Адиафоры; коллизия обязанностей.

Адиафоры (нейтрайльные).

Адиафорами, или нравственно безразличными действиями называются такие действия, которые в законе ясно незаповеданы, не запрещены, т. е. они не подходят прямо ни под категорию добра, ни под категорию зла. Это такие действия, как танцы, шутки, игры, посещение театра, светская музыка, пышность в одежде, пище и питии и т.п. Область адиафор есть в особенности область тех действий и состояний, которым человек предается во время отдыха после трудов и развлечения в свободное время.

Но эти действия отнюдь не безразличны. Они всегда или нравственно дурны, или нравственно хороши. Они дурны, если причиняют ущерб нравственности и когда эстетически прекрасное находится в противоречии с нравственным началом. Кто не знает, что театральные представления, танцы, игры, балы, особенно маскарады, роскошь в пище и одежде, беседы в собраниях нередко бывают такого свойства, что положительно должны быть запрещены, как разрушающие нравственную природу человека. Или с целью отдыха предаваться длительному сну, который много превосходит потребность организма. Но если указанные средства развлечения и отдыха умеренны и благородны, если они не противоречат достоинству человека-христианина, то их следует признать нравственно благими, так как они освежают наш дух, укрепляют наши силы для исполнения обязанностей, сообщают нам энергию для несения трудов. А всему, помогающему нам переносить труды и исполнять обязанности, принадлежит известная степень нравственного достоинства.

Возможны и такие случаи, когда даже действия, находящиеся в непосредственном отношении к высшей цели жизни, являются в нравственном отношении безразличными. Это бывает при нравственном неведении, напр., в жизни малолетних детей. Для дитяти, в котором сознание долга и закона не развито, безразлично многое из того, что важно для взрослых, просвещенных нравственным сознанием. Но не следует забывать, что там, где нет нравственного сознания, нет и нравственности; здесь мы имеем дело с актами до-нравственности, и не может быть речи о нравственно безразличных действиях, как их понимают защитники адиафор.

Если обратимся к Свящ. Писанию, то найдем, что оно даже такие действия, как еда и питье для поддержания организма, считает не безразличными в нравственном отношении. Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию, говорит ап. Павел (1 Кор. 10:31). А творить что-либо во славу Божию — это не безразличное действие, а нравственно доброе. В другом месте апостол требует все совершать во имя Господа Иисуса Христа: все что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца (Кол. 3:17). В книге Апокалипсис то состояние, в котором человек ни тепел, ни холоден, т.е. безразличен, осуждается, как нравственно дурное (3:15). Осуждая фарисейское отношение свободной воли к нравственному закону, Свящ. Писание требует, чтобы любовь к добру и стремление к царству Божию проникли до самой глубины человеческой души и чтобы отсюда они распространялись на все действия человека, на все слова и движения, объединяя их в одной конечной цели и сообщая всему нравственный характер. Каждый из моментов человеческой жизни, даже самый незначительный, имеет отношение к целому. Будем ли рассматривать жизнь в длину, на ее продолжительность, или в ширину, т.е. на область деятельности, всегда действует одна и та же нравственная личность, и она повсюду ищет указанное Богом разумно-свободному существу назначение. Хотя нравственные обязанности не дробятся до такой степени, чтобы каждому моменту и движению человека соответствовала особая обязанность, но отсюда не следует, что есть моменты в жизни совсем не касающиеся нравственности, — предписания закона заменяют здесь нравственное расположение и такт, при которых нет безразличия.

Вопрос о “ позволенном.”

С вопросом об адиафорах связан и даже совпадает с ним, вопрос о “ позволенном” или предоставленном человеку. Область позволенного есть прежде всего область тех эстетических действий (танцев, театра, игр и т.д.), которые некоторые считают нравственно греховными, другие — безразличными, а иные — позволенными (так как они в Писании ни заповеданы, ни запрещены). Позволенным именем можем назвать их и мы.

Мы ограничили уже область позволенного тем, чтобы оно не заключало в себе противоестественных элементов. Теперь мы должны сделать новое ограничение в этой области, отмечая слова апостола: все мне позволительно, но не все полезно (1 Кор. 6:12), все мне позволительно, но не все назидает (10:23). Эти слова означают следующее: хотя все названные предметы, принадлежащие к области позволенного, вообще говоря, позволительны, но в частности, т.е. для известных лиц, они могут быть “ не полезны,” — могут не назидать человека, а портить его, и поэтому они не позволительны. Потому смотря по внутреннему состоянию личности можно решить, в какой мере каждый из нас может принимать участие в развлечениях указанного рода, и как вообще широка для него область позволенного. Что одному позволительно, то другому может быть во вред.

Напр., тому, кто чувствует в себе избыток юношеских сил, — танцы подходящее развлечение; но танцевать под старость — совсем не подходящее занятие, след., танцы приличествуют юношеству.

Таким образом, все те развлечения, которые тормозят нашу нравственную деятельность, должны быть признаны непозволительными. Это те действия, которые оставляют жало в нашей совести или препятствуют настроению духа, выраженному апостолом: непрестанно молитесь. Надо обращать внимание на выбор предметов для отдыха и развлечения, на индивидуальность, на возраст, на звание и состояние, на остальные обязанности, чтобы не причинить им ущерб. Можно припомнить в настоящем случае слова ап. Павла: все, что не по вере, грех есть (Рим. 14:23). Комментируя эти слова, один моралист говорит: “ все то грех для меня, что не вышло из того основного убеждения, которое должно быть определяющим началом для всей моей жизни, что не находится в согласии с ним.”

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: