Не дотянуться рукой.

Всё же живу ожиданием,

Теша надеждлой себя,

Как полечу на свидание

С тем, что уж в мыслях обнял.

Сызмальства так мы приучены,

Гении в деле своем:

Станет столица прирученной,

Будь для нас чистым листом.

Тысячи буйных головушек

Бросила галькой к ногам,

Но не поверит слезам

Ни матерей, и ни вдовушек.

LIX

LX

LXI

Хочу, чтоб вновь ожило наяву

В глазах твоих утро апрельское

Весны той недавней, когда за селом

В саду наслаждались мы трелями.

Для нас соловьи свой концерт

Вели с удивительным рвением.

Руладами каждый, на свой лишь манер,

Излил свое птичье томление.

Тогда мы любить поклялись на века,

Поддавшись экстазу весеннему;

И нес до избушки тебя на руках,

Как то подобает лишь первому…

Увы, нас не сблизил вишневый тот сад –

Всё с цветом развеялось вскорости.

И ныне тоска возвращает назад,

Не в силах помочь моей горести.

LXII

LXIII

LXIV

На тень свою была б похожей

Ты на картине живописца.

Красу твою словами множить

Смогу лишь я один – твой рыцарь.

Поверь, пройдет два-три десятка

Лет быстротечных и коварных –

Я стану толстым, с сонным взглядом,

Ты – станешь тощей, сухопарой.

И, словно в зеркальце, тогда ты

В мой томик заглянешь украдкой

И, выдернув две-три цитаты,

Им, как ребенок, будешь рада.

Померкнут карточки, картины

И лишь слова ни тени лоска

Не потеряют, как и ныне,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: