ЧТО ТАКОЕ ПРОГРЕСС? 8 страница

Цивилизации, возникшие на берегах великих исторических рек, могли быть только первобытными, изолированными и отличными друг от друга, и, наоборот, когда цивилизации распространялись с берегов рек на побережья морей, они становились способными к распространению, к дальнейшему развитию и постепенно охватывали целый ряд народов, приобретая международный характер. Способность цивилизации к передаче и распространению, весьма уже развитая при начале средиземноморского периода, идет все более и более увеличиваясь, по мере того как она переходит с побережьев внутренних морей на берега океана.

Но всякий океан, в особенности Атлантический, есть не что иное, как более обширное внутреннее междуматериковое море. Всякое внутреннее море является океаном в миниатюре. Хотя вообще все исторические подразделения имеют чисто условный и относительный характер, тем не менее установился более или менее освященный веками обычай устанавливать границу между средними веками и новым временем: демаркационной линией этих двух исторических периодов является, как известно, открытие Нового Света Христофором Колумбом. Это событие является одним из величайших в истории человечества. Результатом этого открытия явилось быстрое падение средиземноморских наций и государств и соответственный быстрый рост стран, расположенных на побережье Атлантического океана, т.е. Португалии, Испании, Франции, Англии и Нидерландов. Народы этих стран не замедлили воспользоваться географическими выгодами своих стран, и центры цивилизации переместились с берегов Средиземного моря на берега Атлантического океана. Константинополь, Венеция и Генуя потеряли свое значение, и во главе культурного движения стали Лиссабон, Париж, Лондон и Амстердам.

Этот новый и последний период всемирной истории, период цивилизации океанической, молод сравнительно с двумя предшествующими периодами цивилизации: речным и средиземноморским. Но тем не менее в этом периоде мы уже можем установить некоторые подразделения. С момента наступления новых веков и вплоть до второй половины XIX столетия из всех пяти океанов, омывающих нашу Землю, один только Атлантический океан служил главной ареной развития цивилизации. Но за последние тридцать лет^x дело обстоит несколько иначе: быстрый экономический прогресс Калифорнии и Австралии, открытие портов Китая и Японии для международного обмена, большое развитие китайской эмиграции, распространение русского влияния на Маньчжурию и Корею окончательно присоединили Тихий океан к области мировой цивилизации.

Тем не менее я не нахожу возможным дать название этому второму периоду современной истории периода тихоокеанического, так как подобное название слишком неудачно выражало бы наиболее характерную черту совершающегося у нас на глазах развития цивилизации. Победа Великого океана над Атлантическим не означает еще того, что Атлантика перестает играть какую бы то ни было более или менее значительную роль, как это произошло при победе Атлантики над Средиземным морем.

Наоборот, характерной чертой современного исторического периода является то, что благодаря прорытию Суэцкого канала^xi Атлантический и Великий океаны как бы сблизились друг с другом и, кроме того, лежащий между ними Индийский океан преобразуется как бы в большое внутреннее море. Индийский океан приобретает в наше время все большее и большее значение. Наконец, новейшие путешествия Норденшельда вдоль северных берегов Сибири и восточных берегов Азии^xii показывают, что культурная ценность Северного Полярного океана отнюдь не равняется нулю, как это полагали раньше. Кто знает также, какое будущее хранит история для Антарктического океана, до сих пор остающегося вне общего потока цивилизации?

Капризное на первый взгляд и случайное передвижение центра цивилизации из одной страны в другую в разные эпохи, изменение в течение истории культурной ценности различных географических областей в действительности представляются явлениями строго закономерными и подчиненными порядку. Географическая среда эволюционирует во времени, она расширяется вместе с прогрессом цивилизации. Ограниченная в начале исторического периода не особенно обширными бассейнами больших рек, уже названных мною, эта среда в известный момент охватывает побережья внутренних морей, а затем распространяется на океаны, охватывая мало-помалу все обитаемые области земного шара.

Германский ученый Бёттигер в своем большом труде о Средиземном море первым высказал эту идею^xiii; в предисловии к этому труду он говорит: «Средиземное море послужило той переходной географической средой, где произошел переход древних речных цивилизаций, речного культурного мира, представителями которого и до сих пор являются Китай и Индия^xiv, к океаническому периоду наших дней». Таким образом, продолжает он, географическая среда, в которой развивается цивилизация — речная, средиземноморская и океаническая, — имеет своим характерным признаком воду; вода оказывается животворящим и оживляющим элементом не только в природе, но и истинной двигательной силой в истории (die eigentliche ugkraft in der Weltgeschichte). He только в области геологических явлений и в мире растений, но и в истории животных и человека вода является силой, побуждающей цивилизацию развиваться и переходить из области речных бассейнов и долин на берега морей и океанов.

Подводя итоги всему сказанному выше, мы можем разделить всю историю человечества на следующие периоды.

I. Древние века, речной период. Он охватывает собою историю четырех великих цивилизаций древности — Египта, Месопотамии, Индии и Китая, — возникших в бассейнах великих рек. История этих четырех цивилизаций не

синхронистична: восточная группа (Индия и Китай) с самого начала своего возникновения несколько запаздывает в своем развитии сравнительно с двумя западными цивилизациями (Ассиро-Вавилония и Египет). При дальнейшем подразделении, которое мною будет сделано, я имел в виду исключительно эти две последние цивилизации, которые, развившись в более благоприятных географических условиях, перешли сравнительно быстро в фазу морской цивилизации и оказали большое влияние на Европу и европейские народы. В периоде древних речных цивилизаций можно различить две эпохи:

1) эпоха изолированных народов, завершающаяся к XVIII веку до начала нашей эры^xv;

2) эпоха первоначальных международных сношений и сближений народов, начинающаяся первыми войнами Египта и Ассиро-Вавилонии и заканчивающаяся вступлением на историческую арену пунических (финикийских) федераций приблизительно около 800 года до начала христианской эры.

II. Средние века, средиземноморский период. Этот период охватывает
двадцать пять веков, с основания Карфагена до Карла Великого, и подразделяется в
свою очередь на две следующие эпохи:

1) эпоха Средиземного моря, во времена которой главные очаги культуры
одновременно или поочередно представлены крупными олигархическими
государствами Финикии, Карфагена, Греции и, наконец, Рима при цезарях, вплоть
до Константина Великого;

2) эпоха морская, начинающаяся со времени основания Византии
(Константинополя), когда в орбиту цивилизации втягиваются Черное море, а затем
Балтийское. Эта эпоха охватывает собою весь период средних веков.

III. Новое время, или период океанический, характеризующийся заметным
перевесом западноевропейских государств, лежащих на побережье Атлантики.
Этот третий период развития цивилизации, несмотря на свою молодость по
сравнению с двумя предыдущими^xvi, может быть разделен также на две эпохи:

1) атлантическая эпоха от открытия Америки до момента «золотой
лихорадки» в Калифорнии и Аляске, широкого развития английского влияния в
Австралии, русской колонизации берегов Амура и открытия для европейцев портов
Китая и Японии;

2) всемирная эпоха, едва только зарождающаяся в наши дни^xvii.
Это разделение человеческой истории, представляющей в действительности

единый процесс, вполне соответствует также и трем последовательным фазисам социальной эволюции, и трем восходящим ступеням органической эволюции в природе.

Главная задача настоящей книги и заключается в том, чтобы выяснить и отыскать естественные, но часто таинственные пути, при помощи которых различная физико-географическая среда оказывает влияние на судьбы народов, предоставляя некоторым из них верховенство над другими народами. Проблема, поставленная нами, слишком обширна, чтобы ее можно было разрешить силами одного только человека и в одной небольшой книге. Вследствие этого в настоящем произведении я ограничусь лишь рассмотрением вопроса о развитии первоначальной цивилизации в речных бассейнах, которые я уже называл много раз на предыдущих страницах.

С первых проблесков зари исторических времен эти реки (Нил, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Хуанхэ и Янцзы) наложили на жителей, населявших берега этих рек, своего рода ярмо исторической необходимости: народы, обитавшие в бассейнах названных рек, самими физико-географическими условиями были сразу прочно привязаны, как пленники к колеснице Джаггернаута^xviii, к цивилизации и прогрессу.

ⁱ Египетская мифология с ее культом Осириса имеет общую почву с мифологией

Сирии и Месопотамии

ⁱⁱ См. цитированную уже статью Васильева

ⁱⁱⁱ Сh. Lаssen. Indische Alterthumskunde. Bd. IV. Leipzig, 1874

^iv Имеется в виду ассирийский царь Салманасар III, правивший с 859 по 825 (824) г.

до н.э., совершавший военные походы в Мидию и Урарту и обложивший данью

финикийских торговцев и Израильское царство

^v По мнению Авезака (P. A v e z а с. Les lies africaines), Тенерифе некогда в глазах

финикийцев был последним из Геркулесовых столбов. Страбон рассказывает, что

финикийцам были даже знакомы и Азорские острова. В описании путешествия

вокруг Африки карфагенянина Ганнона действительно упоминается о каком-то

острове, откуда неслось благоухание и над которым высилась громадная гора, но

возможно, что эти горы были пик Камеруна, так как Ганнон упоминает о

встреченных гориллах и шимпанзе, которые уже не встречаются севернее

Гвинейского залива

^vi Основываясь на немногих остатках финикийского искусства, некоторые ученые

утверждают, что в развитии Финикии играла роль только ассиро-вавилонская

цивилизация и что роль Египта в этом отношении была равна почти нулю. Но зато

другое бессмертное создание финикийского гения — изобретение алфавита — есть

не что иное, как видоизменение египетских письмен для выражения звуков других

языков. По моему мнению, влияние Египта на народы Греции и Италии передалось

главным образом через финикийцев, тогда как ассиро-вавилонские влияния

[непосредственно] проникли в Грецию

^vii В 391 г. христианами-фанатиками в Александрии был разрушен храм Сераписа

(Серапеум), где размещалась большая часть Александрийской библиотеки. Остатки

библиотеки исчезли в VII—VIII вв. во время господства в Египте арабов

^viiiJ. Drареr. Les conflits de la science et de la religion. Paris, 1875; V. Duruy. Histoire

des Romaines... Vol. V. Paris, 1880

^ix Е. Нavet. Le Christianisme et ses origines. Paris, 1884. Но мне кажется, что автор

этого переводного труда несколько преувеличивает ту долю вклада еврейского

народа, которую он внес в христианство, и не указывает на средиземноморское

происхождение христианской религии. Различные секты гностиков, возникновение

которых считается более поздним, чем христианство, были, скорее, остатками

средиземноморского мистицизма, сопротивление которому оказывалось со

стороны только евреев, но вместе с Филоном Александрийским евреи-христиане

были также увлечены общим течением. Проповеди и «деяния» апостолов были не

чем иным, как рядом попыток эллинизации еврейской религии и попыток ввести

идеи эллинского мира в иерусалимскую синагогу. Интересно заметить, что слово

Chreiste (Хреист), греческий перевод египетского слова Oun-Ouphr, является одним

из имен Сераписа. Krystos александрийских философов и Христос евангелистов

смешиваются до такой степени, что совершенно невозможно установить долю

каждого из них в образовании христианского учения. Император Адриан в своем

знаменитом письме из Александрии определенно говорит, что поклонники

Сераписа называют себя христианами

^x писано в 1888 г

^xi Суэцкий канал был открыт в 1869 г

^xii Имеется в виду самое известное путешествие Норденшельда на пароходе «Вега»

в 1878—1879 гг. — из Атлантики вдоль северных берегов Евразии в Тихий океан (с

зимовкой).

^xiii С. Вottiger. Das Mittelmeer. Leipzig, 1859

^xiv Ученый автор, по моему мнению, недостаточно ценит роль Индии и Китая в

истории человечества. Мы увидим ниже, что Индия, например, представляет собою

пример подлинно великой цивилизации, «недоношенной», однако, в силу

неблагоприятных особенностей своей географической среды. Наоборот, Китай,

хотя и следующий с большим опозданием за общим культурным течением", тем не

менее перешел границу, отделяющую первый период (речной) человеческой

истории от второго, или средиземноморского, и в настоящее время находится у

порога океанического периода. Вообще закон трехчленного географического

развития имеет гораздо более общее значение, чем это предполагает Бёттигер

^xv G. Masрего. Цит. соч

^xvi Геологические периоды, точно так же как и периоды социально-географические,

становятся короче, по мере того как мы удаляемся от первобытных времен

^xvii Эта эпоха цивилизации, в которую сейчас вступает человечество, более всего

заслуживает наименование интернациональной, так как интернационализм,

международное общение народов и международное объединение трудящихся

являются наиболее характерными фактами для нашего времени. — Прим.

Н.Лебедева

^xviii Джаггернаут (Джагганатха) — одно из воплощений (аватар) бога Вишну.

Поклоняющиеся Джагганатхе бросаются под его колесницу, считая за счастье

погибнуть под нею

Глава седьмая

ОБЛАСТЬ РЕЧНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Термические условия развития первобытной цивилизации. — Превосходство

Запада над Востоком в древности объясняется естественными географическими

преимуществами первого. — Зона высохших морей (han=hai). — Территория

древних речных цивилизаций могла быть населена только взаимно солидарными и

строго дисциплинированными племенами. — Характер природы речных областей с

самого начала цивилизации налагал на население под страхом общей гибели иго

жестокого деспотизма.

Те части Старого Света, где протекал речной период всемирной истории, представляют собою нечто целостное и единое, хотя и не совпадают с обычно принятыми географическими делениями Старого Света на три части — Европу, Азию и Африку. Три великие цивилизации древности зародились и выросли на азиатской почве, колыбель четвертой находится в области, обычно причисляемой к Африке^i.

Область речных цивилизаций ограничена на севере громадной цепью высоких гор и возвышенных плоскогорий, протянувшихся от архипелага Эгейского моря и составляющих своего рода «диафрагму» Старого Света, которая является естественной границей между севером и югом. Направление этой границы может быть более или менее точно определено 40 градусом северной широты. Южная граница этой области почти совпадает с тропиком Рака.

Заключающийся между этими двумя линиями огромный четырехугольник занимает в ширину всего шестнадцать градусов, тогда как в длину он простирается от 25 градуса восточной долготы (по Парижскому меридиану)ⁱⁱ почти на сто градусов, т. е. от цепи Ливийских гор на западе до берегов Желтого моря на востоке.

Параллель 30 градуса северной широты составляет как бы среднюю ось этого параллелограмма и вместе с тем проходит вдоль каждой из древних речных культур или же пересекает их. Три древние речные цивилизации, именно египетская, ассиро-вавилонская и индийская, во всем своем объеме заключены между средними годовыми изотермами в +20° и +26°. Китайская цивилизация на севере выходит за пределы этих изотерм и достигает изотермы в +15°. Речные цивилизации могут быть, таким образом, сравнимы со стойкими растениями, процветающими при разных термических условиях, колебания которых доходят более чем до десяти градусов.

Разделим огромную область речных цивилизаций воображаемой линией, выходящей из горного массива Гиндукуш на 65 градусе восточной долготы (по Парижскому меридиану), и проведем эту линию на юг, к заливу Кач, по гребню самой высокой из цепей Сулейман-Дага. Этот горный массив, поднятый самой природой между цивилизациями крайнего Востока и цивилизациями Передней Азии, является одним из наиболее пустынных мест на всем земном шаре. Элизе Реклю, описывая эти горы, говорит: «Наиболее знаменитая группа Соломоновых гор (Сулейман-Дага) носит специальное название трона царя Соломона (Takht-i-Souleiman)... Северная вершина этих гор особенно высока (3444 метра) и известна

тем, что на ней, по преданию, остановился Ноев ковчег. Легенда прибавляет, что пещера, высеченная в каменной скале, и куча камней, считаемая развалинами храма, представляют собою трон, на котором восседал царь Соломон, обозревая неизмеримые земные пространства. С высоты этих гор, — прибавляет Реклю, — какой-нибудь титан с орлиным зрением был бы в состоянии увидеть направо и налево от себя два совершенно обособленных исторических мира, столь различающихся по своему характеру, именно Запад и Восток»^iii.

Отгораживая полуостров Индостан от Передней Азии, Соломоновы горы тем не менее не защищали его от нападения завоевателей, являющихся с запада или с северо-запада. «Возьмите какую угодно эпоху истории, — говорит один английский ученый, — и вы увидите, что обладание или стремление захватить Индию всегда были для всех народов вопросами величайшей важности»^iv. Наоборот, даже во времена самого пламенного расцвета буддийского прозелитизма в Индии нельзя было констатировать каких-либо попыток движения на запад.

На запад от хребта Гиндукуш, в наиболее возвышенной части горного массива Ко-и-баба (Отец гор), поднимающегося почти на 5000 метров над уровнем моря, берет свое начало река Кундуз, впадающая в Амударью (древний Оке) невдалеке от старинной Бактрии. Эта река вырыла для себя извилистое и длинное ущелье, известное в истории под именем Бамиан^v. К югу от так называемого индийского Кавказа долина реки Кабул образовывает несколько проходов к Инду. Самый знаменитый из них, Хайбер, был хорошо известен буддийским миссионерам. Этим же проходом пользовались Магомет Газневидский, Бабер (Великий Могол), Акбар, Надир, Ахмет-шах и, наконец, английские генералы. Горный проход, по которому проник в Индию Александр Македонский и, как кажется, следовали первые завоеватели Индии, проходит к северу от реки Кабул, в стране Юсуф-Заи. В настоящее время англичане выстроили там железную дорогу, начинающуюся от Лагора [Лахор] и Реваль-Пинда [Равалпинди], проходящую мимо Аттока и соединяющуюся с рекой Кабул у самого входа в ущелье недалеко от Пешавара.

Далее к югу ущелья, пересекающие южные выступы Соломонова Трона, открывают также сравнительно легкий доступ со стороны Кандагара к реке Инд через горный проход Болан. Проходящая здесь английская железная дорога, выходя из Шикарпура, пересекает пустыню Кач-и-Гандава на запад от великой реки, поднимаясь затем на плоскогорье. «Начиная со времен седой древности, — писал в 1602 году историк Акбар, — на Кабул и Кандагар смотрели как на двери Индостана: через первый возможен доступ из Турана, через второй — из Ирана». За обладание этими воротами в Индию, этими ключами богатейшей страны, и шла вековая борьба между мировыми завоевателями, стремившимися к созданию «мировой империи» и желавшими господствовать сразу и над Востоком и над Западом.

Жестокая кровавая борьба за овладение Востоком относится, однако, далеко не к первобытной эпохе. В период расцвета великих речных цивилизаций благодаря двум названным высоким горным хребтам — Гиндукушу и Сулейман-Дагу — Запад и Восток составляли еще два обособленных мира, имевших каждый свои особые судьбы, вследствие чего их и надлежит изучать отдельно.

Правда, обширные территории, на которых развивались речные цивилизации Востока и Запада, представляют некоторые аналогии и сходства в строении своей поверхности. Но верно и то, что каждая из этих областей состоит из двух частей, имеющих настолько различный друг от друга характер, что каждую из этих частей можно было бы сравнить с островом, игравшим свою специальную роль. Направо от намеченной нами линии, т.е. от Соломоновых гор, расположены Китай и Индия, а налево — Египет и Тигро-Евфратская долина со своим естественным дополнением — Ираном. В каждой из этих двух половин восточная часть, т.е. Китай, с одной стороны, и Ассиро-Вавилония — с другой, имеет более умеренный и холодный климат, чем половины западные, т.е. на Востоке — Индия, а на Западе — Египет. Для восточной половины центр цивилизации находится в умеренном поясе и расположен к северу от 30-й параллели, на Западе он приближается к жаркому поясу и переходит за 30-ю параллель к югу.

Если до сих пор еще нельзя утвердительно и с полной уверенностью сказать, что южные цивилизации, т.е. египетская и индийская, возникли и созрели раньше, чем цивилизации Китая и Ассиро-Вавилонии, зато вне всякого сомнения находится факт их более раннего падения. Более теплые очаги цивилизации, Египет и Индия, отмечены более резкой чертой изолированности, чем более умеренные области Китая и Месопотамии. Действительно, Египет представляет собою оазис среди обширной пустыни; Индия образует большой треугольник, отделенный от остальной Азии высочайшими горами. Наоборот, Древний Китай и Месопотамия воздействуют на соседние с ними области и на населяющие их народы так, что рано или поздно приобщают их к себе.

Кроме этого отличия, разница между Востоком и Западом существует еще во многих отношениях. Так, например, разница изотерм (линий средних годовых температур) между Египтом и Месопотамией равна всего только четырем градусам, тогда как на Востоке разница между западной половиной (Пенджаб) и восточной (долина Желтой реки) составляет уже двенадцать градусов. Сверх того, изолированность каждой из двух восточных цивилизаций гораздо сильнее, чем на Западе. Недоступные хребты Гималайских гор и Тибета, расположенные на востоке и северо-востоке Индии, вполне отрезывают Китай от Индии, между тем как на Западе Египет и Месопотамия связаны между собою Синайским полуостровом.

В эпоху нашествия гиксов^vi, а может быть, и раньше, но, во всяком случае, не позднее, чем за двадцать веков до начала нашей эры, уже можно было констатировать первые сближения между Египтом и семитическим миром^vii. Индия и Китай, напротив, не знали друг друга вплоть до сравнительно недавних времен буддийской пропаганды. Когда наконец и им удалось перейти через свои границы, то встреча произошла на чужой почве, на крайнем юго-востоке Азии, населенном бирманцами, аннамитами, малайцами, сиамцами. Эта область во многих отношениях чрезвычайно соответствует своему названию Индокитай, так как народы этой области заимствовали от арийской Индии религию и большую часть искусств, а от китайцев — свое политическое устройство и литературу.

Для того чтобы понять ту роль, какую сыграл в развитии восточных цивилизаций непроходимый горный барьер между бассейном Ганга с одной стороны и великими речными бассейнами Небесной империи с другой, достаточно привести следующий факт: в этом гигантском, почти совершенно неисследованном

горном массиве на незначительном расстоянии от очагов цивилизаций, насчитывающих тысячелетия своего существования, живут совершенно дикие племена, называемые китайцами «западными варварами»; эти племена остались совершенно незатронутыми ни цивилизацией Китая, ни цивилизацией Индии, хотя, как мы сказали, очаги этих культур и находились сравнительно близко.

Морские воды, омывающие полуостров Индостан, еще резче увеличивают его изолированность. Бенгальский залив благодаря циклонам, многочисленным мелям, непостоянности его течений представляет одно из самых негостеприимных мест на Земле. Малабарский берег имеет также многочисленные неудобства, а небольшое Оманское море настолько непригодно для плавания, что прибрежные рыбаки пользуются при плавании по этому морю судами, снабженными плавучими противовесами и вследствие этого не могущими опрокинуться; но с этими противовесами нельзя совершать далекие плавания. Наименование пролива, соединяющего Красное море с Индийским океаном — Баб-эль-Мандеб (Ворота погибели), — является доказательством того страха, который охватывал арабских мореплавателей средних веков, которые по своей смелости и отваге были несравнимы с потомками ведийских индусов.

Приведенных фактов вполне достаточно, чтобы понять отсутствие синхронизма между цивилизациями древних народов. Если бы даже ученые сумели доказать, что четыре древние цивилизации не зародились самостоятельно и независимо друг от друга в тех странах, где они развились, если бы был даже установлен факт происхождения этих цивилизаций от одного общего корня, то и тогда период созревания и роста цивилизации мог бы быть неодинаков для различных стран и ее последовательное развитие могло бы идти более или менее быстрым темпом соответственно физико-географическим условиям данной страны.

За четыре тысячи лет до начала нашей эры, т.е. почти шесть тысяч лет тому назад, Египет обладал памятниками^viii, бывшими уже древними для современников основателей Мемфиса; в эпоху первых фараонов эти памятники приходилось уже реставрировать. Если в Халдее не осталось следов столь седой древности, то, во всяком случае, успехи современной ассирологии стремятся отодвинуть момент зарождения цивилизации на берегах Евфрата дальше в глубь веков.

В Китае, наоборот, самые преувеличенные вычисления летописей Небесной империи не захватывают эпохи более древней, чем XXII или XXIII века до начала христианской эры. Что касается цивилизации, зародившейся в арийском обществе Пенджаба, то здесь мы находимся совершенно в потемках. Известно лишь, что законы Ману (XI век до начала нашей эры) рисуют нам в Индии столь же архаический строй, какой был в Египте во времена первых фараонов первых мемфисских династий. Говоря вообще, с самого начала исторических времен движение цивилизации на Востоке сравнительно с Западом следует со значительным опозданием, и это запаздывание, являющееся, несомненно, результатом физико-географических особенностей Востока, проявляется еще и до сих пор.

Если мы попытаемся проследить установление первых торговых связей Индии с другими цивилизованными странами, то мы легко заметим, что инициатива этих сношений всегда исходила от народов Запада: в X веке до Р.Х. финикийцы по поручению египетских фараонов, а иногда и за счет еврейских

царей первыми проникли в моря крайнего Востока. Глава одиннадцатая первой книги Царств (в Библии) сообщает нам интересные подробности о флоте, снаряженном Соломоном в «Азиангабер, находящийся вблизи Элата, в Эдольской стране, на берегу Красного моря». «Хирам послал и своих людей, опытных в море, на кораблях этого флота, чтобы помочь людям Соломона. Все они вместе прибыли в Офир, взяли там четыреста двадцать талантов золота и отвезли его царю Соломону». Первая глава той же книги рассказывает, что «корабли Хирама, доставлявшие золото Соломону, однажды привезли множество драгоценных камней и благовонного дерева. И из этого дерева царь повелел сделать балюстрады для храма и царского дворца и арфы и тимпаны для певцов. До того времени никто никогда не доставлял такого дерева в Палестину и никто из жителей не видел ничего подобного». С тех пор финикийские экспедиции, покровительствуемые Соломоном и тирским царем Хирамом, стали снаряжаться регулярным образом. «Через каждые три года корабли поднимали паруса и направлялись в Тарзис, где нагружались золотом, серебром, слоновой костью, обезьянами и павлинами». Книга Паралипоменон указывает даже, что портом, в котором по преимуществу организовывались такие экспедиции, был Азиангабер^ix.

Историки и географы много спорили о местонахождении таинственного Офира, откуда еврейские цари вывозили золото и другие сокровища; некоторые ученые предполагают, что Офир должен был бы находиться в Африке, другие помещают его в Азии. Корабли, выходя из Азиангабера, могли заходить в гавань на африканском побережье и там запасаться слоновой костью, но золото, серебро, драгоценные камни в то время добывались только в Индии. Любопытная подробность — упоминание о благовонном дереве заставляет полагать, что это было сандаловое дерево, вывозимое из Океании^x. Но могли ли смелые моряки сирийского побережья, хотя бы в виде исключения, доходить до стран, столь отдаленных? Конечно, утвердительно ответить на этот вопрос невозможно; быть может, финикийцы получали это дерево в какой-либо гавани Индокитая от малайских мореплавателей, этих финикийцев Индийского океана, долгое время властно державших в своих руках все торговые сношения Индии с жителями юго-восточных бергов Азии^xi.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: