Глава 14. Пробуждение спящей красивицы, но "долго и счастливо" снова откладывается.

Молодая красивая девушка в лёгком белом сарафане, с распущенными волосами стояла посреди огромного поля, сплошь поросшего маленькими яркими цветочками. В какую сторону она бы не посмотрела, она видела только поле и цветы. На небе серо-голубого цвета не было видно ни облачка. Солнце не было тоже и это казалось очень странным, ведь вокруг было светло как в самый солнечный, летний день. Девушка пошевелила босыми пальцами ног, чувствуя приятную прохладу зелёной травы, и раскинула руки, подставляя невидимому источнику тепла, а так же внезапно появившемуся ветерку, ласкать кожу. Что это было за место, девушка не знала. Как не знала и то, как оказалась тут? Как её зовут? Она не помнила, её память была чиста, как новый пергамент. Стоп! Пергамент?? Что это? Почему это слово кажется таким знакомым?

- Здравствуй, - перед девушкой стоял полупрозрачный силуэт в виде её самой.

- Здравствуй, - ответила она, с интересом разглядывая появившегося собеседника.

- Почему ты здесь? Тебя тут быть не должно, - силуэт укоризненно покачал «головой».

- Я не знаю. А где это, здесь? И почему не должно?

- Это Бесконечная долина. Здесь бесконечно всё. И время, и пространство. Душа, попавшая сюда, обречена на вечное скитание. Вместо тебя тут должна быть другая. Хозяин будет недоволен, - силуэт вновь покачал «головой».

- А кто твой хозяин? – спросила девушка. – И кто ты?

- Мой хозяин - Данталиан*, хранитель Бесконечной долины. Я надзиратель за исполнением приговора.

- Какого приговора?

- Приговора о заточении души. Сейчас я здесь, потому что не твоя душа указана в приговоре.

- А чья?

- Я не могу тебе этого сказать.

- А почему твой хозяин будет недоволен?

- Потому что он не сможет получить плату.

- И что теперь будет?

- Пока не знаю. За всю мою работу надзирателем это первый случай, когда ловцы доставили не ту душу.

- Ловцы? Мне знакомо это слово. Почему?

- Потому что твоя душа попала сюда по ошибке и не до конца оборвались нити, связывающие её с телесной оболочкой.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Я знаю о душах всё, - «усмехнулся» силуэт, - я уже целую вечность наблюдаю за ними. Но в твоём случае, я первый раз позволяю себе вступить в разговор.

- А остальные души, они тоже здесь?

- Да, но ты не можешь их видеть. Я могу.

Вдруг силуэт качнулся и растаял. Девушка молча посмотрела на то место, где секунду назад стоял её странный собеседник, и, развернувшись, пошла в другую сторону. Сколько она ни шла, пейзаж вокруг оставался неизменным, но она не обращала на это внимания, она просто шла. Ноги не чувствовали усталости, что вдруг показалось девушке странным.

- Я иду уже несколько часов, - вслух сказала она сама себе, - почему у меня до сих пор не устали ноги?

- Потому что здесь только твоя душа, - перед ней снова возник силуэт, но на этот раз он не остался полупрозрачной субстанцией и через несколько мгновений превратился в девушку в красном сарафане.

- Почему ты опять здесь? – спросила девушка в белом сарафане.

- Потому что я хочу увидеть, что будет с твоей душой. Как она будет отсюда выбираться.

- Ты думаешь, я смогу выбраться?

- Возможно. Раньше никому не удавалось, но они были приговорены. С тобой всё иначе. Из-за тебя приговор не может быть исполнен.

- Ты знаешь, как меня зовут?

- Знаю, но не могу тебе этого сказать, - покачала головой надзиратель, - Хозяин может наказать меня за это. Ловцы уже поплатились за свою ошибку.

- Что он с ними сделал?

- Они теперь тоже узники долины, но в отличие от остальных, они могут видеть скитающиеся души и в этом их наказание.

Девушка в белом сарафане, вздохнув, села на траву.

- Это наверно очень жестоко.

- Да, это куда более худшее наказание, нежели скитание в одиночестве.

- А как же ты? Ты же тоже всех их видишь?

- Вижу, - опустив голову, произнесла надзиратель, - однажды я ослушалась хозяина, в наказание он проклял меня веки вечные служить надзирателем Бесконечной долины.

Девушки замолчали. Девушка в белом сарафане не знала о чём ей спросить ещё, чтобы не навлечь на собеседницу гнев её хозяина. Где-то внутри неё появилось странное ощущение, как будто что-то сжимало её. Одновременно на глазах выступили слёзы. Девушка в белом сарафане удивлённо вытерла капли с лица и вопросительно посмотрела на надзирателя.

- Это слёзы, так люди иногда выражают свои чувства, - спокойно ответила та.

- Чувства? Что это?

- Я не знаю, но только люди могут обладать ими. Их много. Долг, дружба, сострадание, милосердие, ненависть, зависть, любовь…

Девушка в белом сарафане внезапно вскочила на ноги и побежала.

- Куда ты? – крикнула надзиратель вслед убегавшей.

- Разве ты не слышишь?

- Нет.

- Там голоса, они зовут кого-то. Может быть меня?

- Подожди, не надо никуда бегать. Если ты их слышишь, значит, они везде.

Девушка в белом сарафане остановилась. И вправду, голоса не стали слышны сильнее, а ведь она пробежала довольно большое расстояние.

- Что ты слышишь? – спросила надзиратель.

- Голоса зовут кого-то, просят вернуться. Их много и они все разные. Но они звучат слишком тихо.

- Сядь. Я попробую немного помочь тебе.

- Но твой хозяин…

- Это не будет нарушением. Я всего лишь немного придвину завесу.

- Какую завесу?

- Ту, что отделяет долину от мира людей. Я могу придвинуть её, но не открыть.

Девушка в красном сарафане встала, раскинула руки в сторону и начала говорить. Её собеседница не поняла ни слова. «Это заклинание» - мелькнула мысль.

- Что такое «заклинание»? - спросила она, как только надзиратель закончила говорить.

- Это словесная формула, которая имеет магическую силу и служит для достижения какой-либо цели. Я использовала заклинание сжатия. Теперь сядь и внимательно слушай, заклинание имеет очень короткий срок действия.

Послушно усевшись на траву, девушка в белом сарафане принялась слушать. Сначала было тихо, а потом, как будто из трубы послышались голоса, перекрывая друг друга:

- …Грейнджер, если ты слышишь меня, то…
- … Гермиона, милая, родная моя до…
- …Мамочка, проснись, пожалуйст…
- … Гермиона, я клянусь, я голыми руками разорву того…
- …Грейнджер, ты просто обязана очнуться, я должен…

И снова стало относительно тихо, голоса вновь стали похожи на едва различимое бормотание.

- Что ты слышала? – спросила надзиратель, глядя в лицо девушке в белом сарафане.

- Голоса… Они звали Гермиону… Это… Это моё имя! – Внезапное озарение заставило её вскочить на ноги.

(Вряд ли у кого-то были сомнения относительно личности девушки в белом сарафане, но только с этого момента, я могу официально называть её по имени – прим.автора).

- Я вспомнила! Меня зовут Гермиона Грейнджер, мне 25 лет и у меня есть сын. Но вроде всё.

- И это уже хорошо, значит, связь усиливается.

- Разве такое возможно?

- Не знаю, видимо это из-за нарушения условий приговора.

- Кстати, а почему ты так похожа на меня?

- У меня нет настоящего облика, поэтому я ненадолго позаимствовала твой, - улыбнулась «Гермиона» в красном сарафане.

- А если я смогу выбраться отсюда, будет ли это значить, что вместо меня должна прибыть та, другая душа?

- Нет, приговор приводится в исполнение только один раз. Если ты выберешься, то твоя душа и та, вместо которой ты попала, будут защищены. Никто не сможет снова попытаться похитить их.

- Откуда ты это знаешь?

- Я не первый надзиратель этой долины, - усмехнувшись, сказала ещё одна «Гермиона», - тот, который был до меня, рассказал мне кое о чём.

- Во время его службы тоже было нарушение приговора?
Надзиратель лишь кивнула.

- Понятно, если я вернусь, то буду иметь «душевную» неприкосновенность, - попыталась пошутить Грейнджер, - вот только вернусь ли…

Надзиратель дёрнулась и на её лице появилось выражение сожаления, сменившееся испугом, в следующее мгновение фигура девушки начала растворяться:

- Слушай голоса, вспомни о своих чувствах, они помогут тебе найти дорогу, ты справишься, я больше не могу с тобой оставаться. Хозяин зовёт меня. Прощай.

- Прощай! – уже в пустоту крикнула Гермиона. Её первым чувством, вполне предсказуемо, была конечно же паника, а вместе с ней порыв бежать куда глаза глядят, бежать, пока усталость не свалит с ног.

- Ну, и куда ты собралась? – Сама у себя спросила она, пробежав несколько десятков шагов. – Ты забыла, где находишься?

Остановившись, шатенка опустилась на траву и закрыла руками лицо. Слёзы тут же потекли из глаз. Где-то в районе сердца появилось ощущение непонятной тяжести. Отчаяние.

- Сыночек мой, неужели я тебя больше не увижу?

Но чем сильней она плакала, тем легче становилось в груди.

- …Мама! Мамочка! Хочешь, я расскажу тебе про бабушку?
- Сын, мы же договорились, что оставим это пока в секрете.
- Ой, прости пап, я забыл…

Голоса прозвучали настолько ясно, как будто говорившие стояли совсем рядом. Резко вскинув голову, Гермиона разочарованно вздохнула. Никого.

- Но ведь я их слышала. И слышала очень чётко, когда плакала. Что ж мне теперь надо постоянно плакать, чтоб их слышать? – рассердилась она.

-… Гермиона, мои люди обязательно найдут того, кто это сделал. Я сотру их в порошок. Ты слышишь меня. Клянусь тебе своей собственной жизнью!..

- Гарри! – Гермиона вновь покрутила головой. – Чёрт, неужели я схожу с ума? Если это только возможно в моём положении. Постой. Гарри. Я помню его. Это мой друг. Гарри. Гарри Поттер.

Вытерев слёзы, Гермиона легла на траву:

- Я, конечно, понимаю, что разговор с самим собой – это признак сумашедствия, но так гораздо удобней анализировать имеющуюся в моём распоряжении информацию. Итак, что я имею. Я по ошибке доставлена в Бесконечную долину. Я – это Гермиона Грейнджер. Так как произошло нарушение условий приговора, то у меня есть шанс выбраться. Надзиратель сказала мне слушать голоса и вспомнить о своих чувствах. Но голоса слышны не часто, точнее слышны всегда, но слова я могу разобрать лишь иногда, например, когда… когда что-то чувствую!

Гермиона резко поднялась на ноги и пошла вперёд:

- Что я ещё помню кроме имени, возраста, наличия сына и Гарри. Кстати о сыне, если он есть, то наверно я замужем? - она остановилась и немного задумалась. – Нет, я не замужем, но сын есть и его зовут… - шатенка поморщилась, напрягая память, - зовут… Его зовут Бен! – От радости она даже подпрыгнула и захлопала в ладоши.

-…Мама, ты спишь уже много дней. Прямо как в сказке про спящую красавицу…

Гермиона замерла, прислушиваясь к голосу сына:

- …Вот было бы здорово, если бы папа стал принцем и разбудил тебя. Правда, мамочка, я так скучаю…

- И я очень скучаю по тебе сыночек, - её собственный голос дрогнул. Она знала, что сын её не слышит, но таким образом был хоть какой-то намёк на разговор с кем-то кроме себя.

Она вновь села на траву и принялась рассуждать:

- Бен. Бенджамин Роберт Грейнджер, родился 17 марта 1999 года. В самый разгар войны с Волан-де-Мортом. Так, а это ещё кто? А это…это… это один премерзкий тип, которого победил Гарри. Уфф. Неприятное, честно скажу, ощущение быть бестелесной оболочкой у которой ещё и память отшибло. Ну я думаю этот Тёмный лорд… хм… я сказала Тёмный лорд? Ладно, неважно, тёмный он или светлый, да хоть полосатый в крапинку, но чувствую, что большой ценности он для меня не представляет. Идём дальше, ну или в данном случае сидим. Гарри Поттер, мой черноволосый друг победил этого самого лорда в Хогвартсе. А что есть Хогвартс? – небольшая пауза. – А Хогвартс есть волшебная школа, где учились я, Гарри и … Рон! Ух ты! Память возвращается быстрей, чем я думала. Рон, мой милый Рон, самый лучший друг на свете о котором можно только мечтать.

- … Гермиона, подружка, как ты там? Малфой сказал, что ты можешь меня слышать и как ни странно, я ему верю. Возвращайся скорей, ты нужна нам…

- Малфой? А это ещё кто? – но как она ни старалась, а выудить из памяти хоть одно воспоминание, связанное с этим именем никак не получалось. – Да кто ты, чёрт бы тебя побрал!

-… Грейнджер, нет, ну ты представляешь, этот молоденький практикант говорит, что если ты не очнёшься к Рождеству, то не очнёшься вообще. Чуть не заавадил его. Поттер, кстати со мной полностью солидарен. Совсем они тут в Мунго от рук отбились…

- Этот голос, он кажется таким знакомым. Но я никак не могу вспомнить, кому он принадлежит. Ладно, не буду заострять на этом внимание, может быть вспомнится само.

Спокойная безмятежность вокруг начала уже откровенно надоедать и Гермиона решила себя занять плетением венка из цветов, которые в изобилии росли вокруг. После трёх венков и пары «ожерелий» и это занятие прискучило.

- Как жаль, что тут нет книг. Книги! Я люблю читать книги! В Хогвартсе я каждую свободную минуту старалась проводить в его шикарной библиотеке.

-… Знаешь, Грейнджер, вчера я покопался в своей библиотеке и нашёл весьма занятную книжицу, точнее это огромный том на две тысячи страниц, но сейчас не об этом…

Гермиона стала изо всех сил прислушиваться к голосу, но он почему-то становился всё тише.

- Эй! – Крикнула она. – Я хочу знать что это была за книга!

Как будто услышав её, голос снова стал громче:

-… Там я нашёл кое-какое упоминание о шкатулке, что была в этом проклятом подарке, а так же ритуал для вызова демона. Поттеровские авроры роют носом землю, чтобы узнать, кому всё это понадобилось, ведь шкатулка явно предназначалась его жене…

- Жене… жене Гарри. Джинни! Жена Гарри и сестра Рона. Ну вот, ещё одно белое пятно моей памяти заполнено. Джинни, Джинни, так это вместо тебя я тут! Мда уж. Час от часу не легче. Кому ж ты так помешала, подруга?

Гермиона легла на траву и прикрыла глаза. Полежав так некоторое время, она вздохнула, открыла глаза и резко села.

- Ну вот, даже уснуть нельзя. Чем же тут можно заниматься целую вечность? Да и вообще, сколько уже прошло времени с того момента, как я попала сюда?

- … Мамочка, а у нас сегодня ночью выпал первый снег и мы с папой немножко поиграли в снежки. Это так здорово, я попал ему прямо в нос!...

Нос. Удар в нос. Девчонка бьёт мальчишку в нос, тот вскрикивает и убегает. Улыбнувшись этому воспоминанию, Гермиона снова растянулась на траве.

- Я помню это. Третий курс. Я двинула в нос… Малфою! Так и тут Малфой. Что ж ты за зверь такой, а?

- …Грейнджер, я конечно понимаю, что это немного противоречит правилам этикета, но мне пришлось в твоё отсутствие знакомиться с твоими родителями…

Родители. От этого воспоминания защемило в груди. Мама. Папа. Самые дорогие на свете люди, включая сына, конечно.

- …Доченька, родная, как же так могло случиться? Но мы с папой уверены, что всё будет хорошо. Драко полон решимости вытащить тебя оттуда. Я ему полностью доверяю. Почему ты ничего не рассказала о нём раньше. Он такой милый молодой человек…

- Драко? А это кто? Да ещё и милый.

- …Кстати, Грейнджер, а с чего это вдруг ты говорила родителям, что я умер, а? Хотя забавно было смотреть на их удивлённые лица, когда Бен сказал им кто я. Во время войны ещё куда ни шло, но теперь я думаю, что раз мальчик знает правду, то могла бы и с родителями поделиться. А они оказывается ни сном, ни духом. Какую игру ты задумала? Да ещё и сына впутала…

- Опять этот голос. Я чувствую, что знаю, кому он принадлежит, но вот кому? И почему я его слышу чаще других?

- …Привет, как ты там? Надеюсь, что лучше, чем нам тут. Прошло ещё только (или уже) два месяца, а колдомедики уже полны уверенности, что ты не очнёшься, дескать, из Бесконечной долины ещё никто не возвращался, так что нет смысла терзать твою телесную оболочку. Даже твои родители как-то сникли. Остались только самые стойкие. Поттер, Уизли, Бен и я…

- Я. Я. Я. Я бывают разные! Кто же ты «Я»? Ой! Этот самый голос я слышала сразу после того, как исчезла надзиратель. Его и сына. Выходит этот голос принадлежит отцу моего ребёнка. А если это так, то почему он с таким упорством зовёт меня по фамилии?

«- Папа, а почему ты зовёшь маму – Грейнджер? У неё очень красивое имя – Гермиона, бабушка сказала, что так звали дочь какого-то царя.
- А моё имя, в переводе с латыни, значит – Дракон» - всплыл в памяти кусочек какого-то разговора.

- Я это помню. Был дождь. Мы гуляли. Я, сын и … и этот самый Дракон, - Гермиона хихикнула, - это ж надо же, не могу вспомнить имени отца своего ребёнка. Дракон. Если это имя в переводе, значит его нужно перевести обратно. Ну да, вершина дедукции, - она снова хихикнула, но в следующую секунду улыбка сползла с её лица. Память продолжала «радовать» её очередными фактами биографии. «Молодая девушка судорожно надевает шёлковое платье, потом наклоняется и поднимает с пола блестящую вещицу. Этой вещицей оказывается кулон в виде дракона, обвитого вокруг буквы,,М’’».

- Дракон… М… Дракон М… Драконм… Драко М… Драко Малфой! Есть! Драко Малфой – отец моего сына.

-… Гермиона, я знаю, что ты меня слышишь. Я должен был сказать тебе это ещё тогда, на Выпускном балу. Чёрт, как же трудно. Я хочу сказать тебе, что я…Поттер! Мандрагору тебе вместо будильника, не мог пять минут подождать. Что там у тебя?..

- Гарри, – шумно выдохнула Гермиона, до этого внимательно вслушиваясь в каждое слово Малфоя, и резко села. – И когда я теперь снова могу услышать, что он хотел мне сказать?

- …Грейнджер, ты представляешь, они тут совсем все с ума посходили. Видите ли, раз контракт с демоном прямо указывает на то, что душу в тело вернуть не возможно ни за какие коврижки, то они отказываются участвовать в этом фарсе, именуемом «Лечением Гермионы Грейнджер» и даже вмешательство Поттера и Уизли их не останавливает. Самое противное, что министр их полностью поддерживает. Он мне так и сказал, что замнёт любой скандал, если мы вздумаем противиться его политике, а Поттер вылетит из Аврората быстрее, чем пробка из Dom Perignon **. Вот такие тут у нас дела…

- Интересненькое дело! А меня спросить забыли? О, Мерлин, что за чушь я несу. Кого они должны спрашивать? Мою неподвижную тушку? – Гермиона принялась с остервенением рвать и мять цветы. - Я не смогу отсюда выбраться, надзиратель ошиблась. Ошиблась. Ошиблась. Ошиблась…

- …Ну вот, теперь никакие Поттеры нам не помешают и колдомедики, зудящие над ухом «о целесообразности умерщвления телесной оболочки». Ох, как же у меня чесались руки и если бы не твои дружки, я бы показал им, как нужно умерщвлять «телесные оболочки»!..

- Что значит, не помешают? Что ты опять учудил, Малфой? И где мой сын, почему я давно его не слышу? – Гермиона прекратила истязать представителей флоры и теперь просто сидела, задрав голову, как будто голоса доносились исключительно сверху.

-…Мама, это так здорово, что папа перенёс тебя сюда, тут так красиво. Тут картины двигаются и ещё есть маленькие смешные человечки. А ещё у меня есть новая комната, она та-акая бо-ольшая. Ой, привет бабушка, уже пора спать? Спокойной ночи, мамочка…

- Это что ж, я могу заказывать, кого хочу услышать? Ну да, всю жизнь мечтала поучаствовать в радиопередаче «По вашим заявкам». Кстати, а куда это сюда? Вот доберусь я до тебя, Малфой! Ну да, ладно, я отвлеклась немного. Хм… кого бы заказать… Хочу услышать Дамблдора, что ли.

- …Жаль, конечно, что наш любитель лимонных долек помер***, уж он –то наверняка подсказал бы что делать. Ну, ничего, Малфои так просто не сдаются, тем более, что я ещё не все книги в библиотеке проверил…

- То есть, как умер? А я-то думала, что он, не приведи Мерлин конечно, ещё всех нас переживёт, а оно вон как получилось. Получилось. – Гермиона опустила голову и сцепила на коленях пальцы. - А получилось то, что я действительно могу слегка управлять потоком информации, которая сюда просачивается. Повторим? Эй, Малфой! Что ты мне хотел сказать?

-…Не могу больше сидеть в библиотеке, от этой книжной пыли уже исчихался весь, не очень это приятное занятие, должен тебе сказать. Нашёл уже несколько упоминаний об этой шкатулке, но насчёт возврата души пока ничего, но ты не расстраивайся…

- Мда, не густо. Может я не правильно сформулировала запрос? А насчёт того, чтоб не расстраиваться, так это пустяки. У меня тут тепло, светло и мухи не кусают.

- …Ты конечно не раз задавалась вопросом, какая муха меня укусила, что я подошёл к тебе в том тёмном коридоре. Я и сам не знаю. Хотя нет, знаю. Только эта муха укусила меня гораздо раньше. Точную дату сказать уже не могу, но примерно это был четвёртый-пятый курс…

- Ну, ничего себе! – шатенка зачем-то поднялась на ноги. - Какие ещё скелеты у тебя в шкафу, Малфой?

- …Драко, а ты уверен, что сможешь вернуть её обратно прежде, чем её соблазнительная фигурка станет весьма не симпатичным скелетиком?..

- А это ещё кто? Эй, вы там! Я вам что, мумия на выставке?

- …Блейз, затопчи тебя гиппогриф, что ты задумал?..

- Забини? А он тут каким боком затесался? И что он задумал? Вот выберусь я отсюда… - Гермиона осеклась, внезапно мысли о возвращении стали для неё слишком тягостными. – О, Мерлин, как же я хочу выбраться! Хочу домой! Хочу увидеть сына! Я согласна безропотно сносить твоё присутствие каждый день, Малфой! Только помоги мне вернуться обратно!!!

- … Привет. Я не знаю с чего начать. Фу-ух. Я не смог найти, как вернуть тебя. Все эти чёртовы книги твердят о том, что узника Бесконечной долины вернуть невозможно. Я просмотрел наверно тысяч пять томов, но всё бесполезно. Я не знаю, что теперь делать. Как же так, Грейнджер! Почему именно сейчас всё это случилось? Я, конечно, не говорю, что было бы лучше, если бы это случилось в другое время. Я бы всё отдал, если бы этого никогда не произошло. Я ведь не успел сказать тебе то, в чём должен был признаться ещё на Выпускном балу. Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер…

Вдруг, непонятно откуда взявшийся, сильный порыв ветра, едва не сбил Гермиону с ног. Вокруг стало темно, словно ночью. Приятная прохлада травы под ногами сменилась леденящим холодом, который начал быстро подниматься вверх по телу. Ветер усилился, отчего у неё создалось ощущение, что её всё же подняло в воздух и куда-то несёт, но вокруг по-прежнему была непроницаемая мгла и опровергнуть или подтвердить это не было никакой возможности. Внезапно холод сменился нестерпимой жарой. Воздух вокруг раскалился настолько, что стало очень трудно дышать. Каждый вздох обжигал лёгкие, а тело как будто погрузили в лаву. Сколько это продолжалось, она не знала. Возможно целую вечность. Уже целую вечность, она сгорала изнутри. Уже целую вечность, она горела снаружи…

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Жар резко сменился на холод, который так же резко вернулся к теплу. Но именно к теплу. И это тепло было какое-то странное. Как будто её спиной прислонили к чему-то тёплому и мягкому или… положили. Положили? Стремясь проверить догадку, но боясь при этом открыть глаза, она слегка поёрзала и попыталась ладонями нащупать это что-то. Под руками действительно было что-то тёплое и мягкое и очень напоминало шёлк. Шёлк? Резко распахнув глаза, Гермиона увидела перед собой потолок какой-то комнаты. Чуть повернув голову, она увидела окно с тяжёлыми портьерами, за которым весело кружился снег.

- Не может быть! – Воскликнула она. – У меня получилось! Я вернулась!

- Грейнджер, – услышала Гермиона до боли знакомый голос. Она повернула голову в другую сторону и с удивлением обнаружила Малфоя, сидящего на полу у кровати на которой лежала. – Ты… Ты очнулась!

- Малфой! Я… долина…ты… холодно… слишком долго… – слова странным образом не хотели связываться в предложения. Бросив эту затею, Гермиона закрыла руками лицо и заплакала. Драко резко перебрался с пола на край кровати и обнял плачущую женщину.

- Ну не плачь, всё позади. Ты вернулась и это главное, - он прижимал её к себе, гладил по волосам и продолжал шептать слова ободрения, пока Гермиона не успокоилась. – Вот уж не думал, что Гермиона Грейнджер такая плакса, - Малфой попытался съехидничать, чтобы скрыть волнение.

- Я тоже не думала, что Драко Малфой может быть таким романтиком, - тихим голосом вернула Гермиона шпильку.

- Что? – Малфой за плечи немного отстранил от себя шатенку, чтобы взглянуть ей в лицо.

- Я всё слышала.

- Слышала? – спросил Драко неожиданно охрипшим голосом, отпуская плечи Гермионы.

- Да, я слышала и должна сказать тебе спасибо.

- За что?

- За то, что помог мне вернуться. Спасибо тебе ещё раз.

- Всегда рад помочь, - немного зло ответил Драко, вставая. – Пойду, позову сына.

Он вышел за дверь, оставив женщину теряться в догадках от его внезапно изменившегося настроения.

Через несколько минут, в течение которых Гермиона с интересом рассматривала обстановку в комнате, дверь распахнулась и в комнату даже не вбежал, а влетел маленький ураган по имени Бенджамин, который с диким воплем «Мама!» бросился к кровати, и насколько позволяли его детские силёнки, обнял мать.

- Мама!!! Мамочка!!! Мамулечка!!! Ты проснулась!!! Ура!!! Ура!!! Ура!!! – прокричав это своеобразное приветствие, мальчик вздохнул и резко отстранился, чтобы ещё раз удостовериться, что мама действительно проснулась. – А почему ты плачешь?

- От счастья, сыночек, я так боялась, что больше тебя не увижу.

- Почему? Папа ведь сказал, что обязательно разбудит тебя. Ну знаешь, как в сказке. Только вот я был с бабушкой в зимнем саду и не видел, как он это сделал, он ведь тебя поцеловал, да? А я всё пропустил…

- Бен, разве это главное? Ведь важнее то, что я сейчас здесь, с тобой. И бабушка с дедушкой тоже рядом.

- Нет, только бабушка, а дедушка умер.

- Как умер, Бен, когда? – Гермиона в шоке распахнула глаза, она принялась трясти мальчика за плечи, чтобы он опроверг своё страшное заявление.

- Его убили на войне, так мне папа сказал, - мальчик откровенно испугался такой реакции мамы, - я пойду, позову его, он всё-всё тебе расскажет.

Мальчик вскочил на ноги и кинулся к двери.

- Бен подожди! – Гермиона хотела было последовать за сыном, но долгое лежание без движения не очень приятным образом отразилось на её умении передвигаться. Рухнув на пол, она больно ударилась головой о резную ножку кровати и потеряла сознание. Очнувшись, она с удивлением уставилась на потолок, потом повернула голову на бок и увидела окно, за которым шёл снег. «Дежа-вю» - подумала женщина и повернула голову в другую сторону. Как она и ожидала, там обнаружился Малфой, вот только в отличие от прошлого раза он сидел в кресле, из-за спинки которого выглядывал маленький мальчик. Слегка застонав от боли, пронзившей правый висок, она прикрыла глаза.

- Гр…хм…Гермиона, тебя ни на минуту нельзя оставить одну, может это ты Поттера во всякие истории втягивала, а не он тебя? Что тут у вас случилось? – уставшим голосом спросил Драко.

- Бен сказал, что мой отец умер, - шёпотом ответила шатенка, и слёзы потекли по её щекам. Малофй же облегчённо вздохнул.

- Мамочка, дедушка Роберт живой, - послышался робкий голос сына.

Слёзы вмиг прекратились и Гермиона попыталась приподняться на локтях, чтобы лучше видеть блондинов, но слабость снова заставила её откинуться на подушки.

- Лежи отдыхай, я думаю, что тебе пока не стоит вставать. Скоро прибудет колдомедик, чтобы осмотреть тебя. И кажется я знаю, что тут у вас случилось. Вы с Беном не правильно поняли друг друга. Мальчик имел в виду моего отца. Твой же отец жив и здоров, как и твоя мама, их сейчас тут нет, они уехали куда-то по работе.

- Да мам, бабушка Джейн и дедушка Роберт уехали на консерв… конфет… нет на кон-фе-рен-цию, вот, - довольный собой, Бен вышел, наконец, из своего укрытия и залез к Драко на колени.

Раздумывая над полученной информацией, Гермиона принялась тщательно изучать лепнину на потолке, пока её не осенила догадка:

- Погодите-погодите, бабушка в зимнем саду, дедушка умер, шёлковые простыни, это…это…

- …это Малфой-менор, - закончил на неё Драко, усмехнувшись её логике.

- Но почему именно тут?

- Ну если, как ты говоришь, всё слышала, то помнишь наверно, что в Мунго отказались от тебя, твои родители улетели в срочную командировку, вот мне ничего и не оставалось, как перевести тебя сюда.

- Сколько я пролежала? – Гермиона видела только один выход – смириться.

- Два с половиной месяца. Через неделю Рождество.

- Всего два месяца?? Мне казалось, что никак не меньше двух тысячелетий.

- Мне тоже так показалось, - тихо сказал Драко, но женщина его услышала.

Тут посреди комнаты возник эльф и, косясь на лежавшую на кровати Гермиону, быстро залепетал:

- Прибыл колдомедик, хозяин.

- Веди сюда, - приказал Драко и встав, по-прежнему держа сына на руках, пошёл к выходу, - я зайду после осмотра, нам надо кое-что обсудить, - обернувшись на пороге, сказал он и вышел.

- Пока, мамочка, - только и успел крикнуть мальчик, когда они с отцом скрылись за дверью.

Прибывший колодомедик до ужаса был похож на Филча, не смотря на достаточно дорогую мантию и отсутствие полуоблезлой кошки. «Может быть родственник?» - подумала Гермиона, глядя в презрительно скажённое лицо целителя. «Знает, наверно, что я не чистокровная, вот и кривится. Пусть только попробует хотя бы заикнуться об этом, размажу по стенке и этого лекаришку и его незадачливого нанимателя» - всё также буравя взглядом колдомедика, размышляла женщина. Однако не сказав ей ни слова, целитель принялся водить палочкой, бормоча себе под нос диагностические заклинания. «Наверняка здесь не обошлось без многогалеонного вмешательства Малфоя, иначе этот старикашка ближе, чем на милю ко мне не приблизился бы» - молча выплёскивала своё недовольство Гермионы, когда «этот старикашка», брезгливо морщась и стараясь (не дай Мерлин!) не соприкоснуться пальцами, давал ей выпить очередную порцию, дурно-пахнущего и ещё более отвратительного на вкус, зелья. Через полчаса подобного издевательства, когда Гермиона уже практически не могла сдерживать подступающую к горлу тошноту «Филч», наконец, захлопнул свой саквояж и, всё также не сказав ни слова, удалился из комнаты, точнее выскочил как ошпаренный.

- Эй, а как же медицинское заключение? – только и успела крикнуть Гермиона.

Минут через десять, в течении которых она придумывала всевозможные пытки и проклятия сбежавшему без объяснений колдомедику и ему подобным, естественно досталось даже настоящему Филчу, послышался стук в дверь, которая тут же и открылась, впуская в комнату хозяина дома.

- У тебя проблемы со слухом, Малфой, я не говорила «Войдите!», а если бы я тут была голая… - начала гневную тираду Гермиона.

- То у меня был бы отличный шанс полюбоваться на твои … покрасневшие щёчки. - Драко усмехнулся, глядя на эти самые, в один миг ставшие красными, щёки. – Брось, Грейнджер, магический осмотр не подразумевает раздевание, а переодеваться тебе пока не во что, так что шанс застать тебя сейчас без одежды у меня был ничтожно мал, если конечно ты сама не надумала «поиграть в доктора».

- Да как ты смеешь!..

- Да успокойся ты, - Малфой опустился в кресло, - никто не собирается покушаться на твоё целомудрие, я всего лишь хотел сообщить тебе результат осмотра. Будешь слушать или попытаешься спалить меня взглядом?

- Буду, - буркнула Гермиона, соглашаясь и с первым и со вторым предложением.

- Значит так. Твоё общее физическое состояние довольно хорошее. Душа переместилась в тело полностью. И не фыркай, это слова колдомедика. Магическая аура достаточно яркая, хоть и наблюдается некоторое истощение магических сил, но это поправимо. Тебе прописан курс специальных восстанавливающий зелий и постельный режим в течении примерно пяти дней, чтобы восстановить силы и свести к минимуму возможные последствия от перемещения души, тем более, что оно было вызвано очень тёмным ритуалом. По поводу осмотра всё. Теперь о том, что собственно случилось и немного обо всём остальном, сопутствующем этому. – Малфой говорил громко и чётко, практически не растягивая слова, что было странно. – Ты по нелепой случайности открыла шкатулку вечности, предназначенную для мелкой Уизли. Поттер со своими ищейками уже вышел на след этого «благодетеля», но пока имени его не раскрывает. Он ясно понимает, что целью была именно его жена, а не ты, поэтому отправил её и сына куда-то подальше, пока всё не закончится. Твоим родителям я несколько минут назад отправил своего филина с сообщением, что ты очнулась. Шестой Уизли со своей Падмати…

- С Падмой, - чисто автоматически поправила его Гермиона, - а её сестру зовут Парвати.

Драко поморщился этому замечанию, но продолжил:

- Впрочем, как и Поттер, каждый день с того момента, как я забрал тебя из клиники, чуть ли не ежечасно присылают сов с одним единственным вопросом «Ну как?». Несколько минут назад я смог, наконец, ответить на их вопрос положительно, так что скоро они прибудут, как только Поттер получит разрешение взломать мой камин.

- Ты заблокировал камин?

- Ну да, а ты думала, что я позволю им так просто проникнуть в замок.

- Ну ты и с…

- Слизеринец, я знаю.

Хотя Гермиона имела в виду совсем другое слово, но поправлять Малфоя уже не стала.

- Ну и последнее. Поскольку тебе прописан постельный режим, то Рождество ты и Бен встречаете здесь в меноре, вместе со мной и моей мамой. Ну а теперь отдыхай, я распоряжусь, чтобы тебе принесли перекусить, тебе понадобятся силы к встрече с этими твоими дружками.

Не дав Гермионе что-либо возразить, он встал и вышел из комнаты, оставив её переваривать полученную информацию и дожидаться, когда ей принесут (пусть это будет) обед.

Не смотря на то, что принесённый обед был более чем скромный, то есть именно таким, каким обычно кормят больных и выздоравливающих, но не смотря на это она с огромным аппетитом съела всё, что было на подносе и восхитительно-золотистый бульон с хрустящими гренками, и потрясающе нежное овощное рагу, и фантастически-воздушный пудинг с не менее фантастически-ароматным травяным чаем. Хотя возможно это объяснялось тем, что она не обедала уже два с половиной месяца.

Чувствуя, как силы ощутимо возвращаются в тело, Гермиона недолго думая осторожно опустила ноги на пол. Ей почему-то не хотелось встречать друзей лёжа в кровати и она захотела перебраться в кресло. Кое-как поднявшись на ноги и сделав пару шагов в сторону кресла, используя в качестве опоры всё, что под руку попадётся, она наконец осознала, что поторопилась. Ноги не хотели слушаться и отчаянно дрожали, угрожая уронить её. Закусив губу и уже с ненавистью глядя на несчастное кресло, женщина тратила последние только что вернувшиеся силы на то, чтобы не дай Мерлин не рухнуть посреди комнаты, находясь на одинаковом расстоянии и от кровати и от кресла. Но Мерлин не услышал её молитву и ноги подогнулись, вынуждая её опуститься на пол, что и пришлось сделать, иначе в случае неподчинения, она могла бы просто растянуться на полу, рискуя при этом расквасить нос. Теперь же сидя на полу, а ещё через минуту и лёжа, Гермиона ругала свою самоуверенность на чём свет стоит, прекрасно осознавая как выглядит со стороны и от этого злясь ещё больше.

А в это время в малой гостиной Драко Малфой встречал гостей. Стоя недалеко от камина и держа за руку сына, он ухмылялся, представляя какие лица будут у Поттера и Уизли, эта маленькая гадость в виде заблокированного камина грела душу гораздо сильнее самого камина. Ждать осталось уже совсем недолго. Огонь в камине ненадолго начал становиться зелёным, значит разблокировка идёт уже по финишной прямой и через несколько секунд «взломщики» пожалуют в гостиную. Бен зачарованно смотрел на вспыхивающее зелёное пламя, но не говорил ни слова, он и так знал, что через вот это зелёное пламя должны появиться мамины друзья: черноволосый со смешными круглыми очками Гарри и высокий, добрый, рыжеволосый Рон. Мальчик не знал, что задумал отец и принимал его улыбку за то, что он тоже будет рад видеть маминых друзей, как и сам Бен. Наконец пламя приняло устойчивый зелёный цвет, из которого тут же вышел злой как стадо кентавров Гарри Поттер, а за ним не менее «добрый» Рон Уизли.

- Малфой! Какого дементора ты это сделал? - Начал «приветственную» речь Главный Аврор, но увидев улыбающегося мальчика, прикусил язык. – Привет, Бен.

- Привет, - робко улыбнулся мальчик.

- Ну что ж инцидент можно считать исчерпанным, а посему прошу следовать за мной, - Драко шутливым поклоном показал прибывшим идти за ним.

- Ну хорёк, ты у меня ещё попрыгаешь, - сквозь зубы шипел Рон, сжимая кулаки.

Когда они поднялись на второй этаж, им на встречу вышла Нарцисса:

- Здравствуйте молодые люди, - без каких бы то ни было эмоций на лице сказала она и тут же добавила, - Бен, я тебя везде ищу, у тебя сейчас урок, пойдём.

- Ой, а я совсем забыл, прости бабушка, - виновато сказал мальчик и, выпустив руку отца, подбежал к Нарциссе. Та ласково потрепала его по волосам и, взяв за руку, повела его обратно вниз.

Проводив их взглядом, Гарри пожал плечами. Будучи на половину Малфоем, мальчик всё более становился похожим на здешних обитателей, разумеется не только внешне, тут он был просто вылитый Драко. Интересно, что на это скажет Гермиона? Да уж заставила она их понервничать, да что там понервничать. Джинни полчаса билась в истерике, как-то странно прижимая руки к животу. Это чуть позже Гарри узнал, что она беременна, но тогда, он всерьёз опасался, что у неё помутился рассудок. А возникшая паника, которую устроила жена одного из молодых авроров. Волшебники и волшебницы стали метаться по дому в поисках выхода, сбивая друг друга с ног и грозя растоптать упавших. Удивлению Гарри не было предела, когда всё это безобразие было остановлено Молли Уизли, до этого тихо и незаметно сидящей в кресле. Она, как в былые времена, громким командным голосом призвала всех к порядку и в два счёта угомонила паникующих и, извинившись за испорченный вечер, выпроводила всех гостей. В следующие несколько недель она стала неоценимым помощником, защищая дочь и внука, а потом и вовсе высказала предложение уехать им ненадолго из страны, пока не будет пойман преступник. Обо всём этом думал Гаари Поттер, идя вместе с Роном по коридорам большого старинного замка своего бывшего недруга. Глядя на него со стороны, он подумал, что может быть всё-таки зря он отверг его дружбу, хотя чего уж теперь вспоминать об этом, тогда бы у него, возможно, не было бы рядом надёжного плеча рыжеволосого друга и не менее надёжного, но чуточку более хрупкого плеча кареглазой девушки. Буравя взглядом широкую спину бывшего слизеринца, Гарри думал о том, что же скрывает этот самый бывший слизеринец, какие чувства и эмоции бушуют под этой вечно холодной и презрительной маской. Лишь несколько раз Поттеру удалось на несколько мгновений увидеть то, что Малфой скрывал ото всех, а может быть даже и от себя самого. Гарри с улыбкой вспомнил, какой скандал он устроил в клинике, когда узнал о решении колдомедиков, которые прикрывались решением министра, о нецелесообразности дальнейшего лечения Гермионы. Ведь он был единственным, кто верил, что она обязательно очнётся. И он заражал этой верой других, потому что к своему стыду, Гарри был вынужден признаться, что одно время считал, что колдомедики правы. Он видел, как Малфой сутки напролёт сидел у постели «больной», разговаривал с ней, улыбался ей и держал за руку, но на вопрос «зачем ты всё это делаешь?» вдруг снова замыкался и говорил всегда одно и то же «это не твоё дело, Поттер!». Улыбнувшись, Гарри вспоминал тот день, когда они чуть ли не с боем выносили Гермиону из Мунго. Малфой яростно прожигая взглядом всякого, кто осмеливался вставать на его пути, когда он нёс свою драгоценную ношу в холл к камину. Не принимая никаких возражений, он взял всю заботу об «телесной оболочке» мисс Грейнджер на себя, оплатив при этом и всё её время пребывания в клинике. И вот сейчас, после двух с половиной месяцев томительного ожидания, Гермиона пришла в себя и очень скоро они с Роном смогут, наконец, увидеть родные карие глаза подруги и услышать её милый сердцу голос.

- Должен вам сказать, - говорил Драко, когда они уже подходили к комнате, где находилась Гермиона, - что она ещё очень слаба, поэтому у вас всего несколько минут. Не вздумайте её переутомлять, иначе я собственноручно спущу вас с лестницы. Понятно?

Переглянувшись, друзья кивнули.

- Я зайду посмотрю, не спит ли она, - сказал Драко и скрылся в комнате, захлопнув дверь прямо у гостей перед носом.

Его взору предстала весьма интересная картина, главным персонажем которой была немного взъерошенная женщина в пижаме, лежащая на полу в позе зародыша.

- Грейнджер, как это понимать? Тебе нужна персональная нянька? Я оставил тебя всего каких-то полчаса назад, чтобы ты смогла отдохнуть и поесть. Потрудись объяснить, что ты делаешь на полу, - проговорил мужчина со смесью удивления и злости.

- Лежу, - буркнула Гермиона, понимая, что любое её объяснение будет выглядеть так же глупо.

- А кровать тебе не кажется более удобным приспособлением для лежания?

- Кажется, особенно, если ты можешь до неё добраться. В моём случае пол самое удобное, как ты выразился, приспособление для лежания, вот уж есть где развернуться.

- Может ты всё-таки переберёшься в постель, не могу же я вечно твоих дружков за дверью держать.

- Я не могу, - тихо сказала Гермиона.

- Что не можешь?

- Я не могу встать, я хотела сесть в кресло, но не смогла и упала тут.

- А ты не могла сказать об этом раньше, ведь они же сейчас дверь вынесут, - и вправду, дверь уже сотрясалась от мощных ударов, сопровождаемых разнообразными ругательствами.

- Угу, - только и смогла сказать Гермиона и всхлипнула.

Между тем Драко легко поднял её на руки и аккуратно положил на кровать, укрыл одеялом и открыл, наконец, дверь.
Гарри и Рон, как два смерча ворвались в комнату, намереваясь немедленно разделаться с ненавистным хозяином дома, который снова воспрепятствовал их желанию увидеть подругу, но были остановлены ласковым взглядом этой самой подруги. Разом забыв про все выходки Малфоя, друзья кинулись к кровати и, упав с обеих сторон на колени, принялись наперебой спрашивать и рассказывать, вытирая слезинки с щёк Гермионы и подозрительно шмыгая носами.

Стоя в стороне, Драко с ревностью наблюдал, как его любимая женщина нежно улыбается этим двум оболтусам, как позволяет им целовать её пальцы и дотрагиваться их грубыми ладонями до её бархатных щёчек. Между тем, немного отойдя от шока первого мгновения встречи, Гарри рассказывал о том, что человек, пославший посылку уже практически пойман и его ожидает не больше не меньше лет десять Азкабана, однако имя «в интересах следствия» он назвать, увы, не может, но к сожалению это имя достаточно знакомо им. Более того, этот человек воевал на стороне светлых против Волон-де-Морта и, что ещё более неприятное, он, а точнее она училась когда-то на Гриффиндоре.

«Вот тебе раз, - присвистнул про себя Драко, - и они ещё считают слизеринцев подлыми».

- Так, - вслух добавил он, показывая на часы на руке, - время посещений окончено, больной нужно принять зелья и отдыхать. Посетители смогут зайти в другое удобное для них время, а ещё лучше прислать сову. Поттер, Уизли, вы же не хотите, чтобы ей снова стало плохо? – Угроза подействовала и друзья, смущённо улыбаясь, поцеловали Гермиону в щёки и, пожелав ей скорейшего выздоровления, вышли из комнаты. Бросив на женщину хмурый взгляд и получив в ответ такой же, Драко пошёл провожать гостей.

Следующие несколько дней для Гермионы проходили очень вяло. И всё из-за этого проклятого постельного режима. Даже забегавший сын мог лишь ненадолго разогнать её хандру, а книги Малфой дать ей наотрез отказался, сославшись на предписания колдомедика. Даже письмо от родителей он дал прочитать ей всего однажды, а потом унёс его, чтобы больная не напрягала глаза, а также не подвергала себя излишним переживаниям. Вот и приходилось лежать и пытаться сосчитать кружившиеся за окном снежинки, ведь все трещинки на потолке уже были давно изучены и посчитаны. Одним словом, когда к вечеру пятого дня Гермиона готова была уже выть от скуки, она вдруг подумала, что помня свой первый печальный опыт, она ни разу не пыталась походить по комнате, ограничиваясь лишь несколькими шагами «по стеночке», чтобы сходить в туалет, но сегодня у неё появилось стойкое желание совершить прогулку больше, чем на десять шагов туда и десять обратно. Мысленно собрав всю свою волю в кулак, она встала и направилась к двери, которая к её некоторому удивлению не была заперта. «Ну да, тебя ж тут как узницу держат, на хлебе и воде» - про себя съязвила шатенка, выглядывая в пустой коридор.

- Интересно, а где сейчас Бен. Он говорит, что днём бабушка, в смысле миссис Малфой, занимается с ним музыкой и живописью, а что они делают по вечерам? И куда ведёт этот коридор? И куда вообще я хочу попасть?

Ответ на её вопрос прозвучал немного не тот, который она ожидала:

- Добрый вечер мисс Грейнджер.

Гермиона вздрогнула, голос доносился откуда-то сбоку и был очень знакомый, но что-то неуловимое не давало ей определить хозяина этого голоса. Она остановилась и огляделась по сторонам. В коридоре было немного темновато, но присутствие человека было бы заметно, однако ничего, а точнее никого в коридоре не обнаружилось. Вместо этого коридор наполнился каким-то шорохом, очень похожим на шёпот, который, казалось, исходил от стен.

- Вы немного не туда смотрите, - сказал тот же голос, - посмотрите на стену.

Последовав совету, Гермиона взглянула на стену и обнаружила висящие там портреты всевозможных предыдущих Малфоев, а среди них, наконец, и обладателя столь знакомого голоса - Люциуса.

- Ещё раз добрый вечер, - немного улыбнулся он.

«Да уж, путешествие в Бесконечную долину не прошло бесследно, мне мерещится улыбающийся Люциус Малфой» - подумала Гермиона, замечая, что обитатели других портретов перешёптываются, бросая на неё презрительные взгляды, пару раз ей даже как будто показалось, что она расслышала что-то типа «грязнокровка, предатель крови, какой позор».

- Добрый вечер, мистер Малфой, - в конце концов, решилась заговорить шатенка, она уже и забыла, как это разговаривать с портретами.

- Как вы себя чувствуете? Вижу, что не плохо, раз уже гуляете по замку. Ну и как вам тут, нравится? – Люциус вежливо-холодно задавал вопросы, впрочем как и положено при обычной светской беседе.

- Да, спасибо, я действительно чувствую себя лучше, а замок наверняка очень красивый, я не успела его ещё как следует осмотреть.

- Ну ничего, у вас будет впереди на это ещё уйма времени. Вы ведь уже определились с датой?

- С какой датой? – Гермиона почувствовала, как холодок пробежал по её спине.

- С датой свадьбы. Я думаю, что сразу после Нового года будет в самый раз, ведь и так столько времени было потрачено впустую в связи с вашей болезнью, - Люциус участливо покачал головой.

- Мистер Малфой, вы не могли бы сказать, где сейчас находится ваш сын, - кое-как справившись с волнением, спросила Гермиона.

- Да, он в кабинете, разбирает бумаги, это прямо по коридору и два раза направо.

- Спасибо, мистер Малфой, - с закипающим гневом поблагодарила его «будущая невестка» и поспешила откланяться, чтобы пойти на поиски незадачливого жениха, - до свидания.

- Всего доброго, мисс Грейнджер, - усмехнулся Люциус в спину удалявшейся женщине.

А в это время ничего не подозревающий жених Драко Малфой, сидел в кабинете за столом, заваленном различными бумагами. Он уже несколько часов занимался перебиранием этих самых бумаг и в итоге они ему надоели. Попросив у эльфа кофе, Драко теперь сидел, держа в одной руке кофейную чашку, а в другой маленькую коробочку, обтянутую тёмно-зелёным бархатом. Коробочка была открыта и внутри неё, переливаясь россыпью маленьких бриллиантов, лежало очень красивое кольцо. Внезапно дверь резко открылась являя ту, которая ещё минимум этот вечер должна находиться в «постельном режиме», но однако по неизвестным пока причинам стояла на пороге и была похожа на метавшего молнии Зевса. Резко закрыв коробочку, Драко сунул её в ящик стола и непонимающе уставился на разгневанную женщину, совершенно теряясь в догадках по поводу её очень плохо настроения. На его счастье, а может быть и на самую, что ни на есть беду, женщина не стала томить его ожиданием, относительно её состояния:

- Малфой, что это значит? Когда я должна была узнать, что выхожу за тебя замуж? На кануне свадьбы или непосредственно на ней?

*Данталиан – демон ада, подбивающий людей на злые поступки.
**Самое дорогое коллекционное шампанское 2005 года, 12000 евро за трёхлитровую бутылку (сколько в галеонах, увы, не знаю).
***В моём фанфике Дамблдор благополучно скончался примерно пару лет назад.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: