Как проиграли импичмент. К третьей годовщине ноябрьского референдума

(Белорусская газета. 1999, 22 ноября)

«Процесс отстранения президента от должности должен быть действительно легитимным, базирующимся на нормах Конституции. То, как в свое время хотели за три дня решить этот вопрос в ноябре 96-го года, — это нецивилизованный путь. Ну, не поспевали до референдума отрешить Лукашенко от власти, но это уже беда тех, кто инициировал импичмент».

Григорий Алексеевич, чем же плох был прежний вариант Основного Закона?

— В первую очередь, не устраивала практика реализации конституционных норм. Вспомните 1994 год, когда Верховный Совет фактически и юридически обладал монополией на власть и действовал по старок схеме, принимая к рассмотрению в том числе и вопросы, которые по природе своей должны были решаться органами исполнительной власти. То есть принцип разделения властей не был обеспечен. Причем это подавалось так, что только президент нарушает Конституцию. По моим подсчетам, лишь на основании заключений Конституционного суда (я даже не беру в расчет свои «особые мнения», а становлюсь на позиции КС) могу сказать, что в актах парламента раза в полтора-два неконституционных норм было больше, чем в актах президента. Об этом факте мало кто знает. К сожалению, не удавалось неукоснительно соблюдать требования Конституции всем ветвям власти. Звучала достаточно острая критика в адрес президентского проекта новой редакции Конституции. Но что содержалось в альтернативном проекте? Например, вместо всенародных выборов президента предлагалось избрание парламентом председателя Верховного Совета (по своему статусу — президента). Председатель парламента, скажем, мог назначать судей, хотя сегодня за это критикуют президента.

Далее, Совет Министров можно было отправлять в отставку когда заблагорассудится без всяких на то оснований. То есть тот альтернативный «шедевр», который был подготовлен оппозицией, — это возврат к Конституции 1978 года. Я понимаю, оба проекта Основного Закона готовились в острой борьбе, при этом не могу сказать, что поддержанный народом проект новой редакции Конституции главы государства является идеальным. Но проект этот постоянно корректировался в ходе народного обсуждения, в том числе и самими депутатами. Надо также иметь в виду, что часто юридические полномочия того или иного органа еще подкрепляются политической расстановкой сил в обществе, и это усиливает полномочия того или иного субъекта власти.

Согласно заключению международных экспертов из Совета Европы, ОБСЕ, Европарламента, юристов Венецианской группы, ущербность нашей обновленной Конституции, как это ни обидно звучит, для них очевидна. В качестве основных аргументов выдвигаются нарушение гражданских прав и ликвидация принципа разделения властей. Какова ваша точка зрения на сей счет?

— Следует отметить: экспертами анализировался первый вариант проекта Конституции. Он действительно был «жестким», но после его обсуждения многие положения, вызвавшие особую критику, президентом были исключены из проекта. Боюсь, что все основные оценки были даны на основании первого варианта. В то же время у меня нет информации о том, направлялся ли в свое время переведенный на иностранные языки текст новой редакции Конституции в перечисленные вами органы.

По сути через призму обеспечения прав и свобод граждан мы можем анализировать многие правовые аспекты и подходы. Я считаю, в тот конфликт, который разгорелся в ноябре 96-го года, внесли свою лепту все: и те, кто сегодня у власти, и те, кто находится в оппозиции к ней. А коли так, то надо искать пути к сотрудничеству, чтобы права и свободы граждан были обеспечены. Нельзя обвинять только президента в том, что он породил этот конфликт. Ведь Александр Григорьевич Лукашенко добивался рассмотрения проекта закона о внесении изменений в Конституцию в парламенте, но он так и не был рассмотрен. Таким образом, право президента на законодательную инициативу не было обеспечено. Что в этой ситуации оставалось делать, как не обращаться к народу?

Теперь о принципе разделения властей. Считаю, что разделение властей и их взаимодействие — это две составные части деятельности государства. Да, ни одна ветвь власти не должна вторгаться в сферу деятельности другой. Многие проблемы должны решаться парламентом и президентом. Что касается судебной власти, то ее независимость не определяется только тем, кто назначает судей. Независимость проявляется в том, насколько судьи готовы к тому, чтобы быть беспристрастными, уважать законы, в том числе и Конституцию, международные правовые нормы.

— То, что после принятия изменений и дополнений к Конституции 94-го года президент получил «царские» полномочия, сегодня очевидно для всех. Что конкретно получили рядовые граждане, ради которых весь этот сыр-бор и затевался? Скажем, в плане укрепления обещанных социальных гарантии лично я ничего не почувствовала, скорее, наоборот. Может быть, это я только такая толстокожая?

— Вне всякого сомнения, Конституция наполнена рядом новых норм. Но при этом надо иметь в виду, что, согласно статье 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, каждое государство должно обеспечивать эти права в максимально возможных пределах имеющихся ресурсов. Сама по себе Конституция никогда не решит ни одной проблемы. Граждане почувствуют облегчение тогда, когда, наверное, экономика станет развиваться более динамично. Мне представляется, что президент и правительство делают все возможное в этом направлении в нынешних условиях.

До референдума 96-го Конституционный суд подчинялся коллегиальному органу — Верховному Совету. Сегодня он подчинен президенту. Уместно ли в таком случае говорить о независимости высшей судебной инстанции?

— Конституционный суд был сформирован исключительно Верховным Советом. Беларусь — единственная на постсоветском пространстве страна, где президент не был причастен к формированию этого органа. Сейчас КС формируется на паритетных началах не только президентом, но и парламентом, как это принято на Западе. Его независимость проявляется в принятых им решениях. Мы стремимся принимать такие решения, которые действительно были бы основаны на нормах права и международных договоров — вот за это я могу ручаться.

— Кстати, вот уже три года, как страна находится «в декрете». Тем не менее, не припомню, чтобы Конституционный суд каким— то образом отреагировал хоть на один президентский декрет. В этом плане он разительно отличается от прежнего состава суда. Надо полагать, что возглавляемый вами судебный готов заниматься всем, чем угодно, лишь бы не вторгаться в политику?

— Право и политика часто переплетаются. Право есть продолжение политики. Наша задача — разрешать споры юридическими средствами. Что касается реакции КС на декреты президента, то она отсутствовала лишь по одной причине: предложений относительно проверки декретов от уполномоченных субъектов пока не поступало. К тому же более чем достаточно законов, принятых ранее, которые не соответствуют Конституции. Их тоже следует корректировать, в том числе и Конституционному суду.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: