Чудовища морских глубин 21 страница

Сразу отметим оригинальность выводов, к которым пришел д-р А.-К. Удеманс-младший после углубленного изучения обширного досье морского змея. С его точки зрения, прототипом сказочного монстра мог быть какой-нибудь вид огромного тюленя с шеей жирафа и очень длинным хвостом. Как он пришел к такому поистине революционному заключению? Именно в этом мы и попытаемся разобраться. Мы также увидим, что этот вывод он смог сделать не без помощи некоторых уловок.

Путь в науку молодого Тони и его предшественники

В раннем возрасте Тони (уменьшительное от Антона) был отправлен в метрополию для продолжения обучения. Там он в 1871 году поступил в лицей города Арнема. Давно уже интересующийся естественной историей - ведь зоологами не становятся, ими рождаются,- он не только коллекционировал насекомых, но и читал в огромном количестве все, что касалось животного мира.

Несомненно, именно в это время, в книгах, он впервые встретил упоминания о морском змее и, может быть, даже сделал первые выписки, посвященные этому животному, несомненно самому загадочному среди обитателей Земли.

Свои занятия биологией Тони продолжил в 1878 году в университете города Утрехта. Уже через год, в возрасте двадцати одного года, он сделал в голландском энтомологическом обществе научное сообщение о видах альбиносов среди бабочек, коллекцию которых он давно собирал. Это было скромное начало, но к концу этого же года оно было продолжено интересной работой о клещах. Этот вид паукообразных сильно интересовал молодого студента, и он мечтал посвятить ему свою докторскую диссертацию. Но его также ещё очень молодой преподаватель и руководитель темы диссертации д-р Амброзиус Арнольд Биллем Убрехт решил иначе. Это достаточно распространенное явление среди всех "учителей": торопясь увидеть решенной задачу, которая их самих занимает больше всего в данный момент, они нацеливают усилия своих учеников именно в этом направлении, что происходит иногда не без некоторого морального давления. Д-р Убрехт, считавший себя ученым высокого полета, занимался в то время червями немертинами. И в 1895 году Удеманс представил на суд научной общественности свою диссертацию о системе кровообращения этих червей - работу, которая была высоко оценена специалистами.

Но несколькими годами ранее, в ноябре 1881 года, подающий надежды зоолог явил миру доказательство своей научной самостоятельности и крайней независимости ума, опубликовав в журнале по естественной истории "Album der Natuur" статью под названием "Мифы о морском змее и возможность его существования в действительности". К этому моменту молодой Тони был знаком не больше чем с полусотней свидетельств о морском змее. Он тогда наивно полагал, что "Зверь Стронсы" был реальным живым существом, и ещё не знал, что история "Мононгахелы", о которой он прочитал в "Иллюстрейтед Лондон ньюс", была просто ловкой мистификацией. Это, правда, не помешало ему уже в то время сделать вывод, что морской змей является представителем одного из отрядов млекопитающих, с длинной шеей, двумя парами конечностей-ластов и продолговатым заостренным хвостом. С точки зрения зоологии это животное должно было находиться где-то между дельфином и тюленем. Могло ли существовать когда-либо подобное животное? В свете знаний того времени он отвечал утвердительно: существовал же в третичном периоде зеглодон китообразный (Zeuglodon cetoides), описанный самим сэром Ричардом Оуэном. Однако речь не могла, очевидно, идти именно об этом животном - ведь у морского змея имелась длинная шея, а зеглодон был, скорее, короткошеим. Так как сказочное чудовище поразительно напоминало силуэтом плезиозавра, Удеманс-младший отважно предложил, назвать его Zeuglodon plesiosauroides (зеглодон плезиозавроподобный).

На самом деле смелый молодой ученый встал на защиту не совсем новой идеи. Можно вспомнить вопрос, поставленный почти за тридцать лет до этого Шлейде-ном, о возможной идентичности морского змея и Hydrarchos, образ которого был реконструирован из ископаемых костей нескольких зеглодонов. Не забудем также, что Ф. Госс высказал ещё в 1860 году гениальную догадку, рассуждая о морском змее Дедала:

"Нет ничего невозможного в том, что это создание может иметь некоторые черты китообразных. Я не вижу препятствий для существования среди китообразных какого-нибудь вида с более удлиненным и "стройным" телом. Свидетельство полковника Стила, представившего своего змея с фонтаном, похожим на фонтан выдыхающего кита, возможно, подтверждает это".

По правде говоря, сам Госс не придавал очень большого значения этому своему высказыванию: лично он гораздо больше склонялся в пользу гипотезы о доисторическом ящере, потомке плезиозавров.. Может быть, он ещё не знал, что китообразный с "более удлиненным и "стройным" телом", возможность существования которого он мимоходом предположил, уже был в то время известен палеонтологам под именем зеглодона.

Но, по мнению самого Удеманса, первым эту идею предложил, всего годом раньше, почти месяц в месяц, некий смельчак Сирл В. Вуд-младший, тоже натуралист-любитель, но другого поколения и не такой юный, как можно заключить из его имени. В нашем деле его единственной заслугой стало письмо, посланное им в британский журнал "Нейчур" и опубликованное в номере от 18 ноября 1880 года.

Больше чем за тридцать лет до этого, читая в газетах комментарии профессора Оуэна к делу морского змея Дедала, мистер Вуд, в то время более соответствовавший имени "младший", был поражен убедительностью доводов, доказывавших принадлежность чудовища к млекопитающим. Но, ознакомившись с описанием монстра, он не смог поверить, что речь шла об обыкновенном морском слоне. А затем однажды... "Два или три года, спустя,- сообщает он в своем письме,- когда я читал описание китообразного зеглодона, найденного в третичных отложениях Алабамы (предположительно верхнего эоцена), мне внезапно пришла на ум мысль, что существо, встреченное Дедалом, могло быть потомком вида животных, к которому принадлежал и зеглодон. С тех пор я внимательно слежу за всеми появляющимися сообщениями о морском змее".

В поддержку своей гипотезы мистер Вуд привел несколько случаев, которые, по его мнению, могли служить иллюстрацией к его словам. Но выбрал для этого, пожалуй, самые неподходящие примеры. Такие, как история морского змея душителя кашалота, рассказанная капитаном "Полины", и чудовища, жонглировавшего китом на глазах экипажа "Кушу-Мару". В последнем случае Вуд даже предположил, что упоминавшийся в рассказе очевидцев китовый хвост принадлежал вовсе не жертве, а самому монстру с "лебединой шеей", и отсюда следовал вывод о родстве морского змея с китообразными.

Все вышесказанное выдавало очень странное представление мистера Вуда о зеглодоне, во всяком случае о его анатомии. И действительно, как оказалось, он мало был знаком с существом вопроса и сам честно признавался в этом:

"Хотя я не смог найти никакого описания скелета зеглодона,- писал он редактору,- я все же рискую привлечь внимание читателей вашего журнала к этой теме с надеждой, что среди ваших многочисленных читателей в Америке мое письмо будет замечено теми, кто сможет нам сказать, совпадает или нет строение зеглодона китообразного с описаниями морского змея".

Все знания мистера Вуда о зеглодоне, а знал он о нем только со слов сэра Чарлза Лайела, ограничивались тем, что длина его достигала 70 футов (т. е. около 20 метров) и что строение его зубов наводило на мысль о принадлежности животного к хищникам. Этого было достаточно, как думал Вуд, чтобы он превратился в "ужас океана".

Насколько я знаю, никто не откликнулся на призыв, брошенный мистером Вудом со страниц "Нейчура", но, даже после того, как он сам ознакомился со статьей "Палеонтология" в Британской энциклопедии, наш натуралист-любитель упорно не хотел видеть, что оставалось неустранимое противоречие между длинношеим морским змеем и зеглодоном с короткой шеей. Честь устранить это несоответствие принадлежит другому Буду, преподобному Джону Джорджу Буду, который в 1884 году сделал это способом, одновременно оригинальным и простым: "Короткая шея зеглодона? - спрашивает он.- А не ошибка ли это реставратора?"

Аргументы преподобного Вуда

Именно Буду мы обязаны блестящим расследованием, проведенным в Бостоне. Результатом явился замечательный по точности и подробности отчет о морском змее Массачусетского залива. Это был внимательный и осторожный натуралист, не позволявший себе неточностей. Выводы ученого священника совпали с мнением молодого Удеманса и его однофамильца Сирла В. Вуда-младшего. Только святой отец защищал свою точку зрения с несравненно большей ловкостью и опирался на гораздо более солидные аргументы.

"Кем могло быть животное,- задавал он вопрос,- описанное, среди других свидетелей, преподобным Артуром Лоуренсом и художником-маринистом Джорджем Вэссоном?

Совершенно очевидно,- отвечал он далее,- что оно не подходит под описание ни одного современного животного, известного зоологам. Мистер Артур Лоуренс предположил, что оно могло быть плезиозавром, дожившим до наших дней,- идея, которую уже однажды изобретательно разыграл лорд Литтон в одном из своих романов. Но пропасть времени, отделяющая огромных ящерообразных, известных нам по своим окаменевшим останкам, от их современного потомка слишком велика, чтобы её можно было заполнить каким-то одним выжившим видом.

Но если это не ящер, то это может быть представитель какой-нибудь другой группы доисторических животных, также доживших до наших дней, но находящихся на стадии вымирания. Скорее всего, это не настоящие змеи. Те характерные движения, о которых говорили многочисленные свидетели, не могла бы совершать ни одна змея: строение её позвоночника этого не позволит.

В океане существует несколько видов морских змей, но никто не видел змею больше нескольких футов длиной и все они имеют хвост, сплюснутый с боков, с помощью которого и передвигаются в воде, совершая волнообразные колебания в горизонтальной плоскости, совершенно так же, как и угри. Напротив, тело нашего чудовища изгибается в вертикальной плоскости, вверх-вниз, как у гусеницы. Однако единственными морскими животными, которые могут совершать подобные движения, являются китообразные. Если рассмотреть строение их позвоночника, то он позволяет им изгибаться вверх и вниз, но не в сторону - боковые отростки позвонков слишком тесно примыкают друг к другу в этой плоскости. Теперь представьте себе на минуту, что существует китообразное животное с очень вытянутым в длину телом, которое занимало бы среди других китообразных такое же место, какое занимает угорь среди рыб. Это существо вело бы себя совершенно так же, как наш морской змей. Каждое движение его было бы движением китообразного. Привычка высовывать голову из воды - совершенно как у китов: например, кашалот это часто и охотно проделывает. Изгиб тела наподобие гусеницы также можно видеть у китообразных - достаточно посмотреть на стаю дельфинов, резвящуюся в волнах. Внезапное поднимание передней части тела над водой, совершенно так, как это описал мистер Вэссон, тоже характерная особенность китообразных. Киты, когда их легкие наполнены воздухом, становятся немного легче воды. Но они же обладают способностью так напрягать свое тело, что могут камнем пойти на дно - умение, которое часто приводит в отчаяние китобоев. Когда они расслабляют мышечный корсет, с помощью которого проделывают этот трюк, их буквально выбрасывает на поверхность.

Миролюбивость, даже неожиданная в какой-то мере беззащитность со стороны такого мощного животного также является, к счастью для человека, отличительной чертой китообразных - киты почти никогда не нападают на человека, может, только в исключительных случаях. Сейчас науке известны несколько видов китообразных, значительно отличающихся друг от друга по размерам. Можно с уверенностью предположить, что могут быть в океане и ещё неизвестные виды. Так, один из них известен нам только -по фрагменту верхней челюсти, особенностью которой является то, что она имеет только по одному зубу с каждой стороны. Никто не знает, на что похожа остальная часть этого существа. Но если существует один экземпляр, то, очевидно, должны быть и другие. Однако места их обитания остаются покрытыми тайной, и, если бы не эта находка, мы не знали бы даже о их существовании.

До сих пор ученым не известен ни один вид современных китообразных, имеющий змееобразную или угреподобную форму. Но такое существо прекрасно и без проблем существовало в прошлом - ученым оно известно под именем зеглодон. В Бостоне находится полный скелет зеглодона, по-моему единственный в мире. В других местах есть отдельные кости, даже фрагменты скелета, -с помощью которых можно попытаться реконструировать животное и представить его любой длины, но позвоночник бостонского экземпляра принадлежит одному существу и его длина может быть определена с большой точностью. Останки относятся к третичному периоду, они были найдены в Алабаме мистером Бакли Кларком. Кроме позвонков хребта он нашел ещё и части черепа, нижней челюсти и множество других костей. Длина живого животного составляла около 21 метра, это как раз средняя длина морского змея. Хотя позвонки были серьезно повреждены за прошедшие тысячелетия, многие из них достаточно хорошо сохранились, чтобы можно было заметить их особенное строение, которое не позволяет китообразным изгибаться в боковую сторону*. Однако, хотя и очень похожее на китообразных, существо, о котором мы ведем речь, не есть настоящий кит. Об этом можно судить по дыхательным отверстиям, отличающимся от таких же у китообразных. В то же время они похожи на те, которые заметил мистер Лоуренс у морского змея, встреченного им.

* Это небольшое преувеличение. Если вертикальный изгиб позвоночника более естествен и удобен для таких морских млекопитающих, как киты, то и боковой изгиб тела все же возможен. Более того, у крупных китообразных винтовое движение хвоста, создающее движущую силу, является комбинацией колебаний в вертикальной и и горизонтальной плоскостях.- Авт.

Рассмотрим теперь переднюю часть зеглодона, какой она видится, исходя из строения сохранившегося скелета. Если мы вообразим эти кости покрытыми мышцами, наполненными кровью, то должны будем признать, что такое животное очень похоже на морского змея, изображенного на рисунках мистера Лоуренса и известного по описаниям других очевидцев. Вот вытянутая, продолговатая голова, резкое расширение тела после шеи и ласты, которые скрыты под водой и почти не видны. Что касается спинного плавника, мы не можем получить никаких определённых сведений, изучая только скелет. Шея кажется довольно короткой, но, возможно, это ошибка реставратора. Так, например, Paleotherium в реконструкции тоже представлялся в виде коротконогого тапира, а теперь достоверно установлено, что это было существо ростом -с высокую лошадь. Форма черепа зеглодона также похожа на рисунок Лоуренса. Не собираясь ничего категорически утверждать, я могу предположить, что теория мистера Лоуренса о дожившем до современности животном, принадлежащем. к вымирающему виду, может быть верной, но это существо не какой-нибудь ящер, а один из видов китообразных, скорее всего зеглодон или по крайней мере очень к нему близкое животное".

Зеглодоны были покрыты чешуей и имели спинной плавник.

Мало что можно добавить к выводам преподобного Вуда. Сегодня, с высоты современных знаний, можно лишь подкрепить их новыми доводами.

Так, американец Артур Ремингтон Келлог, который в 1936 году поставил решающую точку в наших знаниях о древнейших китах Archeocetes, напомнил, что знаменитый палеонтолог Эдвард Дринкер Коуп считал, что строение суставов у Basilosaurus указывает на его способность поднимать переднюю часть тела над поверхностью воды,- это предположение подтверждалось до некоторой степени строением позвоночника. Но как раз такое поведение является обычным и для морского змея Новой Англии.

Вспомним теперь, что если кожа на шее и голове массачусетского животного казалась гладкой, то его спина была покрыта крупной чешуей. Однако теперь учёные склоняются к мнению, что и тела зеглодонов были хотя бы частично защищены роговыми пластинами.

Такая "кираса" была очень распространенным явлением у доисторических китообразных! Ряды бугорков, украшающих спину морских свиней вида Neomeris, не имеющих спинного плавника, и иглы, торчащие из спинного плавника другого вида морских свиней (Phocana spinipinnis), являются, как заявил Кукенталь в 1893 году, современными признаками, указывающими на наличие такого защитного органа в прошлом. Что характерно, эти бугорки распространены больше у эмбрионов, чем у взрослых особей. Ископаемый дельфин миоцена, найденный в Хорватии, Delphinopsis freyeri, обладал кирасой, полностью закрывавшей кожный покров,об этом можно судить по отпечатку, оставленному его телом. Около скелетов зеглодонов находили даже многоугольные костяные пластинки. Такие выдающиеся учёные, как Йохан Мюллер, Вильгейм Даме и Фредерик Лукас, считали их фрагментами защитного панциря.

Что касается этих последних находок, их придется все же отбросить. Эти пластины, скорее всего, принадлежали животному типа морской черепахи третичного периода (Psephophorus). Но никто особенно не пытался разрушить гипотезу о существовании доисторических панцирных китообразных.

Альфред Хоуэлл показал в 1927 году с помощью гистологического исследования, что кожные бугорки Neomeris не что иное, как утолщенный слой эпидермиса без малейших следов окостенения. Но, так как никому до сих пор не удалось объяснить происхождение бугорков на отпечатках поверхности кожи, оставленных Delphinopsis, идея, согласно которой доисторические китообразные были покрыты костяным панцирем, сохраняет сильные позиции.

Частичный чешуйчатый покров некоторых морских змеев в этом случае мог бы подтвердить их возможную принадлежность к некоторым типам Archeocetes или доисторических китообразных, из которых зеглодоны только самые известные.

Свидетели, опрошенные преподобным Вудом, почти все говорили об одном спинном плавнике треугольной формы, расположенном в нескольких футах от головы. На первый взгляд это расходится с тем, что мы знаем (или думаем, что знаем) о зеглодонах. Во всяком-случае, на всех реконструкциях они изображаются с совершенно гладкой кожей на спине.

Что касается меня, я, скорее, считал бы, что здесь кроется ошибка и эти змееподобные китообразные все же имели спинной плавник или что-нибудь подобное. И вот почему.

Считается, что все водные позвоночные, особенно морские, должны иметь органы, обеспечивающие движение или стабилизацию тела в трёх взаимно перпендикулярных плоскостях, чтобы сохранять равновесие в неспокойной воде и передвигаться, не рискуя закрутиться в какой-то момент вокруг своей оси. Природа действует так же, как современные конструкторы самолетов и судов, которые стараются минимизировать, насколько возможно, неконтролируемое движение во всех трёх плоскостях. Есть несколько способов, позволяющих решить эту проблему чисто механическим путем, главным образом в зависимости от плоскости, в которой осуществляется основное движение тела: более или менее увеличенные размеры некоторых плавников, удлинение хвоста, сплющивание всего тела или его части, придание телу обтекаемой формы.

Так, у рыб можно различить: во-первых, органы, расположенные в вертикальной плоскости симметрии тела: это непарные плавники, а именно спинной, хвостовой и анальный; во-вторых, органы, расположенные также вертикально, но перпендикулярно плоскости симметрии, то есть в поперечной плоскости,- это грудные плавники; наконец, в-третьих, органы, расположенные горизонтально, или, точнее, в плоскости, называемой фронтальной, - это задние плавники.

Эти основные анатомические черты, конечно, могут изменяться, редуцироваться, даже исчезать для некоторых плавников, но при обязательном компенсировании другими средствами: удлинением тела, сопровождающимся его сильным уплощением с боков, как у угрей, или со спины, как у скатов; формирование тела обтекаемой формы у "скоростных" рыб, например акул, тунцов и макрели; наконец, широкие колебательные движения хвоста, служащие для создания движущей силы.

У китообразных, конечно, такое же строение, ориентированное по трем плоскостям. Но у них отсутствие задних плавников - или, если хотите, задних конечностей - компенсируется горизонтальным расподожением

широких лопастей хвоста. Если сказать точнее, ширина лопастей и горизонтальное расположение хвоста (совершенно нормальное для млекопитающих, потому что тело их изгибается в вертикальной плоскости) делают бесполезным наличие задних плавников. Д-р Серж Фрешкоп считает, что лопасти хвоста китообразных являются изменившимися задними конечностями. Действительно, есть примечательное сходство в форме и функциях между расширенным хвостом китообразных и задними конечностями ластоногих, таких, как тюлени.

У той и другой группы животных это расширение задних органов в горизонтальной плоскости служит одновременно рулем глубины и стабилизатором при движении. Но каким образом движение вверх и вниз, а также стабилизация тела достигались у зеглодонов - ведь они не обладали ни широким хвостом китообразных, ни задними конечностями того типа, которые есть у ластоногих?

Прежде всего, обратим внимание на расхождение между современными реконструкциями зеглодона и реконструкциями прошлого века. Сегодня учёные допускают, что зеглодоны могли иметь хотя бы небольшой хвостовой плавник: "По различным признакам, - писал большой голландский специалист по китообразным профессор Слайпер, - можно предположить, что они, вероятно, уже имели горизонтально расположенный хвостовой плавник, хотя ещё и очень небольшой по сравнению с современными животными".

С этим, правда, согласны далеко не все. Так, Хоуэлл считает, рассматривая анатомическое строение хвоста, что "мускулатура вдоль спинного хребта у зеглодона не была настолько развита, чтобы могла управлять раздвоенным хвостом, подобным хвосту современных китообразных". Она, скорее, должна была, по его мнению, иметь очень большую подвижность и придавать хвосту животного колебательные, извивающиеся движения в вертикальной плоскости. Кроме того, "механизм движения должен был поддерживаться парой боковых симметричных складок, расположенных почти по всей длине хвостовой части тела".

Эта гипотеза кажется более правдоподобной, так как наличие двух очень небольших лопастей на конце достаточно длинного хвоста почти не увеличивает эффективность его работы. Такое "техническое" решение природы не встречается ни у одного известного животного, ведущего водный образ жизни и имеющего длинный, утончающийся к концу хвост, ни у рыб (угри), ни у амфибий (тритоны), ни у рептилий (плезиозавры), ни у млекопитающих (гигантская выдра Pteronura). Все эти животные имеют хвосты или заостряющиеся, или приплюснутые с боков, или совершенно плоские. Вероятно, такое же строение мог иметь и хвост зеглодона. Но, скорее всего, среди Archeocetes, которых было множество видов и они были очень разнообразны, одни пошли по пути удлинения хвоста, другие - по пути его расширения.

Всего этого, однако, было бы недостаточно, чтобы достигнуть отличной стабилизации. Надо заметить, что у всех современных китообразных спинной плавник тем более развит, чем более узок хвост, и наоборот. Так, у косатки, у которой из всех китообразных самый высокий плавник, лопасти хвоста самые маленькие, а у кашалота, имеющего самый широкий хвост, спинной плавник очень редуцирован, почти исчез. Прекрасная стабильность в продольной оси может быть достигнута, и это совершенно очевидно, увеличением соответствующего органа в вертикальной плоскости так же хорошо, как и в горизонтальной.

Но применение одного из этих вариантов не решает проблем стабилизации в других плоскостях. Надо признать, что даже у китообразных, которые имеют такой эффективный орган стабилизации в горизонтальной плоскости, как широкий хвост, полное отсутствие спинного плавника все же компенсируется другими средствами: иногда - строением самой головы (как у гренландского кита, голова которого настолько огромна, что занимает почти третью часть длины всего тела), иногда присутствием целого ряда горбов, как у серого кита или кашалота-мегацефала. Это не дает животному без конца опрокидываться, когда оно в задумчивости медленно передвигается при помощи своих передних плавников, а также позволяет ему сохранять прямолинейный курс. Достаточно здесь вспомнить о превосходстве мореходных качеств лодки с выпуклым дном перед плоскодонкой, например надувной.

Все вышесказанное подчеркивает большое значение для всех морских животных органов, приводящих их в движение и обеспечивающих стабилизацию во всех трёх плоскостях без исключения. Важность этого принципа уменьшается, конечно, для животных медлительных и вялых, которые, кроме того, чаще всего живут в спокойной воде; так, например, сирены, спокойно и неторопливо пасущиеся в зарослях водорослей в устьях рек, могут обходиться совсем без спинного плавника.

Но это совсем не тот случай, который мы встречаем у зеглодона. Эти древнейшие китообразные имели довольно небольшой рот, не позволявший удовлетвориться собиранием пищи как драгой, наподобие современных синих китов. Они должны были преследовать свою добычу - рыбу и кальмаров - с большой скоростью, поэтому были сконструированы природой для гонок. Для них, с их длинным, заостренным хвостом, несущая поверхность которого достаточно мала, отсутствие всякого спинного плавника кажется немыслимым. Из всех известных китообразных они являются как раз теми животными, для которых хорошо развитый спинной плавник совершенно необходимая вещь! Может быть, это был один плавник, высокий и короткий или низкий, но длинный; могла быть также и комбинация двух предыдущих случаев - спинной плавник средней величины, но расположенный вдоль спины на значительной длине или сериями небольших зубцов. В последнем случае перед нами окажется совершенно такая же картина, как у морского змея из Массачусетса.

Существовали ли зеглодоны с длинной шеей?

Все идёт к тому, что подтверждается точка зрения преподобного Вуда. Остаётся рассмотреть, каким образом он избавился от очевидного несоответствия между короткой шеей зеглодонов и её поразительной длиной у большинства морских змеев.

Конечно, преподобный Вуд имел основания подвергнуть сомнению справедливость многочисленных реконструкций этого животного палеонтологами. У него перед глазами был пример зеглодона, принятого сначала за огромного ящера и названного базилозавром (Basi-losaurus). Вспомним и историю с игуанодоном. В середине прошлого века Ватерхаус Хоукинс решил населить парки Кристал Пэлейса в Сайденхейме гигантскими реконструкциями динозавров в полный рост, выполненными точно в соответствии со знаниями того времени. Звездой этого доисторического стада из армированного бетона был огромный полый игуанодон, внутри которого 31 декабря 1853 года состоялся памятный обед в честь цвета британской зоологической науки. На нем председательствовал сам сэр Ричард Оуэн, которого никак нельзя назвать шутником и любителем розыгрышей. Он произнес по этому случаю речь, полную восхвалений в адрес Кювье, Бакленда и Мантелла. Однако все дело в том, что игуанодон был представлен в виде чудовищного носорога с толстым хвостом. И только в 1878 году был найден в Бельгии, в каменноугольных породах, почти полный скелет, кости которого остались на месте. И тогда оказалось, что игуанодон имел вытянутый и поднятый силуэт, скорее похожий на кенгуру, а самое интересное, что рог, который ему обычно располагали на носу, в действительности оказался пальцем ноги в виде шпоры! Самые знаменитые представители британской науки пировали в чреве абсурдного монстра, место которого - на страницах фантастического комикса...

Вся история палеонтологии заполнена промахами подобного рода. Сам великий Кювье совершал ошибки и достаточно монументальные. Так, из-за своих зубов игуанодон казался ему не рептилией в форме носорога, а, что ещё хуже, настоящим носорогом, и он же считал Chalicotherium, парадоксального травоядного с когтями, гигантским ящером!

Но - оставим в стороне тяжелые воспоминания - с зеглодоном, а теперь это точно известно, не могло быть таких грубых ошибок в реконструкции, как в случае с игуанодоном Хоукинса. Было найдено множество костей зеглодона и даже несколько полных скелетов в слоях эоцена по всему миру: в Англии и Новой Зеландии, Северной Америке и Египте. Здесь ошибка невозможна: зеглодон имел гибкую, но относительно короткую шею, сравнимую, скорее, с шеей тюленя (и я здесь ещё щедр).

Такое строение зеглодона позволяет, конечно, сравнивать его с описаниями множества морских змеев, но не с теми, где фигурируют особи с лебедиными шеями, или теми, которых видели поднявшимися из воды в виде огромной ручки от зонтика.

Надо ли говорить, что эти морские змеи, так часто встречаемые в океане, не могли никоим образом быть родственниками зеглодонам? Это очевидно. Но нет пока и никаких доказательств, что не существовало раньше и не может существовать сейчас в семействе зеглодо-ноподобных или в родственных семействах (Dorudontites или Protocetides), короче среди Archeocetes, к которым относятся они все, видов с вытянутой шеей. Во всяком случае, бросается в глаза, что во всей этой группе животных имеется тенденция к увеличению длины тела. Ремингтон Келлог подчеркивал даже, что удлинение поясничных позвонков у некоторых видов зеглодонов - уникальный случай среди млекопитающих. На первый взгляд кажется, что эта тенденция к удлинению распространяется только на хвост, который становится поистине безразмерным. Но не надо заблуждаться: вытягивается все тело - шейные позвонки также становятся необычно удлиненными. Сам череп вытягивается - формируется даже продольный костяной гребень. (У современных китообразных иногда наблюдается увеличение челюстей в форме клюва, но черепная коробка всегда как бы приплюснута, чтобы иметь лучшую гидродинамическую форму.) Поэтому не надо удивляться тому, что у некоторых видов Archeocetes сама шея могла присоединиться к общей тенденции к удлинению.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: