Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






ДОРОГА К ХРАМУ... СВЕТА 16 страница




Инструментарий Оптического театра позволяет светохудожнику (часто он же и исполнитель) в полной мере использовать импровизацию, шлифуя и развивая композицию от исполнения к исполнению, добиваясь более выразительного преподнесения идеи, ради чего она и создавалась. Композиции живут и развива­ются вместе со своим создателем. Это невероятно увлекательно не только для тех, кто эти композиции создаёт, но и для исполни­телей композиций, которые авторами не являются, но которые имеют полное право на собственное прочтение и собственную тончайшую нюансировку при исполнении. Атмосфера творческого подъёма сопровождает всю работу в Оптическом театре. Эта атмосфера сказывается и на тех, кто композиции создает, и на тех, кто их воспринимает.

Вся уникальность такого вида творчества в бесконечных воз­можностях импровизации. Именно это, наряду с красочными композициями и правдивым рассказом, и ценят те, кто полюбил театр и приходит к нам уже не первое десятилетие, чтобы вместе постигать удивительную многоплановость мира.

Психотерапевтический эффект — ещё одна особенность Оптического театра. Благотворно воздействующий целостный свето-звуковой поток, помогает исцелению души, а это и есть целительство. В 1981 году интересные соображения по поводу воздействия солнечного инструментария высказал Андрей Тар­ковский. Он специально пришёл познакомиться с возможностя­ми Оптического театра. После просмотра нескольких свето-звуковых композиций, которые я показал ему тогда, он сказал: «Не знаю, как вы это делаете технически, но я почувствовал, что све­то-звуковой поток в вашем театре помогает зрителю приплыть в пространство собственной души». Увидев в моих глазах не­мой вопрос, он объяснил подробнее: «Современному человеку кажется, что он очень активно что-то создает, куда-то мчится, реализует поставленные перед собой задачи. Но если бы он смог увидеть всё в истинном свете, то понял бы, что вся его суета на­поминает бег белки в колесе. Ей тоже кажется, что она куда-то быстро бежит, но взгляд со стороны показывает, что она, невзи­рая на её суетливые движения, остаётся на месте.

Так и человек, не познав себя, не раскрыв для себя самое глав­ное — свое предназначение, свою миссию и свои истинные воз­можности — уподобляется такой белке. А как же мы познаем себя, если самое важное — встреча с самим собой — в нашей жизни чаще всего не происходит. Кто может утверждать, что он знает себя истинного? Кто может утверждать, что он быва­ет в глубинах своей души, слышит голос Безмолвия, понимает высший смысл жизни? Этого состояния очень сложно достичь даже тем, кто ставит перед собой подобные задачи, кто занима­ется определёнными практиками. Вот почему я с таким удивлением ощутил, что ваш инструментарий и ваши композиции помо­гают встрече с самим собой, помогают попасть в пространство собственной души...»

Средствами Оптического театра, внедрённого в практику школьной жизни, можно было бы не только красочно и ёмко преподносить новые знания, но и попутно нейтрализовать тот негатив, который уже накоплен и который дальше будет ещё в большей степени накапливаться у детей, облучаемых деструктивными потоками электронных СМИ. Это походило бы на дезактивацию после радиоактивного облучения. Чем больше времени ребёнок проводит у телевизора или компьютера, тем сильнее негативное воздействие на его мозг, тем больше он нуж­дается в своеобразной «дезактивации» с помощью солнечного инструментария. Это очень важный и совершенно новый момент в работе с детьми...

Конечно же, дело не только в «дезактивации». Воздействие новых «солнечных» средств будет многоплановым. Всё заранее предугадать трудно. Важна общая тенденциянаше возвра­щение в мир божественной природы для её реанимации и для спасения наших душ, ибо полный отрыв от Природы грозит нам полным самоуничтожением. Оптический театр (такова его при­рода и специфика) помогает вернуться в мир, сотворенный Бо­гом, учит любви и состраданию к живой природе. Дети увлечён­но создавали бы свето-звуковые композиции, снимая природу и цифровыми аппаратами для дальнейшей обработки изображения и на слайдовую плёнку во все времена года, стараясь удивить одноклассников оригинальными слайд-фильмами и целыми оп­тическими спектаклями. Конечно, параллельно можно было бы снимать и учебные видеофильмы, фиксируя красоту природы цифровыми видеокамерами. Это заставило бы ребят проводить много времени на свежем воздухе, под ливнем солнечных лучей в поисках натуры. А потом они втянулись бы в этот процесс пости­жения живого божественного мира и уже не смогли бы жить без такого контакта с природой, без пристального всматривания во все природные процессы. В своей работе с детьми на протяже­нии тридцати пяти лет я имел возможность убеждаться в этом неоднократно. Солнечный инструментарий может оказаться в XXI веке буквально спасительным для наших детей и для нашей цивилизации в целом...

Замена внешнего движения внутренним — ещё одна осо­бенность Оптического театра Люди уже более века после изоб­ретения кинематографа самозабвенно фиксируют механическое движение во всех его проявлениях. Это напоминает затянувший­ся период инфантилизма. Часто это внешнее, суматошное, броуновское движение уже ничего не дает ни уму, ни сердцу. Но техническое средство само подталкивает к фиксации именно ди­намических процессов. Увлечение внешним движением пришло к своему апогею в клипах. Во многих клипах применяют безумное мелькание эпизодов, часто сжатых до одного или нескольких кадров, что привело к массовому заболеванию, к психическому расстройству огромного числа молодых людей.

Клиповое сознание — это настоящая болезнь. Человек ни на чём не может, не способен сосредоточиться. В Америке, где эти процессы начались раньше, уже не только дети, но и огромное количество взрослых подвержены этому заболеванию. Наши ак­тёры, гастролирующие в США, говорят об особенностях воспри­ятия американской публики. Клиповое сознание не позволяет им спокойно погружаться в разворачивающееся действо, в глубин­ный смысл, ради которого режиссёр создавал данный спектакль. Взрослые люди не могут более трёх секунд (!) сосредоточить­ся на чём-то одном, поэтому они жаждут бесконечных внешних перемен, изменения мизансцен, всяческих трюков. Дома такие люди непрерывно переключают телевизор с канала на канал, которых в Америке намного больше ста. В театре они тоже не способны сидеть и вникать в замысел режиссёра, наслаждаться игрой актёров.

Эта заболевание, к сожалению, проникло уже и во многие наши драматические театры. Актёры во время монологов и диа­логов непрерывно движутся, проделывают замысловатые акро­батические упражнения и, в полном смысле слова, лезут на стен­ку. Помню свои ощущения на одном из спектаклей, когда актёр забрался так высоко по каким-то скобам, что я вообще перестал слушать монолог, опасаясь за его жизнь и в напряжении ожидая, что он вот-вот сорвётся. Эта тенденция подобно инфекционному заболеванию охватывает всё большее количество театров. А ви­ной всему клиповое сознание, которое мы (мы все — и актеры, и зрители) получаем в награду за наше пристрастие к телевизи­онным передачам, шоу, клипам и к компьютеру.

Пристрастие это привело к потере вкуса. Его теряют и ре­жиссёры, и актеры, и зрители. В театрах уродуют классику. «Я так вижу», — спесиво заявляет очередной «гений», представляя зрителям на сценах ведущих театров страны очередное цирковое шоу вместо высокой классики. И народ идёт, смотрит, возмущается, но как-то тихо, с оглядкой. Как страшно отбиться от стада, показаться несовременным, отставшим от моды. Человек про­свещённый смело и спокойно называет всё своими именами. Глядя, как измываются над бессмертными шедеврами «новаторы», такой человек скажет во всеуслышание: «Король-то голый».

В Оптическом театре важно не внешнее движение-суматоха, а внутреннее движение-постижение, не безумный поток обра­зов, а созерцание одного или нескольких образов-символов в разных ипостасях и ситуациях, углублённое их восприятие, раз­мышление над ними, спокойная рефлексия... Часто один удачно найденный образ, одна деталь стимулирует полное развёртыва­ние события или явления в воображении зрителя. Его интуиция оживляет эту деталь, прогнозирует развитие событий. Это за­хватывает, ибо вовлекает зрителя в процесс сотворчества с авто­ром, что и можно назвать внутренним движением.

Но не только наш зрительный анализатор нагружен сегод­ня деструктивными сигналами, выводящими психику из равно­весия. Далеко не лучшим изобретением является и стереозвук, который тоже получил планетарное распространение. Особенно негативное воздействие на мозг человека оказывают столь лю­бимые молодёжью мини-стереосистемы, недаром именуемые в народе «дебильниками». Их носит с собой уже почти каждый ребёнок. Воткнув микроскопические динамики в уши, дети сидят в общественном транспорте или бредут по улицам с видом сом­намбул, ничего кроме любимых исполнителей не слыша, никого вокруг не замечая. Другие под этот вой в ушах ещё самозабвен­но терзают микрокомпьютеры или мобильные телефоны, бес­конечно играя в примитивные отупляющие игры. Ребёнок весь погружён в мини-экранчик, ничего не слышит из-за музыки в его наушниках. Можно только с грустной улыбкой вспоминать, как нас в детстве призывали быть начеку, всегда приходить на помощь старикам, слепым, беспомощным... Десятилетия назад так и было. Сейчас не дозовёшься, не докричишься... Челове­ческая жизнь в системе Тьмы под натиском электронных СМИ, виртуальных игр и отупляющей рекламы максималь­но обессмыслена и абсолютно обесценена.

Многие даже не подозревают, что уже более тридцати лет существует альтернатива стереозвуку. В Оптическом театре я много лёт применял уникальную систему, созданную ленинградским изобретателем Б. В. Гладковым. Разрабатывая и создавая эту звуковоспроизводящую систему, он тоже пошёл от человека и, учтя антропометрические и психологические данные, решил проблему наиболее адекватного воссоздания реальной звуковой среды. Звук, выходя из его системы, полусферой накрывает зри­тельный зал и создает замечательный эффект присутствия. Еди­ный источник звука воспринимается всеми слушателями, где бы они не находились по отношению к этому источнику, совершен­но одинаково, а целостную звуковую ткань мы буквально ощу­щаем «всеми фибрами» души и тела.

Несколько лет поражала своим богатым и естественным зву­ком эта система всех приходящих в Оптический театр. Но в 1997 году во время съёмок телепередачи «Очевидное — невероятное», которые проходили в зале театра, оператор, снимая телекамеру с штатива-«журавля», уронил двухпудовый противовес на эту систему, напоминающую по форме «летающую тарелку». В ней образовалась трещина, которая повлияла на качество звучания, но даже покалеченная она звучит лучше фирменных аудиосис­тем, хотя мы теперь применяем её реже. Очень жаль, потому что наши солнечные проекторы с континуальным световым потоком и акустическая система живого звука Бориса Васильевича в со­четании представляли собой единственный в мире уникальный аудиовизуальный комплекс, который не только не оказывал негативного влияния на мозг, но, наоборот, воздействовал на лю­дей буквально благотворно и целебно.

Не могу не рассказать случай, связанный с Б. В. Гладковым. В один из приездов в Ленинград в 90-е годы (не помню, успели ли его тогда переименовать) я увидел, что в кинотеатре «Свет» идёт документальный фильм «Крыша для гениев». И название кинотеатра, и название фильма показались мне знаменательны­ми. Аннотация к фильму на большой красочной афише, нари­сованной художником этого кинотеатра, притянула к себе как магнит. Фильм рассказывал о непростой жизни гениальных изобретателей в России. В перечне героев, о которых рассказы­вал этот документальный фильм, увидел и фамилию Б. В. Глад­кова. Я буквально ринулся к кассе, спрашивая, остался ли билет на ближайший сеанс. Мне выдали билет, и я пошел в зал, так как до начала фильма оставалось несколько минут. Безлюдное фойе меня не озадачило, подумал, что все зрители уже в зале. Но когда вошел в зал, то замер в недоумении. В зале не было ни одного человека.

Ко мне подошла женщина — работник кинотеатра — и спро­сила от своего имени и от имени киномеханика, не откажусь ли я от просмотра, так как время начинать фильм подошло, а зритель только один. Жалко, мол, гонять понапрасну аппаратуру, Я, ес­тественно, не отказался, сказал, что специально из Москвы при­ехал посмотреть этот фильм. Весь фильм, для меня бесконечно интересный, я так и просмотрел один. В зале больше никто не появился. В этом кинотеатре вход и выход в зал через одни и те же двери. После окончания фильма я снова вышел в фойе, кото­рое больше часа назад было пустым, и еле протолкался сквозь ог­ромную толпу ребятишек, которые с криками штурмовали вход в зал. Выйдя на улицу, я посмотрел на афишу, что же вызвало такой ажиотаж и привлекло стольких школьников. Оказалось, что на следующем сеансе шёл фильм «Черепашки ниндзя»... Вот что интересует ребят, а не изобретатели и их уникальные разра­ботки. Среди толпы 10-12-летних ребят я с удивлением увидел и старшеклассников. Не могу представить себе такого отношения к фильму об открытиях и изобретателях лет двадцать-тридцать назад, хотя я, конечно, не идеализирую то время...

Итак, впервые при создании аудиовизуальных устройств мы сознательно учли особенности человеческого мировосприятия и не забыли о потребностях души. Мир завоёван сегодня дис­кретными аудиовизуальными системами. Они растиражированы в миллиардах экземпляров. Мир «оцифровали», а нас с вами «со­считали»... Стараясь доказать, что рано огульно списывать со счетов аналоговые системы, которые могли бы компенсировать негативное воздействие дискретных АВ-систем, я уже почти сорок лет показываю взрослым и детям свето-звуковые компо­зиции, воспевающие красоту божественного мира, гармонию и лад в природе, пытаясь достучаться до сердец, обратить взоры людей к гибнущей по нашей вине биосфере...

В Оптическом театре мы также учитываем, что все люди по способу восприятия информации делятся на две категории. Одни лучше воспринимают на слух, другим же совершенно необхо­димо визуальное подкрепление услышанной информации, иначе они не смогут в полной мере эту информацию воспринять. Именно поэтому мы создаем аудиовизуальные (слухо-зрительные) композиции, позволяющие красочно, интересно и доступно раскрыть любую тему. В этом случае полностью удовлетворены обе категории, и новая информация не только будет всеми вос­принята, но, сопровождаемая при восприятии положительными эмоциями, запомнится надолго и глубоко.

Для учителей важно знать ещё об одной особенности воспри­ятия информации человеком. При одновременном поступлении в мозг слуховых и зрительных образов, несущих информацию об определённом явлении, происходит не простое суммирование поступающей по двум разным каналам информации, а умноже­ние или даже возведение в степень. Эту особенность воспри­ятия знают, возможно, не все, но она существует, поэтому хо­рошо бы учитывать её в столь важном деле, которым является обучение...

Реально ли применение солнечного инструментария в школе?

Некоторые прочитают всё, что я пишу о новом инструмен­тарии, с безразличием. Иные, возможно, даже с раздражением. Нечего, мол, изобретать велосипед, когда компьютер открывает такие изумительные возможности. Но найдутся среди читателей и такие, в которых не уснуло желание изменить мир к лучшему, которые сами ищут новые возможности для осуществления мечты о защите детей от давления СМИ и мечтают о настоя­щей реформе образования. Им искренне жаль детей, но они не видят, чем и как они реально могут помочь им в сложившей­ся ситуации. Многолетний практический опыт позволяет мне с уверенностью говорить, что искреннее желание вернуться к максимальной гармонии человека с природой — это и есть тот спасительный путь, который многие ищут, но пока не находят. Для такого возвращения «блудного сына» у человечества есть кроме идей и большой практический опыт. Его нужно сделать достоянием масс, опубликовать все самые интересные разработ­ки и внедрять их в жизнь. Свою важную положительную роль в осветлении мира может сыграть и применение солнечного (аналогового) инструментария в образовании и во многих других сферах жизни человека.

Желающие реальных дел, прочитав эти строки, возможно, обрадуются, что уже разработан такой инструментарий, и поже­лают как можно скорее применить его в своей работе с детьми. Но радоваться тому, что созданы эти уникальные оптические и акустические системы, рано. Они созданы в России, в которой судьба изобретателя-Левши хорошо известна. Мы живём не в Японии, в которой таланты считаются «достоянием нации». В России уникальные люди бьются в нищете над своими изобре­тениями, которые могли бы невероятно облегчить жизнь всех граждан страны, укрепить могущество родины и её авторитет на международной арене. Чаще всего, они не получают от властей даже минимальной поддержки. Это страшное правило работает и сегодня в XXI веке. Более того, сегодня всё усугубилось так называемыми рыночными отношениями. Эти отношения, вроде бы, оправдывают равнодушных бюрократов. Им теперь даже оглядываться ни на кого не нужно, имитируя бурную деятель­ность при полном бездействии. «Есть деньги — приходи, будем разговаривать. Нет денег — пропади пропадом, нам до тебя дела нет», — вот их примитивная логика». Меня поймет каждый изобретатель, особенно тот, который на своей шкуре испытал всю тупость бюрократической машины.

Борис Васильевич Гладков долгие годы работал над теорией Единого Поля, что позволило ему сделать много замечательных изобретений. Одно из них он реализовал более тридцати пяти лет назад. Это и были его уникальные акустические системы, явля­ющиеся альтернативой распространённым стерео-системам. Все эти годы он создавал их «на коленке» своими руками, пытался внедрить их именно в России, хотя за его изобретением в послед­ние годы его жизни буквально устроили охоту южнокорейские фирмы. В России на его изобретение никто не обратил внимания. «Нет пророка в своем отечестве», и Гладков умер, не дождав­шись поддержки от государства и унеся с собой в могилу потря­сающие разработки во многих областях, не только в акустике. Не дождался и я новой акустической системы для Оптического тетра, о создании которой мы с ним уже договорились после его последнего визита в наш театр. Человек смертен, и притом вне­запно...

И Юрий Алексеевич Правдюк, сделавший уникальный све­товой инструмент своими руками и создавший с его помощью более ста тридцати великолепных светодинамических партий к музыке композиторов разных стран и эпох, за двадцать пять лет работы в деревянном павильончике без отопления, так и не дож­дался помощи от властей. Зато гонения, безусловно, были. Ещё в конце 60-х его «прорабатывали» на партсобраниях за репертуар в его зале Музыкальной светоживописи. Правдюка угораздило в молодости вступить в партию, и партийные функционеры не­мало крови ему попортили, настырно влезая в ту область, в ко­торой они абсолютно ничего не понимали. Но они нюхом чуяли, что можно, а чего нельзя показывать советскому человеку.

А когда пришли новые времена, и Союз распался на суверен­ные республики, то его лишили даже этого павильончика. Все помешались на прибыли, и начальство харьковского парка Куль­туры и отдыха отдало этот павильон для показа в нем с помощью видеопроектора западных боевиков и порно-фильмов. Правдюка же с его самодельным инструментарием буквально выкинули на улицу. Молодёжь валом пошла на эти фильмы. Доходы парка увеличились. Руководство было довольно... Почти десять лет Правдюк обивал пороги местной власти всех уровней, предлагая устраивать концерты музыкальной светоживописи в любом из пустовавших в начале 90-х годов кинотеатров. Но кинотеатры новые украинцы, как и новые русские в России, быстро превра­тили в салоны для продажи автомобилей или в магазины, а для уникального искусства места так и не нашлось. Юрий Алексее­вич умер, не дождавшись понимания, не получив возможности радовать людей произведениями уникального искусства.

Весь светодинамический инструментарий для Оптического театра я тоже создал своими руками и тоже «на коленке». Что­бы его создать и испытать без средств и поддержки понадоби­лось более сорока лет. За эти десятилетия весь инструментарий в теоретическом плане доведен мной до совершенства, но в металле мне удалось реализовать не более 20% разработанного те­оретически. Остальные 80% существуют только в моей голове, в эскизах, расписаны во многих тетрадях. Да и то, что удалось воплотить, представляет собой, по сути, действующие макеты. На «коленке» трудно создать совершенный и надёжный оптико-механический инструментарий.

Если бы нашелся завод-изготовитель, то не более чем через два года мы имели бы в России уникальный аудиовизуальный комплекс, равного которому совершенно точно нет нигде в мире. Имели бы и всю конструкторскую документацию для его се­рийного производства, а также первую опытную партию. Если взяться за эту работу с желанием и энтузиазмом, то возможно, что на все это и двух лет не понадобится. Это я говорю как ин­женер-конструктор с практическим опытом работы на заводах, а не как мечтатель-идеалист. Этот солнечный инструментарий можно было бы использовать не только внутри страны для вос­питания и обучения детей. Его у нас вскоре закупали бы многие страны мира. Вот вам и рабочие места для наших людей, и заня­тость и весьма существенный доход в валюте в государствен­ную казну. Но главное, что такой инструментарий был бы неве­роятно полезен для наших детей, для будущего России.

Вот почему я написал, что радоваться рано. Двух изобретате­лей уже нет, а удастся ли мне довести до кондиции свои солнеч­ные инструменты, зависит теперь не только от меня. Я прекрасно понимаю, что неповоротливый бюрократический механизм вряд ли быстро провернется. Но попыток найти завод-изготовитель я не оставляю. Для меня крайне важно сейчас только одно: чтобы эта идея принадлежала России и была осуществлена здесь. Идея, рано или поздно, уйдет за границу (не нужно забывать, что мы живем в информационном веке). Её там реализуют мгновенно, ибо изготовление большинства изобретенных мною светодинамических устройств не сложнее штамповки солдатских котелков и алюминиевых кружек. Нужно только знать, что и как штампо­вать и что с чем соединять. Вот этот секрет я из последних сил и удерживаю. Если упустим ноу-хау за границу, Россия будет потом покупать солнечный инструментарий на Западе или Вос­токе, тратя валюту, потому что мир рано или поздно непременно придёт к необходимости его применения в разных сферах, но, прежде всего, для спасения детей... Это будет большим уроном для нашей страны. Зачем платить валюту, если мы можем её за­рабатывать?

Наладить производство технически очень простого солнеч­ного инструментария можно на любом заводе. Услышат ли мои слова те, которые определяют сегодня, что делать с производ­ственной сферой? Поэтому на вопрос, который я часто слышу от учителей: «Можно ли применять новый континуальный ин­струментарий в школе и реально ли это в ближайшее время?», я могу ответить так: «Применять его можно и нужно, а вот когда это можно будет сделать реально, спросите у тех, от кого за­висит, чтобы из сотен заводов, подвергаемых искусственному банкротству, оставили хотя бы один для создания солнечного инструментария».

Конечно, я не сижу, сложа руки. Памятуя мудрый совет: «Стучите, и вам откроют», пытаюсь сам искать потенциальных изготовителей. В августе 2007 года я встретился с производ­ственниками Екатеринбургского оптико-механического завода. Разговор с начальниками производств был деловым и конкрет­ным. Они послушали мой рассказ о сути нового оптического инструментария и о принципах его создания. Сказали, что изго­товление таких аппаратов для их завода никакой проблемы не составляет. Есть только одна загвоздка. Им совершенно неинте­ресно делать оснастку, чтобы выпустить несколько комплектов или даже несколько десятков комплектов. Если бы заказчики исчислялись тысячами, тогда можно было бы говорить всерьёз о том, чтобы такой инструментарий делать на их заводе. Меня этот разговор очень вдохновил. Главное, что они в принципе не отказываются и что для их мощностей — не проблема сделать наборы инструментов хоть для всех школ России. Мы даже до­кумент составили о нашей встрече и их готовности при наличии должного количества заказчиков производить солнечный инс­трументарий.

Школ у нас десятки тысяч, а не тысячи. Солнечный инстру­ментарий в том минимальном наборе, который можно было бы внедрить в воспитательный процесс, необходим всем нашим школам. Те, кто курирует национальный проект по образова­нию, нашли возможность за один 2007 год оснастить абсолютно все российские школы компьютерами. Помогать им в этом деле примчались и Билл Гейтс и другие акулы Запада. Каждой школе нужен не один компьютер, а десятки (в зависимости от размера школы и количества учащихся). Значит, для всех школ России понадобятся сотни тысяч дорогих компьютеров. И на это дело в стране средства нашлись. Один набор солнечных инструментов при массовом производстве будет стоить не больше одного ком­пьютера! И в каждую школу можно для начала приобрести всего по одному набору. Следовательно, расходы на это нужное дело потребуются в десятки (если не в сотни раз) меньшие, чем для сплошной компьютеризации. Почему бы нашему правительству не позаботиться ещё и о здоровье наших детей.

Если будет принято соответствующее решение, то опытная партия будет готова буквально через год-полтора. После испы­таний в реальных условиях в любой школе, можно было бы за­пустить массовое производство...

А пока я знакомлю всех желающих с новой идеей и в самом Оптическом театре, и на многих конференциях, посвященных проблемам образования. Как люди реагируют на это новое яв­ление можно узнать из Книги отзывов, в которой много лет за­писывают свои впечатления и свои предложения зрители, в том числе и школьные учителя, и сами школьники.

Как мало в этой жизни надо

Нам, детям, и тебе, и мне.

Ведь сердце радоваться радо

И самой малой новизне.

А. Блок

Работа с детьми

Особую радость доставляет мне и моим коллегам приход в театр школьников. В последние двенадцать лет к нам на сеансы приходят целыми классами. Увидев хоть раз в Оптическом театре циклы композиций на разные темы, школьные учителя привозят и приводят из года в год своих воспитанников к нам «за глотком свежего воздуха», как они пишут в своих отзывах. После показов я часто выслушиваю горестные исповеди школьных учителей, замученных отчётами и проверками надзирающих инстанций.

Посмотрев у нас в театре, как любую тему можно раскрыть по-новому, ярко, красочно, убедительно и кратко, одна учительница записала в книге отзывов: «Мывзрослыепреступники перед детьми. Имея такую технику, такое открытие, как Оптический театр, даём знания детям чёрными буквами на бумаге... Скучно, тратим столько времени. Всё это можно сделать красиво, точно, доступно... Учитель, член АСТУР, Ю. И. Журкова. 14. 12. 03. » Таких записей учителя оставляют много, но ещё больше происходит после показов-уроков в театре искренних и откровенных разговоров, которые для меня явля­ются самым убедительным доказательством, что у нас в стране сегодня имеются огромные проблемы в системе образования.

Внимательно выслушивая то, что говорят после показов дети и школьные учителя, я не только создаю потом новые свето-звуковые композиции, но и продолжаю совершенствовать инстру­ментарий. Более десяти лет привозит к нам из г. Коломны своих воспитанников Галина Михайловна Бугаенко, которая давно счи­тает визиты в Оптический театр неотъемлемой частью выстро­енного ею плана воспитательной работы с детьми. Её школьни­ки, получив мощный творческий импульс в театре, пишут потом рассказы и рисуют интересные композиции. Прекрасно рисует и сама Галина Михайловна. Её работы и работы её воспитанников есть и в нашем театре.

Порадовала меня своими рассказами Елена Васильевна Мед­ведева, которая преподает физику и астрономию в школе №1016 из Переделкино. Дети из этой школы приезжают в наш театр на школьном автобусе. Елена Васильевна сначала удивлялась, что её воспитанники, которых она хорошо знала, выходили из те­атра задумчивые и так серьёзно обсуждали увиденное, что она их просто не узнавала. А потом это послесвечение длилось ещё долго, вдохновляя ребят на самостоятельную пробу сил в твор­честве.

Это действительно важный феномен, который за последние годы проявился особенно чётко. Под воздействием увиденных в Оптическом театре композиций школьники начинают буквально фонтанировать разными идеями: пишут короткие рассказы, сти­хи, создают рисунки, передающие их понимание того, что они узнали в школе-театре на уроках Правды и Красоты. Учителя потом приносят и показывают нам эти рассказы и рисунки, что является прекрасной обратной связью и помогает при создании других свето-звуковых композиций. Так идёт взаимный обмен идеями, настоящее сотворчество. Конечно, один театрик на 80 мест, построенный нашими руками из разрушенного гаража, с самодельным инструментарием удовлетворить все запросы по работе со школьниками не в состоянии.

Когда мы в Оптическом театре преподносим знания о мире на высоком художественном уровне, пользуясь средствами и зако­нами искусства, то учителя, приводящие к нам своих учеников очень часто говорят: «Как нам не хватает в школе такого ярко­го, точного, впечатляющего показа мира нашим ребятам». Я им отвечаю: «Говорите это не только мне, но и тем, от кого зави­сит, чтобы школа стала другой — не тюрьмой, отталкивающей детей, а магнитом, притягивающим детские души, куда они бы мчались с радостью и откуда не хотели бы уходить, настолько захватывающим был бы совместный процесс познания много­гранной действительности».






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных