Борьба вокруг исследования Ветхого Завета

Мы рассказали о нескольких основных моментах истории исследования Ветхого Завета. Было бы ошибкой полагать, что она представляет собой плавную и беспрерывную линию открытий, вытекавших одно из другого. На самом деле эти открытия сопровождались острой идеологической борьбой.

Раскрытие действительной истории Ветхого Завета по существу

полностью разрушало догматику как иудейской, так и христианской

религий. Напомним, что догматика эта основана на следующем несложном,

но решающем положении: религии иудаизма и христианства, в отличие от

всех остальных религий, являются богооткровенными, т.е. открытыми

людям самим богом. Именно это обстоятельство делает их, как учит

церковь, абсолютно истинными и выделяет из всего огромного множества

религий; откровение, давшее людям истинную религию, было получено

Моисеем непосредственно от самого бога: десять заповедей бог

собственноручно начертал на каменных скрижалях, все остальное написал

Моисей, руководимый божьим вдохновением. Остальные книги Ветхого

Завета, помимо Моисеева Пятикнижия, тоже написаны божьими

уполномоченными (пророками) и тоже представляют собой не человеческие,

а божеские произведения. Как мы видели, от всех этих утверждений в

ходе научного исследования истории Библии ничего не остается.

Оказывается, что все книги Ветхого Завета имеют свою историю,

причем она совсем не такова, какой изображена в самом Ветхом Завете и

как учит христианская догматика. Обнаруживается прежде всего, что

любая из книг Ветхого Завета носит на себе печать произведения

человеческих рук и человеческого сознания. Не удивительно, что

служители церкви встречали в штыки каждую научную работу, проливавшую

свет на историю библейских книг. Известно, например, каким гонениям

подвергался Спиноза за свои философские открытия и свободомыслие. В

той или иной степени подвергался преследованиям каждый честный ученый,

пытавшийся своими трудами содействовать раскрытию исторической тайны

происхождения "священных книг".

Но не только открытыми преследованиями и прямым подавлением

служители религии старались и стараются помешать научному исследованию

Библии. У них есть и более тонкие, более замаскированные методы.

Серьезным и беспристрастным исследователям противопоставляются

многочисленные писания услужливых фальсификаторов, готовых на всякие

натяжки, передержки и даже подлоги, лишь бы опорочит результаты

научного исследования, подрывающие церковную догматику. Среди них есть

и очень образованные люди, отлично знающие литературу по этому

вопросу, владеющие древними языками, хорошо разбирающиеся в "вещевом"

археологическом материале. Но их знания направлены не на раскрытие

истины, а для ее сокрытия с целью спасения религиозных догм от полного

крушения.

Выход в свет основной работы Велльгаузена "Введение в историю

Израиля" вызвал целый поток возражений, шедший или из церковного

лагеря, или из близких к нему кругов. Сторонники иудейской и

христианской ортодоксии всеми силами старались опорочить открытие

Велльгаузена так же, как за несколько десятилетий до этого пытались

опровергнуть выводы, сделанные де Ветте в отношении Второзакония. Из

всех этих попыток ничего не вышло. Освещенные нами выше достижения

библейской критики прочно утвердились в науке еще в конце прошлого

века, они остаются незыблемыми и сейчас.

Время от времени сторонники церковной догмы затевают очередной

поход против теории Графа-Велльгаузена. Выступая против научной

критику Библии, они при этом спекулируют и данными археологии,

действительными или вымышленными, точно воспроизведенными или

намеренно искаженными. Очень поучительна в этом отношении история с

немецким семитологом Губертом Гримме.

На скалах в районе Синая в 1906 г. было обнаружено восемь

надписей XVI-XV вв. до н.э. на одном из древних семитических наречий;

знаки, которыми сделаны эти надписи, являются чем-то средним между

иероглифическим и буквенным письмом. В 1923 г. Гримме выпустил работу,

в которой дал свою расшифровку двум из этих надписей. В этой

расшифровке надписи свидетельствовали о том, что в XVI-XV вв. до н.э.

на Синае уже существовал культ Яхве, подтверждалось и историческое

существование Иосифа ("Горе, похоронен Иосиф...") и Моисея, а также

заодно подтверждался и ветхозаветный миф о том, как младенец Моисей

был вытащен из Нила дочерью фараона ("ты была милостива, вытянула меня

из Нила и поставила меня над храмом... М... который на Синае").

Однако другие иностранные же ученые были вынуждены опровергнуть

построение Гримме, так как в основе его лежала чересчур грубо

сделанная фальшивка. Несколько буржуазных ученых стали оспаривать

расшифровку отдельных слов, данную Гримме. Последний защищал свою

позицию, пока, наконец, видный египтолог Зете не опубликовал точный

снимок синайской надписи. Оказалось, что там нет ничего похожего на

то, что прочитал Гримме. Фальшивка была разоблачена.

В современной буржуазной литературе по вопросам религии и

библейской критики можно нередко встретить высказывания, направленные

против теории Велльгаузена и вообще против всех достижений библейской

критики. Любопытным примером в этом отношении могут послужить работы

болгарского богослова Марковского.

В 1947 г. Марковский издал брошюру под заглавием "Новые

направления в библейской критике". Уже в самом начале автор дает

понять, что речь идет ни больше ни меньше как о важнейших открытиях в

науке о Библии. "Неимоверные, - пишет он, - и удивительные открытия,

которые произведены в разных областях науки, оказали известное влияние

и в области библейской критики, особенно в том, что касается

мировоззренческих вопросов"[Марковски Ив. С., Нови насоки в

библейската критика, София 1947, стр.3.]. Но в самом изложении ни о

каких открытиях ничего не говорится. Автор действительно выступает

против научных итогов библейской критики. Одну главу своей работы он

называет "Несостоятельность эволюционизма в библейской критике"[Там

же, стр.24.], причем под эволюционизмом он понимает именно направление

Велльгаузена, его предшественников и последователей. Чем же, однако,

Марковский опровергает выводы библейской критики? По сути дела, ничем.

Никаких серьезных аргументов он выдвинуть не в состоянии и

ограничивается общими заявлениями на тему о том, что эволюционизм

может быть принят в биологии, а в исторической науке он неприменим.

Иначе говоря, к таким явлениям, как религия, нельзя, по мнению

Марковского, подходить с точки зрения развития. Яхве как "нравственная

личность" одинаков и у Авраама, Исаака, Иакова, и у Моисея и пророков;

стало быть, никакого развития искать в древнееврейской религии, а

значит, и в Ветхом Завете не следует.

Но о Яхве рассказывается по-разному не только в различных

библейских книгах, но нередко на одной и той же странице одной и той

же книги. Говорить поэтому о единстве и постоянстве этого образа на

всем протяжении Ветхого Завета - значит без стеснения искажать

очевидные факты. И этот "аргумент", приводимый Марковским в

опровержение выводов библейской критики, у него единственный!

Можно было бы подумать, что размеры брошюры не позволяют

богослову развернуть свою аргументацию. Но вот перед нами его же

"Библейская археология"[Марковски Ив. С., Библейска археология, София

1948.] - толстый том в 526 страниц. Здесь-то уж можно было на реальных

исторических фактах, если бы они были у автора, доказать свою точку

зрения. Нет, Марковский только повторяет зады старой богословской

схоластики и абсолютно ничего не дает в опровержение выводов

библейской критики. Поход современного богослова против

"эволюционизма" оказывается покушением с совершенно негодными

средствами.

Несравненно более тонко и замаскировано ведет борьбу против

научного исследования Библии английский богослов Додд. В книге "Библия

сегодня" он так лавирует и изворачивается, что понять его подлинную

позицию не легко.

Некоторые богословы, прямо настаивая на том, что выводы

библейской критики опровергнуты, называют современный период развития

науки о Библии "послекритическим". Додд не так откровенен. Он говорит,

что "критический метод не устарел, хотя некоторые из ранних

критических взглядов должны быть пересмотрены"[C.H. Dodd, The Bible

to-day, p.26-27.]. На этом основании он называет последние десятилетия

изучения Библии "послелиберальными, но не послекритическим". Признает

ли, однако, Додд выводы библейской критики? Это довольно сложный

вопрос.

Говоря о времени появления отдельных библейских книг, английский

богослов по существу полностью принимает ту хронологию, которая

установлена школой Велльгаузена. Яхвиста и Элохиста он относит к IX

веку, Второзаконие - к VII, Жреческий кодекс - к V веку, т.е. ко

времени после вавилонского плена. Все это находится в соответствии с

выводами библейской критики и в общем правильно. Но Додд не может

обойтись без того, чтобы не скрыть часть истины. Он обозначает

соответствующие элементы Шестикнижия общепринятыми символами J и E,

что значит Яхвист и Элохист, но при расшифровке скрывает их

действительное значение: J оказывается у него начальной буквой слова

"иудейский", а E - слова "эфраимистский"[C.H. Dodd, The Bible to-day,

p.33.]. Яхвист действительно появился в Иудее, а Элохист - в Израиле,

где главную роль играло племя Эфраим, но совпадение символов с

начальными буквами названий племен чисто случайное. Додд умалчивает о

действительных названиях двух первоначальных элементов Библии, потому

что эти названия раскрывают неприятный для защитников Библии и

иудейско-христианской идеологии факт: в основе ветхозаветной религии

лежит поклонение разным богам. И все-таки, как мы видели, богослов не

может обойтись без той схемы происхождения ветхозаветных книг, которая

разработана библейской критикой XIX века.

Конечно, и эту схему нельзя считать непогрешимой. Библейская

критика продолжает свою работу, и виднейшие ее представители пытаются

уточнять историческую картину появления отдельных библейских книг.

Например, немецкий протестантский богослов Гельшер выдвинул новую

гипотезу, основной смысл которой заключается в следующем: 1) Яхвистом

и Элохистом как источниками пользовались составители не только

Шестикнижия, но и дальнейших книг Ветхого Завета, включая книги Судей

и Царств; 2) Второзаконие было написано не в 621 г., как установил де

Витте, а позднее, в период вавилонского плена[См. о старых работах

Гельшера в кн.: А. Ранович, Очерк истории древнееврейской религии, М.

1937 (по предметному указателю).]. Это - далеко не бесспорное

утверждение; оно вызвало некоторые разногласия и среди советских

ученых. Так А. Ранович отнесся к гипотезе Гельшера как к интересной

попытке дальнейшего исследования вопроса, а Н.М. Никольский решительно

отвергал ее[См. предисловие Н.М. Никольского к указанной книге А.

Рановича.]. Мы не собираемся здесь давать окончательное решение

вопроса, укажем только на то, что он заслуживает дальнейшего изучения.

Важно, чтобы конкретные вопросы библейской истории рассматривались в

свете исторических фактов, а не на основании фантастической

религиозной традиции. Те или иные отдельные уточнения общей картины

всегда возможны, ибо дальнейшее развитие любой научной теории

представляет собой естественный и необходимый процесс.

В разгар второй мировой войны тот же Гельшер выпустил в Германии

новое исследование[G. Holsher, Die Anfange der hebraischen

Geschichtsschreibung, Sitzungsberichte der Heidelberger Akademie der

Wissenschaften, 3 Abhandl., 1942.], в котором обосновывает взгляды,

сформулированные им в его довоенных работах. В особенности большое

внимание он уделяет анализу Яхвиста и истории его появления. Он

считает, что Яхвист появился около 800 г. до н.э. и заключает в себе

систематическое изложение истории мира, человечества и еврейского

народа вплоть до разделения еврейского государства - около 925 г. до

н.э. Таким образом, там были, по мнению Гельшера, освещены даже

царствования Саула, Давида и Соломона, так что повествования Яхвиста

легли потом в основу книг Судей и Царств. "Сам Яхвист пользовался

устной традицией легенд и сказаний, имевших хождение в народе. Он был,

однако, не простым компилятором, не собирателем материала, а настоящим

писателем, свободно оперирующим материалом и дающим своему изложению

насквозь пронизывающий его отпечаток"[См. там же, стр.33.]. Отпечаток

этот заключался в стремлении к возвеличению племени Иуды и династии

Давида, происходившей из этого племени.

Другой немецкий исследователь Библии, М. Нот, выступил с работой,

в которой оспаривает выводы Гельшера по ряду пунктов[M. Noth,

Uberlieferungsgeschichtliche Studien I: Die sammelnden und

bearbeitenden Geschichtswerke im alten Testament, Schriften der

Konigsberger gelehrten Gesellschaft, H. 2, 1943.]. Он считает,

например, что материал Яхвиста содержится только в Шестикнижии, что

авторы книг Судей и Царств пользовались другими источниками. В научной

дискуссии такие разногласия, конечно, вполне возможны и неизбежны.

В отношении Яхвиста за последние десятилетия вообще появились

новые гипотезы. Некоторые немецкие исследователи Ветхого Завета[R.

Smend, Die Erzahlung des Hexateuch auf ihre Quellen unter-sucht,

Berlin 1912.] выдвинули положение о том, что Яхвист следует

рассматривать не как нечто единое, а как два различных источника,

появившихся в разное время: Яхвист I и Яхвист II. В 1948 г.

американский богослов К.А. Симпсон выступил с развернутым обоснованием

и развитием этой точки зрения[C.A. Simpson, The Early Traditions of

Israel. A Critical Analysis of the Pre-deuteronomic Narrative of the

Hexateuch, Oxford 1948, p.677.].

В период до появления Второзакония, т.е. до конца VII века до

н.э., как считает Симпсон, появлялись последовательно три документа,

ставшие источниками для составления Шестикнижия: Яхвист I, Яхвист II и

Элохист. Старейшим из них являлся Яхвист I. Он появился в первой

половине царствования Давида, т.е. вскоре после 1000 г. В содержании

Яхвиста I отразились традиции южных еврейских племен Симеона, Леви,

Иуды и близко стоявших к ним групп Калеба, Отниеля, Каина. Из

патриархов главной личностью Яхвист I признавал Авраама и подчеркивал

его связь с городом Хеброном, на основании чего можно сделать

предположение о том, что сам документ появился первоначально именно в

Хеброне. В Яхвисте I рассказ о вступлении в Египет и исходе из него

имеет несколько иной вид, чем в других источниках: евреи отправляются

в Египет из Кадеша, туда же они устремляются, когда вырываются из

Египта. О Синае еще речи нет. Во второй половине X или в первой

половине IX века был создан Яхвист II, отразивший традиции северных

племен. Они считали Беер-Шеба выше Хеброна, особенно большое значение

придавали Синаю и рассматривали его как место заключения союза Яхве с

израильтянами. По Яхвисту II, израильтяне вступили в Палестину не с

юга, как утверждал Яхвист I, а с востока. Яхвист II не отверг материал

Яхвиста I, а частично использовал его и дополнил в свете традиций

северных племен Израиля.

Через 200 лет, около 700 г. до н.э., появляется Элохист,

подчеркнувший в своем изложении еще сильнее, чем Яхвист II, традиции

северных племен. На первый план в качестве родоначальника еврейского

народа здесь уже выдвигается Иаков, значение которого сильно поднято

за счет Авраама; на место Синая ставится гора Хорив, переход через

Иордан и вступление в Палестину переносится еще дальше к северу. Таким

образом, по Сипсону, к началу VII века существуют три документа,

ставшие впоследствии источниками Шестикнижия.

Каждый из этих источников подвергался многочисленным пересмотрам

и поправкам, так что об их первоначальном содержании можно теперь

судить только в общих чертах. Тем более серьезные переделки

производились редакторами-составителями, собравшими элементы

Шестикнижия воедино. Симпсон утверждает, что в VII веке некий редактор

(он обозначает его R) свел вместе все три документа, причем для

согласования наиболее кричащих противоречий в них он вынужден был в

изложении каждого произвести серьезные изменения.

Следует отметить еще одну сторону вопроса, которую подчеркнул

Симпсон: влияние религиозных и мифологических традиций ханаанских

народностей - коренного населения Палестины, жившего там до вторжения

израильтян. Он считает, что в Ветхом Завете слились два

религиозно-мифологических потока - ханаанский и израильский; последний

можно отличить по ясно выраженным воспоминаниям об аравийской и

иудейской пустынях, являвшихся родиной израильтян[Книга Симпсона

освещена здесь по следующим источникам: O. Eissfeldt,

Geschichtsschreibung im alten Testament, Berlin 1948; его же -

Geschichtliches und Ubergeschichtliches im alten Testament, Berlin

1947.].

Мы осветили содержание книги Симпсона не для того, чтобы

преподнести его точку зрения как точно установленную истину. Возможно,

что многое в гипотезе Симпсона будет в ходе дальнейших научных

исследований отвергнуто. Важно, однако, отметить, что научное

исследование Библии продолжается и в настоящее время, причем даже

богословы, каким является Симпсон, во многих случаях не могут

игнорировать выводы библейской критики и вынуждены, уступая логике

исторических фактов, развивать и конкретизировать эти выводы,

пользуясь научными методами.

Результаты ветхозаветной критики, добытые ею на протяжении

трехсот лет, начиная со Спинозы, остаются незыблемыми, несмотря на все

попытки наиболее реакционных служителей религии и некоторых из их

ученых помощников изобрести кризис, крах научного исследования Библии.

Ни филологический, ни археологический материал не дает никаких

оснований для таких заявлений.

Даже церковники не могут не считаться с убедительностью выводов

библейской критики. В 1906 г. ватиканская Библейская комиссия[В

условиях угрозы полного падения авторитета Библии, даже среди

верующих, Ватикан создал в 1902 г. постоянно действующую Библейскую

комиссию, перед которой была поставлена цель - хитроумными

толкованиями неприятных для церкви проблем, связанных с Библией,

спасти по возможности авторитет последней.] опубликовала решение по

вопросу о том, как следует понимать авторство Моисея в отношении

Пятикнижия. Не будучи в состоянии ничем опровергнуть доказательства

того, что Пятикнижие носит следы авторства многих людей, живших в

разное время, Библейская комиссия заявила, что "Моисей при создании

его труда под вдохновением святого духа мог пользоваться уже

имевшимися документами или устными традициями, так же как он мог иметь

на службе "секретарей", которые писали отдельные части текста под его

руководством и в согласии с ним"[См. сб-к "Gott, Mensch, Universum.

Die Antwort des Christen auf den Materialismus der Zeit".

Herausgegeben von Jacques de Bivort de la Saudee, Graz 1956, S.215.

(Сборник вышел с разрешения Грацского католического епископского

ординариата.]. В 1948 г. католический кардинал Зухард обратился к папе

с письмом, в котором спрашивал между прочим о том, "не наступило ли

время для нового решения вопроса об авторстве Моисея в отношении

Пятикнижия". Ему ответила Библейская комиссия специальным письмом, в

котором сослалась на свое решение от 1906 г.[Там же, стр.219.]

Богодухновенность Пятикнижия выглядит в свете этого письма совсем

по-иному, чем раньше учила церковь. Писал уже, оказывается, не Моисей,

за него это делали его "секретари", причем пользовались ранее

существовавшими источниками... А где же получение Моисеем Пятикнижия

непосредственно от Яхве на горе Синай?!

Отступление церковников в этом, как и в ряде других вопросов,

свидетельствует не о том, что они прислушиваются к голосу науки, а о

том, что под ее непреодолимым наступлением они пытаются удержать хоть

то, что можно, и идут в связи с этим на серьезные жертвы. Наука не

может, однако, идти на компромиссы с религиозной догматикой: она

последовательно продолжает свое наступление. Согласие церкви на

признание моисеевых "секретарей" и на то, что они сами пользовались

существовавшими до них источниками, не заставит библейскую критику

признать историческое существование Моисея или отказаться от других

своих выводов, целиком опровергающих иудейско-христианское религиозное

учение о богодухновенности Ветхого Завета.

Перейдем теперь к освещению некоторых моментов истории

исследования Нового Завета.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: