Личная заинтересованность одного из помощников арбитров – Мартина Валасека

6) ЕСПЧ:

Российская сторона также ссылалась на то, что Европейский суд по правам человека в своем решении не нашел признаков экспроприации в действиях властей против ЮКОСа. Однако эта позиция была отвергнута судом по причине того, что взаимосвязь дела в ЕСПЧ и данного дела не является прямой и факты, установленные ЕСПЧ, не являются обязательными для настоящего дела. Таким образом, решение не основано на каких-либо документальных доказательствах, а главным образом представляет собой пристрастную оценку позиций сторон судом.

Вывод: Аргументы защиты – РФ выглядят достаточно сильними, что дает основание сомневаться в правильности (беспристрастности) решения Гаагского Суда и оставляет небольшой шанс на отмену решения МКАС. Решение проблемы может лежать не в материальной, а в процессуальной сфере – в процессе доказывания тех или иных фактов, в анализе действий Суда на предмет их соответствия Регламенту МКАС.

Бывший руководитель правового управления ЮКОСа, профессор Вестминстерского университета Дмитрий Гололобов уверен, что Россия проиграла спор потому, что не сделала практически ничего для того, чтобы выиграть. Понадеялись на авось, рассуждает он: «Я очень хорошо представляю, как это было: дали денег юристам и сказали: работайте. А с чем работать? В налоговой документов не найти, потому что люди, которые этом занимались, уже уволились, у следователей почти все тайна следствия». В итоге Россия не выставила свидетелей, да и в документальных доказательствах зияли очевидные провалы. Проблема в отсутствии «политической воли» к победе, которая не приносит прямых финансовых выгод в отличие от «переприватизации» ЮКОСа, считает Гололобов.

Зампред комитета по конституционному законодательству и госстроительству Совета Федерации Константин Добрынин считает, что ошибкой было признание гаагского суда компетентным для этого спора, хотя очевидно, что это не так. Ведь вопросы банкротства - это публично-правовые отношения, а не частно-правовые, соответственно, этот суд не правомочен был рассматривать этот спор. Теперь России будет гораздо труднее формировать правовую позицию против исполнения этого решения, ведь отказавшись в свое время от этой позиции, мы фактически признали подсудность. Тем не менее это следует сделать. «Наша позиция может состоять в том, что мы давали отказ от иммунитета только в части рассмотрения дела. А не в части исполнения решения. Соответственно, исполнить его невозможно», - рассуждает Добрынин.

Дело вступает в финальную стадию: 9 февраля 2016 года в окружном суде Гааги пройдут устные слушания, а решение ожидается в апреле 2016-го.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: