Теория Символического Интеракционизма: Образы, Истории и Темы 3 страница

Текстуализация Социального

Основным инновационным направлением развития, имеющим весьма важные последствия, является рост интереса к языку, прежде всего в методологическом плане. Особенно примечательно, что таким образом интеракционизм воспринял целый ряд новых идей из лингвистики и литературной теории. Поэтому, сейчас намного больше внимания уделяется языку, посредством которого изучается социальный мир и делаются выводы о нем. Так, например, в некоторых ранних работах интеракционизма – в кейс стади Джек Роллер (The Jack Roller) или этнографическом тексте Кафе (Tea Room Trade) - язык, применявшийся для описания жизни или действия воспринимался как вполне пригодный для реалистического изображения – для того, чтобы некоторым образом уловить суть того, что именно происходит. Предполагалось, что интеракционистская этнография «рассказывает всё, как есть». Но теперь всё иначе. Интеракционизм стал относиться гораздо более внимательно к способам презентации и описания нарратива. Существует очень четкое различие между опытом, который интеракционисты пытаются выразить, и «описательными стратегиями», «нарративными организациями», которые ре –презентируют этот опыт (Atkinson, 1990). Некоторые авторы, например, Норман Дензин (см. его анализ Джека Роллера (The Jack Rolle r), Аньес (Agnes), Фильмов как Поведения (Movies as Conduct) и его собственных работ) и Патриция Тиценето Кло (Patricia Ticineto Clough), отмечают, что:

нарративно организованы не только все фактические репрезентации эмпирической реальности, и даже статистические представления…, нарративное построение действительности или эмпирических явлений была доминирующей формой средств массовой коммуникации, сложившейся ещё во времена реалистического романа. (Clough, 1992:2).

В одной из своих работ я показал, как интеракционизм может быть весьма ценным механизмом анализа светской болтовни (social telling) и коллективного обсуждения разного рода историй (Plummer, 1995). Некоторые пошли ещё дальше по «нарративному пути», разрабатывая новые способы представления данных. Так, в одном исследовании авторы представили свои материалы как поэзию, как драматический сценарий, как поток сознания, содержащий множество «голосов самости» (self voices) (см. Ellis and Flaherty, 1992). В другой же работе это стало основным инструментом переосмысления социологической методологии (Richardson, 1990; Clough, 1992; Maines, 1993).

Время Знамений

Другим важным новшеством было осознание необходимости соединить интеракционистскую теорию с семиотикой. В 1981 году Фрэд Дэвис (Fred Davis), Президент Общества Изучения Символической Интеракции, заметил (стр. 115):

Примечательно, что [в хороших интеракционистских исследованиях, которых немало] тот реальный символический материал, посредством которого осуществляется процесс выработки смысла либо… затрагивается крайне поверхностно (в лучшем случае), либо (в худшем случае) полностью игнорируется. Наши исследования останавливаются на «уровне определения ситуации».

Странно, почему теория, имеющая свои корни в семиотике Пирса и теории значимых символов Мида, проявляет, в итоге, столь малый интерес к таким вопросам?

Но в 1970-е годы в среде интеракционистов возник значительный интерес к теориям «знака» (the sign). Это было, как отметили в одной книге, «время знака» (MacCannell and MacCannell, 1982) и все должно было быть «расшифровано». Семиотика обратилась к знакам в таких сферах, как фильмы и телевидение, литература, архитектура и искусство, пытаясь разгадать их смысл и декодировать лежащую за ними скрытую структуру. Знаки выстраиваются в ряды, классифицируются и затем рассматриваются на предмет выявления скрытого смысла. Таким образом, оказывалось, что «бессознательное» оказывается «структурированным подобно языку», а телевизионные программы содержат «универсальные (generic) коды». Для расшифровки наших символических миров была создана огромная интеллектуальная отрасль. Лучшие её произведения обогатили нас блестящими прозрениями, худшие ещё больше запутали, рассказывая нам о языке на языке, который мы никогда не поймем. В то же время, корни этой традиции по большей части связаны с Соссюром и семиологией, а не с Пирсом и Мидом.

Тот факт, что символический интеракционизм в целом игнорировал такого рода новации, на первый взгляд сбивает с толку. Почему группа теоретиков, столь интересующихся символическим, практически проигнорировала центральную тенденцию символического анализа? На ответ намекнул Фрэд Дэвис:

с точки зрения символического интеракционизма слабым местом исследований, вдохновленных этим подходом [семиологией], является их неизменная тенденция редуцировать любую часть анализируемых символических материалов – будь то язык незаконных торговых сделок, Шекспировские сонеты, астрология, абстрактное экспрессионистское искусство или городской дизайн – до самостоятельных кодов того или иного типа, упорядочивающих и объясняющих исследуемое явление.(1981:120)

Стойкий интерес интеракционистов к тому, как смыслы появляются во взаимодействии и через взаимодействие, игнорируется структуралистской семиотикой; в её определении смыслам оказывается присущей «нарочитая загадочность, статичность и случайность» (стр. 120).

Интеракционистская теория построения смысла присутствует и у Мида, и у Блумера, и я не намерен к ней возвращаться. Тем не менее, в основе интеракционистской теории смыслов есть некоторые идеи, не вполне совместимые со «структурно – семиологически – кодовым» методом анализа.

1. Смысл не бывает фиксированным или закодированным, он всегда эмерджентный: и существует не «в объектах» или «в головах», а возникает в ходе совместных действий.

2. Смысл неоднозначен. Многие смыслы используются неоднократно и, следовательно, становятся «привычками» и «общими представлениями», однако они не обладают никаким изначальным содержанием.

3. Смысл троичен (triadic). Он связан с жестом одного, реакцией другого, и их совместного действия по этому поводу.

4. Смысл связан с процессом интерпретации и в ходе коллективного социального действия этот процесс всегда изменяется.

Каждое их этих утверждений означает приблизительно одно и то же: смысл является не фиксированным кодом, а борьбой по поводу знаков. По выражению Рёберга-Халтона (Rochberg – Halton (1987)), это «социальный диалог знаков». Интеракционизм последних лет демонстрирует возрождение интереса к этому диалогу.

Построение Формальной Теории Взаимодействия

Интеракционизм явно грешит некоторой незрелостью, аморфностью и эклектизмом. Он избегает великих предельных смыслов, которых ищут многие социальные науки. Но для того чтобы наука развивалась, необходима постоянная кумулятивная работа, систематические подходы, и поиск обобщений. В прошлом интеракционизму это действительно во многом не удавалось. Однако в последнее время произошел сдвиг к более систематическому и методическому интеракционизму. Это заметно в различных учебных пособиях, содержащих попытки упорядочить концептуальное поле; в возобновившемся интересе к «широким социальным процессам» и в попытке усовершенствовать логику интеракционистских исследований: аналитическая индукция была очищена, исчисляющая (enumerative) индукция систематизирована, а обоснованная теория (grounded theory) получила своё дальнейшее развитие.

Таким образом, следуя традиции формализма Зиммеля – Парка, Глайзер и Стросс (Glaser and Strauss) попытались предложить обновлённую версию формальной социологии. В 1960-х Глэйзер и Стросс предложили своего рода глобальное обоснование теоретических построений, завоевавшее необыкновенное влияние. В методологии обоснованной теории и постоянного сравнительного метода различается несколько типов теорий (Glaser and Strauss, 1967). Так, субстанциальная (substantive) теория фокусируется на специфических областях, подобно поведению в классе, в то время как формальная теория соединяет различные субстанциальные области посредством общих процессов. Статусные переходы (passages), например, можно наблюдать среди учителей, пожилых, гомосексуалистов, умирающих, инвалидов; в культах, политических движениях, в производственных ситуациях, в криминальных действиях. Хотя смыслы и опыт для каждой группы различен, и требуется более близкое субстанциальное изучение, имеют место и более общие процессы, выражающие механизмы социальных изменений. Так, в своих работах о смерти, Глэйзер и Стросс перешли от насыщенной субстанциальной области исследования (раковых отделений и процессов умирания) к более устойчивому теоретическому анализу общих форм (таких, как статусный переход и контексты понимания). Основываясь на детальном изучении случая умирающего пациента (Миссис Абель – см. Strauss и Glaser, 1977), они вышли на сопоставление с другими статусными изменениями, что позволило выработать «формальную» теорию статусного перехода, описывавшую ряд общих черт и для других статусных переходов. Таким образом, из обоснованного субстанциального исследования выросла сравнительная, абстрактная и формальная теория.

Джон Лофланд (John Lofland) также осознаёт недостаток кумулятивных свойств интеракционистских исследований, обозначая его при помощи понятия «аналитического прерывания (analytic interruptus)», которое он определяет (1970) следующим образом:

приступив к выполнению некоторой задачи, он оказывается неспособен довести её до предполагаемых логических и необходимых выводов. Данный ярлык обозначает безуспешность попытки достичь изначально предполагавшегося кульминационного момента…Многие [исследования] предполагают анализ механизмов, средств, стратегий и т.п., но в действительности они пренебрегают этим. Предлагаемые результаты оказываются бессистемными, неопределёнными, часто ничем не отличаются от простых предположений.

В ряде своих работ Лофланд пытался преодолеть этот недостаток посредством выработки разного рода рамок анализа и действительно синтезировав множество интеракционистских работ. Так, в Doing Social Life (1976), книге незаслуженно игнорируемой, он объединил множество результатов в единых концептуальных рамках; а в Исследовании Социальных Обстоятельств (Analysing Social Settings) (Lofland and Lofland, 1983), поваренной книге методов, он поощряет других делать подобным образом. Учитывая осознание такой задачи и предварительные попытки её разрешить, есть основания думать, что интеракционистские исследования в будущем смогут достичь, по крайней мере, не меньшей кумулятивности и систематичности, чем исследования прошлых лет.

Аналогичную мысль в этом направлении позднее высказал Роберт Прус (Robert Prus) (1987). Для него задача заключается в том, чтобы локализовать общие социальные процессы. Он выделяет пять ключевых измерений групповой жизни, представляющихся необходимыми для общей социологии процессов взаимодействия: обретение мировоззренческих перспектив, достижение идентичности, вовлеченность, выполнение деятельности и участие в отношениях.

Это, конечно, не является доказательством того, что интеракционисты ориентируются исключительно на кумулятивность и классификацию: этому противоречил бы интеракционистский вкус к неоднозначному, маргинальному и странному. Но некоторые шаги в данном направлении могли бы способствовать тому, чтобы каждому новому поколению интеракционистов не было необходимости повторять историю.

Пробуждение Политического Сознания

Традиционно многие интеракционистские работы выдерживались в парадигме свободы от ценностей (value – free), то есть основывались на позиции, которую некоторые комментаторы, например Швендингеры (Schwendingers) в Социологах по должности (The Sociologists of the Chair), рассматривали как внутренне присущий интеракционистам консерватизм. Но более справедливо и правильно было бы рассматривать большую часть (но не весь) интеракционизм как социологию демократических реформ. Уходя корнями в прагматизм (с его интересом к общественной политике), в Чикагскую социологию (с её интересом к социальным реформам в городе) и в традиции романтической / радикальной / иронической / гуманистической мысли, символический интеракционизм часто являл собой критическую форму социального анализа, направленную на улучшение социальных условий. Это явствует из сотрудничества Парка с Букером Т. Вашингтоном (Booker T. Washington) и его интереса к возможности изменения расовых отношений через «катарсис понимания» (Matthews, 1977: 163); ранних работ Блумера о расовых отношениях и профсоюзах; этим насквозь пропитаны работы Миллса – который в действительности был латентным (неявным) марксистским интеракционистом; также это проявлялось в защите обездоленных Говардом Беккером в 1960-х и в радикальном критическом анализе «стигм» и «сумасшедших домов» Ирвинга Гоффмана. Все они желали улучшить качество повседневной жизни для граждан, и в ряде исследований последних лет такая связь прослеживается весьма чётко.

Есть исследования особенно показательные в данном отношении. В некоторых работах произошел поворот в сторону феминизма (Clough, 1992), гомосексуальной и лесбиянкой политики (Plummer, 1995) и даже «зеленой социологии». Во многих работах ведётся борьба за то, чтобы не только возродить широкий критический анализ классов, благосостояния, и экономики, но также и за выработку обоснованных морально-политических принципов социальных изменений. Большинство работ такого рода явно тяготеет к мульти – культурной (multiculturalist) политике, зародившейся в США в конце 1980-х.

Весьма смелая культурная критика стереотипов, содержащихся в таких культурных продукциях, как фильмы – то есть классовой, расовой и гендерной идеологии, присутствующих в текстах фильмов, была, например, фокусом критического анализа в работах Дэнзина. В Образах Постмодернистского общества (Images of Postmodern Society) (1991) он, в частности, пытался указать способы, посредством которых мы могли бы «вырваться из пут» культурного доминирования (стр. 157).

Политическому действию в интеракционистской теории способствует многое. Дело не только в том, что её этнографические аспекты содержат сильные разоблачительные мотивы, само видение людей, прилагающих колоссальные усилия для того, чтобы свести воедино различные линии социальной деятельности – видение «делания вещей вместе» – создаёт образ, несомненно способствующий демократической деятельности.

Накануне Эпохи Постмодерна

Символический интеракционизм сохранял высокую продуктивность в течение всего двадцатого столетия. Его акценты изменялись, так же как изменялось и столетие, но он всегда проявлял стойкий интерес к обоснованному знанию того, как мы делаем вещи вместе в эмерджентных символических социальных мирах. Это прежде всего теория, лишённая априорного содержания: она обретает своё содержание посредством эмпирической работы. Следовательно, по мере того, как изменения происходят в социальном мире, интеракционизм также оказывается способен изменить свои акценты, в большей степени, чем большинство других теорий.

По мере приближения к концу двадцатого века и по мере того, как всё больше комментаторов, культурных критиков и других авторов говорят о том, что мы движемся к новому социальному порядку постсовременности, интеракционизм также демонстрирует всё большую готовность обеспечить исследование этого мира. Постмодернистскую мысль предвосхищали многие черты интеракционистской теории: интерес к знакам и символам, имманентный деконструктивный поворот через посредство фокусирования на «социальном конструировании», саморефлексивный подход в полевой работе и описательных стратегиях, устойчивый интерес к культуре и средствам массовой информации, построение теорий социальной идентичности – все это явилось предвестником постмодернистской социальной мысли. Действительно, согласно некоторым комментариям, пост – структуралисты в настоящее время просто «открывают то, о чём интеракционисты говорили уже давно: о случайной природе смыслов, и, следовательно, реальности» (см. Fine, 1991:145).

Связь между символическим интеракционизмом и постмодернистской мыслью была постоянной темой работ символических интеракционистов уже с конца 1980-х годов. Постмодернизму были посвящены несколько томов Исследований Символического Взаимодействия (ежегодное издание, особенно см. тома 11, 12 и 13). В контексте «постмодернистского поворота» особую значимость приобрели этнографические исследования, истории жизни, фильмов, тел, и культуры в более общем плане, то есть исследования, в которых на первый план выдвигаются риторика, описательные технологии, социальные тексты, киберпанк, сопротивляющиеся рассказы (resisting narratives), и т.п. В этом поколении работ присутствует явственный аромат новизны. Ничто не укрывается от нового критического взгляда - тщательному изучению и деконструкции подвергаются даже классические тексты самого интеракционизма.

Судьба интеракционизма в двадцатом веке была изменчива, но его достижения огромны. Богатая философская основа, славная история исследовательской деятельности, постоянная способность к трансформации в свете новых веяний в социальной жизни - всё это способствовало тому, что символический интеракционизм прочно околдовал социологию двадцатого века. Он постоянно напоминал великим теоретикам столетия о необходимости возвращаться к наблюдению и исследованию повседневной жизни, заключённой в эмпирических социальных мирах. Именно в этом заключается возможность обновления и развития данной теории, и она сохранится даже в том случае, если эмпирический мир станет ещё более постмодернистским.

Литература

Adier, P. A., Adier, P., and Fontana, A. 1987: Everyday life sociology. Annual Review of Sociology, 13, 217-35.

Altheide, D. 1991: Media Worlds in the Era of Postjournalism. New York: Aldine de Gruyter.

Atkinson. P. 1990: The Ethnographic Imagination. London: Routledge.

Baldwin, J. 1986: George Herbert Mead. London: Sage. Becker, H. S., 1963: Outsiders: Studies in the Sociology of Deviance. New York: Free Press.

--1981: Exploring Society Photographically. Evanston, 111.: Northwestern University Press.

--1986: Doing Things Together. Evanston, 111.: Northwestern University Press.

Becker, H. S. and McCall, M. M. 1990: Symbolic Interaction and Cultural Studies. Chicago: University of Chicago Press.

Blumer, H. 1933: Movies and Conduct. New York: Macmillan.

--1937: Social psychology. In E. P. Schmidt (ed.) Man and Society. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.

--1969: Symbolic Interactionism: Perspective and Method. Berkeley: University of California Press.

Boden, D. 1990: The world as it happens: ethnomethodology and conversation analysis. In Ritzer (1990) 185-212.

Bulmer, M. 1984: The Chicago School of Sociology: Institutionalisation, Diversity and the Rise of Sociological Research. Chicago: University of Chicago Press.

Clough, P. T. 1992: The End(s) of Ethnography. London: Sage.

Collins, R. 1983: Micromethods as a basis for macrosociology. Urban Life, 12, 184-201.

Cooley, C. H. 1956: Human Nature and the Social Order. Glencoe, Illinois: Free Press.

Couch, C. J. 1984: Constructing Civilizations. Greenwich, Conn.: JAI Press.

Couch C. J. and Hintz, R. A. 1975: Constructing Social Life: Readings in Behavioral Sociology from the Iowa School. Greenwich, Conn.: Stripes Publishing Co.

Davis, P. 1981: On the "Symbolic" in symbolic interaction. Symbolic Interaction, 5,

111-26.

Denzin, N. K. 1977: Notes on the crimogenic hypothesis: a case study of the American liquor industry. American Sociological Review, 42, 905-20.

--1989: Interpretive Interactionism. London: Sage.

--1991: Images of Postmodern Society. London: Sage.

--1992: Symbolic Interactionism and Cultural Studies. Oxford: Blackwell.

Dunn, G. 1992: Thinking Across the American Grain: Ideology, Intellect and the New Pragmatism. Chicago: University of Chicago Press.

Ellis C. and Flaherty, M. G. (eds) 1992: Investigating Subjectivity: Research on Lived Experience. London; Sage.

Faris, R. E. L, 1970: Chicago Sociology: 192(Y-1932. Chicago: University of Chicago Press.

Fine, G. A. 1983: Symbolic interaction and social organisation. Symbolic Interaction, 6, 69-70.

--1990: Symbolic interactionism in the post-Blumerian age. In Ritzer (1990) 117-57.

--1993: The sad demise, mysterious disappearance, and glorious triumph of symbolic interactionism. Annual Review of Sociology, 19, 61-87.

--(ed.) 1995: A Second Chicago School? The Development of Postwar American Sociology. Chicago: University of Chicago Press.

Fine, G. A. and Kleinman, S. 1986: Interpreting the sociological classics: can there be a"true" meaning of Mead? Symbolic Interaction, 9, 129-46.

Garfinkel, H. 1967: Studies in Ethnomethodology, Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.

Glaser, B. 1978: Theoretical Sensitivity. Mill Valley, Ca.: Sociology Press.

Glaser, B. and Strauss A. 1967: The Discovery of Grounded Theory. Chicago: Aldine.

Goffman, E. 1959: The Presentation of Self in Everyday Life. Garden City, NY: Doubleday.

--1961: Asylums. New York: Doubleday.

--1963: Stigma. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.

--1983: The interaction order. American Sociological Review, 48, 1-17.

Hall, P. M. 1987: Interactionism and the study of social organization. Sociological Quarterly, 28,1-22.

Hammersley, M. 1989: The Dilemma of Qualitative Method: Herbert Blumer and the Chicago Tradition. London: Routledge.

Herman, N. J. and Reynolds, L. T. (eds) 1994: Symbolic Interaction. New York: General Hall, Inc

Hochschild, A. 1983; The Managed Heart: The Commercialization of Human Feeling. Berkeley: University of California Press.

Jandy, E. C. 1942: Charles Horton Cooley: His Life and His Social Theory. New York: Dryden.

Joas, H. 1987: Symbolic interactionism. In A. Giddens and J. Turner (eds) Social Theory

Today. Oxford; Polity.

--1993: Pragmatism and Social Theory. Chicago: University of Chicago Press.

Kemper, T. D. (ed.) 1990: Research Agendas in the Sociology of Emotion. Albany, NY: SUNY Press.

Kuhn, M. 1964: Major trends in symbolic interaction theory in the past twenty-five years. Sociological Quarterly, 5, 61-84.

Lewis, D. and Smith, R. L. 1980: American Sociology and Pragmatism. Chicago: University of Chicago Press.

Lofland, J. 1970: Interactionist imagery and analytic interruptus. In T. Shibutani (ed.) Human Nature and Collective Behavior. New York: Prentice-Hall.

--1976: Doing Social Life. New York: Wiley.

Lofland, J. and Lofland, L. 1983: Analysing Social Settings. 2nd edn. Belmont, Ca.: Wadsworth.

Lofland, L. 1985: The social shaping of emotion: the case of grief. Symbolic Interaction, 8, 171-90.

MacCannell D. and MacCannell, J. E 1982: The Time of the Sign. Bloomington: Indiana University Press.

Maines, D. 1982: In search of mesostructure. Urban Life, 11, 267-79.

--1988: Myth, text and interactionist complicity in the neglect of Blumer's macro-sociology. Symbolic Interaction, 11, 43-57.

--1993: Narrative's moment and sociology's phenomenon: towards a narrative sociology. Sociological Quarterly, 34, 17-38,

Maines, D. and Charlton, J. 1985: The negotiated order approach to the analysis of social organization. In N. Denzin (ed.) Foundations of Interpretive Sociology, Studies in Symbolic Interaction, Supplement 1, 271-308.

Manis, J. G. and Meltzer, B. N. (eds) 1967: Symbolic Interactionism: A Reader in Social Psychology (3rd edn, 1978). Boston: Allyn and Bacon.

Matthews, E H. 1977: Quest for an American Sociology: Robert E. Park and the Chicago School. London: McGill Queen's University Press.

Meltzer, B. N., Petras, J., and Reynolds, L. T. 1975: Symbolic Interactionism: Genesis, Varieties and Criticism. London: Routledge.

Mullan, B. 1987: Sociologists on Sociology. London: Croom Helm.

Mullins, N. C. and Mullins, C. J. 1973: Theories and Theory Groups in Contemporary American Sociology. New York: Harper and Row.

Perry, R. B. 1935: The Thought and Character of William James. 2 vols. Boston: Little Brown.

Plummer, K. (ed.) 1991: Symbolic Interactionism. 2 vols. Aldershot: Elgar.

--1995: Telling Sexual Stories: Power, Change and Social Worlds. London: Routledge.

Prus, R. 1987: Generic social processes. Journal of Contemporary Ethnography, 16, 250-93.

Richardson, L. 1990: Writing Strategies. London: Sage.

Ritzer, G. (ed.) 1990: Frontiers of Social Theory: The New Syntheses. New York: Columbia University Press.

Rochberg-Halton, E. 1987: Meaning and Modernity: Social Theory in the Pragmatic Attitude. Chicago: University of Chicago Press.

Rock, P. 1979: The Making of Symbolic Interactionism. London; Macmillan.

Rorty, R. 1982: Consequences of Pragmatism. Minneapolis: University of Minnesota Press.

Rose, A. (ed.) 1962: Human Behaviour and Social Process. London: Routledge.

Saxton, S. L. 1989: Reading interactionist work. Studies in Symbolic Interaction, 10, 9-24.

Scheff, T. J. 1988: Shame and conformity: the deference-emotion system. American Sociological Review, 53, 395-406.

Scheffler, I. 1974: Four Pragmatists: London: Routledge.

Shaskolsky, L. 1970: The development of sociological theory in America - a sociology of

knowledge interpretation. In L, T. and J. M. Reynolds (eds) The Sociology of Sociology.

New York: McKay.

Short, S. 1976: Society, self, and mind in moral philosophy: the Scottish moralists as precursors of symbolic interactionism. Journal of the History of the Behavioural Sciences, 12, 39-46. Reprinted in Plummer (1991) vol. 1.

Strauss, A. 1987: Qualitative Analysis for Social Scientists. Cambridge: Cambridge Uni­versity Press.

--1991; Creating Sociologies! Awareness. New Brunswick: Transaction.

--1993: Continual Permutations of Action. New York: Aldine de Gruyter.

Strauss, A. and Fisher, B. 1978: Interactionism. In T. Bottomore and R. Nisbet (eds) A History of Sociological Analysis. London: Hutchinson.

Strauss, A. and Glaser, B. 1977: Anguish: A Case Study of a Dying Trajectory. Oxford: Martin Robertson.

Stryker, S. 1987: The vitalization of symbolic interactionism. Social Psychological Quarterly, 50, 83-94.

Young, T. R. 1990: Symbolic interactional theory: hard times and hard tomatoes. In his The Drama of Social Life. New Brunswick: Transaction.

Для дополнительного чтения

Об истории становления теории символического интеракционизма

Классическое формальное изложение теории можно найти в сборнике эссе Символический Интеракционизм: Перспектива и Метод (Symbolic Interactionism: Perspective and Method) Герберта Блумера (1969). (Примечание: в этом разделе библиографические детали будут даваться только в том случае, если они не указаны в списке использованной литературы). У данной теории был собственный журнал, Символическая Интеракция (Symbolic Interaction), свой собственный ежегодник, Исследования Символической Интеракции (Studies in Symbolic Interaction), а также собственное профессиональное сообщество, Общество Изучения Символического Интеракционизма (the Study of Symbolic Interactionism) (SSSI).

Другие программные изложения данной позиции содержатся в эссе Говарда Беккера: (1986) Действуя совместно (Doing Things Together); Символическом Интеракционизме и Культурных Исследованиях (Symbolic Interactionism and Cultural Studies) Нормана Дензина (1992); Символическом Интеракционизме: Генезис, Вариации и Критика (Symbolic Interactionism: Genesis, Varieties and Criticism) Мелтцера, Петраса и Рейнолдса (Meltzer, Petras and Reynolds) (1975); Интеракционизме: Объяснение и Критический Анализ (Interactionism: Exposition and Critique) ((1990, исправленное издание), Нью-Йорк: General Hall)) Лэрри Т. Рейнолдса; Символической Интеракции: Структурный Подход (Symbolic Interaction: A Structural Approach) (California: Benjamin/ Cummins) Шелдона Страйка (Sheldon Stryker) (1980); Интерпретативном Интеракционизме Дензина (1989); и Непрерывных трансформациях Действия (Continual Permutations of Action) Стросса (1993). Классическим учебником долгое время была Социальная Психология ((1991 7-е изд.), Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall) под редакцией Линдесмита (A. Lindesmith), Стросса (A. Strauss), и Дензина (N. K. Denzin). Существует и ортодоксальное представление, отразившееся во многих учебниках. Среди наиболее выдающихся – J. M. Charon, Символическая Интеракция ((1992, 4-е изд.), Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall); J. P. Hewitt, Самость и Общество ((1994, 6-е изд.). New Jersey: Allyn and Bacon); R. H. Lauer и W. H. Handel, Социальная Психология: Теория и Применение Символического Интеракционизма ((1977), Boston: Houghton Mifflin).

Целый ряд важных материалов можно найти у Нэнси Германа (Nancy J. Herman) и Лэрри Рейнолдса (Larry T. Reynolds), Символическая Интеракция: Введение в Социальную Психологию (Symbolic Interaction: An Introduction to Social Psychology) ((1984), New York: General Hall); Дж. Мейниса и Б. Мелтцера (J. G. Manis и B. N. Meltzer) (1967) Символическая Интеракция: Хрестоматия по Социальной Психологии (Symbolic Interaction: A Reader in Social Psychology); К. Пламмера (K. Plummer) (1991) Символический Интеракционизм, том 1, 2; Социальной Психологии и Символическом Интеракционизме (Social Psychology through Symbolic Interactionism) под редакцией Г. Стоуна (G. Stone) и Х. Фэйбермэна (H. Farberman)(1981, 2-е изд.), Chichester: Wiley). Обзоры, посвящённые интеракционизму, можно найти в «Символическом Интеракционизме в Пост – Блумерианскую Эпоху» ("Symbolic Interactionism in the Post-Blumerian Age") (1990) Дж. Файна (Gary Alan Fine); «Символическом интеракционизме» Х. Йоаса (Hans Joas) (1987); «Оживлении Символического Интеракционизма» (The Vitalization of Symbolic Interactionism) С. Страйкера (S. Stryker) (1987), «Символической Интеракции и Ролевой Теории» (1985), в Справочнике по Социальной Психологии под редакцией Линдси и Аронсона (G. Lindzey и E. Aronson) (1985), New York: Random House, стр. 311-78.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: