Правило (ПО). Все термины научной работы должны быть правильно определены.

Это означает, что неправильно определенные термины должны быть исключены из работы. Правильно определенный термин – это термин, смысл или значение которого действительно используются в научной работе, и его определение необходимо для данной работы.

Но так ли это происходит в действительности?

А все дело здесь в том, что просто интуитивно принято считать, что мы имеем дело только с правильными определениями, и никаких неправильных определений в нашем языке просто нет. Но так ли это на самом деле? В математике это почти что так, потому что математический вывод – это вывод из аксиом и определений. А из неправильного определения ничего вывести нельзя. Другое дело – в гуманитарных науках. Там зачастую вербальные определения дополняются остенсивными, и неправильными являются именно вербальные определения. А остенсивные все-таки кое-как, но работают, на них, в основном, и опираются в рассуждениях. В философии дело с неправильными определениями доходит до тарабарщины, когда вербальные определения представляют собой никем, в том числе и их создателем, непонимаемый, бессмысленный набор слов. Для примера рассмотрим следующие определения: «Понимание – это реконструкция личностных измерений объективации деятельности». Что такое «личностные измерения объективации деятельности» конечно, никто не знает. Это бессвязный набор слов. И процитированный выше мыслитель сам этим определением не пользуется. Но все знают хоть как-то (из примеров), в чем состоит значение слова понимание.[4] Этим остенсивным определением и пользуются. А вербальное определение понимания просто фактически отбрасывается. Оно тут оказывается ни при чем. И это происходит по закону логики: неправильное определение можно (и должно) исключать из работы. Стало быть, когда в работе встречаются неработающие определения основных (для данной работы) слов, то работа вообще не является научной, ибо ее невозможно однозначно понять. Отсюда ясно первое правило методики введения понятия: проверить, все ли определения являются правильными.

У неправильных определений терминов надо либо снять вербальные определения и оставить только остенсивные, либо дать правильные вербальные определения. Для этого необходимо посмотреть (если это письменная работа), используется ли в контексте научной работы признак, указанный в определении данного термина или нет. Например, пусть мы имеем контекст, где встречается слово «понимание», определенное так, как в вышеприведенном примере. Но нигде не сказано, что такое «реконструкция личностных измерений объективации деятельности», и даже нигде не употребляются эти слова. Значит, автор дал неработающее по виду похожее на вербальное определение слову «понимание». Так как это определение им нигде не употребляется, на него никто не опирается, а определяющий термин не известен. Следовательно, оно и не нужно. И поэтому его надо исключить.

Для того чтобы читатель мог лучше понять вышеизложенное правило, приведем ряд "вербальных определений", взятых из философских работ. Читателю предоставим возможность подобрать определяемые термины, соответствующие определяющим терминам. Например, если встречается вербальное определение – «прямоугольник с равными сторонами», то понятно, что речь идет о квадрате. Итак, рассмотрим следующие вербальные определения. Какой термин определяется? Вот вопрос.

Читатель вряд ли догадается, о чем здесь идет речь. А речь идет о: a) необходимости, b) сущности c) случайности d) причине e) необходимости f) философском произведении.

Правило ПО особенно важно для редакторов научных произведений. Прежде всего, оно важно для того, чтобы объективно судить о том, какая работа научная, а какая – нет. Например, создателю вышеприведенного определения «понимание» редактор должен был бы задать вопрос о том, что такое «реконструкция личностных измерений». Наш «реконструктор» наверняка не смог бы дать вразумительный ответ. Тогда его работу надо было бы отклонить. Рецензенты тоже тут виноваты, так как они должны были бы это сделать первыми. Однако никто ничего не сделал с такой, можно прямо сказать, ненаучной работой. Причиной этого положения является незнание правил практической методологии.

Интуитивно кажется, будто всякое определение - правильное. Этим и пользуются некоторые оригиналы, предлагая самые тарабарские определения понятий; они при этом пользуются тем, что такого рода понятиям можно давать любые определения или вообще их не определять. На деле, в философских работах, даже в энциклопедических изданиях, можно найти сколько угодно определений, которые не работают. Этими определениями читатели совершенно не пользуются, так как доступным для понимания в этом случае является не смысл, а лишь значение терминов. Но как же они при этом понимают определяемые термины? – Да как угодно. Поэтому такие работы не являются научными. А встречаются даже деятели, которые специально пишут подобные ненаучные, даже тарабарские, тексты, потому что знают, что опровергнуть бессмыслицу невозможно – ее можно либо принять (по непониманию сути дела), либо попросту отбросить. Это - прием выдачи белиберды за научную работу, и этот прием действует успешно потому, что без знания практической методологии разоблачить его невозможно.

П1). Основные термины (научной работы, теории и т.п.) должны быть явно и ясно определены независимо от предположения об их знании реципиентом (тем, кому это утверждение адресуется).

Это требование будем кратко именовать правилом явного определения. Явное определение – это определение, в котором определяющий признак указан непосредственно.

Что такое явное определение, пояснить очень просто на всем известных примерах определений через род и видовое отличие. Так, простое число - это число большее единицы и делящееся только на самое себя и на единицу; человек есть животное, делающее орудия труда, материя есть существующее вне и независимо от сознания и т.п. Во всех этих примерах определяющие признаки указаны в явном виде, их не надо отыскивать, они непосредственно даны.

Предполагается также, что эти признаки ясны реципиенту. Иначе определение не будет выполнять своей разъясняющей функции, потому что не будет разъяснять ни смысла, ни значения вводимого термина. Отсюда следует, что ясное определение – это определение через уже известный и хорошо представимый определяющий признак или через перечень известных объектов. Во всяком случае, это дает возможность определять неизвестное через известное. В зависимости от того, через признак или перечень объектов определяется термин, явные определения могут быть либо вербальными, либо остенсивными. Так, определяя термин «человек» через термин «животное, делающее орудия труда», мы полагаем, что смысл определяющего термина, т.е. смысл слов «животное», «делать», «орудие труда» вполне ясен. Если какое-то слово неясно, то его надо в свою очередь определить и т.д. Если применять при этом только вербальные определения, то тогда пойдем в бесконечность и ничего не определим. На каком-то шаге надо остановиться. Как показывает практика, этим шагом в процедуре определения должен быть, в крайнем случае, третий шаг. Но каким способом избавиться от бесконечного регресса?

Тут решающее значение имеет второй вид явных определений – остенсивное определение. Остенсивное определение есть явное указание в виде примеров на некоторые объекты из того класса объектов, которые составляют объем определяемого термина. Так, термин «орудия труда» можно определить, указывая на примеры отдельных орудий труда. При этом в нашем сознании каким-то образом происходят процессы абстрагирования, обобщения и т.п.,[5]с помощью которых мы распознаем на основе знания некоторых объектов класса все его объекты. Пусть неточно, но без этого вида определений обойтись невозможно. Обычно под словом «определение» имеется в виду вербальное определение. Мы будем этому следовать, если это не приведет к двусмысленности.

Особо обратим внимание на то обстоятельство, что определения основных терминов должны даваться независимо от знания или незнания их смысла и значения реципиентом. Для чего это необходимо делать? Это нужно выполнять по нижеследующим причинам:

v чтобы устранить неопределенность и произвольность в понимании смысла и значения термина реципиентом (читателем, слушателем);

v чтобы оградить себя самого от ненужной критики, избавиться от ненужных самооправданий типа меня «не поняли», «исказили» и т.п.;

v чтобы можно было достаточно точно судить об истинности утверждений (принципов, законов, тезисов), содержащих эти термины.

Необходимо помнить, что если Пропонент (тот, кто утверждает, пишет, сообщает, например, ученый, лектор и т.д.) явно и ясно не определяет основные термины, то реципиент, выступающий в роли оппонента, имеет право трактовать пропонента (понимать его утверждения, оценивать их истинность) так, как ему заблагорассудится. Но если пропонент явно и ясно определяет основные термины, то реципиент такого права лишается и должен руководствоваться только определениями пропонента независимо от того, согласен он с ним или нет. Если не согласен, то должен показать, что термины пропонентом введены неправильно (с нарушением методологических правил введения терминов, о чем сейчас и идет речь).

Это обстоятельство очень важно при подготовке научных работ, в педагогической деятельности, в проведении дискуссий. Правильно или неправильно определен термин автором в научной работе, обучающимся при ответе, пропонентом в дискуссии? Об этом судить следует только на основе методологических правил. Причем судить только относительно задач данной работы, дисциплины, дискуссии. Ни в коем случае об этом нельзя судить безотносительно к задаче, ссылаясь на авторитеты, собственные мнения и т.п., ибо все это может и быть правильным, но по отношению к другим работам, имеющим иные задачи, не схожие с задачей данной работы.

Необходимость явных и ясных определений особо ощущается там, где на их основе принимаются важные решения, существенно влияющие на судьбы людей. Например, это относится к законодательству. Когда обсуждался проект закона «Об уголовной ответственности за государственные преступления», то было обращено внимание депутатов на то, что в статье 11-прим весьма неясен смысл термина «дискредитация государственных органов и общественных организаций». А ведь за эту самую «дискредитацию» предполагалось заключать людей в тюрьму. Когда стало очевидно, что ясного определения термину «дискредитация» дать невозможно, статья 11-прим была отвергнута.

Немало споров вызвало определение термина "изобретение" в проекте Закона об изобретательской деятельности. В этом определении среди определяющих признаков изобретательства перечислялся признак "неочевидность изобретения". Оказалось, что термин "неочевидность" весьма субъективен и поэтому далек от ясности. А так как от определения термина "изобретение" зависит судьба научно-технического прогресса (что внедрить, а что отвергнуть), то этот термин должен быть определен достаточно ясно.

В Законе о кооперации неясным оказался термин "запрещенные виды деятельности". Он определялся как "те виды деятельности кооперативов, которые способны причинить ущерб здоровью, нравственности или имуществу людей". Неясность здесь вызывает понятие о способности деятельности причинить ущерб, так как деятельность, способную причинить ущерб, от деятельности, не способной сделать это, отличить невозможно. Так, изготовление ножей или молотков вполне можно отнести к деятельности, способной нанести ущерб, хотя запрещение этой деятельности просто абсурдно.

Ввиду особой важности ясности терминов в правилах и законах, связанных с уголовной ответственностью, в них явно определяются термины, казалось бы "и так ясные". Например, в «Правилах дорожного движения Российской Федерации» (М., 1999) явно определяются такие термины как термины пешеход, водитель, мотоцикл, велосипед, дорога, перекресток, остановка и т.п. и понятно, почему. Потому, что в случае аварии надо эффективно установить, был или не был человек водителем, был или не был некто пешеходом не в чьем-то мнении, а по определению терминов "водитель" и "пешеход". Определяющим тут является мышление на основе вербальных определений. Это особый тип мышления, необходимый в юриспруденции, в законодательной деятельности и вообще в теоретической деятельности.

К сожалению, воспитанию теоретического стиля мышления (мышления на основе вербальных определений) у нас уделяется мало внимания. Но если бы студенты владели этим стилем мышления, то при знании определенных терминов получить двойку было бы весьма мудрено. Уж какой-нибудь ответ можно было бы дать на основе определений терминов, содержащихся в вопросе.

Правило П1 утверждает о необходимости явных вербальных определений основных терминов. Но понятие основного термина относительно. Термин становится основным, когда обозначаемый им объект становится предметом исследования. А до этого он основным не является и может не определяться, если этого не требуют какие-либо обстоятельства (например, предположение об его абсолютном незнании слушателем или читателем).

Заметим также, что в дальнейшем, говоря об определениях, мы будем иметь в виду лишь вербальные определения через род и видовое отличие, которые всем хорошо известны, например, определение квадрата как прямоугольника (род) с равными сторонами (видовое отличие). Других видов определений нам не требуется, так как они почти не используются в гуманитарных и многих естественных науках.

Чтобы успешно следовать правилу П1, необходимо соблюдать дополнительные требования, а именно:

(Т1 ) Вспомогательные (не являющиеся основными для данной работы) термины целесообразно либо ясно определять, если в этом есть необходимость, либо полагаться на их знание реципиентом, либо отсылать его к соответствующей литературе (особенно справочной), либо полагаться на то, что само содержание работы (контекст) даст необходимое представление о смысле или значении вспомогательного термина.