Тихо шевелится нива,

Где-то поет перепел;

Ветер промчится игриво,

Облачком взвьется, пострел.

Тело мое утомлённо,

Жаждой иссушено всё.

Манит, синея под склоном,

Пруд, что и сам весь иссох.

Выпью воды из бочёнка,

Грудь омочив до пупа.

С думою вновь о девчёнке

Лягу в кустарнике спать.

Мерно шумит надо мною

Листьями пышными дуб,

Верный хранитель покоя,

Внешне на ласку хоть скуп.

XX

XXI

XXII

Уже желтеющие нивы,

Колосьем радостно звеня,

Стояли празднично красивы,

С волненьем ожидая дня,

Когда хозяин их безликий,

Но всё ж ученый агроном,

Мурлыча что-то себе тихо,

Пройдет, осмотрит всё кругом.

И, что-то записав в блокноте,

От удовольствия замрёт:

Переживает муки вроде,

Которых натерпелсь за год.

- Скорей, скорей комбайн в загонку! –

Он крикнет бригадирам в миг,
Степь оживится шумом звонким,

Поднятым радостно людьми.

XXIII

XXIV

XXV

Кругом всё обычно – и поле, и сад,

И говоры птичьи, и трав аромат.

Под стогом сенным сидел бы всю жизнь,

Что надо еще – природе дивись.

А вот не сидится, возьми хоть убей,

Не может душа жить без пустячных затей -

Порой я хочу так пойти за село,

Как в поисках чуда, как в сказках велось,

Туда, где пруд в вербах да балка пуста

И где, кроме терна, нет больше куста;

Где сырость и гнилость среди комышей,

С казачьей могилы струится ручей.

А всё ж необычно, что в тягостный зной

Душа не желает погоды иной:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: