в покое его сердце и тихо ушла, уступая место новому, более сильному, необузданному чувству. Сhapter 8 2 страница

-Но, ты же сказал, что секс это…
-Нет, – перебил Фрэнк. – Плохо, когда секс – это единственное развлечение. А сам по себе секс – это очень даже хорошо.

Нужные слова никак не приходили на ум, поэтому Джерард молча водил сухой кисточкой по бумаге. Но Фрэнк был сегодня на редкость разговорчив, поэтому молчание было недолгим.

-Скажу тебе по секрету, я оттрахал половину команды поддержки. И даже нападающего футбольной команды. Бреда.

Последние слова резанули слух, и Джерард в шоке вытаращился на Фрэнка, который, кажется, даже не заметил, что сказал сейчас что-то очень неправильное.

-Бреда? То есть, парня? – проговорил Джерард, заикаясь.
-Ну да, а что? – Фрэнк искренне не понимал, что так шокировало его собеседника.
-Ты гей?
-Я? Нет. Я просто человек, которому не важно, кого трахать.

Повисло долгое молчание. Фрэнк ушел в свои мысли и напевал какой-то ненавязчивый мотивчик, забыв, что он здесь не один, а Джерард все еще прибывал в шоке от услышанного.

-Но.. – первым подал голос Уэй.
-Что? – Фрэнк вернулся в реальность.
-Почему все-таки я? Почему ты ненавидишь меня больше всех?
Фрэнк поднял на Джерарда серьезный взгляд и после трех секунд невыносимого молчания все-таки ответил:
-Потому что в этой школе ты, Джерард Уэй, самое жалкое существо из всех.
-Да какое тебе дело до меня? Почему тебя так волнует моя персона? – Джерард сорвался на крик и тут же пожалел об этом, но, к его удивлению, Фрэнк продолжал спокойно сидеть на месте. Он только крепко сжал кулаки, тело было напряжено.

-Потому что я ненавижу таких, как ты. Слабые, ничтожные, жалкие. Плевок на поверхности планеты.
-Почему ты так говоришь? Ты не имеешь право!
-Имею, – сквозь зубы процедил Фрэнк.

Джерард промолчал. Хотелось сказать этому чертовому выскочке, что он никто, чтобы так просто приходить и портить жизни, решать, кто достоин, а кто нет. Но он как всегда оставил все свои мысли при себе.
Прошло еще около получаса, прежде чем Фрэнк снова заговорил с Джерардом.

-А ты неплохо рисуешь.
-Да, я…
-Я удивлен. Не ожидал от тебя.
-Да я тоже удивлен.
-И чем же? – Фрэнк вопросительно поднял бровь.
А Джерард решил, что будь, что будет.
-Ты оказался не таким тупым, как я думал. Думал, что ты такой же как и все эти… А ты нет. Урод моральный, но умный.
-Да я вообще отличный парень, – Фрэнк расплылся в улыбке. – Слушай, меня достало тут сидеть, я пойду. И вообще я не буду больше сюда приходить, все равно никто не следит. Ладно, бывай, неудачник.

Дверь за Фрэнком с грохотом захлопнулась, а Джерард продолжал смотреть в след человеку, который за два месяца перевернул его жизнь с ног на голову. Именно в этот момент, ему казалось, что происходит что-то странное. Именно в этот момент, безудержная ненависть оставила

в покое его сердце и тихо ушла, уступая место новому, более сильному, необузданному чувству. Сhapter 8

-Джерард, милый, можно?

Содрогающийся в рыданиях комочек ничего не ответил из-под одеяла, поэтому Донна, решив, что молчание – знак согласия, вошла в комнату сына и осторожно прикрыла за собой дверь.

-Дорогой, я.. – Донна не знала, что и как говорить, но сказать что-то было необходимо. Она больше не могла смотреть, как ее ребенок губит себя в еде и истериках.

-Мам, все в порядке, - Джерард всхлипнул в подушку.
-Нет, солнце, не в порядке. Ты же сам видишь.
-Вижу.

Донна аккуратно присела на маленький краешек кровати и положила руку на плечо сына. Они так просидели минут десять в полной тишине, изредка прерываемой всхлипами Джерарда, пока слова, как пчелы в улье, крутились в голове с бешеной скоростью. Нужно было сказать что-то ободряющее, вселяющее надежду и желание изменить жизнь, но ничего подобного не приходило в голову.

-Так не может больше продолжаться.

Тихий голос матери тонул в беззвучном полумраке комнаты.

-Я люблю тебя, Джерард. Мне больно смотреть на то, что с тобой творится. Тебе нужна помощь. Позволь мне помочь тебе.
Из-под одеяла показалась лысая макушка.
-Нет, мам. Мне уже ничем не помочь. Я слабый, понимаешь?
-Нет, милый, не говори так. Это не правда.
-Правда! Даже он так говорит! Я очень слабый!

Гримаса боли исказила лицо матери, чей сын только что сдался.

-Кто он, Джерард? – проговорила Донна, с трудом сдерживая слезы.
-Не важно. Я слабый. Не важно.

Измученный и уставший Джерард провалился в сон на руках своей обезумевшей от горя матери.

Сhapter 9

Первый школьный день после рождественских каникул как всегда выдался шумным. Ребята обнимали своих друзей, с которыми не виделись целых две недели, делились новостями и рассказывали о подарках, которые они получили на праздники. Девушки хвастались новыми свитерами и сережками, а парни делились новыми порно-журналами и вещали о своих сексуальных праздничных похождениях.

Джерард, довольный, что сегодня до него нет никому абсолютно никакого дела, сидел на последней парте и снова рисовал в своем альбоме. Иногда ему казалось, что рисование – это единственное, ради чего он пока держится. Не будь у него этого маленького увлечения, он бы, возможно, давно наложил на себя руки. Но, к счастью, альбом всегда был рядом, готовый в любую минуту впитать в себя весь негатив и все отчаянье своего хозяина.

Этот альбом подарила Джерарду его бабушка пять лет назад. Это было последнее, что она дала своему внуку, потому что через неделю она умерла, оставив после себя только жалкий набор листов на проволоке. И больше Джерард никогда не расставался с ним. Бабушка – это именно тот человек, который отвел Джерарда в художественную школу и купил ему первые краски. Альбом всегда напоминал о теплых морщинистых руках, которые учат, как правильно держать карандаш, и о сочных пирожках с вишней в честь первой картины ее мальчика.

За пять лет в нем скопилось немало работ, но Джерард старательно каждый раз вклеивал новые листы, не желая расставаться с любимой вещью. Обложка и корочки альбома были усеяны дорогими сердцу фотографиями и цитатами любимых писателей, поэтому можно было с уверенностью сказать – этот альбом был жизнью Джерарда.

И вот теперь он сидел и выводил контуры нового рисунка в своем старом друге, усиленно копаясь в своей голове в поиске нового ответа на новый вопрос. Что такое Фрэнк Айеро, и что Джерард чувствует к этому человеку? Единственное, что было ясно совершенно точно, так это то, что ненависть и гнев теперь совсем не те чувства, которые поселились в сердце у Джерарда.

Тогда, в актовом зале, он увидел абсолютно нового Фрэнка. Такого же морального урода, но умного, до боли проницательного, с сильным духом и принципами. Человек, который знает, чего он хочет, и знает, как этого добиться. Сильный, властный, ничем необремененный. Полная противоположность Джерарду.

Он слишком глубоко ушел в свои размышления и не заметил, как к нему подошел Фрэнк и встал прямо перед ним.

-Привет, крошка Джи. – Он проговорил это нарочито громко, чтобы привлечь внимание остальных в классе. И ему это удалось – двадцать семь человек смотрели с интересом в сторону двух парней.

-Как праздники отметил?
Джерард молчал, опустив голову, и боялся пошевелиться. К Фрэнку в это время подошли еще трое парней, готовые приступить к новым развлечениям после долгого перерыва.
-Наш Фрэнки опять что-то придумал?
-Да, придумал, – Фрэнк расплылся в улыбке. В классе уже приготовились к новому зрелищу.
-И что же мы сделаем на этот раз? – парень по имени Бред сложил руки на груди и уставился на Джерарда. А тот про себя отметил, что именного его «трахнул» Фрэнк, и при этой мысли невольная крошечная улыбка заиграла на губах Джерарда.
-Ты какого черта улыбаешься, кретин? – Бред со всей силы ударил Джерарда по голове толстым учебником географии. В классе одобрительно загудели.
-Ты что делаешь, придурок?! – Фрэнк вперился недовольным взглядом в Бреда.
-А что? Мы не будем его бить? – парень был явно в смятении.
-Нет! Идиот.

Бред обиженно надул губы, не понимая, за что на него только что так грубо накричали. Но перечить Фрэнку он не посмел, поэтому продолжал смирно стоять, опустив руки по швам, в ожидании указаний.

-И что же мы с ним сделаем, Фрэнк? – двадцать семь пар глаз непонимающе уставились на парня, который впервые запретил бить Джерарда.

-Кевин, дай мне его альбом.

Мир Джерарда пошатнулся.

-И зажигалку.

Chapter 10

«Это же твой любимый альбом. Почему ты ничего не делаешь, Джерард? Останови меня, я же его сейчас сожгу!».

-Какого черта я ничего не делаю?!

Большое зеркало с оглушительным звоном разлетелось по комнате маленькими острыми осколками, а по кулаку засочилась кровь.

-Почему я такой слабый?!

Сумасшедшие крики разрывали пространство маленькой комнатки, Джерард бился в истерике, круша все, что видит. Он задевал стол и кровать, ронял вещи и ревел как животное. Его колотило и мотало из стороны в сторону, пелена слез застилала помутневшие от ярости и отчаянья глаза.

-Зачем я терплю это?!

Никогда Джерард так громко не кричал. Стены дома содрогались от его воплей. Он орал, забывая себя, от невыносимой боли, сжимающей сердце своими большими когтистыми лапами.

Почему он всегда терпит? Что мешает ему встать и навалять всем этим уродам, что из года в год разрушали его жизнь? Где его чувство собственного достоинства? Как он мог позволить себе превратиться в это? В это бесформенное, омерзительное, грязное существо, без целей, желания жить и собственных принципов. Что мешает ему встать и громко сказать жизни: «Да!»?

В глазах потемнело, кровь шумела в ушах. Он рвал свои тетради и учебники, швырял по комнате безразмерную одежду, хватался за ножницы и бросал их в стены. Было невыносимо обидно, мерзко. Отчаянье переливало через край, и он плескался в нем, как человек, которого только что выбросили за борт посредине бескрайнего океана без спасательного круга и шансов на спасение.

«Всегда ненавидел таких людей, как ты. Слабые. Зачем вы вообще на свет появляетесь?»

Когда сил уже не осталось, Джерард обреченно рухнул на пол с диким грохотом.

-Прости меня, бабушка, – прошептал он куда-то в потолок. – Прости.

Он пролежал так в своей разрушенной комнате еще час, обливаясь потом, кровью и слезами и не замечая острых осколков зеркала, который безжалостно впивались ему в спину. Рука и губа кровоточили, на бедре уже лиловел огромный синяк. Но сейчас все эти мелочи мало волновали толстого безобразного парня, который понимал, что это – конец. Либо он все меняет, либо просто умирает прямо здесь и сейчас.

И он встал.
И он впервые в жизни вытер слезы твердой рукой.
И он решил, что изменит свою жизнь.
И он знал, на кого он будет равняться.

Фрэнк Айеро – человек, каким всегда хотел быть Джерард. И он будет.

«Как эффективно похудеть»
И Google выдал миллионы ответов.

Chapter 11

-Доброе утро, милый. Будешь завтракать?

Донна суетилась у плиты с лопаткой в руках, а рядом с ней на столе стояла стопка румяных блестящих от масла блинов, источающий такой запах, что Джерард учуял его еще в своей комнате.

-Нет, мам, я не голоден, – он запнулся, теребя в руках край куртки. – Мне уже пора в школу. Пока. Я люблю тебя.

И не дождавшись ответа матери, он схватил шапку и вылетел на улицу, и пушистые хлопья снега тут же облепили ворот его куртки. Зима в этом году выдалась снежная, но теплая. Поэтому, спрятав шапку в портфель, Джерард не спеша побрел по улице, рассматривая по дороге креативные творения детей из снега.

Через двадцать минут он уже стоял перед школой, и прежде чем переступить ее порог, он снял наушники. Внимательно оглядевшись, аккуратно вошел в здание, прислушиваясь к звукам и соблюдая осторожность. И не зря.

Как только он показался в дверях школы, в него тут же полетел кусок чего-то съестного, обильно смазанного взбитыми сливками. Кажется, это был малиновый пирог из школьной столовой, который готовят только по вторникам.

И впервые Джерард позволил себе действовать. Он быстро нагнулся, и малиновый пирог, если это был он, пролетел прямо над ним и со звонким хлюпаньем впечатался точно в стену. Зрители недоуменно переглядывались, обидчики же просто замерли на месте и не сводили глаз с большого ярко-красного пятна на стене. Да, это точно был малиновый пирог.

А Джерард спокойно подтянул свой рюкзак повыше на плечо и пошел к своему шкафчику, подумав, что первый маленький бой он уже выиграл.

На втором уроке ребят обрадовали новостью, что сегодня они уйдут домой на два часа раньше, потому что их учитель попал в больницу. Класс радостно загудел, а Джерард не без сожаления подумал, что старенький мистер Саймонс стал совсем плох. Он окинул взглядом класс и удивился, что люди могут так радоваться чьей-то болезни, пусть даже и болезни учителя. Но еще больше он удивился, когда увидел, что Фрэнк, как и Джерард, не принимал участие во всеобщем празднике. Казалось, он тоже сочувствует мистеру Саймонсу, потому что его брови были нахмурены, а сам он с презрением смотрел на всех ликующих.

Мысли о Фрэнке вообще занимали голову Джерарда весь день. Он категорически отказывался понимать, почему он не чувствует к этому человеку ненависти, хотя по всем законам природы должен всем сердцем желать ему самой мучительной смерти. Но напротив, он чувствовал к нему что-то совсем иное. Уважение? Но как можно уважать человека, который разнес в щепки всю его жизнь, а потом залил все бензином и поджег для надежности? Джерард вспомнил об альбоме, и комок встал в его горле. Это человек заставил предать память о его бабушке, уничтожив последнее, что связывало ее внука с ней! И как можно теперь уважать Фрэнка Айеро, самого отвратительное чудовище в мире?

Тем не менее, Джерард смотрел на Фрэнка и буквально восхищался им. Хладнокровие, резкость, твердость в сочетании с сильным духом и самоуверенностью сводили Джерарда с ума в желании быть таким же. Он смотрел на Фрэнка, и все его собственные цели четко представлялись ему и казались достижимыми.

Мысли о Фрэнке-Айеро-великолепном не покидали Джерарда и по дороге домой, поэтому он не сразу обратил внимания, когда к нему подбежала стайка парней.

-Оборачиваться надо, когда тебя зовут! – кто-то резко дернул Джерарда за край куртки, и он, повернувшись на сто восемьдесят градусов, столкнулся лицом к лицу с десятком парней. Они были явно не в духе, это было заметно по прищуренным глаза и крепко сжатым кулакам.

-Ты..

-Заткнись, – Фрэнк резко прервал Стива, который буквально дрожал от ярости.

Все заткнулись, ожидая, что будет дальше. По непонятным причинам, каждый из них хотел причинить Джерарду самую ужасную в мире боль, но перечить Фрэнку не решился никто.

-Привет, Джи, – Фрэнк улыбнулся. – Как дела? Домой торопишься?
-Тороплюсь, – сквозь зубы ответил Джерард. Он сам от себя не ожидал такой смелости.

-Какого черта ты открываешь свой рот? – заревел парень в зеленой куртке.

-Я сказал, закройте свои рты! – еще громче рявкнул Фрэнк, и снова наступила тишина. – Совершенно неуправляемые ребята, не обижайся на них, – проговорил он уже спокойно, опять обращаясь к Джерарду.

Снова воцарилось молчание, изредка прерываемое сопением кого-нибудь из парней. У Джерарда от страха дрожали колени, он искренне не понимал, чем мог так разозлить этих качков.

Фрэнк закурил.

-Как думаешь, я красивый? – наконец сказал он.
-Что? – непроизвольно вырвалось у Джерарда.
-Что? – ошеломленно повторил кто-то из толпы.
-Я красивый? – все так же непринужденно проговорил Фрэнк и выпустил колечко дыма.

Джерард не знал, как реагировать. Все, что он смог – это жутко покраснеть и опустить взгляд на землю, крепко сжав край своей куртки.

Фрэнк расхохотался.
-Ты весь день на меня пялишься, ну вот я и подумал, может, я тебе нравлюсь?
-Фрэнк, ты..
-Стив, заткнись.

Стив покорно замолчал.

Одиннадцать человек стояли и молчали, пока снег беззвучно ложился им на плечи. Джерард обдумывал слова Фрэнка и не мог понять, почему они вызвали у него такую бурю смешанных эмоций и заставили мозг усиленно работать. Он оторвал взгляд от белоснежного узора земли и посмотрел на Фрэнка. Тот смотрел куда-то в небо, и Джерард использовал это как шанс разглядеть его. Считал ли он его красивым?

-Ты сегодня поступил очень плохо, Джерард, – тихо сказал Фрэнк, все так же разглядывая хмурое небо. – Очень плохо.

-Что я опять сделал не так? – Джерард сегодня явно позволял себе много лишнего, не стоило говорить в таком тоне, но, кажется, терять ему было уже нечего.

-Этот пирог предназначался для тебя, а не для стены. А ты взял и нагнулся, – Фрэнк прервался, чтобы выпустить дым.
-Ты не имел права.
-Имел.
-Нет, не имел.
-Я не твой раб, прекрати мне указывать.
-Слабые люди не могут решать, что им делать, а что нет. А ты слабый. Ты должен подчиняться.

Джерард промолчал.

Снова воцарилась тишина. Снежинки безмолвно кружили в небе и грациозно падали на землю. Фрэнк, наконец, докурил.

-Избейте его до полусмерти, парни, – он выбросил окурок и безразлично пошел прочь.

Chapter 12

Впервые за несколько последних недель яркие лучи пробрались сквозь серые тучи и залили светом маленький городок, который уже изрядно истосковался по ласковому солнцу. От такой неожиданной перемены в погоде снег начал понемногу таять, затапливая асфальт, а снеговики потеряли свою форму, и их морковки грустно валялись на земле в грязных лужицах. Джерард шел по улице вдоль разноцветных милых домиков, слушал громкое щебетание птиц и удивлялся сам себе.

Он чувствовал – в нем что-то изменилось. Что-то очень важное и значительное, что помогает теперь двигаться вперед, стойко встречая все превратности судьбы. «Прошлый Джерард», после того как девять неадекватных подростков избивали его в течение сорока минут, заел бы свое горе и не появлялся в школе как минимум неделю, зализывая раны, как бедное забитое животное. Но Джерард из настоящего героически отказался от вкуснейших оладушек на завтрак и теперь, стараясь не обращать внимания на дикую боль по всему телу,решительно шагал в школу и даже улыбался случайным прохожим на улице.

А причины для улыбок были. Джерард стремительно терял вес, у него получалось. Щеки немного впали, пуговицы теперь легко поддавались и не норовили оторваться, когда он пытался их застегнуть. Его план работал.

Пока Джерард, кряхтя и прихрамывая, добирался в школу, все его мысли занимал один единственный вопрос: считает ли он его красивым? Удивительно, но даже после того, как Фрэнк равнодушно оставил его на растерзание абсолютно неуравновешенным психам со словами «избейте его до полусмерти», Джерард все равно не чувствовал к нему ненависти. Он испытывал самые разные чувства по отношению к своему мучителю: желание быть похожим на него, стремление показать, что он тоже чего-то стоит, восхищение, восторг – что угодно, но только не ненависть.

Готовый ко всему, что может преподнести ему новый день в этом странном месте под названием «школа» Джерард решительно перешагнул порог здания, и не случилось совершенно ничего. Никто не обратил на него внимания, как это обычно бывает, его не пнули и не макнули лицом во что-нибудь съедобное. Это немного обескураживало и даже пугало, потому что никогда еще никто не отказывался получить заряд позитива с самого утра, подшутив над парнем, как только тот появлялся в дверях. Поэтому подавив все свои дурные мысли вроде «затишье перед бурей», Джерард направился в кабинет, стараясь при этом не хромать. Он больше никогда и никому не собирался показывать свою слабость.

Уже на первом уроке он понял, почему никто не обратил внимания на главную вип – персону школы. Фрэнк сегодня отсутствовал. Место на второй парте рядом с парнем по имени Дэн пустовало, поэтому Джерард облегченно вздохнул – день обещает быть спокойным. И он был абсолютно уверен, что другие ребята даже не обратят внимания на него. Потому что Фрэнк был прав – они слабые. Тупое стадо, которое на один день лишилось своего вожака, а без него они мало, на что способны. И довольный Джерард достал наушники и включил любимые мелодии, подумав, что это утро, пожалуй, действительно доброе.

- Джерард, так ты поможешь?

Очнулся Джерард только на четвертом уроке, когда случайно заметил, что все в классе вылупились на него. Оказывается, классная руководительница уже несколько минут пыталась докричаться до Джерарда с просьбой о каком-то очередном плакате, который не может нарисовать никто кроме Джерарда.

-А? Да, конечно. Хорошо. – Джерард не понял, чего от него хотят, поэтому просто энергично закивал.

-Отлично, – учительница явно была недовольна рассеянностью Джерарда. – Плакат должен быть готов к завтрашнему дню. Поэтому придется тебе сегодня допоздна задержаться в школе. Хорошо, что ты согласен. Не забудь позвонить родителям и предупредить.

«Дерьмо» - подумал Джерард.

-Дерьмо, – повторил Джерард уже пятнадцатый раз за вечер, пытаясь нарисовать какую-то совершенно непонятную пеструю чушь для городского конкурса.

Дорисовав последнее крыло бабочки, которой, кажется, и в природе не существовало, Джерард облегченно выдохнул. Работа закончена. Полюбовавшись на свое творение, он взглянул на часы: 20:38. На улице уже было темно.

Плакат был немедленно убран на чистый, не заваленный хламом стол, и Джерард начал поспешно собирать все принадлежности в одну кучу, чтобы уборщица завтра утром все это смогла унести. Одна из кисточек выбилась из общего ряда и полетела на пол, расплескивая маленькие капельки воды на кроссовки парня. Джерард тяжело вздохнул. Наклоняться было трудно.

Опираясь на стол, он с трудом все-таки поднял злосчастную кисточку и с омерзением посмотрел на свой живот, выпирающий вперед своего хозяина на несколько метров. Так, по крайней мере, казалось Джерарду. Он все еще ненавидел свое тело, но расплакаться прямо здесь и сейчас ему помешали мысли о его плане, который пока прекрасно работал. А это значит, что совсем скоро Джерард избавится от этого тяжкого груза и будет таким, каким хочет быть. У него все получится.

С такими веселыми мыслями, он схватил свою сумку и направился к выходу.

Теплый ветерок ласково прикоснулся к коже и навел творческий беспорядок на голове. Джерард глубоко вздохнул, впитывая вечерние ароматы города, и лениво зашагал в сторону дома.

Проходя уже по такой знакомой дорожке, по бокам которой располагались те самые милые дружелюбные домики, Джерард резко остановился, услышав до боли знакомый голос. Где-то рядом был Фрэнк.

Внимательно вслушиваясь в тишину, Джерард понял, что голос доносится с крыльца одного из этих прекрасных домиков. Обернувшись, он заметил самого Фрэнка, который стоял на корточках перед маленьким мальчиком лет семи на крыльце двухэтажного дома светло-бежевого света.

Вообще-то, сейчас Джерарду следовало развернуться и пойти домой и забыть, кого он только что видел. Но любопытство, конечно, взяло вверх над бренной душой, поэтому юный вуайерист застыл на месте, стараясь не издавать звуков, и направил все свои силы на то, чтобы расслышать, о чем говорят эти двое.

-Фрэнк, а мы еще сходим в этом году на каток? – звонкий детский голосок эхом отдался в каждом уголке уже спящей улицы.

-Сходим, Мартин, только не кричи так. Все уже спят. Боже, ну когда ты успел так испачкать куртку? Мама нас убьет! – Фрэнк ласково рассмеялся.

Джерард пригляделся и заметил, что Айеро не просто так стоит на коленях перед мальчиком, а старательно оттирает край его куртки от чего-то, что, по-видимому, оттираться не хотелось, используя в качестве чистящего средства снег.

Джерарда поразило, как ласков был Фрэнк с этим мальчиком. Никогда он не слышал, чтобы в голосе Айеро было столько нежности.

И совершенно невероятная мысль взорвала мозг Джерарда – у Фрэнка есть брат!

-А папа с нами пойдет в следующий раз?

-Я уже тебе много раз говорил, Мартин. Папа никогда не вернется. Все. Можно идти.

Забывшись от нахлынувших эмоций, Джерард судорожно выдохнул, чем все-таки привлек внимание двух парней на крыльце.

-Ты какого х.. – Фрэнк запнулся, вспомнив о маленьком брате. – Ты что здесь делаешь?

Я.. – Джерард не знал, что ответить. Что он здесь делает? Подслушивает. – Я домой шел..Мы с тобой соседи, оказывается.

-Да уж, повезло с соседями, – презрительно фыркнул Фрэнк.

Сам не зная зачем, Джерард выпалил:
-А почему тебя сегодня в школе не было?

Фрэнк хотел ответить что-то резкое и язвительное, но маленький брат не позволил ему, заголосив на всю улицу:

-Ему нужно было посидеть со мной! Мамочка на работе, а папа нас бросил!

-Мартин! – Фрэнк злобно завопил на брата, не волнуясь о том, что может разбудить всю улицу. А Джерард продолжал молча стоять, прекрасно понимая, что только что увидел слабое место Фрэнка Айеро. У этого человека есть слабые места! Джерард не мог поверить.

-Ну доволен? – зарычал Айеро в сторону Джерарда. – Ты за это еще ответишь. Проваливай!

Громкий хлопок двери оповестил Джерарда о том, что он снова остался один в тихих сумерках улицы. Постояв так еще несколько минут, он очнулся и быстро побежал домой, не замечая, что вступает в лужи, отчего те со звонким хлюпаньем разлетались грязными брызгами во все стороны.

-О, Джерард, ты вернулся. Будешь ужинать?

-Нет, мамуль, я ужасно хочу спать. Я пойду к себе. Я тебя люблю.

Джерард взлетел по лестнице и от волнения так громко хлопнул дверью, что совершенно ничего не понимающая мать внизу вздрогнула.

Chapter 13

«— По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких чертовых писем…»

Джерард закрыл «Гарри Поттера» и сладко потянулся.

-Воскресенья хороши тем, что не нужно никуда идти, глупый Вернон, – с важным видом сказал он сам себе и раскинулся на кровати с довольной улыбкой в позе морской звезды. Несомненно, воскресенья – это лучшее, что случилось с человечеством.

В комнату осторожно заглянула мама, боясь разбудить сына, если тот еще спит. Но обнаружив улыбающегося Джерарда, она вмиг просияла, довольная тем, что ее мальчик снова начал радоваться жизни, и смело вошла.

-Завтрак готов. Будешь? Я испекла пирог.

-Нет, я совсем не хочу есть. Я просто выпью кофе. Сделаешь? – Джерард попытался изобразить щенячий взгляд, но, по-видимому, у него вышло плохо, потому что мама ласково рассмеялась.

-Сделаю, лентяй, – Донна продолжала улыбаться, – а ты чего сегодня такой довольный?

-Потому что воскресенье! – заявил Джерард таким тоном, как будто это было совершенно очевидно, при этом не прекращая по-доброму улыбаться маме.

-И что ты сегодня собираешься делать?

-Совершенно ничего.

Они оба рассмеялись друг другу. Джерард был рад, что у него есть такая мама, а Донна просто была счастлива, что ее сын улыбается.

-Спускайся вниз. Кофе будет скоро готов. Я люблю тебя, Джерард.

-И я тебя, мам.

Донна вышла из комнаты, а Джерард быстро соскочил с кровати и побежал к весам. Маленькие электронные друзья на батарейках теперь стали неотъемлемой частью каждого его утра, и новый день не мог начаться без циферок на маленьком экране.

Сегодня весы показали, что Джерард стал легче еще на один килограмм, поэтому он, окрыленный счастьем, радостно вскрикнул и полетел вниз, чувствуя запах уже готового кофе.

Когда Джерард спустился, мама сообщила ему, что горячий кофе стоит на столе, а ей нужно срочно убегать на работу, потому что кто-то где-то что-то не смог, и теперь все полетит к чертям, если она сиюминутно не явится на работу и не спасет всех. Поэтому, чмокнув сына в лоб, она вылетела из квартиры, оставляя Джерарда совершенно одного.

Взяв в руки кружку с горячим напитком, Джерард поковылял в комнату матери. Там он отыскал диск с мультиком «Король Лев» и, включив его, быстро залез в постель, которая еще сохранила тепло и запах мамы.

На экране замелькали первые кадры родного мультика, в полумраке комнаты витал аромат горячего кофе и маминых духов, а Джерард с детской улыбкой на губах внимательно уставился в телевизор, крепко сжимая в руках чашку, пытаясь согреть руки.

И именно так он провел весь день – валяясь в теплой кровати за просмотром любимых мультиков детства. Это было лучшее воскресенье в его жизни.

Часы показывали ровно семь вечера, когда Джерард вошел в квартиру и снял свою куртку. Проваляться весь день в постели – идея, конечно, замечательная, но было еще одно очень важное дело. Джерард купил новый альбом.

Он зашел в свою комнату и, положив альбом на стол, внимательно посмотрел на своего нового друга. Он провел в магазине целый час и замучил всех продавцов, пока выбирал его, потому что купить альбом – это не просто купить альбом. Это значит выбрать одно живое существо из тысячи других, которому можно будет доверить все свои тайны, будучи уверенным, что о них больше никто не узнает. И теперь он внимательно вглядывался в это создание, пытаясь понять, можно ли доверить этому альбому все самое сокровенное, что есть у него в душе? Несколько темно-синих бабочек стремились ввысь, за грань обложки, на белом листе, кое-где заляпанном такими же синими пятнами. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Джерард решил, что может доверять этому альбому.

Уже не терпелось взять в руки карандаш и нанести ровные четкие штрихи на первом листе. Но идей для нового шедевра пока не было, а пачкать нового друга всякой бредятиной не хотелось, ведь первый рисунок – это святое. Поэтому Джерард просто оставил альбом лежать на столе и вышел из комнаты. Скоро должна была вернуться мама.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: