Кризисы витальности

У многих специалистов выделение данного типа причин психо­духовного кризиса может вызвать естественный протест, так как упадок сил и буйство энергии, как правило, уже являются следстви­ем неправильного взаимодействия с жизненной энергией.

Наблюдаемые бинарности психодуховного кризиса часто не име­ют явных причин, но вызывают затяжные последствия вплоть до суицида. По этой причине мы решили выделить их отдельно:

• потеря витальности сопровождается длительным состояни­ем упадка сил. Состояние может вызываться как физически­ми, так и психологическими причинами. Апатия и общее по­нижение жизненного тонуса приводят к чувству безнадеж­ности и безысходности, к ощущению абсурдности челове­ческого существования. Ярким примером этому служит по­теря витальности в старости;

• буйство энергии может сопровождаться гиперактивностью во всех сферах существования, неадекватной к жизненным обстоятельствам. Личность в тех или иных отношениях не соответствует требованиям момента и оказывается не в со­стоянии правильно усвоить нисходящие на нее духовную энергию и силу. При интенсивных практиках это случается, например, когда ум неуравновешен, когда эмоции и вообра­жение бесконтрольны, когда нервная система чересчур чув­ствительна или когда прилив духовной энергии слишком силен и внезапен. При крайних формах человека «сносит» от избытка энергии и возникает состояние на грани психо­патологии.

Основные психоэмоциональные паттерны переживаний духовного кризиса

В силу того, что «духовное Эго» имеет системные взаимосвязи со всеми структурными уровнями человека, духовный кризис, как и любой другой мощный стресс, воздействует на все аспекты его функционирования:

1. На личность (возникновение тревоги, агрессии; депрессив­ное состояние, апатия; чувство вины, одиночества, стыда, расте­рянности; повышенная раздражительность, постоянное напряже­ние, низкая самооценка и пр.)

2. На поведение в целом (высокий процент травматизма, разви­тие зависимого поведения самых различных видов — наркомания, алкоголизм, азартная игра и др., эмоциональные срывы, наруше­ния пищевого поведения, нарушения сна, нарушения речи, импуль­сивное поведение, внезапные приступы тремора всего тела и пр.)

3. На здоровье (развитие целого ряда психосоматических забо­леваний, которые в зависимости от вида и тяжести кризисного со­стояния могут носить лавинообразный характер развития: брон­хиальная астма, аменорея, ишемическая болезнь сердца, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, гипертония, сахар­ный диабет и т.п.; постоянные боли в спине и груди невыясненной этиологии, обмороки и головокружения, хроническая бессонница, головные боли мигренозного характера и пр.

4. Когнитивные аффекты (неспособность принимать решения, неспособность сосредоточиться, выраженное ухудшение памя­ти, чрезмерная чувствительность к критике, умственная затор­моженность).

5. Физиологические аспекты (повышение артериального дав­ления, повышение уровня катехоламинов и кортикостероидов в моче и крови, повышение уровня глюкозы в крови, сухость во рту, усиленное потоотделение, приступы жара и озноба, затрудненное дыхание, ощущение кома в горле и иголок в конечностях, частич­ное онемение в конечностях вплоть до анальгезии и пр.

При всем многообразии эмоционально-чувственных проявлений психодуховного кризиса можно выделить специфические паттер­ны переживаний, наличие которых свидетельствует о факте психо­духовного кризиса.

Страх. Различные формы страха в целом характерны для всех аспектов функционирования личности как целостной системы от­ношений с реальностью, однако при психодуховных кризисах страх может принимать достаточно специфический характер:

• недифференцированный страх, возникающий внезапно и сопро­вождающийся чувством неминуемо надвигающейся угрозы, ка­тастрофы, часто метафизического характера (существует более удачное повседневное определение такого неопредмеченного страха — «жуть»);

• страх перед новыми, неожиданными внутренними состояния­ми, быстро сменяющими друг друга. Часто бывает характерен страх перед неприемлемыми, неожиданно возникающими мыс­лями и представлениями, а также страх потери контроля над содержаниями сознания;

• страх утраты контроля, связанный с потерей основных жизнен­ных ориентиров и девальвацией прежних целей, а также пере-

живанием новых состояний, характеризующихся интенсивны­ми эмоциями и телесными ощущениями;

• страх безумия, возникающий в результате переполнения созна­ния бессознательными содержаниями; этот страх тесно связан со страхом утраты контроля;

• страх смерти, связанный с ужасом уничтожения центра «мате­риального Я» — тела. В трансперсональной психологии этот вид страха объясняется активацией перинатальных бессознатель­ных содержаний, в первую очередь процесса смерти—рожде­ния.

Чувство одиночества. Одиночество — еще один компонент ду­ховного кризиса. Оно может проявляться в широком диапазоне — от смутного ощущения своей отделенности от людей до полного поглощения экзистенциальным отчуждением. Чувство одиночества связано с самой природой тех переживаний, которые составляют содержание психодуховного кризиса. Высокая интрапсихическая активность вызывает потребность все чаще и чаще уходить от по­вседневности в мир внутренних переживаний. Значимость отно­шений с другими людьми угасает, и человек чувствует нарушение связи с привычными для него идентификациями. Это сопровож­дается чувством отделенности как от окружающего мира, так и от самого себя, вызывая своеобразную болезненную «анестезию» привычных чувств и напоминая тяжелую клиническую форму деп­рессии — anaestesia dolorosa psychica («скорбное бесчувствие»).

Кроме того, люди, находящиеся в психодуховном кризисе, склон­ны расценивать происходящее с ними как нечто уникальное, не слу­чавшееся ранее ни с одним человеком.

Часто такие люди испытывают оторванность от своей глубин­ной сущности, от высшей силы, от Бога. Наследие иудейского хри­стианства изобилует примерами мучительной экспрессии одино­чества. Псалмы полны жалоб, стенаний одинокого человека: «До­коле, Господи, будешь забывать меня вконец, доколе будешь скрывать лице Твое от меня?» (Пс, 13:2). «Как лань стремится к потокам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже» (Пс, 42:2). В сочинениях пророков много подобных мест. Это чувство предель­ной изоляции было выражено в одинокой молитве Иисуса, распя­того на кресте: «Боже мой, Боже мой! Почто Ты оставил меня, уда­лясь от спасения моего, от слов вопля моего?» (Пс, 22:2).

Те, кто сталкивается с подобными переживаниями, чувствуют себя не только изолированными, но и совершенно незначительны­ми, подобно бесполезным пылинкам в бескрайнем космосе. Боль­шинство людей склонны экстраполировать это состояние на окру-

жающий мир, который предстает как абсурдный и бессмыслен­ный, а любая человеческая деятельность кажется им тривиальной.

Чувство отчужденности. В социальном окружении, где приня­ты вполне определенные нормы и правила поведения, человек, ко­торый начинает внутренне меняться, может показаться не совсем здоровым. Рассказы о своих страхах, ощущениях, связанных со смертью и одиночеством, переживаниях трансперсонального ха­рактера, могут насторожить друзей и близких и привести к соци­альной изоляции. У переживающего духовный кризис могут изме­ниться интересы и ценности, он может не захотеть участвовать в привычной деятельности или времяпрепровождении. У человека может пробудиться интерес к духовным проблемам, молитве, ме­дитации, к некоторым эзотерическим системам и практикам, что будет казаться странным его ближайшему окружению и способ­ствовать возникновению ощущения, что он чужой среди людей.

Субъективно переживаемые состояния «безумия». Психодухов­ные кризисы редко сопровождаются потерей контроля над внут­ренними переживаниями и экстремальными формами поведения. В то же время роль логического ума значительно ослабевает и чело­век сталкивается с внутренними реалиями, лежащими за предела­ми обыденной рациональности. Следует отметить резкие перепады настроения и отсутствие самоконтроля. Это общие начальные реак­ции на интенсивный опыт, иногда удивительно мощные. Человек может переживать внезапные беспричинные колебания настрое­ния от одних эмоций к совершенно противоположным. Возможен частичный паралич произвольного внимания, человек может почув­ствовать, что почти совершенно потерял контроль над собой, свои­ми мыслями и чувствами.

Эти переживания порой вызывают у человека неоднозначную реакцию: с одной стороны, возникает чувство полной потери ра­ционального контроля над происходящим во внутреннем простран­стве, расцениваемое как начало безумия, с другой — расширение сферы осознания и более глубокое понимание себя и окружающе­го мира.

Переживание символической смерти. Конфронтация с прояв­лениями смерти — центральная часть процесса трансформации и объединяющий компонент многих психодуховных кризисов. Когда развитие кризиса подводит человека к максимально полному осоз­нанию его смертности, он чаще всего начинает испытывать колос­сальное сопротивление. Осознание своей смертности может исто­щить человека, не готового столкнуться с подобным аспектом ре-

альности, но оно же может стать освобождающим для тех, кто в силу собственной зрелости или с помощью эмпирической терапии готов принять факт своей смертности.

Активация темы смерти в сознании человека всегда говорит о достаточной глубине кризисного процесса и — как следствие — о высоком трансформационном потенциале этих состояний. Темы смерти могут быть активированы внешними событиями, связан­ными с разрушением привычных идентификаций — смертью дру­зей и близких, потерей привычного социального статуса, крупным материальным ущербом. В других случаях процесс психологичес­кой смерти запускается при столкновении с ситуацией, потенци­ально опасной для жизни: тяжелой соматической болезнью, трав­мой, катастрофой, стихийным бедствием и др.

Одной из форм переживания символической смерти является характерное для многих кризисных состояний чувство утраты зна­чения всего того, что ранее составляло жизнь человека, разруше­ния прежних привязанностей и освобождения от прежних ролей. Такие переживания могут сопровождаться глубокой тоской и до­вольно часто депрессивные тенденции являются их спутниками.

У грани

Описанные экзистенциальные проблемы порождаются пробуж­дением новых помыслов, стремлений и интересов нравственного, религиозного или духовного свойства, которые затем разворачива­ются к социальным и материальным приоритетам личности. Этот разворот имеет свою специфику. Если это относится к социальному аспекту, то мы имеем духовные смыслы, ассоциированные с доб­ром, любовью, состраданием или священным служением. При раз­вороте в материальные аспекты мы встречаемся с трудом как ду­ховным путем или производством материальных ценностей как твор­чеством, демиурговым процессом, рождающим прекрасное.

Экзистенциальные проблемы можно рассматривать как след­ствие кризиса в ходе развития и роста личности индивида. Иногда кризисные проявления сопровождаются феноменами, которые тра­диционно находятся за пределами предмета психологии или трак­туются как психопатологические. Современная клиническая пси­хиатрия не признает духовного потенциала кризисных проявлений и подходит к ним исключительно с биологических позиций.

Кризис обозначает одновременно как ненадежную ситуацию, так и потенциальную возможность подняться к более высокому уровню бытия. Признание двойственной природы кризиса — опасности и возможности — является фундаментальным для определения стра­тегий профессионального взаимодействия с людьми, находящими-

ся в кризисном состоянии, — клиентами психолога и социального работника, пациентами психотерапевта.

В основе психодуховных кризисов иногда лежат переживания, традиционно (в соответствии с концепциями западной психиат­рии) относящиеся к разряду психопатологических. Однако суще­ствуют важные отличия кризисного состояния от клинической пси­хопатологии:

• во-первых, это отсутствие объективно определяемой органической природы переживаемых состояний (инфекции, интоксикации, по­следствия черепномозговых травм, опухоли, нарушения гемодина­мики и т.п.);

• во-вторых, осознание человеком, вовлеченным в кризис, внут­ренней природы переживаемых явлений, а также границы меж­ду внутренним и внешним миром.

В целом содержание и характер переживаний, составляющих психодуховный кризис, определяются активацией в сознании раз­личных уровней бессознательного (биографического, перинаталь­ного, трансперсонального).

В интегративной психологии такие состояния понимаются как целительные для психосоматического и психологического здоровья человека; психотерапевтические стратегии направлены на катали-зацию и поддержание этих состояний до появления признаков транс­формации личности.

Важная задача психологической работы с духовным кризисом — приведение к такой ситуации, в которой разрешены основные проб­лемы не только «духовного Эго», но и наполнена смыслом актив­ность «материального» и «социального Эго».

Если проявления духовных измерений психики не встречают выраженного сопротивления со стороны основных личностных ус­тановок, то в этом случае мы имеем дело с духовным самораскры­тием, как правило, не сопровождающимся психопатологическими проявлениями. Если же такое сопротивление имеется, то возника­ют феномены, по всем клиническим критериям подпадающие под категорию психопатологических нарушений. Интенсивность и глубина этих нарушений зависят от ряда факторов, среди которых прежде всего необходимо выделить скорость активации бессозна­тельного материала и использование личностью механизмов пси­хологической защиты.

Если бессознательный материал обладает высокой активностью, а адаптивные функции Эго снижены, то в некоторых случаях про­явления психодуховного кризиса могут принять форму, напомина­ющую пограничное психическое расстройство. В то же время сле­дует разграничивать пограничные психические расстройства, яв-

ляющиеся проявлением психодуховного кризиса, и симптоматику, имеющую болезненное или сугубо личностное происхождение. Сложность в этом случае состоит в том, что практически при всех пограничных психических расстройствах человек осознает их «внут­ренний» характер (в клинической терминологии — «критика к бо­лезни»), а также практически всегда имеются четкие отграничения от пограничных расстройств, вызванных органическими измене­ниями в ЦНС.

На наш взгляд, следует выделить специфические критерии, от­личающие пограничные психические расстройства как форму пси­ходуховного кризиса от пограничной психопатологии, имеющей иное происхождение.

В первую очередь таким критерием может быть стремление са­мого клиента психологически понять свое состояние, готовность рассматривать альтернативные точки зрения на происходящее с ним, минимальное сопротивление психотерапевтическому и кон­сультативному процессу. Своеобразным диагностическим «указа­телем» может послужить и интерес к той форме профессиональ­ной помощи, которая включает духовные измерения функциони­рования личности.

Основные этапы развития духовного кризиса

На мой взгляд, переживание кризиса, как и архаическое ини-циатическое путешествие героя или мудреца, описанные Д. Кэм-беллом [90], можно разделить на пять основных этапов, неких форм существования, отличающиеся по смыслу и силе переживания: обы­денная жизнь человека с его привычными заботами и функциями, зов, смерть-возрождение, урок, интеграция — завершение кризи­са и возвращение к обычной жизни с новыми качествами.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: