Учения Платона и Аристотеля.

Характерной чертой личности Сократа было его недоверие к записанному слову. Диалектика, с его точки зрения, может быть только непосредственным саморазвитием понятия, т.е. – живой беседой. Поэтому, Сократ принципиально ничего не писал, не оставил систематического изложения своих взглядов. Это – не случайно. Эпоха, о которой мы говорим, полна противоречий. Зарождающиеся представления о ценности человеческой личности соседствуют, в ней, с самым грубым рабовладением, вера в силу человеческого разума – с языческими суевериями. Забегая вперёд, скажем, что античность так и не сумела преодолеть эти противоречия. Два учения, которыми мы закончим наше изложение, являются самой яркой иллюстрацией этого. С одной стороны, они, благодаря своей грандиозности и полноте, до сих пор остаются образцами философии и философских систем. С другой – они являются воспроизведением в мысли, описанием того же Космоса, о котором античность знала с самого начала своего существования.

Ученик Сократа, Платон, (427 – 347 гг. до н.э.) является создателем первой в мире системы объективного идеализма. Согласно Платону, сущее (подлинное бытие) есть всеобщее. Что значит, что всё есть, существует? Это значит, что всё является, предстаёт собой. Эта всеобщая уникальность, самотождественность вещей не есть их собственное свойство. Тождественность вещи самой себе есть её единство, которое может быть только мыслимым, а соответственно – привходящим, по отношению к вещи, которая – чувственно воспринимаема. Таким образом, Платон приходит к своему утверждению, что чувственно воспринимаемые вещи есть только «тени» идеальных сущностей, идей. Вещь есть, существует не потому, что она – чувственно воспринимаемое, а потому, что она есть мыслимое единство. Идеи придают вещам уникальность, поэтому, идей – много, они – множественны. В то же время, по сути своей, идеи – одно. Ни одна вещь не «уникальнее» другой, все вещи уникальны одинаково, поэтому, то, что придаёт вещам уникальность, есть одно и то же, для всех вещей. Поэтому, выше «мира идей» у Платона стоит Вечное Солнце или Благо; то, что является, так сказать, «природой» идей, то, что – обще, для всех идей. Содержанием этой общности является уникальность. Поскольку, это – уникальность, в собственном смысле, то, что придаёт идеям уникальность, про Благо даже нельзя сказать, что оно существует. Это – такое единство, которое «вобрало» в себя и своё существование. И, поскольку, эта уникальность является необходимым условием бытия всего, что есть, она должна рассматриваться как всеобщность.

Благо выступает, по отношению к чувственно воспринимаемому миру, как Демиург. Подчеркнём, что никакой творящей Личности здесь Платон не имеет в виду. Благо «создаёт» мир, «дарует» каждой вещи её бытие (почему оно и называется Благом), но всё это – только его природа. Оно «поступает» так полностью бессознательно, по необходимости. Испытывать благодарность к нему и, вообще, испытывать какие-либо чувства к нему, будет аналогом благодарности воде, за то, что она – мокрая, или – к шару, за то, что он – круглый.

Идея, как её понимает Платон, очень похожа на современное понятие «идеал». То, что мир «создан» Демиургом, выражается в том, что мир – прекрасен, всё – прекрасно, всё есть идеал самого себя. Когда Демиург «творил» вещи, он «смотрел» на идеи как на образцы. Поэтому, всё существующее – идеально, ничего лучше того, что есть, быть не может. Тогда – откуда берётся зло? «Началом» зла, в платонизме, является материя. Материя это «чистая» множественность, множественность, «сама по себе», принцип множественности. Она всё разделяет, противопоставляет одно другому, поэтому, она – «начало» зла. В то же время, материя, как её понимает Платон, это «меон», – то, что есть и не есть одновременно, и – в одном и том же отношении. Во-первых, это означает, что материи нет как её самой. Она – именно материя, «то, из чего» состоит вещь. А поскольку, как мы помним, бытие, самотождественность вещам придают идеи, материя, лишённая идеи, «есть» не-сущее. Она есть только как множественная «сторона» материальной вещи, и её нет в качестве самой себя. Во-вторых, это означает, что материя это необходимость, то, что существует только необходимо. С точки зрения Платона, подлинно существует лишь то, что существует свободно. В то же время, поскольку, Космос есть единство всего, подлинная свобода не отлична от необходимости. Как мы ранее сказали, Благо «становится» Демиургом по необходимости. Только оно – подлинно свободно, поскольку, ему ничто не противостоит, оно есть всё. И – эта его свобода и есть его необходимость, «природа»; будучи Благом, оно не может не быть Благом. Платон объясняет зло незнанием, неполным и неверным знанием. В действительности, необходимость не отлична от свободы, но, когда об этом не знают, или – «забывают», она начинает отличаться, «обретает» самостоятельное существование. Таким образом, она становится материей, «противостоящей» идее, и – превращается в принцип разделения, в «начало» зла.

От учения Платона о бытии мы переходим к его учению о познании. Если причина зла – в незнании, откуда берётся незнание? Здесь нужно начать с того, что Платон различает в человеке душу и тело. Тело – материально, душа – идеальна. По сути, душа это и есть идея человека. Таким образом, человек причастен Благу, Космосу (а значит – и познанию) посредством души. Каким образом соединяются душа и тело? С точки зрения Платона, это – результат наказания, воздаяния, тело есть «темница души». Будучи, по своей природе, идеей, душа «исходно» пребывает в мире идей. Там она созерцает другие идеи, и поэтому, видит и знает всю истину, и – о мире, в целом, и – о всех его частях. (Напомним себе, что, по Платону, идеи, это и есть истинная суть вещей.) Затем – происходит какая-то катастрофа и преступление. Происходят они абсолютно необходимо. Здесь, видимо, можно опять вспомнить Эдипа, убивающего своего отца. Он не знает, что он совершает это преступление, (отцеубийство) но, тем не менее, он его совершает, а значит – происходит это по необходимости, по велению судьбы. И – за преступлением следует наказание: душа «выпадает» из «мира идей» и ввергается в тело. В результате этого «падения» она забывает всё, что видела, лишается знания. Из этого следуют два момента. Первое: познание, по Платону, есть «анамнезис», припоминание. Никакого творчества, и – даже, движения, тут нет. Познание есть припоминание, воспроизведение заранее существующего знания, данного во всей своей полноте, того, что видела душа, когда пребывала в «мире идей». Прибавить к этому знанию человек ничего не может, он может только воспроизвести его; с той или иной степенью полноты. Второе: познание, как считает Платон, есть забота о душе. Для того чтобы душа начала вспоминать, она должна «проснуться», вспомнить о своём происхождении. Это не происходит само собой, по необходимости, по природе. Человек должен «воспитывать» свою душу. Это значит, что философия, религия и этика предстают у Платона как одно и то же.

Силой, посредством которой душа вспоминает то, что видела в «мире идей», Платон считает любовь. У него есть очень понятная аналогия. Есть человек, который нам дорог, и – которого сейчас с нами нет. Мы смотрим на вещь, принадлежащую этому человеку, и – вспоминаем этого человека. Непосредственно мы этого человека не воспринимаем, мы воспринимаем только вещь. Любовь будит душу, и заставляет её, так сказать, по вещи воссоздать человека, совершить «восхождение» к человеку. Аналогично происходит переход от вещи к идее. Подчеркнём, что на современные представления о любви та любовь, о которой говорит Платон, нисколько не похожа. Это – вновь – созерцание, любование. Есть Прекрасное, само по себе, не могущее не быть Прекрасным, и любовь есть просто присутствие, пассивное воспроизведение этого Прекрасного в душе, уподобление души этому Прекрасному. Платон прямо называет свою любовь Эросом, – богом, который захватывает человека и заставляет делать то, что ему (Эросу) нужно. Вместе с тем, этот Эрос, у Платона, не есть нечто только стихийное и физиологическое. Идеи есть то, что существует свободно. Вспоминая об идеях, душа уподобляется им. Поэтому, любовь есть то, что делает человека свободным, то, что заставляет его (его душу) приподняться над царством необходимости, которым является материальный мир.

Знание, оторванное от реальной жизни, сознание, не совпадающее с бытием, есть, с точки зрения античности, заблуждение. Поэтому, учение о познании должно переходить в учение об обществе. Платон считает, что общество возникает стихийно, по необходимости. Люди – разные. Это выражается в том, что каждый талантлив, по настоящему, лишь в чём-то одном. В то же время, потребностей у человека – много. Следовательно, оставаясь один, человек свои потребности удовлетворить не может. Общество возникает по необходимости потому, что, только объединившись, и – обмениваясь результатами своего труда, люди могут жить цивилизованно. Однако, остановиться на этом нельзя. Приобщаясь Благу, человек должен усовершенствовать свою жизнь. Таким образом, Платон приходит к своему проекту идеального государства. Подчеркнём, что никакого стремления к «лучшей жизни» здесь нет. Это – вновь – попытка уподобить жизнь абстрактному идеалу. Космос – прекрасен не потому, что он кому-то нравится. Космос есть Прекрасное, само по себе, то, что не может не нравиться. Поэтому, и уподобить общество Космосу нужно не потому, что это кому-то нравится, а потому, что так должно быть, иначе быть не может. Это ярко выражается в том, что такой цели, как счастье отдельного человека, Платон, проектируя своё государство, даже не ставит. Идеальным должно быть государство, а счастье отдельного человека, следует отсюда «автоматически». Видимо, по мнению Платона, живя в идеальном государстве, просто нельзя не быть счастливым.

Основной принцип идеального государства – каждый должен заниматься своим делом. Люди по природе предназначены к различным занятиям, поэтому, общество жёстко разделено на три слоя или группы: философов, воинов и крестьян с ремесленниками и торговцами. Философы управляют государством, воины его защищают, а крестьяне, ремесленники и торговцы работают, удовлетворяя потребности. Такой строй полностью соответствует принципу справедливости, как понимает его Платон. Платоническая справедливость есть состояние, когда человек соответствует, подобен своей природе, своей судьбе. Всякое противостояние между гражданами одного государства, всякое себялюбие есть зло. Поэтому, философы и воины не только лишены какой-либо собственности, им не только запрещено даже прикасаться к деньгам, золоту и серебру, они лишены и семей, семейной жизни. Вся культура сведена к религии: к воспитанию в человеке добродетели, посредством рассказов о богах. А религия, в свою очередь, сведена к философии: боги истолкованы как абстрактные принципы, без лица, характера и биографии. Отметим, что Платон не только всерьёз считал свой проект идеальным государством, но даже пытался воплотить его в жизнь.

Альтернативой платонизму была система ученика Платона, Аристотеля (384 – 322 гг. до н.э.). Если у Платона подлинное бытие – всеобщее, то у Аристотеля подлинное бытие – отдельное, индивидуальное бытие. Важно понять, что Аристотель не отрицает идеи, но – понимает их иначе, по сравнению с учителем. На первый план, в его учении, выходит не принцип единства (как это было у Платона), а – принцип меры, гармонии. Всякая отдельная вещь есть, конечно же, единство, самотождественность, но она есть и многое. Поэтому, подлинным бытием Аристотель считает отдельную вещь, которая является конкретным целостным сочетанием единого и многого. Единство вещи, её идея (форма) актуально существует только в вещи, будучи же отвлечённой от вещи, она становится абстракцией, которая существует только в потенции.

Различение актуального и потенциального, вообще, занимает очень важное место в системе Аристотеля. В частности, без него невозможно понять соотношение формы и материи в вещи. Итак, реально существует только отдельная конкретная вещь. Конкретность, актуальность вещи придаёт её форма (идея). Аристотель называет идею «чтойностью» – идея позволяет вещи быть определённым «что», отвечать на вопрос «что?». Актуально вещь существует только там, где мы можем её мыслить; когда она не только существует (вне нашего сознания), но ещё и – мыслима (присутствует в сознании). Материя вещи есть её потенциальность. Перевод «потенции» на русский – сила. Материальность обеспечивает выразительность вещи, в частности – её (вещи) данность, открытость органам чувств. Вещь дана нашим зрению, слуху, обонянию, осязанию и вкусу потому, что она – материальна. Если, у Платона, материя это только лишённость всего, не-сущее, то, у Аристотеля, лишённость есть только предикат (свойство) материи. Сама по себе, материя, как считает Аристотель, должна мыслиться неким образом существующей. Она – вечна и неуничтожима. Так происходит потому, что материя, вместе с формой, обеспечивает целостность вещи. Вместе с тем, – вновь, напомним себе – чувственная данность вещи, согласно Аристотелю, есть только потенциальное существование вещи. Скажем так: из того, что нам нечто дано, автоматически не следует, что мы можем это взять. Вещь дана нам материально, но «берём» мы её (т.е. – она начинает существовать актуально) только в её идее. Единство формы и материи переводит вещь в категорию «субстанция». «Субстанция» переводится на русский как «то, что опирается на себя», «самодостаточное». Гармоничность, соответствие вещи мере, с точки зрения Аристотеля, выражается в том, что она – самодостаточна. Эквивалент «субстанции», в русском языке, – «сущность». Позиция Аристотеля: актуальны – только сущности, сущее – только потенциально.

Аналогичным образом понимает Аристотель и мироздание в целом. Если существуют только отдельные вещи, значит, мир – принципиально множественен и полон противоречий. Однако, это – только потенциальное существование мира. Актуально мир существует только там, где он – един и мыслим. Таким образом, Аристотель подходит к своему учению о Мировом (Космическом) Уме. Возможно ли множество, если нет единства? Из чего будет состоять множество, если нет единства? Возможно ли движение, если нет покоя? Относительно чего будет происходить движение, если нет покоя? Следовательно, – делает вывод Аристотель – сами множественность и подвижность мира свидетельствуют о том, что в нём есть «уровень» единства и покоя. Единство и покой есть мыслимость. Причём, не потенциальная, но – актуальная мыслимость. Если мир – мыслим, в собственном смысле, значит, есть кто-то, кто его мыслит. Сказав «мир», мы сказали «всё», значит, нигде, вне этого «всего», этот кто-то (тот, кто мыслит мир) располагаться не может. Частным (отдельным) умом этот кто-то быть не может. Отдельное не может охватить всё. Следовательно, – второй вывод Аристотеля – этот кто-то есть Ум, вообще, Мировой Ум. Вновь, подчеркнём, что к современным представлениям о Боге этот Ум никакого отношения не имеет. Это – просто абстрактный принцип мыслимости всего. Он, конечно, понимается у Аристотеля как актуальный, действующий, это – не просто понятие, но личностью он, от этого, не становится. Мировой Ум дан нам вполне наглядно и «телесно»: это – «сфера неподвижных звёзд». (Аристотель, как и все его современники, считал, что центром мира является Земля.) Совершенство этого Ума выражается в том, что он весь – актуален. Это значит, что, с точки зрения Аристотеля, совершенное мышление есть действие. Совершенный Ум не ошибается и не рассуждает, а значит – он только действует. Движения и изменения нашего мира, это и есть мышление совершенного Ума. Если мы допустим в нём ещё какое-то мышление, это уже будут рассуждения и ошибки. Подчеркнём, что Аристотель не имеет в виду, что Ум мыслит каждого и каждое. Предмет мысли совершенного Ума должен быть также совершенен. Поэтому, Мировой Ум мыслит только себя, это – самосознание. Движения и изменения нашего мира есть не предмет мысли, но – именно мышление совершенного Ума. Важно понять, что это – вновь – рассуждения о мере и гармонии. Это – единое и многое, порядок и хаос, образовавшие единое целое, то, в чём есть место всему, т.е. – Космос.

Мировой Ум есть Перводвигатель и конечная Цель всего существующего, т.е. – он начало и конец всего. Мировой Ум есть энергия, которая «питает» все процессы, идущие в мире. («Акт» переводится «энергия».) Поэтому, он есть действующая (начальная) причина, Перводвигатель. Будучи совершенством, он включает в себя всё, в собственном смысле, и – как всё, и – полностью дифференцировано. Поэтому, всё обретает в нём себя. Это значит, что он есть Цель, конечная цель всего. Таким образом, у Аристотеля формулируются четыре первоначала: форма, материя, действующая причина и целевая причина.

«Природа» зла – в нарушении гармонии. Ничего дурного и злого, самого по себе, как считает Аристотель, нет. Зло «возникает» как результат неправильного взаимодействия, соотношения. Причина зла – в незнании. Тут мы подходим к учению Аристотеля о познании. Человек есть душа и тело, т.е. – вновь – форма и материя. Телесность (материальность) человека позволяет ему претерпевать воздействия со стороны материальных вещей, т.е. – воспринимать мир посредством органов чувств. В то же время, субъектом чувственных восприятий, (тем, кто их претерпевает) согласно Аристотелю, является не тело, но – душа. Тело, само по себе, это только потенция. Оно становится актуальным (в частности – способным претерпевать чувственные восприятия) лишь в душе; в «энтелехии» (совершенстве) тела. Аристотель различает три типа души: растительную, животную и разумную. Растительная душа есть способность тела расти и размножаться, животная – способность ощущать и желать (стремиться к удовольствию и избегать страдания), и разумная – способность познавать. Растительная душа присуща всему живому, животная – только животным, разумная – только человеку.

Здесь возникает следующее противоречие. Знание есть то, чему можно научить другого. Следовательно, предмет знания – всеобщее. Если реально существует только отдельное (отдельные вещи), каким образом возможно знание? Сами по себе, чувственные восприятия, как считает Аристотель, есть только потенция знания; в них актуальна только животная душа. Знание есть гармоничное и целостное соединение чувственных восприятий с законами разума. Тут важно понять, что носителем разума Аристотель человека отнюдь не считает. Разумная душа это – вновь – только потенция разума. Человек только причастен Уму, временами к нему прикасается; сам по себе, Ум (Мировой Ум) вполне чужд человеку. Поэтому, Ум присутствует в мышлении человека (если – присутствует) в виде законов мышления, в виде того, что принуждает человека мыслить именно так, а – не иначе. Речь идёт о логике, основателем которой был Аристотель. Мировой Ум есть самосознание, поэтому, частный ум (человека), прикасаясь к нему, может обратиться на себя самого: вывести законы своего функционирования, законы мышления. Таким образом, частный ум, во-первых, становится самосознанием, т.е. – подобным Мировому Уму, мышлением, в собственном смысле. Во-вторых, он становится самодостаточным, (субстанцией) поскольку, – становится законом для себя самого. Результат актуального присутствия вещи (вещи как идеи) в сознании – понятие. С точки зрения Аристотеля, логика это законы образования понятий. Исходные понятия, с которых начинается образование понятий, которые являются основанием мышления, Аристотель назвал «категориями». Если мышление идёт «дальше» категорий, результатом его становятся абстракции, – понятия, которые существуют только потенциально, т.е. – ничего не называющие понятия. Диалектику Платона Аристотель считает именно таким абстрагированием. Он подчёркивает, что отнюдь не всё, из того, что представляется нам знанием, является знанием, в действительности. Логика необходима, чтобы отличать истинное знание от того, что только кажется знанием (мнения). Аристотель знает, что логическая истина не всегда совпадает с реальной жизнью, но – считает это только нарушением гармонии.

Точнее – логика, согласно Аристотелю, не является окончательным критерием истинности знания. Если Мировой Ум – актуален, значит, подлинными знаниями являются только актуальные же знания, применяемые знания. Если человек утверждает, что знает, что есть благо, но, при этом, поступает дурно, значит, – считает Аристотель – такой человек принимает за знание только своё мнение. Знать благо и поступать, в соответствии со своим знанием, есть одно и то же; каковое состояние Аристотель и называет добродетелью, деятельным добром. Таким образом, добродетель выступает, у него, завершением познания.

В своём учении об обществе Аристотель опять исходит из понятий меры и гармонии. Выражением гармоничности общества он считает его (общества) самодостаточность: «государство представляет собой общение родов и селений ради достижения совершенного самодовлеющего существования». Согласно Аристотелю, люди естественно стремятся жить в обществе. Человек, по природе, «общественное и политическое животное». Первичная форма общества – семья. Семьи объединяются в селения, селения – в государство. С каждым следующим этапом объединения самодостаточность объединившегося возрастает. Государство есть предельное объединение потому, что оно – уже самодостаточно, в собственном смысле. С одной стороны, государство есть продукт естественного развития, с другой – это высшая форма общения. Это значит, что качества индивида определяются качествами общества, в котором он живёт. Индивид – первичен, по природе (потенциально), но актуально (по смыслу) «раньше» – общество и государство. Наилучшим является то государство, которое совершенствует своих граждан и способствует развитию в них благородных задатков. Такое государство должно быть справедливым; в нём должны быть не только установлены справедливые законы, но – эти законы должны выполняться.

Аристотель – «певец умеренности». Гармоничное общество, с его точки зрения, это преобладание «среднего элемента». Наилучшее состояние, для гражданина, – средний достаток. «Государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй». Если в обществе преобладают богатые и бедные, оно раздирается противоречиями. Разумное (справедливое) управление, в таком обществе, невозможно. Несправедливость управления заключается в том, что власть правит не в интересах всех, или – большинства, а – в собственных интересах, или – в интересах отдельной группы, порождая, таким образом, разделённость, зло. Справедливые формы правления это монархия, аристократия, полития. При нарастании несправедливости, они превращаются в тиранию, олигархию и демократию, соответственно. Наилучшей формой правления Аристотель считал политию. Это – «власть большинства в интересах общей пользы». В условиях этой формы правления, «средний элемент» господствует во всём: в нравах – умеренность, в имуществе – средний достаток, во властвовании – средний слой. Однако, такая форма правления «бывает редко и у немногих». «Наиболее сносной» формой правления Аристотель считал демократию.

Заключение.

Учения Платона и Аристотеля были высшей точкой античной мысли. Развитие философии продолжалось и далее, но это было уже систематизацией и уточнением частных моментов. Подчеркнём: это нисколько не умаляет значение мыслителей, живших и работавших после Платона и Аристотеля. Речь идёт не о философии этих мыслителей, а о некоторых специфических особенностях их сознания. Как мы сказали, в первом вопросе, античность не различает философию и религию; если всё – познаваемо, философия может и должна выполнять религиозные функции. Это привело к тому, что, в эпоху поздней античности, диалектику Платона, дополненную формально-логическим методом Аристотеля, начали воспринимать как религиозное учение. Разумеется, единого мнения, как именно нужно понимать это учение, не существовало. Поэтому – были различные точки зрения, шли дискуссии, а соответственно – развитие философии продолжалось. Однако, поскольку, всё, сказанное Платоном, воспринималось, в эту эпоху, как истина в последней инстанции, это уже и не было собственно развитием философии, но – только систематизацией и уточнением частных моментов. В виду чего, философское сознание эпохи Средневековья (следующей, после античности, эпохи) обращается не к своим непосредственным предшественникам, но – к Платону и Аристотелю. Отметим, также, что собственно философией было, для Средневековья, учение Аристотеля. Его в эту эпоху называют, даже, не по имени, а «просто» – Философ.

Контрольные вопросы.

1. Чем античное понятие Космоса отличается от современного?

2. Каковы мировоззренческие предпосылки античного рабовладения?

3. Что общего между античной демократией и античным рабовладением?

4. Что называется метафизической ограниченностью античного сознания?

5. Что называется натурфилософией?

6. Что такое «вода» Фалеса?

7. Почему Гераклита называют первым диалектиком в античной философии?

8. Как элеаты доказывали, что бытие – едино, неподвижно и шарообразно?

9. Что такое «атом» Демокрита?

10. Почему учение Демокрита называют материалистическим?

11. Что такое древнегреческая трагедия?

12. В чём заключался переход к общеэллинскому сознанию?

13. Кто такие софисты?

14. Чем философия Сократа непохожа на предшествующую философию?

15. Что такое диалектика?

16. Что означает термин «идея» у Платона?

17. Что такое «анамнезис» Платона?

18. Как устроено идеальное государство Платона?

19. Что такое «субстанция» у Аристотеля?

20. Что такое «Мировой Ум» у Аристотеля?

21. Чем отличаются представления о материи у Платона и Аристотеля?

22. Как Аристотель понимает логику?

23. Почему, с точки зрения Аристотеля, полития – наилучшая форма правления?

Темы рефератов.

1. Происхождение древнегреческой философии.

2. Объективный идеализм Платона.

3. Учение Аристотеля о форме и материи.

Использованная литература.

1. Адо П. Плотин или Простота взгляда. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1991.

2. Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. – М.: Прогресс, 1988.

3. Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур). – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1992.

4. Кобзев А.И. Учение о символах и числах в китайской классической философии. – М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993.

5. Комарова В.Я. Учение Зенона Элейского. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1988.

6. Лосев А.Ф. Диалектика мифа// Лосев А.Ф. Миф – Число – Сущность. – М.: Мысль, 1994.

7. Лосев А.Ф. Диалектика числа у Плотина// Лосев А.Ф. Миф – Число – Сущность. – М.: Мысль, 1994.

8. Лосев А.Ф. История античной эстетики. В 8 тт. – М.: Искусство, 1963 – 1994.

9. Лосев А.Ф. Критика платонизма у Аристотеля// Лосев А.Ф. Миф – Число – Сущность. – М.: Мысль, 1994.

10. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М.: Мысль, 1993.

11. Лосев А.Ф. Эллинистически-римская эстетика. – М.: Мысль, 2002.

12. Плотин Эннеады. – Спб.: «Издательство Олега Абышко», 2004 – 2005.

13. Прокл Комментарий к «Пармениду» Платона. – Спб.: Мiръ, 2006.

14. Прокл Первоосновы теологии. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1993.

15. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997.

16. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. – М. Наука, 1989.

17. Ямвлих О египетских мистериях. – М.: Изд-во АО «Х.Г.С.», 1995.

Рекомендуемая литература.

1. Богомолов А.С. Античная философия. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985.

2. Введение в философию. В 2 ч. – М.: Политиздат, 1989.

3. Гриненко Г.В. История философии. – М.: Юрайт-Издат, 2007.

4. Рассел Б. История западной философии. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997.

5. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 1. Античность. – ТОО ТК «Петрополис», 1994.

6. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. – М.: Высш. шк., 1991.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: