Две функции референтной группы

Из вышесказанного становится ясным, что термин «референтная группа» используется для описания двух типов совершенно раз­личных групп. В первом случае (пример 1) группа может награ­дить индивида признанием или не признавать его. Во втором случае (пример 2, 3, 4) группа служит лишь эталоном, отправ­ной точкой для сравнения, который индивид использует в форми­ровании своих оценок. Это двойное использование термина гово­рит о том, что референтная группа может выполнять различные функции в формировании социальных установок индивида.

Первая функция заключается в том, чтобы устанавливать и навязывать стандарты для индивида. Подобные стандарты обычно называют групповыми нормами, поэтому мы называем это норма­тивной функцией референтной группы. Группа может принять на себя эту функцию установления и навязывания норм, если она в состоянии вознаграждать за конформность или наказывать за неконформность. Группа будет действовать как нормативная рефе­рентная группа в том случае, если ее оценки индивида основы­ваются на степени его соответствия некоторым стандартам пове­дения и установок и если от этого зависит вознаграждение или наказание со стороны группы. В примере 1, который приводился выше, ветераны в сражающихся подразделениях, вероятно, считая некоторые установки «правильными», оценивали, насколько каждый человек из пополнения принимал эти стандарты, и соответственно либо вознаграждали его своим признанием, либо наказывали тем, что отказывали в нем.

Вторая функция референтной группы заключается в том, что она служит или является эталоном, стандартом или отправной точкой для сравнения, при помощи которой индивид может оце­нивать себя или других. Мы называем это функцией сравнения референтной группы. Группа будет действовать как референтная группа сравнения для индивида в том случае, если поведение, установки и другие характеристики ее членов служат индивиду стандартом, отправной точкой для сравнения, которыми он поль­зуется в формировании своих оценок. В вышеприведенном при­мере II та конкретная группа сравнения, которую Хайман пред­ложил своим испытуемым (например, все взрослое население США, лица одной профессии), была той отправной точкой для сравнения, которой они пользовались при определении собствен­ного статуса. В примере IV солдаты боевых подразделений слу­жили референтной группой для тех солдат, которые служили за границей и не принимали участия в боевых действиях, при оценке ими своего собственного положения.

Обе функции, нормативную и сравнительную, часто выполняет одна и та же группа. Так обычно обстоит дело с членскими группами. В примере 1 социальные установки боевых ветеранов служили новичкам отправной точкой для сравнения при форми­ровании их самооценок (сравнительная функция). В то же время ветераны считали эти, установки «правильными», и они одобряли новичков, если последние принимали эти установки (нормативная функция). Данный пример хорошо иллюстрирует интегрированный характер этих функций: социальные установки ветеранов служили отправной точкой для сравнения, главным образом, потому, что вете­раны выступали также в нормативной роли и могли применять соответствующие санкции. Обе эти функции часто осуществляют и те нечленские группы, членом которых индивид хотел бы стать. Для студентов младших курсов, которые надеются быть приня­тыми в члены студенческой организации старших курсов, данная группа является одновременно и эталоном, стандартом (поведение и установки членов организации служат примером для желаю­щего стать ее членом), и источником санкций', имеющих отноше­ние к соблюдению этих стандартов поведения (поскольку группа может пригласить вступить в члены своей организации или отка­зать в этом). С другой стороны, нормативные и сравнительные функции референтной группы не надо связывать лишь с одной и той же группой. Членская группа может выбрать внешнюю группу как эталон поведения (родители могут настаивать, чтобы их ребенок вел себя так же, как и другие дети, живущие по соседству), или членская группа может подразделять своих членов таким образом, что одни и те же нормы не будут относиться ко всем членам группы (кандидаты в члены студенческой орга­низации и. члены организации с полными правами).

Выводы

Предлагаемое выделение двух функций референтной группы явля­ется важным, потому что это делает эксплицитными два основных аспекта теории референтной группы: мотивационный и перцеп­тивный. Более полная теория референтной группы должна состоять, по крайней мере из двух частей, одна должна быть посвя­щена референтной группе как источнику стандартов поведения и принудителю следования этим стандартам, другая — референтной группе, которая сама служит стандартом для сравнения. Эти две части теории референтной группы должны стать частными слу­чаями более общих теорий об источниках и характере стандар­тов, которые в конечном итоге будут выведены из фундаменталь­ных теорий мотивации и перцепции. Нормативные функции рефе­рентных групп могут стать частью общей теории целеобразования и мотивации.

Функции сравнения референтных групп станут частью общей теории перцепции и оценивания. Группы сравнения, в конце концов, являются лишь одной из отправных точек или стандартов для сравнений. Хайман обнаружил, что отдельные индивиды (а также группы) часто служат стандартом, с которыми люди сравнивают себя при оценке собственного статуса. В качестве других стан­дартов могут выступать неодушевленные предметы и меры изме­рений (например, ребенок может использовать стол или палку для оценки собственного роста) и безличные описания желаемого поведения (например, юридические определения групповых норм).

Наконец, выделение нормативной и сравнительной функций референтных групп ведет к выделению двух основных областей исследования для тех, кто изучает воздействие референтных групп на поведение. При изучении нормативной функции референтных групп выдвигаются следующие проблемы: какова мотивационная зависимость между индивидом и каждой из, его референтных групп? Насколько он ценит свое членство в данной группе или насколько стремится стать членом группы, в состав которой еще не вве­ден? Какого рода мотивы движут его стремлением стать членом груп­пы? Каковы последствия различных по характеру и степени мотивов? Какие факторы дают возможность члену группы сопротивляться давлению группы и в то же время не быть отвергнутым группой? По каким проблемам развиваются в группе нормы поведения? Какие конкретные стандарты и нормы связываются с различными ролями и обязанностями внутри группы? Какие санкции применя­ются в группе для достижения конформности, и каковы различные последствия этого? Как эти санкции связаны с уровнем некон­формности? Какие факторы в отношении индивида к группе содей­ствуют интериозации групповых норм?

Изучение сравнительной функции референтных групп должно включать различные вопросы, относящиеся главным образом к процессам перцепции и оценивания. Вот некоторые из них, каким стимулом для индивида является группа сравнения? Обеспечи­вает ли эта группа хорошо структурированный и определенный стандарт для сравнения или это неясный стимул, допускающий различные интерпретации? Каковы последствия этих различных случаев? Какие факторы воздействуют в процессе самооценки на воспринимаемый индивидом уровень расхождения между ним и групповыми нормами? Как воздействуют чрезвычайно высокие или чрезвычайно низкие стандарты? Каков характер тех шкал, по которым проводится сравнение?

Теория референтных групп будет развиваться по мере полу­чения ответов на эти и подобные вопросы. При помощи исследований и развития концепций, необходимых для нахождения ответов на эти вопросы, можно ожидать, что будут сделаны боль­шие шаги в понимании социальной основы установок личности.

ЛИДЕРСТВО

Термины «лидер», «руководитель» обозначают человека, руководящего группой и обладающего автори­тетом для влияния на нее (Johnson & Johnson, 1975). В частности, в терапевтических группах предполагается, что квалификация, тренировка и опыт руководителя вы­ше, чем других участников. В группе назначенный руково­дитель имеет большое влияние. Стиль руководства за­висит во многом от группы, но руководитель редко полностью выпускает власть из рук. Несмотря на борьбу за личную ответственность и автономию каждого участ­ника, профессиональная обязанность руководителя — гарантировать благополучие каждого члена группы. Во всех ролевых взаимоотношениях поведение руководителя является взаимодействующим, и степень оказываемого влияния зависит от желания или способности участников принять его или следовать за ним (Newcomb. Turner & Converse, 1965).

В любой эффективно взаимодействующей группе наз­наченный руководитель — не единственный человек, осу­ществляющий руководство. Руководство могут осуществ­лять активные члены группы, влияющие на других пади целей группы или личных целей участников. Когда среди членов группы выдвигаются лидеры, некоторые участники частично отказываются от личной автономии и прерогативы принятия решений, позволяя другим при­нимать решения за себя.

Некоторые виды групп с самого начала осуществляют самоуправление и не имеют руководителя. Примером групп без руководителя, основанных на прочных ритуализированных традициях, являются «Анонимные алкого­лики». Многие группы встреч организовывались без при­сутствия руководителя, которого иногда заменяли запи­санные упражнения и инструкции (Berzon & Solomon, 1966).

В большинстве групп, начинающихся без назначенно­го руководителя, в ходе их развития появляются один или больше лидеров. Вопрос о том, кто именно возьмет на себя руководство, решается с учетом ролевых потребностей группы, индивидуальных качеств кандидата в ли­деры и восприятия другими участниками его соответ­ствия групповым ролевым требованиям. Лидеры по срав­нению с другими членами группы стремятся к проявле­нию большей активности. Первые представления о по­тенциальных лидерах и их способности вносить свой вклад в развитие группы являются важными детерми­нантами завоевания лидерства.

По-видимому, ни одна отдельно взятая личностная черта не может служить предпосылкой признания чело­века лидером, хотя специфическими лидерскими чертами являются энтузиазм, умение доминировать, уверенность в себе и ум. Славсон выделяет такие личностные качества лидера, как уравновешенность, рас­судительность, зрелость, сила «Я», высокий порог возник­новения тревоги, восприимчивость, интуиция, эмпатия, богатое воображение, способность избегать рефлексии, желание помочь людям, терпимость к фрустрации и не­определенности. По-видимому, безусловно необходимым является осознание лидером собственных конфликтных областей, потребностей, мотивов и ценностей. Хэр полагает, что лидеры обладают тем же набором черт, что и другие члены группы, но по шкале положительных черт оцениваются выше.

На групповых лидеров может оказать воздействие предварительная подготовка в русле конкретного группового подхода. Тренировочные программы преднамеренно или неосознанно формируют лидера в соответствии с определенными теоретическими положениями данного подхода. И наоборот, личностные черты лидера могут влиять на выбор теории, наиболее соответствующей его установкам и взглядам на человеческую природу.

Левин, Липпитт и Уайт провели классические исследования стилей руководства и малых группах. Они выделили авторитарный, демокра­тичный и попустительский стили руководства и связали их с продуктивностью решения групповой задачи и удовлетворенностью участников групповым опытом. Автори­тарный руководитель определяет и направляет групповое поведение; демократичный руководитель формирует групповое поведение через групповую дискуссию; попус­тительствующий руководитель устраняется от руководст­ва, отдает всю власть членам группы. (Различия между тремя стилями руководства даны в табл. 3.) Исследования показали, что демократичный руководитель предпочтительнее, чем авторитарный, стремящийся к жестким способам управления, и чем попустительст­вующий, отказывающийся от управления. Демократич­ный стиль руководства (как и авторитарный) связан с ре­шением главных задач в группе. Стиль, ру­ководства в терапевтических группах можно также рассматривать, а диапазоне от попустительского, центриро­ванного на участнике и неструктурированного до автократичного, центрированного на руководителе и жестко структурированного. Центрированная на руководителе ориентация обычно связана с более структурированным групповым подходом.

В основе социально-психологической характеристики стилей руководства лежит ряд допущений, касающих­ся личностных особенностей человека. Marperop постулировал теорию Х и теорию Y. Теория Х рассматривает людей как слабо побуждающих себя к активности и стремящихся избежать ответствен­ности. Теория Y полагает, что люди творчески от­ветственно контролируют и направляют себя в дости­жении своих целей. В жестко структурированной группе, сильно центрированной на руководителе, участников рассматривают как неспособных помочь самим себе в разрешении своих конфликтов, поэтому руководитель на­правляет, ведет группу и контролирует взаимодействия в ней.

Основные разногласия современной групповой терапии касаются вопроса о том, насколько руководитель Должен принимать участие в группе. Бах считает, что структурированный подход усиливает на­чальную кооперацию, понижает тревожность и сопро­тивление руководителя и участников, конкретизируетих ожидания и, таким образом, предоставляет им возмож­ность сконцентрироваться на проблемах отдельной личности и целях группы. Социально-психологические исследования дают основание полагать, что на ранних стадиях развития группы, чем слабее структурирована группа, тем больше участников привлекает центрированная на руководителе ориентация. (Структурированные группы с авторитарными стилями руководства будут рассмотрены в нескольких главах этой книги.)

Гибб утверждает, что, как только уста­новится ситуация центрированности на руководителе, он должен будет осуществлять постоянный контроль для сдерживания участников, испытывающих чувство недо­верия к группе и оказывающих ей сопротивление. Существует риск, что группы такого типа будут полностью зависеть от руководителей, перелагая на них всю ответст­венность за активные действия и выполнение задач. Так, внутренние потребности каждого участника будут удов­летворены лишь в той степени, в какой руководители смогут или пожелают распространить на них свои зна­ния и умения.

Лэкин и Костанцо подчерки­вают, что руководителям важно преодолевать стремление групп к зависимости и сообщать им уверенность в их способности к самоуправлению. Положительно оценивая личностные качества участников, руководители предо­ставляют им возможность испытать огорчения и тревоги неструктурированной ситуации и таким образом познать природу положительной структуры и потребность в ней. В случае успеха, например, в неструктурированной Т-группе возникает позитивная терапевтическая среда, отличающаяся высокой моралью и сплоченностью.

Однако отказ руководителя от управления может восприниматься группой как возможность отклониться от норм. В такой ситуации более доминантные участ­ники прибегают к тактике «сильной руки», а более роб­кие — отдаляются, прекращают участие в работе группы. Участники испытывают тревогу и замешательство, теря­ют ориентацию, и если руководитель не сумеет помочь групповому развитию, то возникшая эмоциональная проблематика членов группы может стать причиной, психологических нарушений.

Большинство руководителей групп осуществляйте стиль руководства, занимающий промежуточное меж авторитарным и попустительским стилями место. Идеологические школы, к которым принадлежат руководители, нередко оказывают слабое влияние на их стиль поведение. Сравнивая несколько групповых подходов по большой шкале, Либерман, Ялом и Майлз нашли, что как руководителем, жестко структурированные группы, так и слабо структурированные группы были по измеренным результатам малоэффективны. Практически вряд ли можно говорить о противопоказаниях структурированно­го подхода для групповой терапии, вопрос структуры — это скорее вопрос о виде и степени структурирован­ности. В надлежащий момент, структурированный подход вносит ясность в групповой процесс, переключает группу на ситуацию «здесь и теперь» и создает терапевти­ческую сплоченную групповую атмосферу. Задачами руководителя являются обеспечение надежной, продуктивной атмосферы, благоприятствующей незави­симости и автономии. Можно надеяться, что ответствен­ный руководитель, осуществляя свой стиль руководства, будет использовать методики вдумчиво, в соответствии с теорией, понимая, что групповые процессы развиваются и им требуется время, чтобы созреть.

На подходы, используемые отдельными руководите­лями, могут влиятьих личностные качества. Например, руководителю, рискующему создать отрицательную об­ратную связь, может быть удобен неструктурирован­ный подход, предусматривающий попустительский стиль руководства.

Руководители гибких эффективных групп признают, что им приходитсяна протяжении всего времени раз­вития группы варьировать свой стиль руководства в соответствии с ситуацией и групповыми нуждами. Ав­торитарное руководство может быть более необходимым, когда задача жестко структурирована, члены группы испытывают сильный стресс, динамика группы настолько неясна для участников, что они не могут полно и точно осознать, что происходит. Следует подчеркнуть, что чем более эффективно пове­дение участников, тем менее активен руководитель. Руководители должны с учетом конкретной ситуации. Испивать состав, знания и умения группы, время, они располагают, и собственную ответственность. Руководители должны быть также восприимчивы изменениям ситуации в группе. Например, использование упражнений ускоряет преодоление группой начальной нерешительности и трудностей организованного время пережить последовательность процесса развития малой группы.

Каковы функции руководителя? В психокоррекцинных группах руководители играют четыре поведенческие роли: эксперта, катализатора, дирижера и образца участника

Наиболее традиционной функцией психотерапевта, видимо, является роль постоянного эксперта. Почти в каждом групповом взаимодействии у руководителя есть возможность комментировать один из многих одновременно возникающих процессов на уровне одного или нескольких участников ил» группы и целом. Функция руководителя по прояснению смысла отношений тран­сакции (называемых процессом») сюжет варьировать от комментирования простых поведенческих актов — через наблюдение нескольких актов и их последствий — до более сложных рассуждении о направленности, мотивации и паттернах сходства между поведением участ­ников в группе («здесь и теперь») и за пределами груп­пы («когда-то и там»), во внешнем мире. Комментарии руководителя помогают участникам объективно оценить свое поведение, наглядно увидеть, как оно действует на других и в конечном счете понять, как оно влияет на содержание их образа «Я» и на сло­жившиеся обстоятельства. Однако если руководитель чрезмерно увлекается информированием, ответами на вопросы и ролью эксперта, нарушаются групповые процессы и группа становится похожей на класс. В этом контексте руководителю следует оптимально исполь­зовать время каждого занятия и проявлять сдержан­ность.

В качестве катализатора руководители способствуют развитию событий. Они побуждают группу к действию и привлекают внимание группы к текущим задачам и чувствам участников. Как сказал Фиберт, руководитель в роли катализатора «как бы держит перед группой зеркало для того, чтобы участники могли видеть свое поведение; упрекает их за поверхност­ность в выражении чувств и побуждает к близости».

Выступая в качестве катализатора, руководители используют свое умение действовать в межличностном общении в теплой, искренней и эмпатической манере, создавать в группе положительную обратную связь. И проявлять способность быстро реагировать на возникающие межличностные ситуации. Руководитель старается высвободить индивидуальный и групповой терапев­тический потенциал как средство достижения изменений в личностных структурах участников.

Руководитель группы является также дирижером группового поведения. В этой роли он старается облегчить взаимопередачу участниками вопросов и информации, сообщающих об их эмоциональном состоянии, помогает группе решать проблемы и достигать цели. Когда группе не удаются эффективные действия в трудной ситуации, руководитель может вмешаться, используя методы терапевтического воздействия. Мастерство дирижера состоит в регулировании возможных вариаций внутригруппового поведения, в поддержке попы­ток участников исследовать проблемы и обсуждать воз­никающие у них мысли и чувства, в защите участников от воздействия на них неприемлемых для данной группы форм поведения и в выравнивании вкладов участников в групповое взаимодействие. Без четких указаний руководителя групповая ситуация может оста­ваться довольно неопределенной, а уровень тревожности высоким. Поскольку умеренная тревожность, по-видимо­му, полезна для обучения, руководитель может регулировать порог тревожности в группе, приме­няя или не применяя структурированный подход и ис­пользуя специальные методы для демонстрации индиви­дуального поведения или для противостояния участни­кам.

Руководитель группы выступает и как образец участ­ника. В зависимости от группового мето­да руководители проводят четкую границу между пребы­ванием в группе и за ее пределами. Активное участие и содействие руководителя помогает членам группы почувствовать уважение и заботу. В своем особом поло­жении руководители не могут противостоять подража­нию членов группы их поведению. В некоторых группах подражание выступает элементом преднамеренных дей­ствий, например при демонстрации модели поведения с пассивно-агрессивным знакомым, но в большинстве психокоррекционных групп руководители действуют в ка­честве образцов примерных участников группы ненамеренно. Наоборот, именно реализация открытости и аутен­тичности при самораскрытии и вмешательство в групповую ситуацию косвенно дают возможность членам группы наблюдать высокий уровень межличностного функцио­нирования и обучаться ему. В частности, в неструктурированных группах участники часто следуют поведению. Руководителя для снижения тревожности. Способности руководителя быть понятным, открытым, забот­ливым и эффективным передаются участникам как уме­ние выполнения определенных действий с гарантией достижения желанных результатов.

Иногда самораскрытие руководителя может влиять на принятие членами группы стандартов поведения, не выдерживающих проверки реальностью. Во многих видах групповой психотерапии интимное самораскрытие руко­водителя запрещено, так как оно мешает терапевти­ческому процессу переноса. В то же время руководителю часто бывает важно раскрыть мотивы своего вмеша­тельства и поделиться своими чувствами, если они меша­ют ему эффективно действовать в группе.

Руководитель в группах роста и в терапевтических группах должен быть отчасти артистом, отчасти уче­ным, соединяющим чувства и интуицию с профессио­нальным знанием методов и концепций. С одной стороны, с развитием самосознания, ростом опыта и знаний о груп­повой и индивидуальной динамике возрастает надежность интуиции. Концептуальные рамки, метод осмысления ру­ководителем наблюдаемыхим элементов поведения мо­гут служить ему основой для проверки чувств и надежности интуиции. С другой стороны, концептуальные рамки и методы, используемые без учета интуиции и чувств, могут вести к ригидному, негибкому стилю ру­ководства. Эффективное руководство группой предпола­гает правильный выбор стиля руководства и широкий спектр творческих умений.

Г.Келли, Дж. Тибо

МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ТЕОРИЯ ВЗАИМОЗАВИСИМОСТИ.

Матрица взаимозависимости для диады описывает способ, каким два человека регулируют влияние на каждого из них поведения партнера в процессе их взаимодействия. Он определяется путем установления важных для взаимоотношений образцов поведения, которых каждый из партнеров может придерживаться, а также путем оценки последствий для обоих всех возможных комбинаций их образцов поведения. Таким образом, каждый элемент матрицы характеризует возможное межличностное событие. Ход отношений партнеров может быть описан с помощью последовательности Отдельных элементов, через которые он проходит.

Матрица взаимозависимости играет центральную роль в анализе и понимании диады. С одной стороны, она отражает различные способы, которыми психологические и ситуативные факторы воздей­ствуют на пару. Модель взаимозависимости подытоживает воздей­ствия на пару тех умений, потребностей и оценочных критериев, которые каждый из партнеров привносит в диаду, а также и манеру, которой эти два различных человеческих характера взаимодействуют друг с другом. Модель в равной степени указывает внешние источники, находящиеся в распоряжении партнеров, и на целевые и внешние ограничения, в рамках которых они действую, С другой стороны, матрица взаимозависимости описывает общие и индивидуальные проблемы, с которыми два человека сталкивайте в своих отношениях, и некоторые доступные им средства для разрешения этих проблем. Таким образом, матрица обрисовывает характер и степень власти, которую имеют друг над другом партнеры, регулируя свои действия, а также имеющиеся у них основания для оказания влияния путем угроз, взывания к социальным нормам и другими средствами. Эти стороны модели имеют значение независимо от того, как будут развиваться процесс взаимодействия, норм, и роли, если оба партнера достигают устойчивых и удовлетворительных отношений, или, если им это не удается, независимо от того, какова сущность конфликта, который будет характеризовать разрушение отношений. Коротко говоря, матрица взаимозависимости является чрезвычайно полезным концептуальным методом для перехода от психологического и ситуативного базисов межличностных отношений к. характеристике процессов и структур, успешных отношений и конфликту и крушению неудачных.

Сущность взаимозависимых отношений не всегда полно или точно понимается партнерами. Более того, даже когда она определяется достаточно полно и точно, матрица результатов исходов hi всегда указывает определенно необходимый образ действия. Однако, хотя нам необходимо помнить эти предостережения, следует подчеркнуть следующий простой и очевидный момент.

Если человек знает (или думает, что знает) взаимосвязи между своими поступками и действиями партнера, с одной стороны, и свои собственные действия, с другой, он имеет основания для того, чтобы решить, что делать самому и/или что попытаться заставить сделать партнера, чтобы благотворно повлиять на результат для самого себя.

Матрица результатов определяет опытность, которой буду обладать взаимозависимые партнеры в процессе своего взаимодействия. В зависимости от действий, которые предпринимаю партнеры, каковы бы ни были причины, матрица результате устанавливает ожидаемые последствия для каждого из них, следовательно, матрица результатов влияет на то, что они могут узнать в процессе своего взаимодействия.

Возможные варианты такого «знания» весьма различны, включая например, специфические индивидуальные поступки, совместны и скоординированные действия, предварительное общение и понимание взаимной зависимости. Таким образом, данная матрица результатов предоставляет основу для того, чтобы научиться предпринимать, автоматически и не задумываясь, определенные действия в определенной ситуации. В повторяющихся ситуациях взаимозависимости люди приобретают социальные привычки, которые позволяют им действовать без анализа и размышлений. Набор различных матриц результатов, представляющих разные зависимости дает базу для овладения способностью различать — умение варьировать собственное поведение в соответствии с различными социальными ситуациями. Кроме того, матрицы результатов, каждая в отдельности и все вместе, обеспечивают базу для когнитивного изучения - для развития понимания типов моделей логических связей между ними и проникновения в проблемы, которые они ставят перед отношениями.

Необходимо отметить, однако, что когда двух человек ставят в определенные взаимозависимые отношения (в порядке эксперимен­та) поступки каждого из них и их взаимодействие нельзя предска­зать исходя из свойств этих отношений. Один или оба могут неверно понять их взаимозависимость и поэтому принять несоответствующее решение, и один или оба могут отвечать несоответствующей привычкой. Примером последнего может быть детская игра «Simon Says» («Саймон говорит»). В конечном счете, если несоответствующее решение или привычка не чрезвычайны, мы надеемся, что они будут заменены другими, более подходящими. Таким образом, мы ожидаем, что поведение должно в определенной мере соответство­вать насущной проблеме взаимозависимости. Задачи изучения здесь, однако, очень сложны и трудны, различия, которые должны быть сде­ланы, трудно уловимы и разнородны, а концепции, которые должны быть сформулированы, сложны и тесно взаимосвязаны. Неизбежно ожидаются ошибки, особенно у неопытных и у тех, чей опыт был ограничен специальными ситуациями.

Итак, наше рабочее предположение — что вся совокупность мат­риц результата (и те, что правильно, и те, что неправильно поняты) объяснит все социальное поведение. Они объясняют все, что известно или может быть изучено относительно социальных взаимозависимостей. То есть в своем общем эффекте они отвечают как за успехи, так и за неудачи в социальных взаимодействиях: успехи — когда назначение определенной матрицы распознается, и на нее соответствующим образом реагируют, и неудачи — в тех случаях, когда матрица определяется неправильно, и на нее неверно реагируют. Другой стороной модели является то, что любая конкретная, отдельно взятая матрица имеет лишь слабое отношение к тому поведению, которое с ней связано. Как уже описывалось, поведение, происходящее в связи с любой отдельной матрицей, имеет мало общего с частными зависимостями, представленными в ней. Короче говоря, матрицы результатов, взятые в совокупности, дают полное описание социального поведения. Ни одна из них сама по себе, однако, не является единственным решающим фактором действия в ее рамках.

Эта книга является анализом матриц результата (матриц взаимозависимости). В ней рассматриваются возможные модели матриц, их происхождение, проблемы, которые они ставят в связи с их свойствами, вопросы о том, как они могут рассматриваться обеспечивать базу для решений и что с их помощью можно узнать о социальной жизни.

Разработка концепций взаимозависимости в работе Тибо и Келли (1959 г.)

Для обоснования нашей нынешней теории взаимозависимости, представляется полезным начать с наброска основных кон использованных в нашей ранней трактовке этой темы и служащих отправной точкой нашей нынешней работы. Чтобы раскрыть сущность значения и полезное концепций, мы решили начать с рассказа об ухаживании и женитьбе, который мы затем анализируем в соответствии с концепциями, представленными в книге 1959 г.. Рассказ этот — история Марии и Сергея из повести Л. Н. Толстого «Семейное счастие». Мы опишем в общих чертах основные эпизоды их взаимоотношений.

Повествование идет от лица Марии, которой было 17 лет, когда она влюбилась в Сергея, холостяка далеко за тридцать, жившего в соседнем поместье, в деревне, недалеко от Санкт-Петербурга. Сергей любил Марию и поэтому был переполнен счастьем узнав, что она полюбила его. Они поженились, и это было идеальное семейное счастье. Мария описывает свои чувства:

«... Стоило ему только прийти, чтобы все то же заговорило и наперерыв запросилось в душу, наполняя ее счастием... Только теперь я понимала, почему он говорил, что счастие только в том, чтобы жить для другого, и я теперь совершенно была согласна с ним. Мне казалось, что мы вдвоем будем так бесконечно и спокойно счастливы. И мне представлялись не поездки за границу, не блеск, а совсем другая, тихая семейная жизнь в деревне,… с вечным сознанием во всем кроткого и помогающего провидения…, его планы о том, как мы будем жить вместе, были те же мои планы,только яснее и лучше обозначившиеся в его словах».

Месяцы блаженства миновали, и пришла зима. В чувстве постепенно проскальзывали перемены.

«... Несмотря на то, что он был со мной, я начинала чувствовать себя одинокою, начинала чувствовать, что жизнь повторяется, а нет ни во мне, ни в нем ничего нового, а что напротив, мы как будто возвращаемся к старому... Какое-то новое беспокойное чувство надо закрадываться в мою душу. Мне мало было любить после того, как я испытала счастие полюбить его. Мне хотелось движения, а не спокойного течения жизни... Во мне был избыток силы, не находившей места в нашей тихой жизни».

Несмотря на все усилия Марии скрыть свои чувства, её неудовлетворенность и причины этого вполне очевидны для Сергея. Он говорит с ней о ее недовольстве и, в конце концов, предлагает провести три месяца в Санкт-Петербурге, посетить театр и балет и вывезти Марию в свет. У Сергея были опасения относительна этой затеи и он надеялся, что Мария отвергнет ее. У нее не было опыта городской и светской жизни, и эта идея соответствовала растущей потребности в возбуждении. Они прибыли в. город.

С самого начала для Марии не было ничего более чудесного.

«Я очутилась вдруг в таком новом, счастливом мире, так много радостей охватило меня, такие новые интересы явились передо мной, что я сразу, хотя и бессознательно, отреклась от всего своего дошедшего и всех планов этого прошедшего. «То было все так, шутки; еще не начиналось; а вот она, настоящая жизнь! Да еще что будет?» — думала я. Беспокойство и начало тоски, тревожившие меня в деревне, вдруг, как волшебством, совершенно исчезли. Любовь к мужу сделалась спокойнее. Да я и не могла сомневаться в его любви, всякая моя мысль была тотчас понята, чувство разделе­но... Притом я чувствовала, что он, кроме своей прежней любви ко мне, здесь еще и любуется мной».

И Сергей гордился ею, по крайней мере, некоторое время.

Шли месяцы, и Марию полностью захватил свет и ее новые знакомства, она была полностью очарована этой блестящей жизнью. Сергей смотрел на все это неодобрительно; он переходил от скуки к раздражению и, в конце концов, к вспышкам ревности и гнева. Мария не возвращается в деревню, и не считая поездок для наблю­дения за имением, Сергей остается с ней в городе. Он по-прежнему любит ее и предан ей в ведении всех дел, но теперь он имел лишь отдаленное отношение к ее жизни. Мария:

«... Я была постоянно в свете, где мне не нужно было его... Все время мое от позднего утра и до поздней ночи было занято и принадлежало не мне, даже ежели бы я не выезжала. Мне это было уже не весело и не скучно, а казалось, что так, а не иначе, всегда должно было быть.»

Так проходят три года, механически. Ни Мария, ни Сергей не делают каких-либо серьезных попыток изменить их отношения. Рождается сын и Мария любит его, хотя время с ним проводит Сер­гей. По-прежнему ничего, кажется, не меняется. Лето проводится в Бадене, где собралось большое фешенебельное общество из европейских столиц. Здесь происходит ряд событий, которые застав­ляют Марию почувствовать бесполезность и пустоту ее жизни. В этом международном окружении ее затмили и унизили, и она испытывает отвращение к борьбе за социальное лидерство. Более того, когда она подвергается агрессивному ухаживанию со стороны одного итальянского маркиза, она пугается собственных чувств и мысли, что она подошла так опасно близко к тому рубежу, чтобы «выбросить» из своей жизни мужа и сына. Ее обуревает чув­ство отвращения к самой себе. Чуть не происшедшая потеря Сергея и сына заставляет ее почувствовать огромное желание увидеть их.

Мария и Сергей возвращаются в деревню. Рождается второй сын. Ничего особенного не происходит, но Мария готова к исцелению от возбуждения. Повесть кончается трогательной сценой между Сергеем и Марией, которая любуется маленьким сыном.

«С этого дня кончился мой роман с мужем; старое чувство стало дорогим, невозвратимым воспоминанием, а новое чувство любви к детям и к отцу моих детей положило начало другой, но уже совершенно иначе счастливой жизни, которую я еще не прожила в настоящую минуту…»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: