Как гладиатору путана с страстью не земной

Пред тем, как в бой смертельный убывает.

XVIII

Кто же будет хранить свое горе,

Как в кубышке богатство купец?

Я развею его на просторе

Среди дымчатых черных степей.

Пусть весной зарастет оно травами,

Незабудкой пробьется в лугах.

Сладкой горечью буду отравленный,

Но не ядом, убит чем - сейчас.

Хоть давно был готов я, не скрою

К столь печальным, абсурдным вестям, -

Уж давно распростившись с тобою, -

Всё же гордость вскипела и срам.

Будь ты счастлива, как только можешь,

Всё же в памяти вечно храни,

Наяву себя тем - не тревожа,

Нашей юности ночи и дни.

XIX

Покуда ты, себе во всем противореча, -

По миру мечешься, как тот голландский бриг,

С которым лишь лишенья сулит встреча,

Хотя в его команде нет, увы, живых.

Так жизнь нам предписала, несомненно,

Растратить достоянье юных своих дней,

Как тот игрок, что с риском совершенным

На кон метает россыпи увесистых монет.

Порой, при том мы богатеем баснословно,

Но чаще разоряемся, и уж почти дотла,

Хотя и то, и то – по логике весьма условно:

Важней, как дальше потекут твои дела.

Не зря бросает нас дерьмом по жизни морю;

Кому итог конечный, истый не знаком,

Из тех, кто дань отдал утехам, как и горю:

Прибьешься к берегу – сам станешь маяком.

XX

Мне никуда уже не убежать

Навеки от всех дел и мыслей,

Что режут лезвием ножа, -

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: