ВИЗАНТИЙСКАЯ АРХИТЕКТУРА VI - XII ВВ. 7 страница

Чанликилиссе, XI в. Общий вид церкви с юго-запада

Оригинальна композиция боковых фасадов. Верхний их ярус разделен в соответствии с внутренней структурой здания (причем боковые прясла не имеют окон), а нижний целиком занят полосой из четырех одинаковых трехуступчатых ниш, внешний уступ которых опирается на полуколонки. Полуколонки вместе с обломками соседних ниш могут восприниматься и как пучковые лопатки. Вполне вероятно, что подобная система имеет своим прообразом декоративные аркады армянских и грузинских памятников X - XI вв. (например, соборы в Ани или Кутаиси).

Поверхность стены между арочной кладкой соседних ниш заполнена рядами плинфы, повторяющими абрис арок и образующими своеобразный орнамент, созданный явно из стремления к декоративной композиции. Подобные побуждения созвучны вкусам эпохи, они находят аналогию в греческих памятниках. Интересно, что многие орнаментальные варианты кладки XI - XII вв. являются развитием многочисленных чисто конструктивных приемов кладки, поражающее изобилие которых можно наблюдать в сохранившихся частях Большого дворца, различного рода суб-струкциях, цистернах и т. п. Появившийся на фасадах Чанликилиссе мотив был чисто конструктивным в кладке купола церкви Богородицы монастыря Осиос Лукас, где точно так выложены пространства между арками окон барабана изнутри - и они должны были быть обязательно закрыты живописью.

Поскольку константинопольское зодчество определяло развитие искусства провинций, оно отразилось в последнем и прямыми подобиями, и косвенными аналогиями. Изучение этих «отражений» дает возможность для некоторой характеристики столичного строительства, хотя константинопольские памятники этого периода почти не сохранились.

Мы рассмотрели четыре типа храма - на четырех колоннах, крестово-купольные композиции (Георгий в Манганах), храмы на восьми опорах и бесстолпные, ознакомились с особенностями их художественного языка и общекомпозиционных свойств. Но лишь с конца XI в. мы получаем возможность судить о собственно столичной архитектуре. С 1081 г. наступает правление династии Комнинов. Эпоха культивирует в основном старые, устоявшиеся формы, но все же приносит и некоторые последовательные перемены.

Храмы на четырех колоннах остаются доминирующими в этот период. Один из них, так называемый Килиссе Джами (van Millingen A. Op. cit., p. 243-252; Ebersolt J., Thiers A. Op. cit., p. 149-167, pi. XXXIV-XXXVIII; Schneider A. M. Op. cit., S. 77-78; Mango C. Con-stantinopolitana.-Jahrhuch der Deutschen Archaologischen Institute, 1965, 80, S. 323-330; Hallensleben H. Zu Annexbauten der Kilisse Camii in Istanbul.- Instanbuler Mitteilungen, 1965, XV, S. 209-217; Eyice S. Les eglises byzanti-nes..., p. 280-282; Krautheimer Op. cit., p. 386; Mathews Th. F. Byzantine Churches..., p. 384-385, ill. 40-1-40-30; Врунов Н. И. Архитектура Константинополя..., с. 176-178; Он же. Архитектура Византии..., с. 102-106.)(Мола Гюрани Джами, церковь Феодора?), является образцом маленького монастырского храма (ширина центральных нефов менее 4 м). В нем все традиционно - лепестковой формы предапсид-ные помещения, трехчастный нартекс с полукруглыми нишами в торцовых стенах, три арочных прохода из нартекса в храм, нижние окна в виде тройных аркад в рукавах креста, полукруглые окна (первоначально, видимо, трехчастные) в люнетах центральных закомар, в том числе и в западной, ибо нартекс кончается ниже. Формы удивительно миниатюрны.

Как ни мал этот памятник, он все же заметно больше Мире-лейона, но если тот имел подчеркнутую силу и активность пластической композиции, то здесь все легко и прихотливо. Основой вертикальных соотношений по-прежнему служат три карниза. Однако пояс малых арок здесь оказывается весьма невысоким, тройные аркады (средняя арка, как и в Мирелейоне, шире и выше боковых) вырываются за его пределы, но не вверх, а вниз - и колонны ниже основных колонн (в турецкое время замененных столбиками). Нартекс теряет слитность с основной структурой, его свод поднимается выше второго карниза. Основные своды приобретают зрительно большую высоту, хотя и сохраняют полуциркульные очертания, над карнизом немного продолжается вертикальная кладка и лишь потом начинается свод. Зрительно эта форма едина, она способствует легкости огибающих поверхностей, ощущению их парения. В сопоставлении правильно-нейтральных, полуциркульных очертаний малых арок с формой сводов и узкими симметричными аркадами есть намеренность контраста, некоторая капризность. По прихотливости и камерности ритма эта постройка, датируемая обычно концом: XI в., могла бы принадлежать искусству середины столетия.

Церковь сложена в смешанной технике из камня и кирпича, блоки камня обтесаны приблизительно, размеры их приравнены лишь по высоте, плинфа положена с утопленным рядом. Подобная система кладки широко распространилась в строительстве столичных мастеров XI в.: первый памятник, в котором мы встречаемся с ней,- церковь Георгия в Манганах. С утопленным рядом выстроены стены кафоликона Неа Мони, мы видели его применение в Чанликилиссе: он употреблен во всех сохранившихся постройках столицы середины XI - середины XII в. Подобная техника рассматривается как обязательная черта, как своего рода, «фирменный знак» работы константинопольских мастеров (Schneider A. M., Karnapp W. Die Stadtmauer von Iznik - Nicaa. Berlin, 1938; Mango C. The Date and Significance of the Mosaics of the Church of tha Dormition at Nicaea.-DOP, 1959, 13, p. 249; Schdfer H. Die GUI Camii nr Istanbul. Tubingen, 1973, S. 77-78; Idem. Architekturhistorische Bezieungem zwischen Byzanz und der Kiever Rus im 10. und 11. Jahrhundert.-Istanbu-ler Mitteilungen, 1973/1974, 23/24, S. 197-224, Taf. 87-101; Krautheimer R, Op. cit., p. 375-376; Vocotopoulos P. L. The concealed corse technique: further examples and a few remarks. - JOB, 1979, 28, S. 247-260.).

Однако она еще раньше была употреблена на Руси, где так строились все храмы конца X - начала XII в., начиная с Десятинной церкви. Подобная кладка гораздо богаче, нежели обычная, декоративными возможностями, стена становится зрительно легче, превращается в узор и побуждает к орнаментальной кладке - что и произошло на Руси. Возможно, что этот способ родился в поисках наиболее практичного и дешевого украшения фасадов первых русских церквей, греческие зодчие затем распространили его и в Константинополе.

Могло быть, конечно, и иначе: интересующий нас тип кладки, возможно, существовал в Константинополе уже в конце X в., и просто волею судеб памятники сохранились в Киеве и не уцелели в Византии. Но самое важное для нас состоит в том, что кладка с утопленным рядом существует лишь в этих двух центрах и постройках, прямо с ними связанных. Даже столь близкая Константинополю Греция имела собственную технику возведения стен, хотя также порожденную декоративными задачами.

О первоначальной обработке фасадов Килиссе Джами судить сложно из-за плохой сохранности кладки. Угловые части перелицованы уже в нашем столетии, с северной стороны сохранились ниши во всю высоту стены (верх ее надложен) соответственно внутренним членениям храма. Возможно, что в такие своеобразные прясла была превращена вся поверхность фасадов. Стены, вероятно, кончались прямыми лентами поребрика, поднимавшиеся выше центральные закомары были вписаны в щипцовые обрамления.

Константинополь. Килиссе Джами, коню XI в. Общий вид с юго-востока

Константинополь. Килиссе Джами. Продольный разрез

Между окнами барабана выложены из плинфы полуколонки. Судя по греческим памятникам, это была общая мода XI в., образцами для нее, вероятнее всего, послужили барабаны грузинских и армянских храмов. Создающие волнистое завершение барабана, арки окон украшены двойными лентами поребрика, образующими над колонками необычные капители (Существует мнение о возможной переделке барабана в палеологовское время (см.: Krautheimer R. Op. cit., p. 523, note 11), однако замечание это осталось не аргументированным, формы же барабана характерны именно для XI - XII вв.).

Средняя апсида - пятигранная, с тройным окном в средних гранях. В верхнем аттиковом поле апсиды сделаны ниши, средние - вогнутые, как бы спорящие с выступающим движением основной формы. Конхи ниш выложены радиальной кладкой, имеющей декоративный характер, хотя этот прием широко распространен и в качестве чисто строительного. Боковые трехгранные апсиды (северная почти уничтожена) не выступают за линию восточной стены основного объема и обрисованы лишь узкими нишками, исчезающими вверху, как и псиды. В люнетах прясел и ниш центральной апсиды (эти формы неожиданно равны из-за малых размеров храма) встречается зигзагообразная кладка, чередующиеся группы вертикальных и горизонтальных плинф (по три).

Если Килиссе Джами можно рассматривать почти всецело в русле архитектуры XI в., то следующий памятник, церковь Христа Всевидящего (van Millingen A. Op. cit, p. 212-218; Ebersolt /., Thiers A. Op. cit, S. 171 - 182, pi. XXXIX-XLI; Brunov N. Uber zwei byzantinische Baudenkmaler von Konstantinopel aus dem XI. Jahrhundert.- Byzantinisch - Neugriechische Jahr-biicher, 1932-1934, IX, S. 129-144; Schneider A. M. Op. cit., S. 68; Eyice S. Les eglises byzantines..., p. 278-280; Krautheimer R. Op. cit., p. 384-386; Mathews Th. F. The Byzantine Churches..., p. 57-58, ill. 9-1-9-24. Врунов Е. И. Архитектура Константинополя..., с. 172 - 176; Он же. Архитектура Византии..., с. 97-102.)(Эски Имарет Джами), выстроенная в самом конце XI в. Анной Далассиной, женой императора Алексея I Комнина, отличается обновленной интерпретацией канонического типа. Это - церковь лишь несколько большего размера (диаметр барабана 4,20 - 4,30 м), однако в силу целого ряда причин масштаб здания становится заметно более крупным, облик - более представительным. Здесь увеличены высотные размеры. Если в Килиссе Джами высота основных колонн равнялась расстоянию между ними, то здесь они больше соответствующего размера, достигая примерно 5,5 м. Ярус между первым и вторым карнизами (считая снизу) не сокращен, он достаточно высок. Нартекс сделан двухэтажным, из-за этого его уровни сбиты по отношению к карнизам храма (приравнены лишь общие высоты). Над угловыми западными частями храма сделаны приделы, сообщающиеся с хорами над нартексом (пол приделов находится выше пола хор). В люнете западного рукава хоры открываются в храм тройной разновысокой симметричной аркадой на столбиках, эта аркада перебивает карниз в основании сводов, несколько опускаясь из уровня сводов во второй ярус членений, становясь структурно более значимой. Увеличение роли хор, расширение их площади (вспомним, что в Мирелейоне и Килиссе Джами хор не было совсем) мы должны, вероятно, считать требованием заказа. В постройках Комнинов роль хор увеличивается, очевидно, возрастало их значение для заказчиков.

Архитектурные формы теряют прихотливость соотношений Килиссе Джами, становятся несколько крупнее и регулярнее, В тройных аркадах рукавов креста колонны равны по высоте центральным, средняя арка лишь чуть выделена, в люнете центральной закомары помещено не одно тройное окно, а группа из трех арочных окон, ритмически согласованная с ритмом аркады. Основные мраморные резные карнизы храма продолжены снаружи, на фасадах, содействуя четкости их структуры. Центральные закомары имеют большую высоту по сравнению с правильными полуциркульными очертаниями (как и в Килиссе Джами), верхняя группа окон и сама закомара созвучны широкому движению дентральнои главы, что усиливается закомарными покрытиями западной части здания.

Цельности и равномерности композиции не противоречит резкая асимметрия боковых фасадов, ибо восточные угловые ячейки остались низкими. Апсиды в плане - трехгранные, средняя в своей верхней части становится пятигранной. Смешанная кладка с утопленным рядом и здесь соседствует с отдельными орнаментальными мотивами (в нишах апсид, восточной нише южного фасада, меандр и розетка в западных пряслах южного фасада).

Развитие наблюдаемых в памятнике тенденций можно проследить в комплексе храмов монастыря Пантократора, созданных по заказу императорской семьи. Первой была начата в 1118 г. (заказ Ирины Комнины) южная церковь Христа Вседержителя, после нее возвели северную, посвященную Богородице, а затем между ними соорудили маленькую церковь-усыпальницу св. Михаила. Все работы были кончены к 1136 г. (Herges A. Le monastere du Pantocrator a Constantinople.- Echos d'Orient, 1888, II, p. 70-88; van Millingen A. Op. cit., p. 219-242; Ebersolt J., Thiers A. Op. cit, p. 188-194, pi. XLII-XLVIII; Schneider A. M. Op. cit., S. 68-69; Codettas P. S. The Pantokrator, the Imperial byzantine medical center of XH-th century in Constantinople.- Bulletin of the History of Medicine, 1942, XII, p. 392-411; Underwood P. Notes of the work of the Byzantine Institut in Istanbul: 1954.- DOP, 1956, 9-10, p. 299-300; Megaw A. H. Notes on recent work of the Byzantine Institut in Istanbul.- DOP, 1963, 17, p. 335-367; Mango C. Notes on Byzantine Monuments: Tomb of Manuel I Comnenus.- DOP, 1969-1970, 23-24, p. 372-375; Eyice S. Les eglises byzantines..., p. 285-291; Krautheimer R. Op. cit, p. 390-392; Mango С Byzantine Architecture..., p. 243-246; Mathews Th. F. Buzantines churches..., p. 71-73, ill. 10-1-10-50; Дмитриевский A. A. Описание литургических рукописей. I. Типика. Киев, 1895, с. 656- 702; Врунов Н. И. Архитектура Константинополя..., с. 179-181; Он же. Архитектура Византии..., с. 107-109.).

Константинополь. Монастырь Панкратора. Южная церковь, нач. XII в. Продольный разрез

Константинополь. Монастырь Пантократора. Южная церковь. План-реконструкция А. Миго

Константинополь. Монастырь Пантократора. Южная церковь. Интерьер, общий вид на запад

Константинополь. Монастырь Пантократора. Южная церковь. Вид с юго-востока, фрагмент

Константинополь. Монастырь пантократора. Южная церковь. Первоначальный мраморный пол

Константинополь. Монастырь Пантократора. южная церковь. Нартекс, портал, вид из экзонартекса

Строителем южной церкви Константинопольский синаксарь называет зодчего Никифора (Дмитриевский А. А. Указ. соч., с. LIX, примечание.). Это - самая большая из сохранившихся константинопольских церквей X - XII вв., диаметр ее главы около 7,5 м, высота колонн равна этому размеру. Колонны, как всегда, определяют высоту первого яруса и уровень первого карниза, однако тройные аркады в рукавах креста исчезли. Возможно, это произошло из-за величины здания, возможно - из-за примыкания одноярусной закрытой галереи (от нее сохранились с южной стороны две восточные, перекрытые крестовыми сводами ячейки). Напоминанием об аркадах служат три окна второго яруса. Над этими окнами в люнетах рукавов креста (в том числе и западного) сделаны большие трехчастные окна со столбиками, подобные тройной аркаде на хорах церкви Христа Всевидящего. Своды рукавов креста здесь также зрительно увеличены, вспарушены.

Константинополь. Церковь Христа Всевидящего, кон. XI в. Вид с северо-запада

Константинополь. Церковь Христа Всевидящего. Продольный срез

Константинополь. Церковь христа Всевидящего. Южный фасад

Константинополь. Церковь Христа Всевидящего. Интерьер

Константинополь. Церковь Христа Всевидящего. Нартекс, фрагмент карниза и портала, ведущего в наос

Существенно возросло значение хор в основном пространстве храма. Хоры расположены над нартексом и перекрыты крестовыми сводами (в центре несколько позднее замененном световой главой). Ячейки хор разделены тройными аркадами, каждая из ячеек открыта в храм арочным проемом, средняя имела, возможно, три таких проема, аналогичных окнам в остальных рукавах креста. Хоры целиком располагаются теперь во втором ярусе, т. е. входят в уровень основного помещения, а не его сводов. Интерьер сохранил много свидетельств былого великолепия своего убранства. На стенах вимы уцелела облицовка из черного и красного камня, карнизы и капители столбиков в аркадах покрыты изящной резьбой. Раскопками обнаружен инкрустированный (opus sectile) пол храма. Его линии отражают структуру сводов. Течение узора заставляет вспомнить описание дьяконом Григорием константинопольской церкви св. Димитрия, сооруженной в царствование Льва VI: «Пол, сверкающий разными цветами, кажется похожим на волны океана, который, как река, течет вокруг земли» (Цит. по кн.: Ebersolt J. Op. cit, p. 145.). Углы квадратов заполнены удивительными по тонкости и драгоценности работы изображениями животных и растительными орнаментами. Подобный пол был устроен в XI в. в базилике Студийского монастыря; замечательно сказал о нем Стефан Новгородец: «...дно церковное - много днвитися: аки женчюгом иссажена, и писцу тако не мощно исписати» (Хождение Стефана Новгородца.- В кн.: Сперанский М. Н. Из старинной новгородской литературы. Л., 1934, с. 56.).

В церкви сохранились дверные обрамления из розового мрамора. Но самыми неожиданными находками оказались фрагменты витражей. По этому поводу возникла дискуссия. Опубликовавший их А. Миго думал об изначальном устройстве витражей; его точка зрения была подвергнута критике Ж. Лафондом, отнесшим их изготовление к эпохе крестоносцев (Lafond J. Les vitraux histories du moyen age decouverts recemment a Constantinople. - Bulletin de la Societe Nationale de France, 1964, p. 164 - 166.). В пользу доводов А. Миго и поддерживающего его К. Манго (Mango С Byzantine Architecture..., p. 243, 246. К. Манго также говорит о применении цветных витражей в основном объеме Кахрие (ibid., p. 246)) можно привести следующее соображение. В этом памятнике необычна форма окон апсид, в которых размещаются витражи. Тройные и двойные окна апсид в храмах являлись целостными композициями, вовсе не сводящимися к сумме проемов в соседних гранях. Поэтому в боковых проемах форма всегда несимметрична и откосы не идут перпендикулярно граням. Вместе с тем композиция не противоречит круглой форме апсид и ориентировкой столбиков как бы считается с радиальными направлениями. В церкви же Христа Вседержителя столбики и откосы окон параллельны друг другу и основной оси здания, если они немного и расходятся - то в сторону, противоположную обычней. Создается впечатление, что все проемы развернуты для максимальной видимости из храма (а возможно, и с хор). Не вызвано ли это витражами? Фрагменты витражей были обнаружены и в прилегающей церкви Михаила и в датируемом второй четвертью XII в. основном объеме Кахрие Джами. Быть может, в это время витражи в константинопольских памятниках сменили более раннее цветное остекление.

Другая, северная церковь монастыря Пантократора несколько меньше южной, к ней прежде примыкал одноэтажный портик с северной стороны. Она однотипна южной. Возможно, что стремление соотнести между собой эти структуры послужило причиной необычной вытянутости центрального квадрата церкви Богородицы (примерно 5,5X6,5 м). Для интерьера церкви характерны легкость и пространственная прозрачность, некоторая упрощенность форм. Здесь нет колонн, они заменены столбами. Вместо тройных окон в рукавах креста - симметричные группы из трех арочных окон.

Константинополь. Монастырь Пантократора. Северная церковь. Интерьер, вид на северный рукав креста

Константинополь. Монастырь Пантократора. Общий вид храмов с северо-востока

При этом формам не чужда легкая варьированность масштабов и отношений. При равной всюду толщине стен восточные столбики сделаны заметно более тонкими (переход к основаниям арок образуют расширяющиеся импосты), в западных легко срезаны углы. Резные мраморные, вероятно, раскрашенные карнизы, мозаики (сохранился орнаментальный фрагмент в проеме среднего окна северного рукава креста, второй ярус) и, может быть, витражи (ибо форма апсидных окон аналогична южному храму) составляли убранство здания.

Интересно устройство окон в склонах свода южного рукава креста (ведь окна в торце рукава закрыты церковью Михаила). Такие окна известны в кафоликоне Осиос Лукас, аналогичные (хотя, быть может, лишь имитация нишами) встречаются в виме Килиссе Джами. Если в церкви Богородицы монастыря Пантократора окна изначальны, то это может быть свидетельством формирования замысла.

Снаружи весь комплекс храмов имеет объединенные западный и восточный фасады. Позакомарное завершение западного фасада соответствует перекрывающим хоры крестовым сводам. Композиция кажется подчеркнуто представительной, несмотря на нерегулярность общего ритма. Особую импозантность ей придают большое тройное, с колоннами окно нартекса северной церкви и помещенные в тимпанах нартекса южного храма группы трех окон (центральная - из трех арочных, симметричные боковые - из центрального арочного и двух, завершенных полуарками).

Северный фасад северной церкви имеет довольно ясную структуру из больших ниш-прясел, соответствующих внутренним членениям. Весь комплекс асимметричен (как и церковь Христа Всевидящего), восточные части понижены по отношению к западным, где устроены хоры. Характерна и косая линия в завершении северного и южного фасадов - с понижением от центральных закомар к востоку.

Восточный фасад выглядит сейчас на редкость безрадостно из-за поздних проемов, закладок, разрушения лицевой поверхности кладки. Но несомненно изящество первоначальной композиции из идущих в ряд граненых апсид, разной высоты и с разным числом граней (3-5-7), тройными, опять-таки разных размеров, окнами с мраморными столбиками. Плоские и вогнутые ниши, декоративная кладка в конхах ниш, обычные для константинопольских памятников, соседствуют здесь с целым рядом оригинальных решений. Центральная апсида южного храма уже вимы, узкие торцовые поверхности последней, с вытянутыми вогнутыми нишами на них и верхним карнизом, как бы заключают поверхность апсиды в рамку; аналогичные рамки охватывают боковые апсиды, почти утопленные в стене (близко к Килиссе Джами). Их ближние к углам поверхности, уходя в стены, образуют вертикальные ниши с помещенными на торцах боковых стен и как бы тоже утопленными полуколоннами; ниш-ки кончаются маленькими тромпами, выравнивающими поверхность стены в завершении. Восточные углы храма обозначены узкими полосками кладки рядом с полуколоннами, с юга полуколонна утоплена по отношению к этому обрамлению, с севера - выступает перед ним.

Аналогичны, хотя и менее изощренны, детали северной церкви. Ее северный угол - граненый, у южного восточная поверхность ровная (северный угол кончает восточный фасад всего комплекса и как бы соответствует южному углу южного храма с полуколонной). Пятигранная средняя апсида имеет по сторонам как бы лопатки, образующие общее обрамление с венчающим карнизом. Обломы этих лопаток идут между апсидами, приобретая вид угловых выступов.

Импозантность общему виду комплекса, с высокими апсидами, четырьмя крупными главами, с изощренными детально проработанными формами придавала и живопись, покрывавшая когда-то фасады. Здесь опять-таки драгоценным является свидетельство Стефана Новгородца: «Л оттоле идохом к Спасу великому монастырю, рекше Вседержителю - внити в врата первая, и есть над враты Спас мусиею утворен, велик образом, а высоко; тако ж и другая врата внити, тож в монастырь внити: велми красен, а церковь мусиею удивлена, изовну аки сиает...» (Хождение Стефана Новгородца, с. 58. Интересен отрывок из записей неизвестного паломника рубежа XIII - XIV вв.: «...есть манастырь Пандокра-тор... на горе учинен велми чюдно, оздан камнем и округ его вода, и стол-пове в нем камены узорчья многа...» {Прокофьев Н. И. Русские хождения XII - XV вв. - Учен. зап. Мое. гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина, 1970, № 363, с. 251.).

Монастырь Пантократора завершает линию известных нам и нужных для наших основных целей столичных храмов на четырех колоннах. Но мы должны проследить вкратце еще несколько композиционных типов храмов, знакомых Константинополю XII в. Все они традиционные Тенденция к уже знакомому нам укрупнению масштабов и форм отчетливо проявляется в двух больших крестово-купольных постройках. Одна из них - Гюль Джами (конец XI - начало XII в.) (Pagoire J. Constantinople. L'eglise Sainte-Theodosie.- Echos d'Orient, 1906, 9, p. 161-165; van Millingen A. Op. cit., p. 164-182; Ebersolt J., Thiers A. Op. cit., p. 113-127; Brunov N. Die Giil - Djami von Konstantinopel. - BZ, 1929/1930, 30, S. 554-560; Schafer H. Die Gin Camii in Istanbul. Tubingen, 1973; Krautheimer R. Op. cit., p. 388.). В ней рукава креста пересекают хоры, поддерживаемые тройными аркадами, аркады несколько отступают к наружным стенам, толщина столбов превосходит толщину стен. Это есть вариант структуры, генетически восходящей к церкви "Успения в Никее (напомним ее вариант XI в.- церковь Георгия в Манганах).

Константинополь. монастырь Пантократора. Западный фасад храмового комплекса

Не останавливаясь детально на анализе памятника, воспользуемся относительной сохранностью его фасадов для суждений о том, как выглядел большой константинопольский храм (диаметр купола около 8,5 м) на рубеже XI - XII вв. В силу его двухэтажности проемы идут в нем строгими рядами в четырех уровнях - два внизу, два вверху; верхние проемы размещены в поле закомар - в центре три арочных окна (предположительно), в боковых закомарах - два полуарочных окна с арочным в середине (проемы боковых закомар сохранились). В нижнем ярусе апсид и в малых пряслах на хорах окна тройные, с мраморными колонками. Стены сплошь расчленены окнами и нишами, на апсидах окна устроены в нишах, запимая их верхнюю часть.

Из-за большой ширины центральных столбов апсиды находятся на некотором расстоянии друг от друга; стена между ними расчленена и замаскирована нишами, аналогичными апсидным. Обрамление апсид отрезками стен напоминает церкви монастыря Пантократора. Ниш в каждом простенке две, но объединяются они не вместе, а каждая соотнесена с прилегающей к ней апсидой - размерами, карнизами, разной высотой частей простенка в завершении. Боковые части фасадов сохранили зако-марное завершение; поскольку наличие центральных закомар несомненно, то, следовательно, стены храма завершались закомарами по всему периметру, прямых карнизов здесь не было.

Второй памятник близкого типа, но несколько меньших размеров (сторона квадрата 7,75 м; 8,5 м -в Гюль Джами), Календер Джами, датируется концом XII в. (van Millingen A. Op. cit,, p. 183-190; Ebersolt J., Thiers A. Op. cit., s. 93-110; pi. XXII-XXVI; Brunov N. Zur Erforschung der byzantinischen Bauden-kmaler von Konstantinopel.- BZ, 1932, 32, S. 49-62; Schneider A. M. Op. cit., S. 51; Janin R. La geographie ecclesiastique..., p. 518 - 520; Striker С L., Kulan D. Work at Kalenderhane Camii in Istanbul. First Preliminary Report. - DOP, 1967, 21. p. 267-272; Second Preliminary Report- Ibid., 1968, 22, p. 185-193; Third and Fourth Report,- Ibid., 1971, 25, p. 251-258.). Наиболее интересны в нем типологические перемены и необычайно развитые хоры. Угловые части храма трехэтажны, два верхних этажа представляют собой хоры; если в раннюю эпоху хоры находились примерно на половине высоты здания, в X - XI вв. - в уровне центральных сводов, то здесь они расположены в два этажа, в обоих возможных зонах.

Константинополь. гюль Джами, XII в. реконструкция

Константинополь. Гюль Джами. план

Центральное пространство освобождено, тройные аркады вынесены в линию наружных стен. К храму, видимо, с самого начала примыкали северная и южная галереи, иначе попасть в восточные части хор было бы невозможно. В освобождении центрального пространства, в устройстве хор на уровне сводов сказывается влияние храмов на четырех колоннах. Это же влияние определило размещение проемов в рукавах креста в три яруса, что почти аналогично церкви Христа Всевидящего. Произошли, правда, некоторые нарушающие четкую структурность перемены: окна во втором ярусе и в закомарах вроде бы соответствуют тройному делению аркад, но из-за расширения крайних проемов средние (прежде - основные) оказываются необычно узкими. Аркады целиком умещаются в пределах нижнего яруса, как это было всегда в памятниках подобного типа.

Принадлежность рассмотренных нами памятников конца XI - XII вв. к центральным явлениям архитектуры Константинополя несомненна. Самым существенным изменением в них является увеличение хор. Хоры снова входят во второй ярус храмовой структуры, причем даже в таком композиционно неприспособленном к этому варианте, как храм на четырех колоннах. Можно предположить, что с ростом феодальных тенденций в византийском обществе XII в. утвердившиеся представления об иерархиях и выделенность знатных семейств снова вызвали к жизни желание дифференцировать молящихся внутри храма. Высокие хоры над нартексом и угловыми частями зданий стали причиной формирования закомарного завершения фасадов, частичного в храме Христа Всевидящего и в комплексе монастыря Панто-кратора, периметрального - в Гюль Джами в Календер Джами.

В Константинополе XII в. были выстроены два храма с трехсторонним обходом, типологически родственные церкви Успения в Никее,- центральные объемы Фетпе Джами (van Millingen A. Op. cit., р. 138-163; Ebersolt J., Thiers A. Op. cit., p. 225-247; Underwood P. A. Op. cit.- DOP, 1956, 9/10, p. 298-299; 1960. 14, p. 215-219; Megaw A. Notes of Recent Work of the Byzantine Institute.- DOP, 1963, 17, p. 367-371; Mango C, Hawkins E. Report of Field Work in Istanbul and Cyprus. 1962-1963.- DOP, 1964, 18, p. 319-333; Hallensleben H. Untersuchun-gen zur Baugeschichte der ehemaligen Pammakaristos-Kirche der heutigen Fcthiye Camii, in Istanbul.- Istanbuler Mitteilungen, 1963-1964, 13-14, S. 128-193.) и Кахрие Джами (Шмит Ф. И. Кахрие Джами. - ИРАИК. 1906, IX; Millingen A. van. Op. cit., p. 283-331; Underwood P. A. The Kariye Djami. N. Y., 1966, t. I - III, N. Y., 1975. IV; Mathews Th. F. Byzantines churches..., p. 40 - 42.). Гармоничная и ясная планировка Фетие Джами кажется обретшей полную целостность. Ее можно даже истолковать как четырехстолпную схему, лишь тройные аркады между столбами говорят об иной структуре. В интерьере объединен-ность внутреннего пространства была (до того, как сломали аркады) несомненной, высокие аркады на тонких колоннах не служили жесткой преградой, деление на центральное ядро и обход в нижнем ярусе мало ощутимо в какой-то мере и благодаря однородности трехпефной композиции с каноническим трехчастным алтарем. Лишь вверху прорезанные большими окнами люнеты (в каждой - группа из среднего арочного и боковых завершенных полуарками окон, данных в характерных для Константинополя соотношениях) выявляют обособленность подкупольного пространства н восстанавливают многовековую традицию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: