Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






В ЧЕМ СМЫСЛ “ИНТЕГРАЛЬНОГО”?




СОДЕРЖАНИЕ

 

Предисловие Джека Криттендена

В чем смысл “интегрального”?

Читателю на заметку

О Боге и политике

 

Введение

Интегральное видение: Благо, истина и прекрасное

 

1. Спектр сознания: Интегральная психология и вечная философия

2. В свете современности: Интегральная антропология и эволюция культур

3. Глаза в Глаза: Интегральная философия и поиск реального

4. Интегральное искусство и литературная теория: Часть 1

5. Интегральное искусство и литературная теория: Часть 2

6. Отвоеванный Бог

7. Рожденный заново

8. Интегральный феминизм

9. Насколько прям духовный путь?

10. Влияние медитации

11. Курс — на Омегу?

12. Всегда уже


 

ПРЕДИСЛОВИЕ Джека Криттендена

 

В ЧЕМ СМЫСЛ “ИНТЕГРАЛЬНОГО”?

 

Тони Шварц, бывший репортер “Нью-Йорк Таймс” и автор книги “Что важно на самом деле: Поиск мудрости в Америке”, назвал Кена Уилбера “самым всесторонним философским мыслителем нашего времени”. Я думаю, это так и есть. Фактически, я думал именно так еще двадцать лет тому назад, когда я основал “Ревижн Джорнэл” в значительной степени ради того, чтобы предоставить пространство для модели интегрального видения, которую Кен в то время уже выдвигал. Я только что прочел его первую книгу, “Спектр сознания”, которую он написал, когда ему было двадцать три года. Чудо-юноша жил в Линкольне, Небраска, и в течение года мыл посуду, медитировал и писал книгу. Журнал “Главные течения в современной мысли”, который опубликовал его первое эссе, уже дышал на ладан, и мое желание заключалось в том, чтобы поддержать интегративный фокус и дух, которые представляло это издание. Все это в купе с моим желанием работать с Кеном над решением этой задачи, навело меня на мысль втянуть его в издательский бизнес. Нам обоим в то время было около двадцати семи, и в течение года-двух мы поставили на ноги и запустили “Ревижн”, в значительной мере основанный на интегральном видении, которые мы оба разделяли, и которое Кен уже четко и мощно формулировал.

Однако именно всесторонняя и интегральная природа видения Уилбера стала ключом к порой экстремальным реакциям, которые вызывают его работы. Возьмем, к примеру, его недавнюю книгу “Секс, экология, духовность”. У книги безусловно есть свои почитатели. Майкл Мерфи утверждает, что наряду с “Жизнью Божественной” Ауробиндо, “Бытием и временем” Хайдеггера и “Процессом и реальностью” Уайтхеда, книга Уилбера “Секс, экология, духовность” — одна из четырех величайших книг этого столетия. Д-р Лэрри Досси объявляет ее “одной из наиболее значительных из когда-либо опубликованных книг”, тогда как Роджер Уолш сравнивает ее масштаб с Гегелем и Ауробиндо. Наиболее дотошный читатель всей компании, ссылаясь на широко известный выбор Аласдэйра Макинтайра между Аристотелем и Ницше, утверждает, что на самом деле мир стоит перед тремя объектами выбора. Это Аристотель, Ницше и Уилбер.

Противники книги, о некоторых из которых вы прочитаете на следующих страницах, не менее многочисленны, голосисты или решительны. Феминисты оспаривают Х; юнгианцы говорят Y; деконструктивисты, всегда раздраженные и удивленные выпадением из контекста, говорят Z — не говоря уже о характерных реакциях глубинных экологов, мифопоэтического движения, эмпириков, бихевиористов, гностиков, нео-язычников, пре-модернистов, астрологов... и это далеко не все. Большинство критиков затаили обиду на Уилбера за его атаки на их собственные конкретные сферы, тогда как они прощают ему или поощряют его блестящие атаки в других областях (чужих). Никто, тем не менее, до сих пор не выдвинул последовательной критики всестороннего подхода Уилбера. Коллективное возмущение как таковое поражает, но серьезной критики, если не считать ловли блох, не было.

Я хочу сосредоточиться на том, что на самом деле вовлечено в эту дискуссию. Потому что не ошибусь, если скажу, что если подход Уилбера более или менее точен, он предлагает ни что иное как последовательную интеграцию фактически любой области человеческого знания.

Подход Уилбера противоположен эклектике. Он предложил последовательное и состоятельное видение, которое без единого шва связывает вместе постулаты из таких областей как физика и биология; эко-науки; теория хаоса и системные науки; медицина, нейрофизиология, биохимия; искусство, поэзия и общая эстетика; психология развития и спектр психотерапевтических усилий, от Фрейда до Юнга и Пиаже; теоретики Великой Цепи, от Платона и Плотина на Западе и Нагарджуны — на Востоке; модернисты, от Декарта до Локка и Канта; идеалисты от Шеллинга до Гегеля; постмодернисты, от Фуко и Деррида до Тэйлора и Хабермаса; главная герменевтическая традиция, от Дильтея до Хайдеггера и Гадамера; теоретики социальных систем, от Комте и Маркса до Парсонса и Лухмана; созерцательные и мистические школы великих медитативных традиций, на Востоке и Западе, в главных мировых религиях. Все это лишь выборка. В таком случае, не удивительно, что те, кто узко специализируются в одной конкретной области, могут обидеться, если их область не представлена как чека Космического Колеса.

Другими словами, для критиков ставки огромны, и здесь дело не в выборе сторон, если я предполагаю, что критики, которые сфокусировались на своих любимых точках в подходе Уилбера, ведут атаку на конкретное дерево в лесу его представлений. Однако, если мы вместо этого взглянем на весь лес, и если его подход в целом достоверен, мы увидим, что он чтит и содержит больше истины, чем любая другая система в истории.

Как же так? В чем состоит его реальный метод? Уилбер просто обращается к уровню абстракции, на котором различные конфликтующие подходы, как ни странно, согласуются друг с другом. Возьмите, к примеру, великие религиозные традиции мира: Все ли они согласны с тем, что Иисус — Бог? Нет. Итак, мы должны сбросить это со счетов. Все ли они согласны с тем, что Бог есть? Это зависит от значения понятия “Бог”. Все ли они согласны с Богом, если под “Богом” мы подразумеваем Дух, который во многих отношениях неопределим по сути, от буддисткой Пустоты до иудейской тайны Божественного? Да это работает как обобщение — то, что Уилбер называет “ориентирующим обобщением” или “твердым выводом”.

Подобным же образом Уилбер подходит к другим областям человеческого знания: от искусства до поэзии, от эмпирики до герменевтики, от психоанализа до медитации, от теории эволюции до идеализма. В каждом случае он выстраивает последовательность твердых и надежных, если не сказать неопровержимых, ориентирующих обобщений. Его не беспокоит (как не должно беспокоить это и его читателей), примут ли другие области выводы любой данной области; короче говоря, не беспокойтесь, к примеру, если эмпирические выводы не согласуются с религиозными выводами. Вместо этого, соедините все ориентирующие выводы, как если бы каждая область содержала неизмеримо важные для нас вещи. Именно это и есть первый шаг Уилбера в его интегративном методе — типе феноменологии всего человеческого знания, проводимой на уровне ориентирующих обобщений. Другими словами, соедините все истины, которые, как полагает каждая область, она может предложить человечеству. На некоторый момент просто предположите, что все они действительно верны.

Затем Уилбер выстраивает эти истины в цепи или сети смыкающихся умозаключений. В этой точке Уилбер резко сворачивает от чисто эклектического метода к системному видению. Ведь второй шаг в методе Уилбера состоит в том, чтобы собрать все истины или ориентирующие обобщения, соединенные на первом шаге, а затем поставить вопрос: “ Какого рода согласованная система фактически может включить в себя наибольшее число этих истин?”

Система, представленная в “Сексе, экологии, духовности” (а также ясно и просто обобщенная на следующих страницах), является, как заявляет Уилбер, системой, которая включает в себя самое большое количество ориентированных обобщений из разных областей человеческих исследований. Таким образом, если это подтверждается, видение Уилбера включает, почитает и интегрирует больше истины, чем любая другая система в истории.

Общая идея весьма проста. Дело не в том, какой теоретик прав, а какой — нет. Его идея состоит в том, что каждый по сути прав, и он хочет выяснить, как так может быть. “Я не верю, — говорит Уилбер, — что хоть один человеческий ум способен на стопроцентную ошибку. Поэтому, вместо того, чтобы спрашивать, какой подход верен, а какой — нет, мы допускаем, что каждый подход прав, но лишь частично, а потом пытаемся выяснить, как сопрячь вместе эти частичные истины, как интегрировать их, подбирая одни и освобождаясь от других”.

Третьим шагом во всеобъемлющем подходе Уилбера служит развитие нового типа критической теории. Поскольку у Уилбера есть объемлющая схема, которая включает максимальное число ориентирующих обобщений, тогда он может использовать ее для критики пристрастий более узких подходов, даже если он включил базовые истины из этих подходов. Он критикует не их истины, но их пристрастную природу.

Таким образом, в его интегральном видении таится ключ к обеим формам экстремальных реакций на труды Уилбера — то есть, к заявлениям, что это наиболее значительное из всего, когда либо напечатанного, равно как и к хору презрительных и агрессивных голосов. Разгневанные филиппики почти без исключения исходят от тех теоретиков, которые ощущают, что их сфера — единственно истинная сфера, а их метод — единственно достоверный метод. Уилбера никогда убедительно не критиковали за непонимание или неверное представление тех областей знания, которые он включает в свою систему. Наоборот, его атакуют за включение областей, которые конкретный критик не считает существенными, или за нападение на собственного быка критика (никаких обид на вегетарианцев). Фрейдисты никогда не утверждали, что Уилберу не дано понять Фрейда; они говорят, что ему не следует включать в свою модель мистицизм. Структуралисты и пост-структуралисты никогда не говорили, что Уилбер не понимает их предмета; они говорят, что ему не следует включать все эти остальные мерзкие области. И так далее. Нападение всегда принимает одну и ту же форму: Как вы смеете говорить, что моя область — не единственная истинная область!

Не зависимо от того, что решается, ставки, как я уже сказал, огромны. Я спросил Уилбера, что он сам думает о своей работе. “Мне хотелось бы думать о ней, как об одной из первых правдоподобных философий, как об истинном единении (охвате) Востока и Запада, Севера и Юга”. Интересно, что Хьюстон Смит (автор “Мировых религий” и сюжетов для высоко оцененного сериала “Мудрость веры” Билла Мойерса) недавно заявил: “Никто — даже Юнг — не сделал столько, сколько Уилбер, чтобы открыть западную философию для долговременного понимания традиций мировой мудрости. Медленно, но верно, книга за книгой, Кен Уилбер закладывает основы для подлинной психологии Востока-Запада”.

В то же время, Кен добавляет: “Людям не следует воспринимать это слишком серьезно. Это просто ориентирующие обобщения. Вам остается наполнить все это деталями по вашему усмотрению”. Короче говоря, Уилбер не предлагает концептуальную смирительную рубашку. На самом деле, как раз напротив: “Надеюсь, я показываю, что в Космосе гораздо больше пространства, чем вы можете предположить”.

Тем не менее, пространства не хватает тем, кто хочет сохранить свое феодальное поместье, сужая Космос до одной практической области — то есть, до своей собственной — одновременно игнорируя истины из других областей. “Вы не можете чтить различные методы и области, — добавляет Уилбер, — не показав того, как они согласуются друг с другом. Вот так надо творить подлинную мировую философию”. Уилбер как раз и показывает эту “согласованность”. В противном случае, как он говорит, мы имеем нагромождения, а не целостности, и на самом деле нет ничего, что бы мы могли оценить по достоинству.

Аристотель пояснял, что ни один человек не может оценить свою жизнь раньше ее конца, что никто не может определить, вел ли он/она добродетельную жизнь, если только не рассмотреть ее в целом. Мы, конечно, понимаем трудность осознания целостности, тем более ее оценки, в особенности, если учитывать, как подчеркивает Уилбер, что одна целостность всегда является частью некоей более крупной целостности. Мы знаем рвение и часто травмы, сопровождающие попытки увидеть, как сопрягаются кусочки наших индивидуальных жизней; что они собой представляют; и к чему и к кому эти части присоединяются.

И все же Уилбер помогает нам именно в этой задаче; он дает нам паттерн, который соединяет всю полноту жизни, Космоса, Духа. Его работы по сути — проводник к секретам жизни — биологической, социальной, культурной и духовной жизни. Как вы увидите на следующих страницах, он нарисовал нам подробную карту, интегральное видение современного и постмодернистского мира, видение, которое объединяет лучшее из античной мудрости с лучшим из современного знания. На протяжении своей воистину удивительной книги он поощряет наш энтузиазм продолжать нашу собственную работу — жизненное путешествие к целостности, которое никому из нас не избежать, пока немногие не смогут полностью овладеть этим интегральным видением.


 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных