что сгибаемся пополам.

– Какого хера это было? – взвыв от хохота, спрашиваю я.

Тут до меня доходит, что мы ведь не одни. Фрэн с Табитой стоят и глазеют на нас с открытыми ртами. Когда мы встречаемся с ними взглядами, то пытаемся подавить смех и снова выглядеть прилично. Но трудно даже просто стоять прямо, когда живот свело от такого сильного смеха.

– Простите, девушки, – говорю я. – Я потерял равновесие. Фыркнув, Кори чуть снова не падает.

– Мы с Беном плохие мальчики – нахулиганили на сестринском посту. Кажется, я даже поцарапал руку. Может, вы, как медсестры, посмотрите? Наложите пластырь или что еще.

Он наваливается своим большим телом на стол и протягивает руку, глядя на них очаровательно раскаявшимся. Они обе срываются с места. Фрэн берет обеими руками его руку.

– Где она, покажи, дружочек.

– Вот… тут, – он показывает на еле видное пятнышко в верхней части ладони.

– Принеси пластырь, Табита, – говорит она подруга, и та суетливо достает из шкафа коробку пластырей с нарисованными динозаврами.

– Вы это серьезно? – я закатываю глаза, а Кори смотрит на меня через плечо и подмигивает.

Табита бросает мне испепеляющий взгляд, пока разглаживает пластырь у него на руке.

– Не будьте таким бесчувственным, доктор Харди. У вас тоже есть бо- бо? Я могу и вам наклеить пластырь.

– Кажется, есть, на заднице. Но не думаю, что ты бы захотела там наклеить мне пластырь.

Она ахает, и на какое-то мгновение, кажется, всерьез думает оказать мне помощь, но тут Кори снова хохочет.

– Он шутит, Табита. Доктор Харди не подпустит тебя к своей заднице. Появляются медсестры дневной смены и четверо из них, столпившись рядом с Фрэн и Табитой, откровенно любуются Кори. Думаю, мне не стоит

пытаться соперничать с ним. Он неопытный новичок, а я работаю здесь долгие годы. Понятно дело, что они очарованы.

– Благодарю вас, дамы, но нам пора, – он встает и поворачивается ко мне. – Ты закончил с диаграммами, Бен?

– Ага, как раз перед тем как ты меня опрокинул на пол, – я засовываю ручку в грудной карман и иду на выход из сестринской, пока мы не устроили тут еще какую сцену. Это веселье было хорошо, пока продолжалось, а сейчас я раздражен, хотя и не знаю, почему. Когда он рядом, я продолжаю чувствовать угрозу, и понимаю, что ругаю его чисто машинально, но не могу удержаться.

– Кори, – тихо говорю я, пока мы идем по коридору, – ничего личного, но ты ведешь себя по-детски и меня в это втягиваешь. В этой больнице я глава отделения по персоналу, и моя репутация для меняважна. Я не могу выглядеть непрофессионально. В одну минуту я проявляю слабость, и уже в следующую кто-нибудь из этих придурков-врачей начнет выпрыгивать из штанов, чтобы занять мое место. Они и так наступают мне на пятки и ищут любую мелочь.

Кори выглядит униженным.

– Я не хотел тебя расстроить. Просто развлекался, вот и все. Я бы никогда не сделал ничего такого, что поставит по угрозу твою работу. Наверное, мне непривычно работать в таком серьезном месте, – он пожимает плечами. – Хотя не думаю, что медсестры станут жаловаться. Кажется, им понравилось.

– Плевать я хотел, что им там понравилось, – осадив его, резко говорю я. Он не заслуживает такого обращения, но именно так я ощущаю себя сильнее: когда давлю на него.

Мы идем по стоянке и приближаемся к зарезервированному месту, которое раньше много для меня значило. Там стоит табличка с моим именем, но сейчас мне все равно. Это просто очередная вещь, что, как говорит моя мама, не делает никого счастливым. Кори начинает пятиться назад, будто передумал ехать со мной. Или же он хотел врезать мне на парковке. В любом случае, не могу его винить.

– Доктор Харди, у вас появились сомнения насчет меня, живущего у вас?

Если это так, можете быть честным со мной. Я уже большой мальчик, – он остановился и ждет мой ответ. – Может, я должен был понять намек, когда ты не стал ждать меня, и мне пришлось тебя разыскивать.

Проведя рукой по волосам, я делаю глубокий вдох.

– Нет, это не так. Совершенно нет, – наклонившись, я опираюсь руками на колени, чувствуя, что если тут не было так чертовски холодно, меня могло бы стошнить. – Просто… я в замешательстве после произошедшего сегодня днем. После того, что мы сделали. Это… многое поменяло. Во мне в первую очередь.

Кори стоит неподвижно и с настороженным выражением на лице.

– Как именно, Бен?

Он выглядит так, словно не уверен, хочет ли услышать мой ответ.

– Это трудно объяснить. Все ощущается по-другому. Наверное, я больше не хочу быть в отношениях.

Он с облегчением выдыхает.

– Думал, ты сейчас скажешь, что ненавидишь меня, или что я тебя как-то неприятно шокировал, – он делает паузу и подходит ближе. – А ты ни с кем не хочешь отношений или только с ней?

– Думаю, с ней. Давай залезать в машину. Тут холодно.

Мы оба смеемся, хотя ситуация того вряд ли заслуживает. По дороге мы снова возвращаемся к серьезности.

– Разве в настоящих серьезных отношениях не должно быть некой неприкосновенности? – внезапно спрашиваю я, до боли сжимая руль. – Я имею в виду, что Кристина была одержима идеей пригласить кого-нибудь – только без обид – к нам в постель, а я сам этого не хотел. Все это очень даже нормально, если ты не ищешь постоянства, но я подошел к такому этапу в жизни, когда склоняюсь в сторону стабильности. И ни с кем не хочу делить того, с кем я навсегда. Понимаешь?

Кори отвечает не сразу.

– Конечно, и я думаю, многие люди думают так же. Когда двое приглашают к себе незнакомца, естественно, это приведет в замешательство. Но ты забыл еще кое-что.

Я смотрю на него и киваю ему, чтобы продолжал. Он прикусывает свою нижнюю губу.

– Ты уж не злись на то, что я скажу, но ты даже не приглашал ее к себе домой. Говоришь сейчас про навсегда, а я думаю, она не была тем человеком с самого начала. Еще до меня.

Я громко вздыхаю.

– Боже, я знаю. Думаешь, я это не знаю?

– Если смотреть со стороны, не думаю, что у вас серьезные отношения.

Она настояла на тройничке, поставив тебя в неловкое положение, а ты не впускал ее к себе домой, опасаясь, что она захочет остаться.

Я шлепаю рукой по рулю. Он прав, и я это знаю. Но теперь я в неловком положении, потому что нужно с ней расстаться, а мне ужасно хочется отлынить.

– Тебе прям хоть проповеди читать, мужик, – говорю я. – Но мне даже не грустно. Я злой, как черт. Видишь? Вот почему даже не вздумай пускать в свой шкаф в своем доме ни единой сучкиной вещи. Только представь, насколько все усложнится, если бы пришлось позволить ей приехать за ними или как-то отослать.

– А в ее доме совсем нет твоих вещей? – спрашивает он.

– Не-а. Ни единой.

– Я помогу тебе, как только смогу, – тихо говорит он. – Знаю, мы друг друга не очень хорошо знаем, но думаю, можем быть друзьями, понимаешь?

– Да, – я вспоминаю полузабытые старые времена, когда у меня были друзья. А у Кори, кажется, их не так много. – Что с твоими друзьями в Атланте? Уверен, у тебя, с твоей харизмой, они были.

– О-о, значит, теперь я харизматичный? – ухмыляясь, интересуется Кори.

– А пару минут назад я вел себя по-детски.

Я обратил внимание, что он не ответил на мой вопрос про друзей, нонастаивать не стал.

– Не обращай внимание на то, что я наболтал. Если моя должность главы отделения может оказаться под угрозой из-за небольшого дуракаваляния, то, видимо, я недостаточно хорошо выполняю свою работу. Честно говоря, я был раздражен из-за всего этого с Кристиной, вот и сорвался на тебе. Ты не виноват. Я решил порвать с ней еще до того как она привела тебя познакомиться на той рождественской вечеринке, – достав телефон, я набираю ее номер. – Кстати о Кристине. Пора с этим покончить.

– Пора покончить? – раздается в трубке голос Кристины.

Вот черт.

– Э-э… – рад бы не мямлить, но не могу. Я ведь хотел сказать это ей лично, а не по телефону. – Нам нужно где-нибудь с тобой встретиться, Крис.

– Ты больше не хочешь меня видеть, – это скорее утверждение, недели вопрос, и в ее голосе столько же эмоций, сколько в деревяшке.

– Э-э… – снова протягиваю я. Черт, ну почему бы ей просто не встретиться со мной? У меня в голове была заготовлена целая речь, но она меня опередила и все попортила.

– Все нормально, Бен. У меня уже давно это чувство, даже во время вчерашнего. А когда ты не позвонил после этого, все стало еще очевидней.

Ну ни фига себе. А ведь мне даже не пришло в голову ей позвонить. Как я мог так облажаться?

– Крис, этот разговор я не планировал не таким. Хотел встретиться с тобой где-нибудь лично. А по телефону – это не…

– Не парьтесь, доктор. Полно мужчин, которые пошли бы на убийство ради меня. Мужественный мужчины, сильные, которые знают, что хотят, и не боятся этого добиваться. Я просто слишком женственная для тебя, Бен. Вот и вся проблема. Ты меня не заслуживаешь.

Она отключается, и я ухмыляюсь Кори, который внимательно наблюдает за мной во время разговора.

– Хорошие новости, – говорю я. – Нам не нужно встречаться с Кристиной. Но плохая заключается в том, что я снова одинокий. Хотя, может, это тоже хорошая новость. Я еще не решил.

– Я знаю, как сделать ее хорошей, – Кори показывает на улицу, пересекающую Мейн стрит. – Там есть небольшой клуб «Дно», ты бывал там когда-нибудь?

– Не был, но это весь район города называется Дно, а не только клуб.

– О-о, – он искренне удивлен. – Ну, как бы он там не назывался, я предлагаю пойти туда сегодня вечером.

– Но мы вдвоем. Кто будет трезвым водителем?

– Мы пойдем пешком, – торжественно объявляет он. – Тут всего несколько кварталов до твоего дома. Давай же. Хочу заказать тебе стаканчик. Или десяток.

– Правда думаешь, мне стоит напиться?

– Бен, все напиваются, когда с кем-то расстаются. Кажется, даже есть такое правило.

Глава 7

«Дно» оказывается адски пугающим, честное слово. На нас с Кори джинсы, футболки и кожаные куртки, и на первый взгляд может сложиться впечатление, что мы одеты одинаково, но это не так. У меня куртка Dolce&Gabbana, а его – потрепанное ретро из семидесятых. Мои черные конверсы – как мультяшная версия его военных ботинок. В то время как я идеально вписался бы в атмосферу лос-анджелесского ночного клуба, стиль Кори подходит именно для «Дна».

Прогулка была очень даже не плоха, хотя к тому времени, как прошли середину пути, похолодало, но не настолько, чтобы пришлось согревать руки дыханием. И даже в такую погоду у клуба и на улицах поблизости полно сурово выглядящих парней всех возрастов, и я даже не хочу знать, чем они зарабатывают себе на жизнь.

– Никому не смотри в глаза, – не поворачиваясь ко мне, тихо говорит Кори. Но ему и не нужно было предупреждать. Я интуитивно не хочу никуда смотреть, кроме как себе под ноги. Когда мы подходим к обшарпанному бару, радостно выдыхаю, хотя тот выглядит так, что от порыва ветра может развалиться на части.

Как только мы садимся друг напротив друга за тускло освещенный столик на четверых, к нам подходит усталого вида женщина.

– Что вам предложить, парни, пива или чего-то еще? – монотонно спрашивает она. Ее крашеные блондинистые волосы собраны в низкий хвост, а макияж почти стерся. Она одета обычно, и в руках нет подноса, но я понимаю, что она официантка – не просто мимо проходящая женщина, предложившая нам выпивку.

– Принесите две водки с РедБуллом, – Кори улыбается мне с противоположного конца стола. – Чтоб взбодриться. В следующий раз выбирай, что хочешь, но плачу сегодня я.

– Тебе ведь еще даже зарплату не дали, Кори. Не стоит тратиться, чтобы произвести на меня впечатление. Я вполне платежеспособен.

– Расслабься, док. У меня есть немного в заначке, но благодаря этому удивительному, потрясающему и замечательному человеку у меня сократилисьрасходы, – он кладет руку мне на предплечье и сжимает. – Пожалуйста, дай мне тебя отблагодарить. Я мало что могу предложить такому парню, как ты, но пусть хотя бы это будет выпивка в день, когда ты расстался со своей девушкой.

Рывком убираю руку, прежде чем понимаю, что делаю, и на его лице замечаю мелькнувшую боль. Я не хотел быть грубым или ранить его чувства. Просто он лучше дружит с чувствами, а я нет, вот и все.

– Я ценю это, Кори, и рад, что ты будешь жить у меня. Это здорово, что рядом наконец будет кто-то еще. Иметь большой дом не так уж и весело, если ты все время один.

– Ну, чисто технически я буду жить не в твоем доме, а домике у бассейна.

– Технически, да, – соглашаюсь я.

– А как ты относишься к вечеринкам? Его вопрос застигает меня врасплох.

– Ты про что? Что еще за вечеринки?

– Да не беспокойся. Я не планировал превратить домик в притон или место для полночногобухалова, или что-то еще. Я про то, чтобы мы вдвоем устроили вечеринку, пригласили бы народ из больницы, и ты всем мог бы похвастаться своим великолепным домом. Знаю, тебе бы хотелось. Ты же весь сиял от гордости, будто ребенок, демонстрирующий свою любимую игрушку. Это было чертовски мило.

Я краснею от смущения.

– Ну да, после ремонта я думал про вечеринки. С какой-нибудь невероятной красоты музыкой, экзотической едой, хорошим вином и танцами… Даже сделал в доме звукоусилительную систему и еще одну в домике у бассейна. Иногда даже, услышав какую-нибудь песню, думаю включить ее в плейлист для такого мероприятия. Вот только дело никак не доходит до дела.

– Ты должен позволить мне помочь организовать. Я неплохо схожусь с людьми.

– Что значит «неплохо»? Да все вокруг страшно гордятся знакомством с тобой. Больница уже превратилась в гребаный фан-клуб Кори Батлера. А медсестры сейчас, наверное, делают футболки с твоим фото.

Застенчиво улыбаясь, он не поднимает голову, потом смотрит на меня из-под ресниц, как часто делают девочки, когда влюбляются по уши. У меня в животе все сворачивается в двойной узел. Не удивительно, что медсестры растекаются лужицей у его ног. Думаю, он просто случайно зацепил меня своими чарующими лучами и явно не имел в мыслях ничего дурного, но мне стыдно за свою реакцию.

– Ты в порядке, Бен?

К счастью, официантка, словно специально выбрав этот момент, подходит к нам с напитками, и залпом выпиваю свой, пока Кори расплачивается.

– Повторите, и побыстрее, – говорю я ей, пока она не успела отойти от столика. Я не в состоянии сейчас все это обдумывать.

На часах около девяти вечера, и бар постепенно заполняется посетителями – мужчинами и женщинами всех возрастов. Некоторые по виду несовершеннолетние, но, впрочем, я врач, а не полицейский. Вот если кто- нибудь поперхнется оливкой, устроит себе передоз наркотиков или поножовщину, я помогу. А так – это не мое дело. Тут своя культура, свои порядки, которых я пока не знаю.

– Если с выпивкой продолжишь в том же духе, мне придется потом нести тебя на себе, – с улыбкой замечает Кори.

– Просто немного нервозно находиться в этой части города, – это частично правда, но я гораздо больше нервничаю из-за него самого, чем из-за окружающих. – Тебя тут вообще ничего не беспокоит?

– Ты себе даже не представляешь, где я бывал, Бен. Спал под мостами, бомжевал в полуразрушенных домах. Не всегда было плохо, но иногда – хуже некуда. За последние несколько лет стало получше. Учеба и диплом фельдшера полностью изменили мою жизнь. Теперь я законопослушный. Но это не отменяет факт, что я обитал в трущобах, или что могу выжить, где только угодно. Так что, отвечая на твой вопрос… Нет, меня не беспокоит, – он широко улыбается, и мне приходится признать – я очарован.

– Признаю, ты смелый сукин сын. Не так сильно стремящийся к безопасности, как я. Сам я каждый день в больнице встречаюсь с разными людьми и на определенном уровне сближаюсь с ними. Но всегда умудряюсь остаться в своем маленьком мирке, понимаешь? Супермаркет для меня ближе, чем реальный мир. Просто я работаю чертовы дни напролет. Устаю даже от разговоров о работе. Никому не говори, но мне кажется, я выдохся.

– Согласен, ты слишком много работаешь. Даже я это заметил, хотя только недавно пришел. Тебе нужно отвлечься от работы и от всего, что утомляет, – он внимательно оглядывает помещение. – Какую из дам ты бы сегодня предпочел, док? Выбирай.

Я смеюсь.

– Я только что порвал с одной, а теперь ты хочешь, чтобы я выбрал следующую?

– Не нужно ничего серьезного. Просто немного повеселиться. Танец, флирт… Выбери.

– Ну… вон та, – я показываю на кажущуюся натуральной рыженькую, сидящую за столиком рядом с малолюдным танцполом.

– Симпатичная. Но она занята.

– С чего ты взял? Она же сидит одна.

– Я гораздо наблюдательнее, чем ты можешь себе представить.

Побочный эффект жизни на улицах. Муж этой женщины берет напитки в баре, но ты это знал, поэтому и выбрал ее. Я не дам тебе так легко отделаться. Давай другую.

Он прав. Я знал, что женщина занята, но ни фига не догадывался, что он меня так быстро раскусит. На этот раз я выбираю брюнетку с длинными волосами и в цветастой вязаной шапочке, выбирающую мелодию в музыкальном автомате.

– Вот это другое дело. Вернусь через пару минут.

Он оставил меня одного, и я чувствую себя уязвимым. Выпивка закончилась, и занять мне себя нечем. Знаю, что выгляжу как необщительный ботан, который помрет, если его друг не поторопится вернуться.

Кори запросто заговаривает с девушкой – он все делает так же запросто.

Засунув руки в карманы, выглядит застенчивым, но при этом очаровательным школьником. Гадаю, притворяется ли он, потому что трудно

представить, что можно одновременно быть таким бесхитростным и изворотливым. Он либо профи в манипуляциях, либо просто секс во плоти. И то, и другое охренеть как пугает.

Конечно же, женщина клюет. Она идет за ним к нашему столику, и он предлагает ей стул слева от меня, после чего садится напротив.

– Элли, это доктор Бен Харди. Бен, это Элли. Она официантка в рыбном ресторане на 280-м шоссе.

– Приятно познакомиться, Элли, – я пожимаю ей руку.

– Пойду закажу выпить, – говорит Кори. – Что тебе на этот раз, Бен?

– «Манхэттен». И воду со льдом. На каждый стакан алкоголя – стакан воды, помогает от похмелья. Слушайтесь доктора.

– Боже, мы проведем вечер, не выползая из туалета.

Когда Кори рванул в бар за выпивкой, Элли, кажется, так же неловко, как и мне.

– Вы тот самый доктор Харди? Кое-кто из моих друзей и родных – ваши пациенты. Еще и лечащий врач моей мамы, с ума сойти! А вы точно доктор Харди?

– А что, думаете, я называюсь доктором, чтобы клеить девчонок? Я тут же сожалею о своей грубости, но она смеется.

– Вамникем не нужно притворяться, чтобы клеить девчонок. Просто не ожидала, что вы такой молодой и красивый. Плюс ко всему немного странно видеть доктора в такой дыре.

– Ну да, я здесь еще ни разу не был. Это была идея Кори.

– И я рада, что вы приняли его предложение. Кори сказал, вы сегодня расстались со своей девушкой, – прикрыв глаза, она смотрит на меня таким же взглядом, что и Кори чуть ранее, но ее – бледная копия по сравнению сего, и никак на меня не влияет.

– Ага. И думаю, если этот жеребец нарасхват соизволит дать любовный совет, я просто обязан его принять, – я жестом показываю в сторону бара, где вокруг Кори собрались уже три девушки. Две с одной стороны, одна с другой

– прямо сцена из фильма. Никогда не думал, что увижу такое в реальной жизни, но вот, пожалуйста, любуйтесь.

Элли смеется.

– Он пользуется популярностью, это точно. Но не стоит недооценивать себя. Я подошла сюда, потому считаю тебя здесь самым симпатичным парнем.

Она как бы случайно кладет свою руку на стол рядом с моей, но я решаю не обращать внимания.

Приходит Кори с подносом с тремя «Манхэттенами» и тремя стаканамиводы.

– Поверить не могу, что ты шел через весь зал и ничего не разлил. Тем более с такими бокалами. Я даже просто держать не могу этот бокал, чтобы не пролить хотя бы каплю.

– Эй, мужик, – говорит он, думая, что с манхэттенским акцентом, но, к сожалению, с очевидным среднезападным. – Если я смог

интубироватьдвухсоткилограммового пациента с узелками на голосовых связках, то удержать несколько паршивых стаканчиков – тем более. Между прочим, рассчитываю на хорошие чаевые.

Мы с Элли покатываемся со смеху, хотя я уверен, она не разбирается в медицинской терминологии.

– Интубировал оперного певца? – спрашиваю я его.

– Нет. Это было у нас в учебниках. Но ты чертов гений, если сообразил.

У тебя, наверноеIQ 160 или больше.

Насмешливо кланяюсь, после чего делаю глоток коктейля и кашляю.

– Э-э… Этот «Манхэттен» хуже ужасного. Но с другой стороны тут и не Уолдорф-Астория.

– Может, тебе стоит как-нибудь пригласить нас в Уолдорф-Асторию выпить по «Манхэттену», – замечает Элли.

У этой девочки, наверное, папа стекольщик, потому что ее намерения прозрачны донельзя.

Кори смотрит на меня через стол, и выражение его лица мне непонятно. Темный блеск в глазах и полуулыбка создают жуткое впечатление, будто он просто заглянул ко мне в душу и прочитал все мысли.

Или он просто смеется надо мной?

Внезапно я не могу думать ни о чем другом. Мне фиолетово на болтовню этой сидящей рядом со мной официантки про Косумель[остров в Карибском море, популярный курорт – прим. перев.] и про то, что ей нужен новый паспорт. Я просто хочу знать о происходящем в голове у Кори, что заставляет его так на меня смотреть. И хочу знать, что он обо мне думает. Считает меня скованным занудой? Мудаком-трудоголиком? Я ему нравлюсь?

Вот черт. Я пьян.

Одним глотком допиваю остатки этого жуткого пойла и осторожно ставлю на стол пустой бокал, потому что как врач скорой знаю – самый большой процент случаев повреждений нервов и сухожилий кистей рук именно от осколков стекла. Потом встаю и молча иду в туалет. Мне нужно выбраться из прокуренного помещения и проветрить голову. От Ред Булла мое сердце колотится, подхлестывая мысли.

Неожиданно Кори идет за мной.

– Ты в порядке, Бен?

– Да. Нормально. Просто хочу уйти из этого дыма. Я не очень к такому привык.

– Понимаю. Я тоже тяжело переношу дым. Глаза жжет, голова болит и одежда отвратно воняет.

– Точно, – я наклоняюсь над раковиной плеснуть в лицо холодной водой, ощущая, как стало полегче.

– Почему бы тебе не пойти потанцевать с этой прелестной молодой леди, что я привел для тебя? Она на тебя запала. Так и чувствую исходящие от нее флюиды.

– Мне плевать на нее, Кори. У нее доллары в глазах сверкают, – мой голос получается грубее, чем я надеялся.

– Бен, все, чего я хотел, – это чтобы ты хорошо провел время и отвлекся от негативных мыслей. И никак не думал сделать хуже. Просто хочу, чтобы ты был счастлив. Скажи, что могу для этого сделать, и я сделаю. Что бы то ни было.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: