II. СОВЕСТЬ КАК ОРГАН, ОТВЕЧАЮЩИЙ ЗА РАВНОВЕСИЕ В ОТНОШЕНИЯХ 2 страница

а) Инверсия порядка «давать» и «брать»

Порядок процесса «давать» и «брать» в семье переворачивается с ног на голову, когда более поздний, вместо того чтобы принимать у более раннего и его за это уважать, стремится ему давать, как будто он ему равен или даже его превосходит. Когда родители, к примеру, хотят брать у своих детей, а дети хотят давать родителям то, что те не приняли от своих родителей или от своего партнера, тогда родители хотят брать как дети, а дети хотят давать как партнеры и родители. В этом случае поток «давать» и «брать» вместо того, чтобы течь сверху вниз, вопреки силе тяжести должен потечь снизу вверх. Но, как ручей, который хочет течь не вниз, а вверх, он не доберется ни туда, куда хочет, ни туда, куда должен.

Как только возникает такое отклонение, как только родители захотят брать, а дети захотят или должны будут давать, — налицо фальсификация порядка.

Пример:

На одном из курсов присутствовала семейная пара. Полгода назад они разошлись на какое-то время, а теперь снова были вместе. В свое время они удочерили девочку, а потом у них появились собственные дети — дочь и сын. Шестилетний сын считался очень трудным ребенком. Под руководством Иринвд Прекоп, терапевта, занимавшейся удерживающей терапией, отец удерживал мальчика. Это шло довольно долго и довольно драматично. Одним из указаний было, чтобы отец говорил ребенку, как он себя чувствует. И тогда он говорил так, будто сам был ребенком и будто ребенок должен обращаться к нему как отец к сыну. То есть все было совершенно наоборот, и решения не было.

Тогда я сел позади отца и сказал: «Теперь я побуду твоим отцом, прислонись ко мне и Аавай-ка говори с сыном как отец». Так он и сделал, и тогда очень быстро появилось решение. И вот, наконец, он сидел рядом с сыном, а напротив сидели его жена и дочери. Таким образом, мужчины сидели вместе и женщины тоже. Это была прекрасная картина. На следующее утро мужчина лежал на спине на полу и играл со своим маленьким сыном. Тот возился вокруг него, и вдруг ребенок в ярости выбежал за дверь. Я внимательно слушал, что про- исходило, и заметил, что ребенок взбесился в тот момент, когда его отец снова заговорил с ним так, будто сам был ребенком и будто сын должен ему что-то дать как отец. В этот момент порядок снова был нарушен.

Когда родителям что-то нужно, они обращаются к партнеру или к своим родителям. Если же родители обращаются со своими притязаниями, которые не соответствуют отношениям, к детям (например, с тем, что дети должны родителей утешать), тогда это переворачивание, перверсия отношений, парентификация. Но дети не могут защитить себя от этого. В этом случае их во что-то впутывают, и они начинают считать себя вправе на что-то, что им не подобает, за что потом себя наказывают. Однако позже, когда ребенок станет понимать, это можно исправить. И тогда это называется терапией!

Вопрос: Ты не мог бы еще раз сказать, что такое парентификация?

Б.Х.: Это когда дети для своих родителей входят в роль их родителей.

Вопрос: То есть когда дочь должна быть мамой мамы или мамой папы?

Б.Х.: Я сказал это точнее: когда ребенок входит в роль. Здесь больше пластов. Когда, например, мама отвергает собственную мать, то она не принимает одного своего ребенка так же, как отвергает мать. Это парентификация. Те чувства, которые каждый из родителей испытывал по отношению к своим родителям, он испытывает потом по отношению к одному из своих детей, и ребенок не может тогда быть ребенком, он попадает в роль одного из родителей. Так что ты должен смотреть на это шире. В расстановках это видно сразу. Часто бывает так, что ребенок в расстановке выказывает беспокойство, и тогда я спрашиваю родителей, что с их родителями, и в расстановку вводится отсутствующий или отвергнутый родитель. Тут ребенок сразу успокаивается. В этом случае это знак того, что этот ребенок был па-рентифицирован. Часто бывает и так, что человек в свое время не принял чего-то от своих родителей и хочет теперь получить это от своего ребенка.

б) Отвержение одного из родителей

На одном из семинаров участник предъявляет на супервизию следующий случай.

Арндт: У меня вопрос по поводу признания детьми отца. Я уже несколько лет интенсивно работаю с одной семьей. Родители сейчас в разводе, и дети с неописуемой ненавистью отвергают своего отца, который сейчас ушел. Причина в том, что отец постоянно избивал и терроризировал мать на глазах у детей. Теперь дети знают, что он имел гомосексуальные контакты с мальчиками школьного возраста. И сейчас дети вообще ничего не хотят больше знать об отце, хотя тот очень старается, пишет им и присылает подарки. Но они рвут фотоальбомы и уничтожают фотографии отца.

Б.Х.: Сколько лет детям?

Арндт: От десяти до восемнадцати, живут пока с мамой. Они ненавидят отца и заявляют, что не хотят его никогда больше видеть.

Б.Х.: Итак, первое: дети выражают ненависть матери. Здесь можно было бы использовать такую стратегическую интервенцию: ты говоришь детям, что они должны сказать маме: «Мы ненавидим отца, и все это мы делаем для тебя», и не давать никаких объяснений. Это был бы первый шаг, чтобы все начали думать.

Я расскажу тебе по этому поводу одну историю, которую ты можешь потом пересказать им в качестве устрашающего примера.

Однажды я, будучи вместе с моей женой в Гейдельберге, в ответ на приглашение главврача предложил первичную терапию для больных с психосоматическими расстройствами. В течение четырнадцати дней с ними проводилась сессия психотерапии. В первый день моя жена пошла к одной пациентке, страдавшей тяжелой депрессией. Она поработала с ней, и вдруг та громко закричала, обращаясь к своему отцу: «Уж лучше б ты сдох на войне!» — и все это с холодной яростью. На следующий день с ней работал я. Тогда я спросил ее, что же было с ее отцом. На войне он получил ранение в голову Когда он вернулся, у него часто случались приступы бешенства, а мать и обе дочери очень от этого страдали.

На следующий день я спросил ее, есть ли у нее Дети. Она ответила, что у нее два сына. Я сказал ей: «Один из твоих сыновей будет подражать твоему отцу». Она промолчала. Тогда я спросил ее: «Что с твоим браком?». На что она ответила: «Плохо, но муж хорошо обо мне заботится, и поэтому я остаюсь с ним, хотя и не люблю его».

Пару дней спустя она была очень подавлена и взволнована, и я спросил ее, что случилось. Она сказала, что получила письмо из учреждения для детей с нарушениями развития, где находился ее младший сын. Он там что-то натворил. И она промолвила: «Я ведь так его люблю». Тогда я попросил ее встать лицом к стене, посмотреть на своего сына и сказать ему: «Я ведь так тебя люблю». Она послушалась, но прозвучало это абсолютно фальшиво. Я заметил, что это было неискренне. Она страшно на меня разозлилась. На следующий день я снова пошел к ней. Она удивилась, что я пришел. Я попросил ее еще раз встать лицом к стене, представить себе сына и сказать ему: «Твоего отца я не принимаю, а тебя я люблю». Она повторила. Я спросил: «Как бы отреагировал твой сын, если бы это услышал?» Она ответила: «Я не знаю». На что я спросил; «А он имел бы право реагировать, мог бы он вообще себе это позволить?» И она сказала: «Нет». Я: «Поэтому он и сходит с ума».

В той же комнате был человек, которого мать оставила в больнице, а сама исчезла. Он потом перебывал во многих приемных семьях и по-настоящему страдал. Тогда я сказал ей: «Смотри, хотя этому человеку по-яастоящему плохо, он никогда не сойдет с ума, потому что знает свою проблему».

Эту устрашающую историю ты, Арндт, мог бы сообщить семье, чтобы динамика стала явной. Детская ярость имеет очень плохие последствия. Как же с этим быть?

Первое: стать отцом и быть отцом никак не связано с моралью. Он не потому отец детей, что он плохой или хороший, становиться отцом и становиться матерью — это процесс, находящийся по ту сторону моральных оценок. Свое достоинство этот процесс извлекает не из какого-то морального свойства. '

Пример:

Однажды здесь был врач, чей отец служил рейхсврачом в СС. Он участвовал во многих экспериментах в концентрационных лагерях. После войны он был приговорен к смерти, но каким-то образом оказался на свободе. Вопрос его сына звучал так: «Что мне делать с моим отцом?» На что я ему сказал: «Когда твой отец тебя зачал, он не был эсэсовцем. Это вещи никак не связанные. Их можно разделять, и их нужно разделять. Ребенок может признавать своего отца, не считая себя ответственным за его поступки и их последствия, или из-за его поступков отвергать его как отца. Он может сказать: «Это плохо, я не имею с этим ничего общего, но ты — мой отец и как отца я тебя уважаю». А что еще может сделать ребенок?!

Так что такое различение очень важно. То, что произошло, уже сделало необходимым расставание с отцом. Но оно не должно обязательно сопровождаться ненавистью, потому что ненависть привязывает. Дети могут сказать: «Это плохо, но мы уважаем тебя как отца».

Еще кое-что по поводу твоей семьи, Арндт. Та ненависть, которую дети выказывают по отношению к отцу, является, таким образом, ненавистью матери к мужу. Но это не избавляет их от послед- ствий. Это очень важно. Что бы человек ни делал, происходит это по причине впутанности во что-то или нет, последствия для него, а может быть, и для его детей будут те же. Он не может отговариваться и думать, что только потому, что он жертва обстоятельств, то последствия могут измениться. Но у этой ненависти есть и другое следствие. Хотя дети сейчас и испытывают чувства матери, но позже они будут копировать в своем поведении отца. Они будут становиться такими, как он. Единственным решением здесь было бы, если бы мать сказала: «Я вышла замуж за вашего отца, потому что любила его, и если вы станете такими, как ваш отец, я с этим соглашусь». Тогда дети были бы свободны. (Обращаясь к Арндту) Но ты на это не отважишься.

Арндт: Верно.

Б.Х.: Это была бы стратегическая интервенция с большой дальностью действия. Но тогда ты сам должен быть в этом уверен.

Арндт: Трагизм этой ситуации еще и в том, что. суд должен решить, будет ли отец иметь право общаться с детьми. То есть мать будет опротестовывать его право на посещения.

Б.Х.: Я бы тоже выступал за отказ в праве на контакты. Я бы сказал отцу, что лучше ему отказаться. Таким образом он ответит за последствия своего поведения, и это скорее даст детям возможность его уважать. В судах решения выносят не по психологическим критериям, а по чисто правовым, а в результате часто выходит то же самое. Я не стал бы выстраивать здесь противоречий.

(На одном из следующих кругов, обращаясь к Арндту): Я хотел бы сказать еще кое-что по поводу той семьи, которую ты представил. Ты должен исходить из того, что у этой женщины имеет место динамика двойного смещения (см. стр. 137) и что ненависть заимствована из системы. Если она находится внутри такого переплетения, трудно найти с ней прямой контакт. Тогда тут не остается ничего другого, кроме как смотреть и искать, что происходило в ее родной системе. Это могло бы помочь.

в) Когда ребенок становится доверенным лицом

Когда на одном из семинаров речь шла о том, чтобы отдавать родителям должное, один из участников высказал следующее замечание:

Людвиг: Моя мама однажды сказала мне, что она осталась с моим отцом из-за меня, и я думаю, что я недостаточно это ценил.

2?.ЛГ..Атыинедолжен, во всяком случае, не в этом смысле. Если мать говорит, что она осталась с отцом из-за тебя, то это неправда. Это не так. Она осталась с отцом, потому что признавала свою ответ4 — 2296 ственность за последствия своих действий. А это совсем другое. Ты тут не партнер по договору и ты можешь ценить то, что она признает свою ответственность за последствия своих поступков, но не то, что она сделала это ради тебя. Иначе это будет фальсификация. Различать это — значит отдавать матери должное. Иначе ты будешь слишком много о себе воображать. Потому что вместо того, чтобы это создавало близость между ней и твоим отцом, это создаст близость с тобой.

То же самое относится и к браку по необходимости. Родители женятся не из-за ребенка, а потому, что отвечают за последствия своих поступков. Ребенок не принимает участия в контракте между родителями, но в случае вынужденного брака скоро начинает чувствовать себя виноватым, особенно если брак оказывается неудачным. Но он абсолютно не виноват, и ему не нужно брать за это на себя ответственность. Но он делает это и чувствует себя тогда слишком важным.

(Обращаясь к Людвигу): Каким был брак твоих родителей?

Людвиг: Отчасти отношения были очень сердечными, я часто видел, что моя мать сидела у отца на коленях. Но в плане сексуальных отношений у них, по-видимому, были сложности. Она когда-то один раз ему отказала, а позже жаловалась мне, что отец больше ее не хочет.

Б.Х.: Я хочу тебе кое-что сказать по поводу «быть-втянутым-в-доверие» и о детях как доверенных лицах отца или матери. То, что было между родителями, тебя не касается. Терапевтическая мера здесь — чтобы ты все это полностью забыл, так, чтобы твоя душа снова стала чистой.

Людвиг (сразу кивает): Да.

Б.Х.: Это происходит слишком быстро, это подмена исполнения.

(Группе)* Еще вопросы по этому поводу?

Альфред: Это в любом возрасте так?

Б.Х.: Да, это опасно в любом возрасте, например, когда мать рассказывает подрастающей дочери, что у нее с отцом в постели. Еще хуже, если мать рассказывает это сыну. Детей это вообще не касается. Детей нельзя втягивать в то, что касается только их родителей. Дети не могут против этого защищаться, но они могут это потом забыть. Тогда это не принесет вреда. Если заключить союз с хорошей внутренней инстанцией, она позаботится о том, чтобы это действительно забылось.

Альберт: Однажды отец привел домой свою подругу, а мать была слишком слаба, чтобы ее прогнать. Могут ли в этом случае действо- вать сыновья и сказать, что отцу следует оставлять своих женщин за дверью?

Б.Х.: Нет, они должны исходить из того, что мать с этим согласна. Но сыновья могут как можно быстрее покинуть дом — это будет наиболее благоприятный вариант.

Эрнст: Моя первая жена постоянно отрицательно оценивает меня в присутствии моих дочерей. То, что я ничего не могу поделать с моей первой женой, мне ясно. Могу ли я как-то повлиять на моих дочерей?

Б.Х.: Нет. Но ты, наверное, можешь рассказать им историю о том, как кто-то что-то забывает. Это, конечно, очень плохо, когда один из партнеров говорит с детьми что-то о другом партнере. В этой позиции любой человек наиболее уязвим. Если это не уважается между партнерами, то это конец.

Эдда: Я хотела спросить, как быть, если моя мама рассказывает мне интимные вещи о своих отношениях с ее первым мужем?

Б.Х.: Ты можешь ей сказать: «Для меня имеет значение только папа, а то, что было между тобой и твоим первым мужем, я знать не хочу».

Ларе: А если человек в новых отношениях рассказывает что-то о предыдущих?

Б.Х.: Этого делать нельзя. Это должно оберегаться точно так же, как тайна, иначе это разрушит доверие и во второй связи.

(На одном из следующих кругов)

Бригитта: Если у родителей есть внебрачные связи, это тоже детей не касается?

Б.Х.: Да, детей это не касается.

Бригитта: А если появляются сводные братья или сестры?

Б.Х.: В этом случае это их несколько касается.

Альберт: Бывают родители, которые дают читать любовные письма другого родителя детям.

Б.Х.: Я бы не стал их читать. Тайны надо хранить, а не раскрывать.

5. Принятие отца и матери

Широко распространено такое мнение, будто родителям нужно сначала заслужить, чтобы дети их принимали и признавали. Это выгладит так, будто они стоят перед трибуналом, а ребенок на них смотрит и говорит: «Это мне в тебе не нравится, поэтому ты мне не отец», или: «Ты не заслуживаешь быть моей матерью». Таким образом, они

4* обосновывают свой отказ принимать родителей упреком, что они получили не то, что хотели, или получили слишком мало. Свое неприятие они оправдывают ошибками дающего; а вправе ли их родители быть родителями, они решают в зависимости от их определенных качеств, то есть принятие они заменяют требованием, а уважение — упреком. Да это еще поддерживается и психотерапией, например, а-ля Элис ' Миллер. Это полное сумасшествие и совершенное искажение действительности. А результат всегда один: дети остаются пассивными и чувствуют себя опустошенными.

Об Аристотеле говорят, что уже через несколько дней он отправил одного своего нового ученика домой с такими словами: «Я не могу его ничему научить, он меня не любит».

Когда у человека есть отец, то он такой, какой именно и нужен. Когда у человека есть мать, то она такая, какая именно и нужна. Ей не надо быть другой. Потому что отцом и матерью становятся, как уже сказано, не благодаря каким-то моральным качествам, а путем особого исполнения, а оно нам предначертано. Кто готов принять вызов этого исполнения, тот вплетен в великий порядок, которому он служит, независимо от своих моральных качеств. Родители заслуживают признания себя родителями благодаря этому исполнению и только благодаря ему. То, что родители делают вначале, содержит в себе больше, чем то, что они делают потом. Главное, что достается нам от родителей, приходит через зачатие и рождение. Все, что следует потом, идет в придачу и может быть получено от кого-то другого.

Только тогда ребенок может быть в ладу с самим собой и найти свою идентичность, когда он в ладу со своими родителями. Это значит, что он принимает их обоих такими, какие они есть, и признаёт их такими, какие они есть. Если один из родителей «исключен из системы», то ребенок ополовинен и пуст, он ощущает эту нехватку, а это основа депрессии. Исцеление депрессии состоит в том, чтобы принять исключенного родителя, чтобы он получил свое место и свое достоинство. Когда человека подводят к принятию одного из родителей, он нередко боится, что может стать таким, как этот родитель, и что он может перенять определенные черты, которые ему приписывает. Такой страх — это позор, который он навлекает на своих родителей. Ему, напротив, следует сказать: «Да, вы мои родители, и я такой же, как вы, и я хочу быть таким. Я согласен с тем, что вы мои родители, со всеми теми последствиями, которые это для меня имеет».

Принятие отца и матери — это процесс, который не зависит от их качеств*, и это целительный процесс. Невозможно, чтобы чело- век разделял: это я взять хочу, а вот это не возьму. Родителей принимают такими, какие они есть. Мы часто называем хорошим то, что удобно для нас, и плохим, что для нас неудобно. Но это дешевое различение.

Иногда Берт Хеллингер проводит оДно упражнение, в котором человек заново переживает свое рождение. Тогда Хеллингер, крепко держа, его принимает, и когда тот чувствует себя совершенно принятым, повторяет произносимую для него утреннюю молитву. Это согласие на своих родителей и на свою жизнь. И тогда оно проявляет свою очень глубокую силу.

Молитва на заре жизни

Дорогая мама/милая мамочка, я принимаю от тебя все, что ты даешь мне, все целиком

и все, что с этим связано.

Я принимаю это за ту полную цену, которой это стоило тебе

и которой это стоит мне.

Это поможет мне чего-то добиться, тебе на радость

(и в память о тебе).

Это не должно было быть напрасно.

Я крепко это держу и дорожу этим, И если можно, я передам это дальше, так же, как ты.

Ты моя мама, я принимаю тебя такой, какая ты есть, а я твой ребенок (твой сын, твоя дочь), и я принадлежу тебе.

Ты для меня самая лучшая, а я лучше всех у тебя.

Ты большая, а я маленький (маленькая).

Ты даешь, я беру.

Милая мама!

Я рад, что ты приняла папу.

Вы оба для меня самые лучшие. Только вы!

(То же самое следует в отношении отца.)

Из семинаров:

Альберт: Мне хорошо, признание родителей моей матери приводит меня к признанию матери, и я чувствую себя так, будто до сих пор я ехал на трех цилиндрах, а теперь вижу, что тут есть еще три цилиндра.

Б.Х.: Очень хорошо, прекрасный образ! Так и мотор работает намного спокойнее.

Рюдигер: Я все больше считаю, что это здорово, что мои родители произвели меня на свет. Б.Х.: Да, глядя на тебя, они были вовсе не так плохи. Еще я считаю • очень важной и третью сторону: есть сторона матери, есть сторона отца и есть что-то новое, свое собственное.

Стефен Ланктон, американский гипнотерапевт, проделал однажды с группой одно замечательное упражнение. Каждый должен был себе представить, что у него самые худшие родители, какие только могут быть, и подумать, как бы он тогда поступал. Затем нужно было себе представить, что у него самые лучшие родители, какие только существуют на свете, и что бы он делал тогда. И в заключение нужно было представить себе своих родителей такими, какие они есть, и как они поступают, и не было вообще никакой разницы!

Существует два основных образа, как дети представляют себе родителей и как родители представляют себе детей. Когда человек представляет себе родителей и видит их перед собой, значит, нужно еще что-то с родителями уладить. А тот, кто принял своих родителей, кто с ними в ладу, может увидеть их позади себя. Если родители у человека все еще перед ним, то следствие таково, что человек не может идти. Он тогда упирается в родителей. Если же они позади него, он может идти, все свободно. И если он идет вперед, родители стоят и доброжелательно смотрят ему вслед.

6. Обращение с родительскими заслугами и потерями

Плюс к тому, что они есть сами, у родителей также есть нечто, что они завоевали как заслугу или претерпели как потерю. Это принадлежит лично им и не имеет отношения к детям, — к примеру, личная вина или некий конфликт. Дети в этом участия не принимают. Родители не могут и не должны давать это детям, а дети не должны принимать это от родителей, потому что им это не подобает. Они не должны, они не вправе принимать ни вину или ее последствия, ни болезнь или судьбу, ни обязательство или перенесенную несправедливость, также как не вправе принимать и родительские заслуги. Ибо это не было принято ранним от еще более раннего как добрый дар, чтобы передать потом идущим следом. Это часть его личной судьбы и остается в зоне его ответственности. Это является также частью его достоинства, и если он это принимает, а другие ему это оставляют, то в этом есть особая сила и особое благо, и это благо он может передать более позднему — без той цены, которую за это заплатил. Но если более поздний — пусть даже из любви — перенимает у более раннего нечто плохое, то в этом случае нижестоящий вмешивается В'самое личное вышестоящего и отбирает и у него, и у этого плохого его достоинство и силу, и от блага обоим остается без содержимого одна лишь цена. И если идущий позже, не приложив усилий и не выстрадав это своей судьбой, принимает заслуги и личные права более раннего, тогда это тоже имеет плохие последствия, ибо права эти он берет, не заплатив за них их цены.

Итак, детям следует проводить здесь границу, и в этом тоже их уважение родителей.

Конечно, ребенок может иметь определенные преимущества благодаря родительским заслугам, но они тогда входят в круг того, что родители дают детям. Получив что-то от родителей, они могут с помощью этого сделать нечто новое, и тогда это будут их заслуги.

Также ни у кого нет права претендовать на наследство. Наследство — это подарок от родителей. Его принимают как незаслуженный подарок, потому что так хотят родители. Даже если один ребенок получил все, а его братья и сестры вообще ничего, никто не вправе критиковать родителей. Так как наследство всегда не заслужено, то нельзя и жаловаться на то, что кто-то получает меньше. И все же одаренные должны по собственной инициативе дать братьям и сестрам соответствующую часть. И тогда в системе будет царить мир.

7.0 некоторых этапах совместного пути

а) (Не) стать такими, как родители

Жизни родителей в качестве примеров оказывают очень сильное влияние на детей.

Пример:

В Чикаго на группу пришла одна женщина и сообщила, что она сейчас разводится. До сих пор она была счастлива в браке, у нее было трое детей. Она не хотела разговаривать, до нее нельзя было достучаться, и она была твердо настроена развестись. На следующей сессии мне внезапно пришла мысль спросить ее о возрасте. Ей было тридцать пять лет, и я задал ей вопрос: «Что было с твоей матерью, когда ей было тридцать пять?» И она ответила: «Тогда моя мать потеряла моего отца». Отец умер, пытаясь спасти других на авианосце. Я сказал: «Точно, порядочная девочка в вашей семье теряет мужа в тридцать пять лет».

Здесь мы снова встречаемся с магическим мышлением детей, которое понимает любовь как «стать как...» или «жить как...». Позже это перекрывается, но в душе продолжает оказывать действие. Родители! же со своей стороны надеются и желают, чтобы их детям жилось луч* ше. Таким образом, родительские пожелания находятся в противоречии с тем, что дети подразумевают под любовью. Скрытая, неявна»! связь существует даже тогда, когда родителей отвергают. Дети втайне! им подражают и позволяют, чтобы им было также, каково пришлось! родителям..Когда ребенок говорит: «Таким, как вы, я не хочу стано-1 виться ни при каких обстоятельствах», он втайне идет по их стопам иименно благодаря отрицанию становится таким, как родители. < стать таким, как родители, приводит к тому, что ребенок постояннона них смотрит. То, чего я не хочу, я должен постоянно иметь в поле! зрения. И тогда неудивительно, что это приобретает определенное! влияние.

Ребенка можно избавить от этой магической позиции, приведя его к тому, чего желают для него родители, и показывая ему, что это не наносит ущерба любви, а может быть, этим он сможет даже еще больше j показать свою любовь.

б) Ты вправе стать таким, как твой отец /твоя мать

Ситуация в семье складывается таким образом, что муж привно-; сит туда ценностные представления из своей семьи, а мать из своей. И представления эти друг от друга отличаются. И если теперь по отношению к детям побеждает, например, отец с его ценностными представлениями (но это скорее редкость, обычно, по моему опыту, верх ' берут матери с их преставлениями), то тогда на переднем плане ребенок будет следовать отцу, а на заднем плане — матери, или наоборот. На переднем плане ребенок послушен тому, кто побеждает, а втайне — i тому, кто проигрывает. Это его компромисс. Поэтому триумфа не существует, и совершенно бессмысленно держать тут курс на победу^ Ребенок всегда походит на того из родителей, кто, например при рас-, ставании, что-то теряет в своей судьбе.

Если ребенок не слушается, то в большинстве случаев он следует ценностным представлениям другого партнера. Такое неследование — ' это опять-таки только другой вид послушания и лояльности. Если, один из родителей прямо или косвенно говорит ребенку: «Не становись таким, как твоя мать/твой отец», то ребенок следует другому родителю.

Пример:

Некая женщина была замужем за мужчиной, который считался алкоголиком. Она подала с ним на развод. У них был сын, жил,он с

56, матерью, и она боялась, что сын станет таким же, как отец. Тогда я сказал ей: «Сын имеет право следовать за своим отцом, а ты должна сказать сыну: «Ты вправе взять все, что я тебе даю, и ты вправе взять все, что дает тебе твой отец, ты вправе стать таким, как я, и ты вправе стать таким, как твой отец». Тогда эта женщина спросила: «Даже если он станет алкоголиком?» Я ответил: «Совершенно верно, и тогда тоже. Ты скажешь ему: «Я соглашусь, если ты станешь таким, как твой отец». Это испытание.

Результатом подобного позволения и уважения перед мужем является то, что мальчик может принять своего отца без того, чтобы принять и то, что осложняет жизнь его отца. Если мать скажет: «Только не становись таким, как твой отец», — он станет как отец. Тогда он не сможет сопротивляться.

в) Правила хорошего воспитания

Решение проблем, связанных с воспитанием, состоит в том, чтобы родители сошлись на одной системе ценностей, в которой сохраняются различные ценности обеих семей (отца и матери). Тогда это будет некая вышестоящая система, и каждому придется определенным образом отказаться от своей. В этом случае каждый будет виноват по отношению к своей родной семье, что делает эту задачу очень трудной. Представление о том, что собственная система является правильной, а другая неправильной, скорее мешает. Когда родители договорятся, они смогут найти к детям общий подход. Тогда дети чувствуют себя увереннее и с удовольствием следуют найденной общими усилиями системе ценностей.

Пример:

Некие мужчина и женщина спросили учителя, что им делать с их дочерью, потому что теперь матери приходится часто устанавливать для нее границы и она ощущала при этом недостаток поддержки со стороны мужа.

Сначала учитель в трех тезисах изложил им правила хорошего воспитания:

1. Воспитывая своих детей, отец и мать, каждый по-своему, считают правильным то, что было важным либо отсутствовало в их собственных семьях.

2. Ребенок следует тому и признаёт правильным то, что важно для обоих родителей либо у них обоих отсутствует. 3. Если один из родителей одерживает в воспитании верх над дру-* гим, то ребенок объединяется с тем, кто побежден.

Затем учитель предложил им, чтобы они позволили себе воспринять то, как их любит ребенок. Тут они посмотрели друг другу в глаза,! и лучик света пробежал по их лицам.

А в заключение учитель посоветовал отцу, чтобы тот иногда давал! дочери почувствовать, как он рад, когда она хорошо ведет себя с ма-терью.

г) Отрыв от родителей и самостоятельная жизнь'

Если ребенок предъявляет родителям «иск»: того, что вы мне дали, во-первых, мало, а во-вторых, это не то, и вы должны мне еще Целую] кучу всего, то в этом случае он не может у родителей брать, а также не] может от родителей отделиться. Потому что тогда его претензии по-1 теряли бы силу, а принятие бы обесценило эти притензии. Эти пре- j тензии привязывают его к родителям, но он ничего не получает. Та-' ким образом, он оказывается очень тесно с родителями связан, но так, что родителей у него нет, а у родителей нет ребенка.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: