Благословение на геноцид 4 страница

Среди белоэмигрантов существовало твердое убеждение относительно той дамы, которая привезла русский рукописный вариант "Протоколов" и передала его Сухотину. Это была Юлиана (или, по-французски, Юстина) Глинка[J. Fry. Ор. cit., р. 87-89.]. О ней тоже многое известно, и все свидетельства совпадают. Юлиана Дмитриевна Глинка (1844-1918) была дочерью русского дипломата, который завершил свою карьеру, будучи послом в Лиссабоне. Сама она была фрейлиной императрицы Марии Федоровны, принадлежа к высшему свету, прожила большую часть жизни в Петербурге, вращалась в кругу спиритов, группировавшихся вокруг мадам Блаватской[Елена Петровна Блаватская (1831-1891) - русская теософка и спиритка, автор книги "Тайная доктрина". - Прим. ред.], и растратила все свое состояние, оказывая им материальную поддержку. Но существовала и другая, тайная сторона ее жизни. Находясь в Париже в 1881-1882 годах, она принимала участие в той игре, которую впоследствии так блистательно вел Рачковский, - выслеживание русских террористов в изгнании и выдача их местным властям. Генерал Оржеевский, который был заметной фигурой в тайной полиции и потом стал заместителем министра внутренних дел, знал Юлиану с детства. Но на самом деле она мало подходила для подобной работы, постоянно враждовала с русским послом и, наконец, была разоблачена левой газетой "Le Radical".

Судя по статье, опубликованной в газете "Новое время" от 7 апреля 1902 года, эта дама тогда же предприняла неудачную попытку заинтересовать "Протоколами" сотрудника этой газеты.

Существуют веские основания полагать, что Юлиана Глинка и Филипп Степанов действительно принимали участие в первой публикации "Протоколов".

Следует, наконец, разобраться с самим названием этой фальшивки. Вполне логично ожидать, чтобы в "Протоколах" загадочных правителей-заговорщиков называли "мудрецами еврейства" или "мудрецами Израиля". Но должна же существовать какая-то причина для столь абсурдного названия, как "сионские мудрецы", и такая причина, конечно, существует. Как мы знаем, I Сионистский конгресс в Базеле был расценен антисемитами как гигантский шаг к мировому господству. Бесчисленные издания "Протоколов" связывали этот документ с самим конгрессом; и вполне вероятно, что если конгресс и не послужил причиной фабрикации этой фальшивки, то по крайней мере дал ей название. Конгресс состоялся в 1897 году[В конце XIX века возник и развился так называемый политический сионизм - движение, выдвинувшее своей целью создание еврейского "национального очага" (впоследствии - государства) в Палестине. Создателем политического сионизма принято считать венского журналиста Теодора Герцля. В своей программной брошюре "Еврейское государство" (1896) он провозгласил идею о необходимости создания еврейского государства как единственного средства разрешения еврейского вопроса. Он стал инициатором создания Всемирной сионистской организации (ВСО). Первый конгресс ВСО состоялся в 1897 году в Базеле, где была принята программа политического сионизма (Базельская программа). Она определила задачи создания для евреев правоохранного убежища в Палестине, развития там еврейской общины, укрепления еврейского национального чувства и самосознания, имея в виду, конечно, в качестве основной цели создание в будущем еврейского государства. Прим. ред.].

Не подлежит сомнению, что "Протоколы" были сфабрикованы между 1894 и 1899-м, а точнее, между 1897 и 1899 годами. Страной, где они были сфабрикованы, бесспорно, была Франция, как об этом свидетельствуют многочисленные ссылки на французские события. Местом фабрикации, как можно предположить, был Париж, но в этом уточнении можно пойти и дальше: одна из копий книги Жоли в Национальной библиотеке испещрена заметками, которые удивительно совпадают с заимствованиями в "Протоколах". Таким образом, эта работа была проведена в то время, когда в суде рассматривалось дело Дрейфуса, между его арестом в 1894 году и оправданием в 1899-м, а возможно, как раз во время споров, которые буквально раскололи Францию[Обвинение офицера французской армии еврея Дрейфуса в государственной измене послужило в те годы поводом для широкой антисемитской кампании. Прим. ред.]. И все же фабрикация фальшивки - дело рук кого-то из России или человека, принадлежащего к русскому правому политическому крылу. Можно ли в таком случае быть уверенным, что это было сделано по приказу главы охранки в Париже, зловещего Рачковского?

Как мы уже говорили, существуют довольно веские основания так считать, и тем не менее вопрос не так прост, как кажется. Политическим покровителем и начальником Рачковского был Сергей Витте, всемогущий министр финансов России, и враги Витте, естественно, становились врагами Рачковского. Несомненно, однако, что именно враги Витте приложили руку к "Протоколам". Когда Витте в 1892 году занял пост министра финансов, он поставил своей задачей продолжение миссии, начатой Петром Великим, а затем забытой его наследниками: он решил превратить отсталую Россию в современную державу, не уступающую странам Западной Европы. В течение десятилетия производство в стране стали, угля и чугуна возросло более чем вдвое; строительство железных дорог, которое в те времена было самым верным показателем индустриальной мощи, шло такими быстрыми темпами, которые были достигнуты только в Соединенных Штатах. Но быстрый экономический рост нанес серьезный удар по тем классам, чьи доходы были связаны с сельским хозяйством; в этих кругах Витте ненавидели. Кроме того, в 1898 году наступил серьезный экономический спад, который принес немалые потери даже тем, кто уже получил значительные выгоды от экономических достижений. На Витте оказывали сильное давление, добивались, чтобы он отказался от политики сдерживания инфляции, даже если это будет означать отказ от только что введенного золотого стандарта. Он сопротивлялся, что способствовало дальнейшему падению его популярности.

Возможно, "Протоколы" использовали в кампании против Витте. В них, например, утверждается, что спады и кризисы используются "мудрецами" как средство достижения контроля над денежным обращением и возбуждения недовольства среди пролетариата и, как мы уже отмечали, они также утверждают, что золотой стандарт приводит к банкротству любую страну, которая его устанавливает. Более того, если сравнить "Диалог в аду" с "Протоколами", то обнаруживается, что единственными экономическими и финансовыми рассуждениями, заимствованными из книги Жоли, являются именно те, которые можно приложить к особенностям развития России в период правления Витте. Намерения не вызывают сомнений: представить Витте как инструмент в руках "сионских мудрецов".

"Протоколы сионских мудрецов" - это не единственный образчик пропаганды, направленной одновременно против евреев и Витте. Существует еще более странный документ, который называется "Тайна еврейства"[Текст приведен в кн.: Ю. Делевский. Протоколы сионских мудрецов. (История одного подлога.) Берлин, 1923, с. 137-158.]. На нем стоит дата - февраль 1895, он кажется первой неуклюжей попыткой фабрикации "Протоколов". "Тайна еврейства" выплыла на свет, когда по указанию министра внутренних дел Столыпина, в первый год нынешнего столетия, были открыты архивы полиции, чтобы засвидетельствовать подлинность "Протоколов". Это - неуклюжее описание какой-то воображаемой тайной религии, которую сначала проповедовали ессеи во времена Иисуса, а теперь разделяют неведомые правители еврейства. Но тут, как и в одном из "Протоколов", предупреждается, что тайное еврейское правительство в данный момент пытается превратить Россию из аграрной, полуфеодальной страны в современное государство с капиталистической экономикой и либеральной буржуазией.

"Испытанным боевым оружием масонства уже послужил на Западе новейший экономический фактор - капитализм, искусно захваченный в руки еврейством.

Естественно, возникло решение применить его и в России, где самодержавие опирается всецело на дворян-помещиков, тогда как детище капитала - буржуазия тяготеет, наоборот, к революционному либерализму"[Там же, с. 155.].

Как и "Протоколы", "Тайна еврейства" содержит нападки на нововведение Витте - золотой стандарт.

Из одного белоэмигрантского источника известно, что эта невероятная стряпня была переправлена все той же Юлианой Глинкой ее другу генералу Оржеевскому, который передал ее начальнику личной охраны императора генералу Черевину, а тот в свою очередь должен был передать ее царю, но не сделал этого. Несомненно, "Протоколы" тоже предназначались для прочтения царю, и на то была особая причина. По сравнению с суровым отцом, Александром III, Николай II был мягким, добродушным человеком, который в первые годы царствования выступал против всяческих преследований - даже евреев - и, кроме того, стремился к модернизации России и, возможно, даже к незначительной либерализации. Ультрареакционеры были весьма озабочены этим, желая во что бы то ни стало избавить царя от этих заблуждений, убеждая его, что евреи организовали гибельный заговор, стремясь подорвать основы русского общества и православия, и что избранным орудием для достижения этой цели является великий реформатор Витте.

Кто же, в конце концов, сфабриковал "Протоколы"? Борис Николаевский и Анри Роллан утверждали, что большая часть текста "Протоколов" могла принадлежать перу выдающегося физиолога и журналиста-международника, известного как Илья Цион в России и как Эли де Цион - во Франции [См.: Николаевский в частной беседе с автором, Анри Ролланом. - In: L'Apocalypse de notre temps. Paris, 1939. (Илья Цион, кроме всего, служил чиновником в Министерстве финансов у Витте, будучи противником проводимых им реформ. Во французской транскрипции его фамилия звучит как "Cyon", но мы даем русское произношение. Прим. перев.)]. Де Цион был непримиримым противником Витте, и многие отрывки из его политических статей действительно напоминают те части "Протоколов", которые прямо направлены против Витте и его политики. Однажды он даже напал на Витте с помощью метода, примененного в "Протоколах", то есть использовал забытую французскую сатиру на давно умершего государственного деятеля, заменив в ней имена. Кроме того, будучи русским изгнанником, он жил в Париже, входя в кружок, группировавшийся вокруг Жюльетт Адам, близкой подруги Юлианы Глинки. Но все же необходимо сделать важную оговорку: если де Цион действительно сфабриковал фальшивку, то отнюдь не "Протоколы", которые мы знаем сегодня.

Немыслимо, чтобы серьезный человек такого интеллектуального уровня, как Цион, мог опуститься до написания грубой антисемитской фальшивки. Кроме того, будучи еврейского происхождения, он принял христианство и никогда не нападал на евреев. В своей книге "Современная Россия" (1892)[E. de Сyon. La Russie contemporaine. Paris, 1892.] Илья Цион продемонстрировал глубокую симпатию к российским евреям, подвергавшимся преследованиям властей, требовал предоставления им равных прав и возможностей, яростно нападал на антисемитских пропагандистов и подстрекателей еврейских погромов. Если де Цион на самом деле причастен к фабрикации документов, известных под названием "Протоколы сионских мудрецов", тогда, значит, кто-то воспользовался его сочинением, переработав его и заменив русского министра финансов "мудрецами Сиона".

Здесь явно не обошлось без Рачковского, так как в 1897 году он и его люди по приказу Витте взломали виллу де Циона в Швейцарии в Территете и унесли многие бумаги. Они искали материалы, направленные против Витте, и, возможно, обнаружили там вариацию на тему книги Жоли. Остается загадкой, как Рачковский, преданный слуга Витте, мог распространять документ, который даже в переработанном виде все еще таил серьезную опасность для его покровителя. Не входило ли в его намерения приписать всю книгу де Циону? Такой шаг послужил бы сразу двум целям: антисемиты могли заявить, что всемирный еврейский заговор разоблачен евреем по происхождению, а де Цион будет морально уничтожен и какое-то время не сможет защитить себя от обвинений. А если вспомнить, что в России де Цион назывался просто Цион, то название "Протоколы сионских мудрецов" начинает звучать как зловещая шутка-розыгрыш. Все это - вполне в стиле Рачковского.

Во всяком случае, вполне вероятна гипотеза: сатира Жоли на Наполеона III была переделана де Ционом в сатиру на Витте, которая затем, под руководством Рачковского, подверглась переработке, став в конце концов "Протоколами сионских мудрецов".

Но все же завеса таинственности остается, и непохоже, что скоро она будет сорвана. В архивах охранки, хранящихся ныне в Гуверовском институте и Стэнфордском университете, нет ничего; личный архив Рачковского в Париже (ныне исчезнувший) также ничего не сохранил: Борис Николаевский просматривал его в 1930 году. Архивы де Циона, которые хранила его вдова в Париже до начала второй мировой войны, исчезли. Загадочна и "Тайна еврейства", пристальное изучение которой вряд ли позволяет приписать авторство де Циону или Рачковскому. И все это можно объяснить лишь одним - преследуемый в течение нескольких дней агентами в 1890-е годы, Цион все уничтожил.

Что касается ранних изданий "Протоколов", то сравнение с гектографическими фрагментами, находящимися в Вейнеровской библиотеке, показывает, что вариант Нилуса является наиболее близким к первоисточнику, хотя он и не был первой публикацией. Сергей Нилус на самом деле является ключевой фигурой, давшей жизнь фальшивке. Каким образом она попала к нему в руки, остается неизвестным, как и многое другое. Сам он в предисловии к изданию 1917 года говорит, что копию "Протоколов" передал ему Сухотин в 1901 году, в то время как в письме сына Филиппа Степанова, которое хранится в собрании Фрейенвальда в Вейнеровской библиотеке, говорится, что там ошибочно назван Степанов. Во всяком случае, достоверно известно, что в 1901 году Нилус жил в непосредственной близости от поместий Сухотина, Степанова и Глинки. Как мы уже говорили, существуют веские основания считать, что Рачковский либо лично встречался с Нилусом, либо имел непосредственное отношение к копии "Протоколов", принадлежавшей Нилусу.

Пытаясь разгадать тайну первоисточника "Протоколов", исследователь вновь и вновь встречается с двусмысленностями, разночтениями, загадками. Не следует относиться к ним слишком серьезно. Нам важно было лишь более пристально всмотреться в тот странный исчезнувший мир, который дал жизнь этой фальшивке "Протоколам", - мир агентов охранки и псевдомистиков, который процветал в самой сердцевине разлагавшегося царского режима.

Уникальное значение "Протоколов" заключается в том огромном влиянии, которое они впоследствии - хотя это невероятно, но неоспоримо - оказали на всю историю XX столетия.

Глава III

"ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ" В РОССИИ

Каково бы ни было происхождение "Протоколов", они были взяты на вооружение и впоследствии пущены в ход по всему миру профессиональными подстрекателями погромов. Ибо сотни кровавых расправ над евреями, которые вспыхивали в России в период с 1881 по 1920 год, никак нельзя назвать беспричинными вспышками народной ярости - они требовали длительной подготовки, тщательной организации и постоянной агитации. Иногда эту работу брала на себя полиция, иногда доброхоты и, конечно, беспринципные журналисты. Это были люди, которые превратили "Протоколы" в средство существования.

Паволаки Крушеван, который первым опубликовал "Протоколы", был типичным погромщиком. За четыре месяца до опубликования "Протоколов" в петербургской газете "Знамя" другая его газета, "Бессарабец", сумела спровоцировать погром у него на родине, в Бессарабии, а точнее, в ее столице Кишиневе, где она выходила. Как это было подстроено, рассказали ирландские и американские путешественники, которые посетили город сразу же после побоища[См.: J. Singer. Russia at the Bar of the American People. A Memorial of Kishinev. New York - London, 1904 и доклад известного ирландского националиста Майкла Дэвитта, который посетил Кишинев сразу после кровавой расправы, "За чертой оседлости: истинная история антисемитских преследований в России". Лондон, 1903.]. Они увидели плодородную и процветающую землю, где традиционно существовали добрые отношения между основной частью населения и довольно многочисленным еврейским меньшинством, по-настоящему добрые, ибо, когда в 1881-1883 годах по всему югу России прокатились погромы, бессарабские крестьяне отказались принять в них участие. "Если царю угодно убивать евреев, - говорили они, - то для этого у него есть армия. Но мы не станем избивать евреев". Положение изменилось лишь к 1898 году, когда Крушеван основал местную газету и начал публиковать статьи с фантастическими обвинениями в адрес евреев. Группа журналистов, гражданских служащих и представителей других профессий, организованная и направляемая Крушеваном из Петербурга, поспешно начала подготовку к кровавой расправе. В 1902 году на Пасху - в это излюбленное для погромов время - Крушеван объявил, что какой-то юноша-христианин, найденный убитым в колодце, стал жертвой еврейского ритуального убийства. На этот раз Крушевану не повезло, так как очень быстро был найден истинный виновник преступления, но на следующий год убийство мальчика в Дубоссарах дало ему возможность возобновить обвинения, и на этот раз небезуспешно. Он также распространил слух, что якобы был обнародован императорский указ, разрешающий христианам "в течение трех пасхальных дней восстанавливать попранную справедливость кровью евреев".

Но на этом он не остановился. Во время подготовки к кровавой расправе сообщники Крушевана прибегли к более современной фантастической версии о всемирном еврейском заговоре. Они распространили копии "Речи Раввина", но тщательно переработанной["Речь Раввина" - отрывок из романа Германа Гедше (псевдоним Дж. Рэкклифф) "Биарриц", где от лица евреев изложен план покорения мира. В конце XIX века этот отрывок издавался уже отдельно и выдавался за подлинный документ. "Речь Раввина" стала предшественницей "Протоколов". - Прим. ред.]. О масштабах организованного обмана свидетельствуют показания активного последователя Крушевана в Кишиневе антисемита-агитатора Пронина. Во время суда, сильно напоминавшего фарс - который все же состоялся несколько месяцев спустя после расправы благодаря главным образом требованиям из-за границы, - Пронин заявил, что в кишиневской синагоге якобы состоялась встреча евреев - представителей всех стран мира как раз накануне Пасхи. На этой встрече было принято решение об организации восстания против правительства, после чего евреи совершили нападение на христианское население, которое просто защищалось. Пронин также опубликовал в "Знамени" статью, в которой восхвалял нарушителей общественного порядка как истинных патриотов, которыми руководило стремление защитить царя и святую Русь от страшного международного заговора. И все это прозвучало в то время, когда в Кишиневе не пострадал ни один христианин, а 45 евреев были убиты и сотни ранены в основном бедные ремесленники, совершенно беззащитные люди. Кроме того, около 10 тыс. евреев были разорены. Такой была обстановка, в которой начали действовать "Протоколы".

Тем временем борьба за модернизацию и либерализацию русского политического режима разворачивалась с новой силой. Особенно в 19041905 годах, когда, как следствие проигранной войны с Японией, возникло широкое движение, требовавшее осуществления кардинальных реформ, в частности созыва Государственной Думы, свободы слова и гарантий личных свобод. Всероссийская стачка в октябре 1905 года принудила правительство уступить, и в октябре царь против своей воли издал манифест, в котором обещал даровать гражданские свободы и созвать Думу. Но все эти движения, естественно, встретили яростное сопротивление. Царь находился в плену реакционных влияний, исходивших главным образом со стороны его матери, некоторых великих князей, оберпрокурора Святейшего Синода К. Победоносцева, петербургского генерал-губернатора Ф. Трепова, не говоря уже об организации, известной под названием "Союз русского народа", называемой в народе "Черной сотней".

Царским октябрьским манифестом была также дарована свобода создания союзов - быстрее всех откликнулись на это крайние реакционеры, 4 ноября 1905 года в Петербурге возник "Союз русского народа", основанный доктором А. И. Дубровиным и политическим деятелем В.М. Пуришкевичем, который был его вдохновителем. Подобно другим членам "Черной сотни", Крушевану и Бутми, Пуришкевич был выходцем из Бессарабии (и получил образование в Кишиневе). Его политическое кредо, как и его сторонников: противодействовать либерализации России, дискредитируя этот процесс как результат еврейского заговора, организовывать кровавые расправы над евреями, чтобы доказать реальность заговора. В городах и селах начали появляться прокламации подобного образца:

"Попытки заменить Богом поставленного самодержавного Царя на конституцию и парламент вдохновлены этими кровопийцами - евреями, армянами и поляками. Опасайтесь евреев! Все зло, все несчастья, выпавшие на долю нашей страны, исходят от евреев. Долой предателей! Долой конституцию!"[Цит по: В. Segal. Die Protokolle der Weisen von Zion. Berlin, 1924, S. 214.]

Когда была созвана Государственная Дума, "Черная сотня" развернула пропаганду, решив скомпрометировать ее как орудие евреев. Выборы в Первую Думу 1905 года, во Вторую и Третью в 1907 году сопровождались потоком памфлетов, утверждавших, что большинство кандидатов в Думу - евреи, что либеральные партии финансируются евреями, что евреи при пособничестве Думы обращают в рабство русский народ. Среди всех этих памфлетов и брошюр, опубликованных "Черной сотней", мы находим вариант изданных Бутми "Протоколов": "Враги рода человеческого" в пяти изданиях 1906-1907 годов.

Даже на мрачном фоне русской политической жизни "Черная сотня" воспринималась как нечто, находящееся за гранью допустимого. Витте на ее счет не заблуждался:

"Эта партия в основе своей патриотична... Но она патриотична стихийно, она зиждется не на разуме и благородстве, а на страстях. Большинство ее вожаков политические проходимцы, люди грязные по мыслям и чувствам, не имеют ни одной жизнеспособной и честной политической идеи и все свои усилия направляют на разжигание самых низких страстей дикой, темной толпы. Партия эта, находясь под крылами двуглавого орла, может произвести ужасные погромы и потрясения, но ничего, кроме отрицательного, создать не может. Она представляет собой дикий, нигилистический патриотизм, питаемый ложью, клеветою и обманом, и есть партия дикого и трусливого отчаяния, но не содержит в себе мужественного и прозорливого созидания. Она состоит из темной, дикой массы, вожаков - политических негодяев, тайных соучастников из придворных и различных, преимущественно титулованных дворян, все благополучие которых связано с бесправием, которые ищут спасения в беззаконии и лозунг которых: "не мы для народа, а народ ради блага нашего чрева". К чести дворян эти тайные черносотенники составляют ничтожное меньшинство благородного русского дворянства. Это дегенераты дворянства, взлелеянные подачками (хотя и миллионными) от царских столов. И бедный Государь мечтает, опираясь на эту партию, восстановить величие России. Бедный государь..."[Цит. по: С.Ю. Витте. Петроград, 1923, с. 223.]

Эти люди, по существу, были предшественниками нацистов. Такие слова, как "профашист", настолько часто искажались при употреблении, что трудно ими пользоваться, и все же нельзя отрицать, что "Черная сотня" - важный этап в процессе перехода от реакционной политики, как она понималась в XIX столетии, к нацистскому тоталитаризму. Клянясь в верности трону и алтарю, они принадлежали прошлому. Как политические авантюристы они пытались с помощью антисемитской агитации и террора остановить развитие демократии. Будучи романтическими реакционерами, которым не чужда радикально-демагогическая фразеология, они, бесспорно, принадлежали будущему - Гитлеру и его подручным. Как и нацисты, они утверждали, что евреи организовали капиталистически-революционный заговор, и, чтобы воспрепятствовать этому заговору, цель которого - установить чудовищную тиранию, рабочие и крестьяне должны твердо поддерживать свое "родное" правительство. Они предвосхитили идеи нацистов и в том, как нужно поступать с евреями. Если некоторые из черносотенцев предлагали депортировать их на Колыму, в район Северной Арктики или же за Алтайские горы в Южной Сибири, то другие жаждали их полного физического уничтожения. Один из лидеров "Союза русского народа" Марков 2-й, которого в 30-х годах нацисты привлекли как эксперта по "Протоколам" и еврейско-масонскому заговору, уже в 1911 году призывал в своей речи в Думе, что "с евреями России надо кончить..."[Цит. по: А.С. Тaгeр. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1934, с. 54.]].

Хорошо известно, что "Союз русского народа" привлекал уголовников для организации убийств и погромов. И хотя в высшем свете считалось дурным тоном принимать деятелей "Черной сотни", это не мешало их организации получать весомую поддержку со стороны некоторых церковных деятелей и государства. Среди ее руководителей был епископ, монастыри печатали черносотенные листовки, ее эмблемы и знамена выставлялись в храмах, священники призывали свою паству молиться за успехи "Союза" и принимать участие в его деятельности[Такие настроения разделялись далеко не всеми руководителями церкви. Так, епископ Сергий (будущий патриарх) отказался освятить знамя черносотенцев, а многие священники активно выступали против погромов. - Прим. перев.]. Правительство со своей стороны оказывало организации любую помощь. Известно, что ежегодно "Союз русского народа" получал 2500 тыс. рублей в виде государственных субсидий. Ему было предоставлено право апелляции по поводу освобождения любого своего члена, арестованного за участие в погромах. Более того, "Союз" пользовался полным одобрением царя, который восхвалял его как блистательный пример справедливости и порядка и с удовольствием носил его значок на лацкане военного сюртука. Во время процесса над Бейлисом по обвинению в ритуальном убийстве Николай II даже направил поздравительную телеграмму лидерам организации за их попытки добиться осуждения "виновных"[В сентябре-октябре 1913 года в Киеве проходил судебный процесс, организованный царским правительством и черносотенцами над евреем М. Бейлисом (приказчиком кирпичного завода), клеветнически обвиненным в убийстве русского мальчика А. Ющинского якобы в ритуальных целях. Черносотенцы, развернув антисемитскую кампанию, пытались использовать "дело Бейлиса" для наступления на активизировавшиеся демократические силы России в период начавшегося нового революционного подъема. Подробнее см.: А.С. Тагер. Царская Россия и дело Бейлиса. М., 1934; Дело Бейлиса. Стенографический отчет, т. 1-3. М., 1913; В.Г. Короленко. Дело Бейлиса. Собр. соч., т. 9. М., 1955. - Прим. ред.].

Интересна история меморандума Ламздорфа, которая свидетельствует, что даже международная политика России испытывала на себе влияние "Черной сотни". Перед лицом растущего либерализма министр иностранных дел граф В.Н. Ламздорф в 1906 году подготовил секретный меморандум, в котором рекомендовал, чтобы Россия, Германия и Ватикан предприняли общие действия, направленные против Всемирного еврейского союза и против Франции, которую союз использует как инструмент. Кампания за расширение избирательных прав и либерализацию режима, объяснял граф, является попросту уловкой, чтобы модернизировать Россию, которая, "будучи крестьянским государством, а также монархическим и православным", все еще оставалась бастионом на пути к мировому господству жидомасонов, действующих из Парижа. Правда, меморандум Ламздорфа был очень скоро положен под сукно его преемником на посту министра иностранных дел Извольским, но следует отметить, что царь наложил следующую резолюцию на полях меморандума: "Переговоры следует начать немедленно. Я целиком разделяю выраженное здесь мнение"[Меморандум Ламздорфа был опубликован советским Комиссариатом иностранных дел в 1918 г. Французский перевод появился в "Mercure de France", 1 октября 1918 г., p. 547- 551; английский перевод в кн.: L. Wolf. Diplomatic History of the Jewish Question. London, 1919, p. 54-62.].

Такова была общественная атмосфера, когда "Протоколы" начали входить в моду. О том, как серьезно они были восприняты в некоторых кругах и как слепо им верили, свидетельствует неопубликованное письмо, которое бывший журналист консервативного направления И. Колышко, известный под псевдонимом Баян, написал Бурцеву во время Бернского процесса, когда оба они, уже как эмигранты, жили во Франции:

"7 сентября 1934 г.

Многоуважаемый Владимир Львович!

Вы спрашиваете меня как бывшего журналиста... известно ли мне что-нибудь о так называемых "Протоколах сионских мудрецов"...

Чтобы помочь Вам вернее оценить мои воспоминания, думаю, необходимо рассказать Вам, что в то время мои симпатии были отданы правым кругам в России... людям, которые проповедовали антисемитизм... и в результате этого я обращал особое внимание на все то, что попадало ко мне из их лагеря. Не могу отрицать, что, когда "Протоколы" появились впервые, они произвели сильное впечатление и на меня лично. Как Вам известно, каждый верит в то, во что хочет верить. Люди, в кругу которых я вращался, абсолютно уверовали в подлинность этого документа. Затем постепенно усилия левых начали подрывать веру... мы начали сомневаться, и вся конструкция... начала распадаться под воздействием критики (и фактов); вначале это был довольно медленный процесс, затем он пошел все быстрее. Насколько я помню... и я наконец был сломлен в начале войны. Во время первой мировой войны я не слышал ничего о "Протоколах" в России вплоть до 1917 года... В России споры были исчерпаны. Я не информирован, как и каким образом "Протоколы" были переданы на Запад - во Францию, Англию и Германию. Потому что для меня этот вопрос был решен раз и навсегда... Казалось, невозможно, чтобы "Протоколы" вновь обрели жизнь и взбудоражили человечество...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: