Глава 1 РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОБЩИНАХ 3 страница

Рис. 1.2. Игра 2. Центральный орган с полной информацией

Однако возможность достижения оптимального равновесия вследствие установления централизованного контроля (как это следует из рекомендаций), базируется на допущениях, касающихся точности информации, возможностей отслеживания ситуации, реалистичности процесса определения нулевых затрат и наложения санкций и на администрирование. Без адекватной и надежной информации центральный орган может совершить ряд ошибок, включая определение мощности ресурсной системы или штрафов на слишком высоком или слишком низком уровне, наказание тех владельцев стад, которые придерживаются стратегии сотрудничества, и, наоборот, отсутствие наказания тех владельцев, которые осуществляют потраву. Однако для большей наглядности ниже я сосре-

чистого налогообложения» (pure tax scheme). Как отметили Дасгупта и Хил, в каждой из этих схем субъектом, устанавливающим контроль над ресурсами и устанавливающим схему регулирования, является одно исключительно государство. «В каждом случае идея состоит в том, что именно государство распоряжается ресурсом общего поль - зования и вводит регулирование, направленное на достижение распределительной эффективности» ([Dasgupta and Heal, 1979, p. 66]). Во всех моделях, реализующих вышеуказанные схемы, предполагается, что затраты, связанные с ихвнедрением и функционированием, равны нулю (как в игре 2). Дасгупта и Хил неоднократно подчеркивали, что в действительности эти затраты нулю и что они могут влиять как на то, удастся решить с помощью этих схем данную проблему или нет, так и на относительную эффективность той или иной схемы. Однако упоминания критических предостережений Дасгупты и Хила, касающиеся относительных издержек, связанных с различными конституционными нововведениями, редко фигурируют в литературе по проблемам политики в данной сфере.

доточу свое внимание только на тех последствиях, которые порождены неполнотой информации, имеющейся у центрального органа, относительно стратегий владельцев стад. Неявные предположения, лежащие в основании игры 2, состоят в том, что центральный орган наблюдает за всеми действиями владельцев стад (причем это наблюдение осуществляется без всяких затрат), и в том, что он корректно налагает санкции.

В игре 3 предполагается, что центральное агентство обладает полной информацией о производственной мощности выпаса, однако его информация о конкретных действиях владельцев стад неполна. Соответственно центральное агентство совершает ошибки в ходе установления санкций. Предположим, что агентство штрафует того, кто наносит ущерб выпасу (правильная реакция), с вероятностью и не штрафует его (неправильная реакция) с вероятностью (1 —). Предположим далее, что агентство штрафует владельца стада, придерживающегося стратегии сотрудничества (неправильная реакция), с вероятностью х и не штрафует его (правильная реакция) с вероятностью (1 —х). Параметры платежей этой игры представлены нарис. 1.3.

Рис. 1.3. Игра 3. Центральный орган с неполной информацией

Устанавливая санкции, центральное агентство с полной информацией не совершает ошибок — в терминах игры 3, = 0, =1. Таким образом, игра 2 есть частный случай игры 3, с указанными значениями вышеопределенных вероятностей. Однако если центральное агентство не располагает полной информацией о действиях владельцев стад, то оно налагает штрафные санкции в обоих случаях, когда оно реагирует правильно, с вероятностью 0,7 (= 0,3, = 0.7). Пример платежных параметров такой игры приведен на рис. 1.4. При данной структуре платежей перед владельцами стад опять

встает «дилемма заключенного». Они могут выпасать свой скот, нанося ущерб пастбищу, а не прибегая к сотрудничеству, с тем чтобы фактический выпас не превышал мощности данной ресурсной системы. В игре 4, так же как и в игре 1, равновесным итогом для участников является (0, 0). В игре, где центральный орган корректно назначает санкции с вероятностью 0,7, оптимальным исходом будет (—1,4; —1,4). Равновесие в игре с регулированием достигается в точке, расположенной «ниже» той, в которой достигается равновесие нерегулируемой игры. Для того чтобы избежать ситуации, когда центральное агентство своими санкциями подталкивает участников к точке (D, D), и при тех значениях мощности и прибыли, которые были приняты для игры 1, центральное агентство обязано располагать информацией, достаточной для того, чтобы корректно устанавливать санкции с вероятностью, превышающей 0,7 5¹¹¹.

125--

¹⁰ Более точное требование, при выполнении которого игра с этой структурой попадает в точку равновесия (С, С), состоит в том, чтобы сумма двух типов ошибок не превышала 0,5. Я признательна Францу Вай- сингу (Franz Weissing), который предложил данный прием, чтобы проиллюстрировать проблему неполноты информации, имеющейся у центрального органа. Другие проблемы, которые могут возникать в любой системе, в которой коллективное решение должно быть найдено в процессе работы механизмов коллективного выбора, последние двадцать лет были выявлены в процессе развития теории общественного выбора. Даже если в наличии имеется полная информация о ресурсах, могут возникнуть проблемы, связанные с зацикливанием [алгоритмов поиска решения] или контролем повестки дня (см. [МсК- еіѵеу, 1976]; [McKelvey, 1979]; [Ricker. 1980]; [Shepsle. 1979a]).

1.3.2.

Другие исследователи этих сфер экономической политики, черпающие вдохновение из тех же моделей, столь же уверенным тоном рекомендуют вводить частную собственность во всех случаях, когда имеется ресурс, находящийся в общем владении (см. [Demsetz, 1967], [О. Johnson, 1972]). «И экономический анализ ресурсов, находящихся в частной собственности, и подход, основанный на "трагедии общин" Хардина», подвигли Роберта Джея Смита предположить, что «единственный способ избежать "трагедии общин" в сфере природных ресурсов и дикой природы состоит в том, чтобы положить конец системе общественной собственности, создав систему прав частной собственности (private property rights)» (см. [Smith, Robert J., 1981, p. 467], курсив наш, см. также [Smith, 1984]). Смит подчеркивает, что «именно трактовка ресурса как чего-то находящегося в общей собственности замыкает нас в ситуации неизбежного краха» [Smith, 1981, р. 465]. Уэлч выступает за создание полноценных прав частной собственности для общественных владений, когда он пишет, что «для того, чтобы избежать неэффективности, связанной с истощительным ресурсопользованием, необходимо установить [на них] полноценные права частной собственности» (см. [Welch, 1983, р. 171]). Он утверждал, что приватизация общих ресурсов была бы оптимальным решением для всего класса подобных проблем. При этом его заботило в основном то, каким образом установить частную собственность среди тех, кто, используя общие ресурсы, не хочет менять сложившийся режим и устанавливать права частной собственности.

Те, кто рекомендует переход к частной собственности, предлагают разделить общий выпас пополам и отдать одну половину одному собственнику стада, а другую — другому. Теперь каждый собственник стада будет вести игру не против другого собственника на большом участке, а и на меньшем участке. Владелец стада должен будет теперь инвестировать средства в сооружение изгороди и ее ремонт, а также осуществлять охрану своей территории и принуждение к нерушимости ее границ, определяемых тем, как владельцы поделили первоначально общий луг (см. [Field, 1984, 1985b]). Предположим, что каждый собственник стада, стремясь получить свою собственную прибыль, выбрал количество животных, которых он выгоняет на свой выпас, и это количество равно Х/2^[9]. Этим предполагается, что выпас является полностью однородным (в смысле доступности корма) и сохраняет эту однородность с течением времени. Если выпадение дождей над лугом неустойчиво, то в какой-то год одна его часть может дать буйную траву, тогда как количество травы в другой части луга может не обеспечить питание для Х/2 голов. На следующий год дожди могут выпасть как- то по-иному. В любой заданный год один из владельцев стада может не получить прибыли, тогда как прибыль другого может оказаться значительной. Если участки с хорошей урожайностью кормовых трав сильно меняются от года к году, то разделение общего ресурса на частные может сделать беднее обоих владельцев и привести к потраве выпаса на тех участках, количество корма на которых временно недостаточно. Разумеется, тот владелец стада, который в каком-то году получил избыток фуража, может продать его другому владельцу. Другая возможность заключается в том, что оба владельца своих стад могут реализовать некую страховую схему, с тем чтобы уменьшить риски, связанные с неопределенностью параметров окружающей среды. Однако первоначальные затраты на создание нового рынка или организацию новой системы страхования могут быть весьма значительными и вовсе не понадобятся в случае, если владельцы будут продолжать разделять кормовую базу и риск, совместно владея более обширным пастбищным лугом.

В отношении некоторых ресурсов общего пользования иногда довольно трудно понять, что именно имели в виду аналитики, указывающие на необходимость введения права частной

собственности. Очевидно, что если они имеют дело с землей, они имеют в виду ее разделение на отдельные наделы (parcels) и установление прав держать, использовать и уступать (rights to hold, use, and transfer) эти отдельные наделы по желанию отдельных владельцев (в предположении, что выполняются все обычные положения права и требования законодательства в отношении использования и уступки земли). Что означает установление прав собственности в отношении нестационарных ресурсов, таких как водные или рыбные, не очень понятно. Как выразился Колин Кларк, «"трагедии общин" особенно трудно противодействовать, если речь идет о ресурсах морского рыболовства, где установление индивидуальных прав собственности практически невозможно» [Clark, 1980, р. 117]. В отношении таких перемещающихся ресурсов может быть обеспечено определенное разнообразие прав — путем установления индивидуальных прав на использование определенных видов оборудования, прав на использование ресурсов в определенное время или в определенных местах либо прав на изъятие определенного количества единиц данного ресурса (если они будут найдены). Но даже если такие специфические права можно будет унифицировать, квантифицировать и сделать объектом продажи, сама. похо

же, останется все же в общей, а не в индивидуальной собственности^[10]. Ссылаясь на рыболовство, тот же Кларк пишет, что «общая собственность представляет собой фундаментальный факт, затрагивающий почти все типы организации промыслового рыболовства» [Clark, 1980, р. 117].

1.3.3.

«»?

Аналитики, которые сталкиваются с эмпирической ситуацией, имеющей [логическую] структуру, предположительно совпадающую с «дилеммой общин», часто видят решение проблемы в том, чтобы ввести какое-то внешнее действующее лицо

(actor). Предполагается, что «единственный способ» разрешить «дилемму общин» состоит в том, чтобы сделать В основе этой претензии лежит вера в то, что это - является необходимым и достаточным для разрешения «дилеммы общин». Но содержание этого - вряд ли может быть более неопределенным. Одна группа заинтересованных сторонников считает, что на центральный орган должна быть возложена постоянная ответственность — для того, чтобы он был в состоянии принимать единичные решения в отношении конкретного ресурса. Другие полагают, что центральный орган должен нарезать права собственности на ресурс и затем позволить индивидам преследовать их собственные интересы в рамках хорошо структурированной системы прав собственности. И сторонники централизации, и сторонники приватизации исходят из убеждения, что институциональные изменения должны явиться откуда-то извне и должны быть навязаны индивидам, которых они касаются. Несмотря на то что и те и другие разделяют веру в необходимость и возможность участия государства в деле изменения институтов с целью повышения их эффективности, предлагаемые ими институциональные изменения вряд ли могут быть сколько-нибудь масштабными.

Если одна рекомендация верна, это означает, что другая не может быть таковой. Позиции, противоречащие одна другой, не могут быть корректны обе одновременно. Яне стою ни на одной из этих позиций. Наоборот, скорее я считаю, что основания обеих этих позиций весьма шатки. Вместо того чтобы искать единственное решение для единственной проблемы, я предлагаю понять, что существует множество решений, способных разрешить множество различных проблем. Вместо того чтобы полагать, будто можно быстро подыскать оптимальное институциональное решение, которое может быть без особых затрат кем-то спроектировано и внедрено в жизнь силой внешних [по отношению к ситуации] вла - стей, я полагаю, что «подбор правильного института» представляет собой сложный, чреватый конфликтами и требующий значительных затрат времени процесс. Этот процесс требует надежной и релевантной информации о переменных времени и места, а также наличия широкого набора правил, которые к тому же должны быть культурно приемлемыми. Новые институциональные схемы не работают в реальных условиях.

так как реальность не єсть абстрактная модель, за исключением случая, когда такие модели хорошо специфицированы и прошли успешную проверку на соответствие эмпирическим данным, а участники реальных изменений хорошо понимают, каким образом можно обеспечить работу новых правил.

Вместо того чтобы полагать, будто индивиды, делящие общий ресурс, находятся в ловушке, из которой они не могут вырваться, я полагаю, что способность индивидов выпутываться из разного рода трудностей, от ситуации к ситуации. Примеры, разобранные в этой книге, касаются как удачных, так и неудачных попыток избежать трагического исхода. Вместо того чтобы основывать политику на гипотезе, согласно которой люди, вовлеченные в соответствующие ситуации, беспомощны, я хочу научиться большему, анализируя опыт индивидов, находящихся в этих условиях. Почему одни попытки решить «проблему общин» провалились, тогда как другие оказались успешными? Чему может научить нас опыт, который может стимулировать развитие и применение более качественной теории коллективного действия, в рамках которой можно будет идентифицировать ключевые переменные, способные расширять и сужать возможности индивидов решать проблемы?

Институты редко являются чисто государственными или чисто частными, «рынком» или «государством». Многие успешные институты, имеющие отношение к общим ресурсам, представляют собой богатые смеси «вроде бы частных» и «вроде бы государственных» институтов, не поддающиеся классификациям, проводимым с использованием стерильных дихотомий. Успешными я называю институты, позволяющие индивидам достигать продуктивного выхода из ситуаций, в которых всегда имеют место эффекты «халявщика» и «сачка» (shirk). Конкурентный рынок — этот микрокосм частных институтов — сам по себе является коллективным благом. Если конкурентный рынок уже имеется, индивиды могут свободно входить туда и выходить оттуда, вне зависимости от того, несут они издержки по предоставлению рынка и его поддержанию в работоспособном состоянии или нет. Ни один рынок не смог бы существовать сколько-нибудь долго, если бы не существовало поддерживающих его коллективных институтов. В реальности коллективные и частные институты скорее перемешаны и взаимозависимы, чем пребывают в изолированных мирах.

1.3.4.

Я хочу начать обсуждение институциональных вариантов решения «дилеммы общин» с представления вниманию читателя пятой игры, в которой владельцы стад сами формируют обязательственный контракт, т.е. они сами подписываются под обязательством следовать стратегии сотрудничества. Для того чтобы включить эти условия в общую схему игры, которая является некооперативной, в нее должны быть явным образом добавлены дополнительные опции. В теории некооперативных игр обязательственный контракт определяется как такой контракт, принуждение к выполнению которого всегда обеспечивается неким внешним действующим лицом, — точно так же, как мы интерпретировали выше штрафные санкции, — такие, неотвратимость которых обеспечивается центральным органом.

Простой способ получить такое представление игры заключается втом, чтобы добавить к платежам один параметр и ввести одну дополнительную стратегию в множество стратегий обоих владельцев стад^[11]. Параметром является величина затрат на принуждение к выполнению контракта (обозначим ее). Теперь, в игре 5, владельцы стад обязаны вступить в переговоры до того, как они выведут свои стада на пастбище. В ходе переговоров они обсуждают различные стратегии раздела мощности выпаса и затраты на обеспечение выполнения своих договоренностей. Однако контракты не содержат мер принуждения, если только владельцы стад не поддерживают его единогласно. Любое предложение одного из владельцев, не предполагающее равенства долей мощности выпаса и раздела затрат на принуждение выполнения контракта поровну, блокируется с помощью вето другой стороной переговоров. Соответственно единственное достижимое соглашение (как и точка равновесия, получающаяся в итоге этой игры) состоит в том, что оба владельца своих стад поровну делят устойчивый продуктивный потенциал пастбищного луга и затраты по принуждению к выполнению их соглашения — если эти затраты, приходящиеся на каждого владельца, меньше 10^[12].

Кроме того, в игре 5 игроки имеют возможность

гарантировать, что самое худшее, что они могут сделать, это результат {потрава, потрава} из игры 1. Они не зависят от точности информации, получаемой удаленным от места событий правительственным чиновником, оценивающим их стра

тегии. Если один игрок предложит контракт, базируясь на неточной или неполной информации, другой игрок выразит свое несогласие. Они выработают свой собственный контракт и призовут того, кто осуществляет силовое принуждение к его исполнению только в том случае, если они оба согласны на это. Если эта инстанция решит брать за свои услуги слишком много (любую сумму, большую либо равную величине PJ (С, С) — PJ (D, D.) і = 1,2), то на такой контракт не согласится ни один игрок.

«Решение» игры, реализующей «дилемму общин», при котором используются приемы, аналогичные тем, что использовались при построении игры 5, не претендует на статус единственного решения «дилеммы общин». Это лишь один из способов. Однако этот способ почти полностью игнорируется — как в литературе по практическим аспектам решения проблемы (policy-analysis literature), так и в литературе, посвященной более формальным вопросам теории игр. Размышление над этим фактом порождает множество вопросов. Во-первых, а будет ли владелец стада в состоянии нанять лицо, которое обеспечит принуждение к выполнению договора? На самом деле эта опция не так уж далека от реальности, как может показаться поначалу. В бизнесе многие долгосрочные сделки имеют структуру «дилеммы заключенного»^[13]. В бизнесе принято верить не в обещания безукоризненного исполнения контрактов в будущем, а, скорее, в контракты, предусматривающие принуждение к исполнению, в особенности если речь идет о ситуациях, когда деловые отношения между сторонами устанавливаются впервые. При этом распространенной практикой снижения затрат, связанных с принуждением к выполнению контракта, является использование в качестве механизма обеспечения принуждения частного арбитра вместо гражданского суда^[14]. Все профессиональные спортивные лиги сталкиваются с проблемами, аналогичными выше рассмотренным, причем в условиях, когда количество ресурсов равно N. Во время матча, в котором участвуют игроки профессиональной лиги, всегда присутствует соблазн «смухлевать» и нарушить правила. Кроме того, в игре всякое случается, в частности, правила нарушаются случайно, в том числе теми, кто стремился не нарушать их. Как правило, профессиональные лиги для принуждения к выполнению правил исполь - зуют услуги частных арбитров^[15].

Как только мы допустили, что частное лицо может играть роль инстанции, принуждающей к выполнению контракта, тут же сама природа решения «дилеммы общин», предлагаемого в рамках игры 5, начинает генерировать богатый набор альтернативных приложений. Игра с самофинансированием принуждения к выполнению контракта, в отличие от игры 2 и игры 3, позволяет участникам осуществлять больший контроль над решениями по поводу того, кому будет разрешено пастись на общем пастбище, и того, какие ограничения будут наложены на количество животных. Если стороны прибегают к частному арбитру, они не позволяют ему принуждать их к соглашению. Арбитр просто помогает сторонам отыскивать способы для разрешения споров, возникающих в рамках множества действующих правил, на которые стороны согласились сами. Арбитры, суды и другие договорные институты принуждения и разрешения споров открывают для индивидов возможность вырабатывать долгосрочные договоренности, которые в противном случае не были бы задействованы^[16]. Далее,

коль скоро мы заговорили о решении игры 5, лишь небольшой шаг будет отделять нас от мысли о возможности наличия нескольких арбитров, которые предлагают услуги по принуждению к выполнению контракта, запрашивая разные ставки вознаграждения на стадии переговоров. Равновесие, определяемое платежной матрицей, будет смещаться в сторону того арбитра, который будет принуждать к выполнению контракта при минимальном.

Главное различие между игрой 5, с одной стороны, и игрой 3 и 2, с другой, заключается в том, что в игре 5 участники сами проектируют свои контракты, учитывая информацию, которой они обладают. Владельцы стад, использующие год за годом один и тот же луг, имеют подробную и относительно точную информацию о его пастбищной мощности. Они наблюдают за поведением других владельцев стад и имеют стимулы сообщать о нарушениях контракта. Для того чтобы осуществлять надзор за деятельностью сторон, арбитрам не нужно нанимать наблюдателей. Поскольку это будет в их собственных интересах, стороны, которые вели переговоры по контракту и подписали его, будут следить друг за другом, сообщая о случаях

его нарушения, так что контракт предполагает принуждение к его выполнению. С другой стороны, агентство по регулированию всегда должно нанимать своих собственных наблюдателей. Поэтому агентство всегда будет сталкиваться с проблемой «принципал — агент», пытаясь удостовериться в том, что его наблюдатели выполняют свою работу.

Сторонники решения проблемы с помощью центрального органа исходят из предположения, согласно которому такие учреждения располагают точной информацией и способны изменять стимулы, с тем чтобы получить нечто напоминающее игру 2. Центральному органу власти довольно сложно получать информацию в то время и в том месте, где это требуется, причем информацию, достаточную для точной оценки и пастбищной мощности общего ресурса, и подходящих размеров штрафов, налагаемых для того, чтобы стимулировать стратегии сотрудничества. Я думаю, что ситуации, аналогичные рассмотренной выше, при изложении игры 3, встречаются гораздо чаще, чем это обычно считается в работах по экономической политике в сфере коллективных ресурсов. Необходимость во внешних наблюдателях и лицах, осуществляющих принуждение к выполнению контрактов, является особенно острой в тех случаях, когда то, к чему необходимо принудить, представляет собой решение внешнего агентства, действия которого чреваты серьезными издержками для участников.

Еще одна проблема, которую предлагается рассмотреть, состоит в следующем. Аналитики и официальные лица могут спутать игры, в которых принуждение организовано на базе взаимных соглашений, с играми, в которых соглашения о том, как будут организованы сотрудничество и принуждение,

. Иными словами, некоторые примеры игры 5 могут быть ошибочно приняты за варианты игры I^[17]. Такие ситуации могут расцениваться как неформальные, учитывая тот факт, что они, как предполагается, не имеют санкции закона. Такая трактовка, в свою очередь, опирается на фун

даментальные предположения о природе государства, которое считается внешней властью, управляющей обществом.

Как будет показано в ходе рассмотрения конкретных при - меров, пользователи общих ресурсов разработали широчайший набор самых разных соглашений, принуждение к выполнению которых обеспечивается с помощью самых разных механизмов. Некоторые из таких механизмов опираются на деятельность внешних государственных агентств, некоторые предусматривают участие членов сообществ пользователей, осуществляющих функции наблюдателей и лиц, обеспечивающих принуждение к исполнению договоренностей. Некоторые механизмы предполагают, что пользователи являются наблюдателями за своими собственными действиями. Б тех случаях, когда механизмы принуждения обеспечиваются не внешними государственными агентствами, некоторые аналитики полагают, что принуждение отсутствует вовсе. Именно по этой причине игру 5 путают с игрой 1.

Игра с принуждением к выполнению контрактов, осуществляемым на базе самофинансирования, — не панацея от всех недугов. Подобные институты во многих ситуациях обнаруживают многочисленные слабости. Владельцы стад могут переоценивать или недооценивать пастбищную мощность луга. Их системы наблюдения могут сломаться. Внешнее лицо, осуществляющее принуждение, может оказаться не в состоянии сделать это ex post, хотя он и обещал сделать это ex ante. В реальности могут иметь место мириады ситуаций, причем как в случае идеализированных институтов централизованного регулирования, так и в случае, когда эти функции выполняют частные институты.

Структура институциональных договоренностей, которая обнаруживается в естественных условиях, представляет собой, разумеется, намного более сложную систему, чем структура любой из чрезвычайно упрощенных теоретико-игровых моделей, которые были здесь обсуждены. С помощью этих упрощенных моделей я пыталась сгенерировать разнообразные альтернативные трактовки ситуации, которые индивиды могли бы использовать для того, чтобы выбраться из плена «дилеммы общин» —трактовки, альтернативные тем, которые в изобилии присутствуют в литературе по конкретным мерам экономической политики в этой сфере. Для того чтобы бросить вызов привычным ходам, нужно прибегать лишь кпро- стым механизмам, которые иллюстрируют альтернативы тому, что обычно претендует на статус преобладающих вариантов решений.

1.3.5.

Игра 5 рисует теоретическую альтернативу централизации и приватизации, предлагаемым в качестве метода решения проблемы общих ресурсов. Теперь мы кратко рассмотрим решение, разработанное участниками в полевых условиях — в Аланье (Турция), которое нельзя однозначно отнести ни к одному из двух типов решений — ни к централизованному регулированию, ни к приватизации. Прибрежное рыболовство в Аланье, как оно описано в работе Фикрета Беркеса (см. [Berkes, 1986b]), представляет собой относительно небольшой бизнес. Многие из примерно ста местных рыбаков ведут лов на двух- или трехместных лодках, используя сети различных видов. Половина рыбаков входит в местный рыболовный кооператив. Согласно Беркесу, начало 1970-х годов было для Аланьи эпохой «темных веков». Экономическому выживанию рыболовства угрожали два обстоятельства. Во-первых, неограниченное увеличение вылова рыбы вело к росту напряженности, подчас перераставшей в ожесточенные стычки между пользователями. Во-вторых, конкуренция между рыбаками за лучшие участки лова увеличивала производственные затраты, а также уровень неопределенности относительно потенциального улова каждой отдельной лодки.

В начале 1970-х годов члены местного кооператива начали экспериментировать с зачаточными системами распределения участков лова между местными рыбаками. После более чем десятилетнего периода проб и ошибок в среде рыбаков, занятых прибрежным ловом в Аланье, сложились следующие правила:

• каждый сентябрь составляется список рыбаков, имеющих право лова, в который включены все лицензированные рыбаки Аланьи, вне зависимости от членства в кооперативе;

• в пределах зоны, в которой обычно ведут лов местные рыбаки, все используемые участки получают название и переписываются. Эти участки располагаются так, что сети, поставленные на одном участке, не блокируют рыбу, которая может ловиться на прилегающих участках;

• эти места лова, снабженные названиями, и приписанные к ним лодки сохраняются постоянными в период с сентября по май;

• в сентябре все рыбаки, имеющие право лова, тянут жребий, в результате чего они приписываются к тому или иному участку;

• с сентября по январь каждый день каждый рыбак сдвигается на следующий участок, к востоку от того, на котором он ловил вчера. С января рыбаки меняют порядок смены участка на противоположный. Это дает рыбакам равные шансы попадания на косяки рыбы, мигрирующие с сентяб - ря по январь с востока на запад и в обратном направлении с января по май (см. [Berkes, 1986b, pp. 73—74]).

Эта система имеет своим следствием распределение рыбаков по достаточно большой территории и далеко друг от друга, а в ее основе лежит стремление оптимизировать использование производственной мощности каждого участка. Кроме того, все лодки имеют равные возможности ведения лова на лучших участках. Ресурсы не растрачиваются на поиск рыбы путем перемещения от участка к участку²". Не видно никаких признаков истощительного вылова. Перечень участков лова подписывается каждым рыбаком и раз в год, в день проведения жеребьевки, сдается на хранение мэру и местному жандарму. Однако надзор и принуждение к выполнению договоренностей осуществляются самими рыбаками в порядке побочного эффекта, возникающего в процессе ротации рыбаков по участкам. Когда произвольный данный рыбак оказывается приписанным к более продуктивному участку, он совершенно точно попадет на него (если в последний момент не произойдет поломки снастей и оборудования). Все остальные рыбаки исходят из того, что рыбак, которому достался продуктивный участок, появится на нем ни свет ни заря. Следовательно,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: