Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Понятие и категории города 2 страница




[320]
перед муниципальным дворцом рядом с mercato [xi], находящимся за ним.
Подобно этому в исламских городах kasbeh, территориально обособленный
укрепленный лагерь воинства, расположен рядом с базаром, а в Южной Индии
(политический) город знати - рядом с экономическим городом. Вопрос о
взаимоотношениях между гарнизоном, жителями укрепленного бурга,
выполнявшими политические функции, с одной стороны, и занимающимся
экономической деятельностью населением - с другой, является часто очень
сложным, но всегда решающим основным вопросом истории городского строя.
Совершенно ясно, что в местности, где есть бург, поселяются или
привлекаются ремесленники для удовлетворения потребностей господского
хозяйства и воинства, что необходимость в продуктах для военизированного
хозяйства, а также предоставляемая бургом защита привлекают купцов, что, с
другой стороны, властитель бурга заинтересован в этих классах общества, ибо
они позволяют ему увеличить его денежные доходы посредством обложения
налогами торговли и ремесла: либо он участвует в операциях посредством
предоставления кредита, либо самостоятельно ведет торговлю или даже
монополизирует ее, либо извлекает свою долю дохода, полученного мирными или
насильственными действиями, благодаря владению береговыми бургами в
качестве судовладельца или хозяина гавани. Такими же преимуществами могли
пользоваться его живущие в данной местности вассалы или дружинники, если
сеньор предоставляет им эти права добровольно или, поскольку он зависит от
их расположения, вынужденно. В древнегреческих городах, например в Кирене,
мы обнаруживаем на вазах изображения царя, присутствующего при взвешивании
товаров (silphion), в Египте в ранних исторических источниках говорится о
торговом флоте фараона Нижнего Египта. Широко распространен,
преимущественно в прибрежных поселениях, хотя и не исключительно там (и не
только в «городах»), где легко можно было установить контроль над
посреднической торговлей, был следующий процесс: наряду с монополией
военачальника или владельца бурга рос интерес к торговым доходам живущих в
данной местности военных поселенцев и увеличивалась их способность
обеспечить свою долю прибыли, которая лишала правителя его монополии (если
он вообще ею обладал). При таком развитии событий правитель быстро
становился лишь primus inter pares[xii], полностью входил в качестве
равноправного члена в круг местных землевладельческих городских родов, либо
вкладывая капитал - в средние века обычно в виде комменды - в мировую
торговлю, либо лично участвуя в морском разбое и войне: часто он избирался
лишь на короткое время и власть его всегда ограничивалась. Этот процесс
происходил и в прибрежных городах

[321]
античности со времен Гомера и находил свое выражение в постепенном переходе
к ежегодно избираемой городской магистратуре; он происходил и в средние
века, в частности в Венеции, о чем свидетельствует положение дожа, а также
в ряде других типичных торговых городов; разница была лишь в том, против
кого эта борьба была направлена - в зависимости от того, кто был господином
города - против графа, вице-графа или епископа. При этом необходимо
отличать заинтересованных в капиталистической торговле горожан, тех, кто
кредитовал торговлю, типичных представителей знатных родов города в ранней
античности и средневековье от местных или переселившихся в данную местность
представителей торговых «предприятий», подлинных торговцев, хотя все эти
слои, конечно, часто переходили друг в друга. Однако этим мы уже
предвосхищаем дальнейшее изложение.
Внутри страны подобный ход развития мог происходить в начале, в конце или в
месте пересечения речных или караванных путей (как, например, в Вавилоне).
При этом конкурентом светского господина бурга или города иногда становился
священнослужитель храма и духовный глава города, ибо храмы богов,
пользовавшиеся известностью, предоставляли межэтнической, следовательно,
политически незащищенной торговле сакральную защиту и на нее могло
опираться поселение городского типа, которое экономически поддерживалось
храмовыми доходами, так же как княжеские города - данью, уплачиваемой
князю.
В каждом отдельном случае различие заключалось в том, был ли князь
заинтересован в получении доходов, предоставляя привилегии ремесленникам и
торговцам, занимавшимся независимым от господского двора делом и
выплачивавшим господину налоги, или, наоборот, его интерес состоял в
удовлетворении своих потребностей посредством использования собственной
рабочей силы и монополизации торговли: привлекая посредством привилегий
чужих предпринимателей, господин вынужден был в очень различной степени
считаться с интересами политически и экономически зависимого от него
местного населения в их важной для него способности нести повинности. Ко
всем этим типам возможного развития добавляется еще очень различная военно-
политическая структура господского владения, внутри которого происходило
основание или развитие города. На проистекающих из этого главных
противоположностях следует остановиться.
Не каждый «город» в экономическом смысле и не каждая крепость, где
действовало особое в политико-административном смысле право жителей, были
«общиной». Как массовое явление, городская община в полном смысле этого
слова известна только Западу и лишь отчасти странам Передней Азии (Сирии,

[322]
Финикии, быть может, Месопотамии), причем там лишь время от времени
наблюдались начатки такого развития. Ибо для этого необходимы были
поселения достаточно развитые в торгово-промышленном отношении, обладающие
следующими признаками: наличием 1) укрепления, 2) рынка, 3) своего суда и
хотя бы какого-то собственного права, 4) корпоративности и связанной с ней
5) хотя бы некоторой автономией и автокефалией, следовательно, и управления
посредством учреждений, в создании которых так или иначе участвовали
горожане. В прошлом такие права, как правило, принимали форму сословных
привилегий. Поэтому для города в политическом смысле характерно наличие
обособленного сословия горожан в качестве обладателей этих привилегий.
Полностью «городскими общинами», если исходить из этого критерия, были лишь
некоторые города средневекового Запада, в XVIII в. лишь очень
незначительная их часть. А города Азии, насколько это в настоящее время
известно, если оставить в стороне отдельные возможные исключения, вообще не
были таковыми или обладали лишь ростками такого развития. Правда, рынки там
повсюду были, и крепостями они также являлись. Крупные промышленные и
торговые центры в Китае, в отличие от японских, всегда имели укрепления,
мелкие центры - большей частью. Так же египетские, переднеазиатские,
индийские центры промышленности и торговли. Нередко крупные округа торговли
и промышленности были в этих странах и отдельными судебными округами. В
Китае, Египте, Передней Азии, Индии (всегда) в них находились и учреждения
крупных политических объединений, тогда как именно это не было характерно
для раннесредневековых городов Запада. В азиатских городах не существовало
особого имущественного или процессуального права, которым располагали
горожане как таковые, равно как и автономно установленных ими судов. Там
подобное право было известно лишь постольку, поскольку гильдии и (в Индии)
касты, которые существовали преимущественно или только в городах, обладали
особыми правами и судами. Но в правовом смысле пребывание этих объединений
в городах было случайным. Было неизвестно или лишь намечалось автономное
управление, прежде всего -и это наиболее важно - корпоративный характер
города, а также понятие горожанина в отличие от жителя села. И здесь лишь
намечалось дальнейшее развитие. В Китае житель города был в правовом
отношении связан со своим родом, а через него со своей родной деревней; в
ней находился храм, связь с которым он тщательно поддерживал; также и
русский житель деревни, занимавшийся отхожими промыслами в городе,
оставался в правовом отношении «крестьянином», а житель индийского города
относился, кроме того, к определенной касте.

[323]
Городские жители были эвентуально, как правило, и членами местных
профессиональных союзов, гильдий и цехов, специфически городских по своей
природе. Наконец, они входили в качестве членов в округа управления: в
кварталы города, в округа определенных улиц, на которые полиция делила
город, и выполняли в этих пределах определенные обязанности, а иногда имели
и привилегии. Часть города или улицы могла нести коллективную
ответственность за гарантированную безопасность жителей или за выполнение
других полицейских мер. На этом основании они могли объединяться в общины с
выборными должностными лицами или наследственными старейшинами, как,
например, в Японии, где над общинами улиц с их самоуправлением в качестве
высшей инстанции стояли один или несколько органов гражданского управления
(Mashi-Bugyo).
Городского права в античном или средневековом смысле здесь не было, и
корпоративный характер города как такового был неизвестен. Город был,
правда, как целое обособленным округом управления, так же как в
Меровингском и Каролингском королевствах. Однако, в отличие от античности и
средневековья, автономия и участие жителей в делах местного управления
города, следовательно, сравнительно большой территории торгово-
промышленного характера отнюдь не были развиты в городах больше, чем в
сельских местностях, скорее в большинстве случаев наоборот. В китайской
деревне, например, союз старейшин был во многих вопросах едва ли не
всемогущ и даодаю приходилось фактически сотрудничать с ними, хотя в праве
это отражено не было. Сельская община Индии и русский мир имели очень
серьезные полномочия, которые они фактически автономно и осуществляли
вплоть до последнего времени, в России - до бюрократизации при Александре
III. Во всем переднеазиатском мире «старейшины» (в Израиле sekenim),
вначале старейшины рода, позже - главы аристократических родов, были
представителями и администраторами местностей и местного суда. В азиатском
городе, служившем обычно резиденцией высших должностных лиц или правителя
страны, об этом не могло быть и речи: город находился под непосредственным
наблюдением его личной охраны. Но город был крепостью правителя и
управлялся поэтому его должностными лицами (в Израиле: sarim) и офицерами,
обладавшими также судебной властью. В Израиле в царский период можно
отчетливо проследить дуализм должностных лиц и старейшин. В бюрократическом
королевстве победу всегда одерживал королевский чиновник. Конечно, он не
был всемогущ. Ему приходилось, часто в удивительной степени, считаться с
настроением населения. Китайский чиновник оказывался совершенно бессильным,
если местные роды и профессиональные союзы объединялись, и при серьезном
общем

[324]
противостоянии он терял свою должность. Обструкции, бойкот, закрытие лавок
и прекращение ремесленной и торговой деятельности в случае какого-либо
конкретного притеснения были повседневным явлением, ограничивавшим власть
чиновников. Однако эти границы носили совершенно неопределенный характер.
Вместе с тем в Китае и Индии обнаруживаются компетенции гильдий или других
профессиональных союзов или, во всяком случае, фактическая необходимость
для чиновников заключать с ними соглашения. Случалось, что главы этих
союзов принудительно подчиняли своей власти и третьих лиц. Однако во всех
этих случаях речь шла, как правило, только о привилегиях или фактической
власти определенных союзов решать определенные вопросы, затрагивавшие
конкретные интересы данной группы. Общих объединений, представительства
горожан как таковых там не существовало; такого понятия вообще не было.
Прежде всего отсутствуют специфические свойства горожан как сословия. В
Китае, Японии, Индии нет никаких следов этого, и только в Передней Азии
обнаруживаются некоторые начатки.
В Японии сословное деление было чисто феодальным. Самураи (конные) и кази
(пешие) министериалы противостояли крестьянам (но) и частично объединенным
в профессиональные союзы купцам и ремесленникам. Но понятия «совокупность
горожан» не было, так же, как понятия «городская община». В Китае в период
феодализма положение было аналогичным, но со времен установления господства
бюрократии сдавшие экзамен образованные различных степеней противостояли
необразованным; наряду с этим появляются также обладающие экономическими
привилегиями гильдии купцов и профессиональные союзы ремесленников. Но
понятие городской общины и горожан как целого отсутствует и там.
«Самоуправлением» в Китае и в Японии обладали профессиональные союзы, но не
города в противоположность деревням. В Китае город был крепостью и
резиденцией центральных учреждений, в Японии городов в таком смысле вообще
не было. В Индии город был резиденцией царя и правительственных учреждений,
крепостью и рынком. Обнаруживаются и гильдии купцов, а кроме того, в
значительной степени совпадающие с профессиональными союзами касты; те и
другие обладали весьма значительной автономией, и прежде всего собственным
правом и юстицией. Но расчленение индийского общества на наследственные
касты и ритуальное обособление профессий исключают возможность
возникновения «горожан как некоего целого» и возникновение «городской
общины». Там существовало и существует несколько каст купцов и очень много
каст ремесленников с множеством подкаст. Но совокупность их не может быть
отождествлена с сословием горожан Запада, и

[325]
они не могли объединиться, создав нечто подобное средневековому цеховому
городу, поскольку взаимная отчужденность каст препятствовала любому
сближению. Правда, в период великих религий спасения во многих городах
гильдии во главе с их наследственными старейшинами (schreschths)
объединялись в союзы, и еще теперь в некоторых городах (например, в
Аллахабаде) в качестве пережитка прошлого сохраняется должность общего
городского шрешта, соответствующая бургомистру западных городов. В период,
предшествующий великим бюрократическим царствам, существовало несколько
городов, обладавших политической автономией и управляемых патрициатом,
который рекрутировался из родов, поставлявших слонов войску. Но
впоследствии это совершенно исчезло. Победа ритуального отчуждения каст
разорвала гильдейский союз, а королевская бюрократия в союзе с брахманами
полностью уничтожила его ростки, за исключением некоторых остатков в Северо-
западной Индии.
В переднеазиатско-египетской древности города были крепостями и
резиденциями царей и чиновников с рыночными привилегиями царей. Однако во
время господства великих царств города не имели ни автономий, ни общинного
строя, ни привилегированного сословия горожан. В Египте в Среднем царстве
сложился должностной феодализм, в Новом царстве было бюрократическое
управление писцов. «Городские привилегии» представляли собой пожалования
феодальным или приходским носителям должностной власти в определенных
местностях, напоминавшие старые привилегии епископам в Германии, а не
привилегии автономному сословию горожан. До сих пор во всяком случае там не
обнаружены даже следы «городского патрициата». Напротив, в Месопотамии и
Сирии, особенно же в Финикии в раннюю эпоху в торговых центрах на морских и
караванных путях обнаруживается типичный «город-государство» то духовного,
то (большей частью) светского характера, а также столь же типичная растущая
власть патрицианских родов в «городском доме» (bitu в табличках Тель эль
Амарны) в период боев на колесницах. Союз ханаанских городов был
объединением сражавшихся на колесницах городских рыцарей, клиентела которых
состояла, как это было в ранний период греческого полиса, из обращенных в
рабство крестьян-должников. Аналогичным было, по-видимому, положение и в
Месопотамии, где «патриций», т. е. полноправный житель города, имевший
земельные владения и экономически способный нести военную службу, отличался
от крестьянина; главные города получали от царя иммунитетные грамоты и
свободы. Но с ростом власти военного царства все это исчезло и здесь. Позже
в Месопотамии уже нет ни политически автономных городов, ни сословия
горожан, подобного

[326]
западному, ни особого городского права наряду с законами царя. Лишь в
Финикии сохранились город-государство и господство городского патрициата,
представители которого обладали земельными владениями и вкладывали свой
капитал в торговые операции. Монеты эпохи cam Zor, cam Karthechdeschoth в
Тире и Карфагене [xiii] вряд ли свидетельствуют о господстве «демоса», или
относятся к более позднему времени. В Израиле Иудея стала городом-
государством[xiv], однако старейшины (sekenim), которые в ранний период
управляли городами в качестве глав патрицианских родов, в период царей
утратили свое значение; стали царскими приближенными и солдатами конники
(gibborim), и именно в больших городах управление находилось, в отличие от
сельских местностей, в руках должностных лиц царя (sarim). Только после
пленения возникает на конфессиональной почве «община» (Kanal) или
сообщество (cheber) как институт, но под господством родов священников.
Тем не менее здесь, на побережье Средиземного моря и на берегах Евфрата,
впервые обнаруживаются действительные аналогии античному полису,
предположительно на той его стадии, на которой Рим находился в период
рецепции gens Claudia[xv]. В городах господствует местный патрициат, власть
которого основана в первую очередь на денежном имуществе, приобретенном в
торговле, вложенном затем в земельную собственность и в ссуды лично-
зависимым людям, а также в рабов; в военном отношении их власть держалась
на воинских упражнениях и борьбе; часто враждуя друг с другом, они
сохраняли межрегиональные связи и союзы во главе с царем как primus inter
pares или с schofeten либо sekenim, подобно римской знати во главе с
консулами, при постоянной угрозе тирании со стороны харизматических военных
героев, опиравшихся на наемную охрану (Авимелех, Иеффай, Давид) [xvi]. До
эпохи эллинизма эта стадия нигде не была пройдена, по крайней мере нигде не
существовала длительное время.
На этой стадии находились, очевидно, и города арабского побережья во время
Мухаммеда и продолжали оставаться исламские города там, где не были
совершенно уничтожены автономия городов и их патрициат, как это произошло в
подлинно крупных государствах. Однако часто антично-восточная стадия
сохраняется и под владычеством ислама. Тогда устанавливаются отношения
лабильной автономии городских родов по отношению к правительственным
чиновникам. При этом основой могущественного положения знатных родов было
богатство, выросшее из предоставляемых городом доходов, помещенное главным
образом в земельные владения и рабов; правители и их должностные лица
вынуждены были считаться с ними при проведении своих постановлений даже при
отсутствии формальных правовых указаний, так же как китайскому даодаю

[327]
приходилось считаться с возможной обструкцией старейших крестьянских
родов, корпораций купцов и других профессиональных союзов городов, однако
при этом «город» совсем не обязательно представлял собой самостоятельное
объединение в каком-нибудь смысле. Арабские города, например Мекка,
остаются в средние века и вплоть до начала нашего времени типичными
родовыми поселениями. Город Мекка был, как это наглядно изобразил Снук
Хюргроньес, окружен «bilad'ами», господскими землями, занятыми крестьянами,
клиентами и находящимися под патронатом бедуинами отдельных «dewis»,
ведущих свое происхождение от Али[xvii], хасанидских и других знатных
родов. Bilad лежали чересполосно. «Dewi» был каждый род, предок которого
когда-либо занимал должность «шерифа»[xviii]. Должность шерифа с 1200 года
принадлежала идущему от Али роду Катадаха; по официальному праву он должен
был назначаться наместником халифа (который часто был несвободным, при
Гарун-ар-Рашиде берберским рабом), в действительности же избирался из
местных знатных фамилий живущими в Мекке главами dewi. По этой причине, а
также потому, что жительство в Мекке позволяло участвовать в эксплуатации
паломников, главы родов (эмиры) жили в городе. Между ними существовали
«связи», т. е. соглашения о сохранении мира и о порядке дележа доходов.
Однако эти связи могли быть в любой момент расторгнуты, что вело к
междоусобице как вне города, так и внутри него, в которой участвовали
отряды рабов. Побежденным приходилось уходить из города; однако ввиду общих
интересов враждующих родов, противостоящих тем, кто находился вне города,
под угрозой общего возмущения даже своих сторонников устанавливалось
требование - щадить имущество, членов семей и клиентов изгнанников. В
городе Мекка в новое время в качестве официальной власти действовали: 1)
введенный турками, но существующий только на бумаге орган коллегиального
управления (меджлис), 2) в качестве эффективной власти - турецкий
губернатор, который теперь занянников. В городе Мекка в новое время в
качестве официальной власти действовали: 1) введенный турками, но
существующий только на бумаге орган коллегиального управления (меджлис), 2)
в качестве эффективной власти - турецкий губернатор, который теперь заня
шериф, являющийся одновременно главой корпорации городской знати; 5) цехи,
прежде всего проводников, но также мясников, продавцов зерна и другие, 6)
городские кварталы с их старейшинами. Эти органы власти соперничали друг с
другом, не обладая твердой компетенцией. Партия истца, выступающая в
судебном процессе, выбирала тот орган власти, который казался ей наиболее
благоприятным для нее и самым действенным в обвинении ответчика. Наместник
не

[328]
мог препятствовать тому, чтобы в делах, связанных с вопросами религиозного
права, обращались к конкурирующему с ним кади. Шериф представлялся местным
жителям подлинным авторитетом; от него зависело решение губернатора по всем
вопросам, касавшимся бедуинов и караванов паломников; корпорация знати
оказывала определяющее влияние на решение этих вопросов во всех арабских
областях, особенно в городах. Развитие, напоминающее отношения на Западе,
проявилось в том, что в IX в., во время борьбы Тулунидов и Саффаридов [xix]
в Мекке, решающей оказалась позиция наиболее богатых цехов - мясников и
продавцов зерна, тогда как во время Мухаммеда в военном и политическом
отношении была бы принята во внимание только позиция знатных корейшитских
родов. Но управление цехов никогда не возникало; влияние городских знатных
родов гарантировалось отрядами рабов, которым передавалась часть доходов,
подобно тому как в средние века фактическая власть постоянно переходила к
знатным родам, носителям военной власти. В Мекке отсутствовала какая-либо
общность, способная превратить ее в единую корпорацию, - именно в этом и
состоит ее характерное отличие как от синойкосного полиса античности, так и
от итальянской «коммуны» даже в раннее средневековье. Однако в остальном у
нас есть все основания рассматривать эти условия в арабских городах - если
отвлечься от специфических, упомянутых выше исламских черт или
транспонировать их в христианские - как типичные для других городов,
особенно для западных приморских торговых городов до возникновения
городских общин.
Насколько позволяет нам судить достоверное знание истории азиатских и
восточных поселений, имевших по своему экономическому типу характер города,
обычно присущие им свойства заключались в следующем: субъектами
корпоративной деятельности были не городские поселения как таковые, а
только знатные роды и иногда также профессиональные союзы. Конечно,
переходы и здесь текучи. Это наблюдается именно в самых больших центрах со
стотысячным, а иногда даже миллионным населением. В византийском
Константинополе в средние века во главе партий стояли представители
городских кварталов, которые одновременно финансировали цирковые
представления (как в Сиене - скачки): восстание Ника при Юстиниане [xx]
возникло как следствие локального разделения в городе. В средневековом
Константинополе времени исламского господства, следовательно, вплоть до XIX
в., наряду с чисто военными объединениями янычар и сипотов, и религиозных
организаций улемов и дервишей в качестве представителей интересов горожан
выступали только гильдии купцов и цехов, но не представители города как
такового.

[329]
Нечто подобное было уже в поздневизантийской Александрии, где наряду с
конкурировавшими властями - властью патриарха, опирающегося на очень
влиятельных монахов, и властью поддерживаемого маленьким гарнизоном
наместника - существовали, по-видимому, только милиции отдельных городских
кварталов, внутри которых действовали в качестве ведущих организаций
соперничавшие друг с другом цирковые партии «зеленых» и «голубых».

Западный город

Полную противоположность азиатскому городу являет собой средневековый город
Запада, и прежде всего город области к северу от Альп, где развитие носит
идеально-типический характер во всей его чистоте. Западный город был,
подобно азиатскому и восточному городу, местонахождением рынка, торговым и
ремесленным центром, а также крепостью. Купеческие гильдии и цехи
ремесленников обнаруживаются как здесь, так и там, и автономия,
предоставляемая их членам, была в той или иной степени известна во всем
мире. Античный город, как и средневековый город Запада, - применительно к
последнему в дальнейшем будут сделаны некоторые оговорки - включал в себя
барские дворы и места пребывания знатных родов, обладавших как землей вне
города, так часто и значительными земельными владениями в городе, которые
увеличивались благодаря доходам от участия знатных родов в деловых
операциях. В средневековом городе Запада также было множество патронов и
должностных лиц политических властителей, обладавших в его стенах
различными по своему объему привилегиями. Здесь, так же как почти во всем
мире, право, действовавшее на домовых земельных участках, так или иначе
отличалось от права, господствовавшего в сельском хозяйстве. Но
существенным, если отвлечься от переходных стадий, было для западного
средневекового города различив, установленное земельным правом между
свободно отчуждаемой, совершенно свободной от повинностей или обложенной
твердо установленными повинностями, передаваемой по наследству земельной
собственностью города и крестьянской землей, переданной в пользование на
разнообразных условиях владельцем земли, общиной деревни или рынка или
связанной повинностями по отношению к ним. В Азии и в античности эти
условия не были в одинаковой степени таковыми. Этой, все-таки только
относительной, противоположности земельного права соответствовала
абсолютная противоположность в личном правовом статусе горожан и крестьян.

[330]
В раннее средневековье и в античности в Передней Азии и на Дальнем Востоке
город был всегда совместным поселением, которое возникло благодаря притоку
извне и при санитарных условиях жизни низших слоев сохранилось только
благодаря постоянно продолжающемуся притоку жителей. Поэтому в нем
обнаруживается деление на самые различные по своему положению слои:
дипломированные должностные лица и мандарины наряду с презираемым
безграмотным простонародьем и (немногочисленными) людьми нечистых профессий
в Восточной Азии; разного рода касты в Индии; члены различных родовых
организаций наряду с безземельными ремесленниками в Передней Азии и в
античности; вольноотпущенники, зависимые люди и рабы наряду со знатными
землевладельцами, их должностными лицами и служилыми людьми, министериалы,
наемники, священники и монахи в городе раннего средневековья. Господские
дворы разного рода могли находиться в городе, но иногда и вся область
города как некое целое могла составлять владение вотчинника; починка и
охрана городских стен поручалась бургманнам или другим, обладавшим
привилегиями, связанными с бурговыми ленами, или иными правами людям.
Наиболее острые сословные различия существовали внутри городской массы
континентальных городов античности. В меньшей мере, но также - среди
населения городов раннего средневековья, а в России такие различия
сохранились едва ли не до начала нашего времени и обнаруживаются даже после
отмены крепостного права. Так, происходящий из деревни житель города
сохраняет поземельную повинность деревне, и мир может, отобрав у него
паспорт, принудить его вернуться. Правда, сословное расслоение городских
жителей внегородского происхождения было в разных городах неодинаковым. В
Индии, например, образование каст было прямым следствием возникновения
определенных специфически городских установлений, и касты, следовательно,
если не юридически, то фактически были чисто городским явлением. В Передней
Азии, в античности и в раннее средневековье, а также в России до отмены
крепостного права дело обстояло обычно таким образом: широкие слои
крепостных или зависимых фактически, хотя и не юридически, были обязаны
лишь платить господину оброк, в остальном же, в сущности, составляли
экономически самостоятельный класс мелких горожан или образовали его вместе
с юридически свободными мелкими горожанами. То обстоятельство, что город
был местонахождением рынка, который предоставлял постоянную возможность
заработка посредством торговли или ремесла, заставляло многих владельцев
рабов и зависимых людей использовать их не как рабочую силу в доме или на
предприятии, а, обучив их ремеслу или






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных