Концептуальных метафор в политике

Впервые теория концептуальной метафоры была применена к языку политики одним из ее основателей [Lakoff 1991]. Предмет исследования Дж. Лакоффа составили метафоры, использовав- шиеся американскими властями в 1990–1991 гг. для подготовки общественного мнения в связи с кризисом в Персидском заливе и планами военного вторжения США2.

В своей статье (первоначально представлявшей собой откры- тое письмо в Интернет) Лакофф показал, что аргументы в поль- зу развязывания войны, предложенные президентом США и его администрацией и многократно воспроизводившиеся американ- скими СМИ, базировались на системе метафор. Иными словами, метафоры сыграли немалую роль в том, что Америка оказалась втянутой в войну. При этом, как отмечает автор, важно понимать, что сама по себе метафора не плоха и не хороша. Она обыденна и неизбежна, так как помогает представлять сложные и абстракт- ные области человеческого опыта через более структурированные и конкретные. В частности, международные отношения и войны осмысляются в значительной мере посредством метафор; по- следние, впрочем, редко осознаются в силу их конвенциональ- ности.

Однако в ситуации вооруженного конфликта метафоры неред- ко используются политиками и военными не только и не столько для концептуализации действительности, но и с целью манипу- ляции общественным мнением. Именно на это, как подчеркива- ет Лакофф, были направлены усилия американской администра- ции, преследовавшей свои корыстные цели в Персидском заливе и заинтересованной в развязывании войны. Как известно, любая метафора высвечивает какие-то одни стороны явления за счет затемнения других. В данном случае американские политики,

1 Более подробно см. [Скребцова 2005; Будаев, Чудинов 2006а].

2 Любопытно, что метафоры, использовавшиеся в этот период президентом США Дж. Бушем (ст.) и его администрацией, без существенных изменений были повторе- ны его сыном — президентом Дж. Бушем (мл.) — уже в контексте второй войны США в Ираке [Lakoff 2003].

в том числе президент, в своих выступлениях регулярно задейст- вовали такие метафоры, которые помогали скрыть, затушевать ужасы войны (смерть, ранения, увечья, потерю близких и др.), с которыми столкнулись бы простые граждане, если война была бы развязана. Подобное использование метафор Лакофф расценил как аморальное и счел своим долгом развенчать соответствующую аргументацию.

Автор выделил соответствующие концептуальные метафоры, выявил те аспекты войны, которые они были призваны затушевать, и продемонстрировал несостоятельность официальной аргумен- тации не только с этической, но и с военно-политической и эко- номической точек зрения. Обратимся сначала к рассмотрению метафор и того, что они высвечивают; о скрытых аспектах речь пойдет позже.

1. ВОЙНА-КАК-ПОЛИТИКА, ПОЛИТИКА-КАК-БИЗНЕС

Þ ВОЙНА-КАК-БИЗНЕС1. Первую из этих метафор Лакофф называет метафорой Клаузевица, так как именно прусскому генералу Карлу фон Клаузевицу принадлежат слова о том, что

«война — это продолжение политики иными средствами». Действительно, каждая страна преследует свои политические цели, и иногда война может способствовать их достижению. В свою очередь, политику нередко сближают с бизнесом, уподобляя ус- пешное политическое управление эффективному деловому руко- водству: ведь правительство в своей деятельности тоже вынужде- но вести скрупулезный подсчет затрат и выгод, взвешивать планируемые выигрыши относительно предполагаемых потерь и т. д.

Эти две метафоры в совокупности делают возможным осмыс- ление войны в категориях бизнеса. В качестве примера Лакофф ссылается на передовицу в газете «The New York Times» от 12 но- ября 1990 г., посвященную тому, стоит ли США вступать в войну в Персидском заливе. В статье обсуждалось, как различные ана- литики оценивают возможное соотношение затрат на войну и выгод от нее; что же касается вопроса о допустимости такого ра- курса, то он даже не поднимался.

2. ГОСУДАРСТВО-КАК-ЧЕЛОВЕК. Персонификация госу- дарства позволяет высветить многие важные аспекты его функ-

1 Мы сохраняем авторский способ записи концептуальных метафор, который несколько отличается от нотации, принятой в [Лакофф, Джонсон 2004] и использо- ванной в предыдущей главе.

ционирования. Так, государство расположено на определенной территории и имеет определенные отношения с другими государ- ствами внутри мирового сообщества: как и у человека, у него есть соседи, друзья и враги. Государствам нередко приписывают че- ловеческие качества: они бывают мирными или агрессивными, ответственными или безответственными, трудолюбивыми или ленивыми. Так, в дискурсе американских СМИ о захвате Кувейта Ираком последний представлен как агрессор, который совершает акты изнасилования невинной жертвы (Кувейта).

Принцип сохранения когнитивной топологии в данной мета- форе распространяется и на такие элементы сферы-источника, как здоровье, сила, зрелость. Здоровье государства — это его эко- номическое благополучие; тем самым серьезная угроза экономи- ке (в данном случае — перебои с импортом нефти) концептуали- зируется как смертельная опасность. В подтверждение тому Лакофф приводит ряд высказываний президента Буша (ст.) и его администрации, ср.: Саддам Хусейн держит нашу экономику за глотку; Саддам перекрывает нам кислород.

Степень зрелости государства — это уровень его индустриаль- ного развития, отсюда понятия развитых и неразвитых1 стран. Те страны, где промышленный рост идет со скоростью ниже той, что считается нормальной, называются отсталыми и уподобляются детям с задержками в развитии, которых надо наставлять и кон- тролировать.

Сила государства — в его военном могуществе. Подобно тому, как в интересах человека быть здоровым и сильным, разумное государство стремится довести до максимума богатство и военную мощь. В свете метафоры персонификации война предстает как схватка между сильными соперниками: так, США стремятся вы- бить Ирак из Кувейта, нанести противнику сокрушительный удар, ударом кулака свалить его с ног и т. п.

3. ВОЙНА-КАК-АЗАРТНАЯ ИГРА. Любое действие чревато последствиями — желательными или нежелательными. Когда требуется принять важное решение, человек стремится мысленно взвесить вероятность благоприятного исхода: так возникает по- нятие риска. Выше было показано, что метафора ВОЙНА-КАК- БИЗНЕС навязывает анализ войны с точки зрения затрат и выгод, или потерь и выигрышей. Если к ней добавить понятие риска, возникает новая метафора ВОЙНА-КАК-АЗАРТНАЯ-ИГРА,

1 Или, как было принято говорить в СССР, «развивающихся».

реализующаяся, в частности, в таких идиоматичных выражениях, как стоит ли игра свеч и что поставлено на карту. В выступлени- ях президента Буша, впрочем, Лакофф заметил и более творческие проявления данной метафоры, например, когда тот называл стра- тегические маневры американцев в Персидском заливе игрой в покер, в которой было бы глупо показывать карты.

4. ВОЙНА-КАК-СПОРТИВНАЯ-ИГРА. Это достаточно тра- диционное осмысление войны высвечивает такие ее важные ас- пекты, как четкие правила ведения и завершения, наличие побе- дителя и побежденного, а также зрителей на мировой арене, степень подготовки участников, их умение стратегически мыслить и действовать сообща. По словам Лакоффа, на Западе эта мета- фора прочно закреплена в традиции обучения военных шахматам и командным видам игр. Примечательно, что данная метафора может идти вразрез с метафорой ВОЙНА-КАК-БИЗНЕС, как это случилось во время войны во Вьетнаме, когда стремление США увеличить геополитические выгоды в определенный момент ста- ло противоречить достижению полной военной победы. В связи с этим Лакофф задается вопросом, как поступит президент Буш, если столкнется с подобной дилеммой, и приходит к заключению, что выбор будет сделан в пользу полной победы.

5. СКАЗКА О СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЕ. В целях пропаган- ды войны американские власти задействовали также схематиче- ский сюжет сказки с тремя персонажами — героем, жертвой и злодеем. В сказках подобного рода обычно повествуется о злодее, совершившем жестокое преступление по отношению к невинной жертве, и о герое, вызвавшемся ее спасти. Как отмечает Лакофф, в прототипической сказке все три персонажа наделены соответ- ствующими качествами в абсолютной степени. Так, злодей — са- мый что ни на есть изувер, с которым бесполезно вступать в пе- реговоры, жертва совершенно ни в чем не повинна, а герой готов на самый героический поступок. Подвергая себя лишениям, он совершает опасное путешествие, нередко за море к неизвестной земле. Там он вовлекает злодея в схватку и в ходе кровопролитной борьбы побеждает его и освобождает жертву. Самопожертвование оправдалось: герой получает благодарность жертвы и признание окружающих.

Применение метафорической схемы о злодее, жертве и герое к военному вторжению США в Персидский залив потребовало соотнести структуру сказки и структуру реальной ситуации, т. е.

ответить на вопросы, кто в данном случае является злодеем, кто жертвой, а кто героем, какое преступление совершил злодей, что считать победой и т. д. Лакофф обращает внимание на то, что в начальный период кризиса американская администрация не смог- ла сделать это последовательно. Так, в отношении персонажей сказки существовало одновременно два способа распределения ролей и, следовательно, два сценария того, что происходит:

1) сценарий спасения: злодей — Ирак, жертва — Кувейт, герой — США. Преступление состоит в насилии над невинной жертвой;

2) сценарий самообороны: злодей — Ирак, жертва — США и другие западные страны, герой — США. Преступление заключается в угрозе экономическому здоровью.

Одновременное использование обоих сценариев в СМИ соз- давало некоторые неувязки. Кроме того, американский народ стал выступать против второй интерпретации событий, так как не желал покупать нефть ценой человеческих жизней. Тогда амери- канская администрация окончательно остановилась на первом,

«благородном», сценарии и в дальнейшем использовала именно его для оправдания войны.

Рассмотрев те аспекты войны, которые высвечиваются дан- ными метафорами, обратимся теперь к тому, что же они затем- няют.

Метафора ВОЙНА-КАК-БИЗНЕС может служить для оправ- дания войны с экономической и политической точек зрения, но никак не с позиций морали. Как пишет Лакофф, нравственное измерение в ней отсутствует в принципе, за исключением, разу- меется, тех случаев, когда аморальное поведение сопровождается политической или экономической потерей, а этический поступок оказывается прагматически выгоден. Анализ военных действий в терминах экономики превращает качественные последствия, которые война может иметь для людей, в количественные под- счеты затрат и выгод.

«Безнравственность» данной метафоры становится еще более очевидной на фоне альтернативной метафоры ВОЙНА-КАК- ЖЕСТОКОЕ-ПРЕСТУПЛЕНИЕ, которая, напротив, фокусиру- ется на моральном аспекте войны, игнорируя ее экономическую и политическую стороны. Это также метафора, потому что совер- шенные в ходе военных действий убийства, захваты, грабежи и т. д. не расцениваются как тяжкие преступления и, в отличие от мир- ного времени, за них не следует наказания.

Лакофф отмечает явную тенденциозность в использовании этих двух метафор по отношению к воюющим сторонам. Так, вторжение Ирака в Кувейт освещалось исключительно с точки зрения метафоры ВОЙНА-КАК-ЖЕСТОКОЕ-ПРЕСТУПЛЕНИЕ, т. е. внимание СМИ было сосредоточено на убийствах, грабежах, изнасилованиях, совершенных иракскими солдатами. Напротив, военные планы США никогда не обсуждались в этом ракурсе. Для их оправдания использовалась метафора ВОЙНА-КАК-БИЗНЕС, обосновывавшая необходимость военного присутствия США в зо- не Персидского залива с точки зрения геополитической и эконо- мической выгоды. Таким образом, неизбежная в дискурсе о вой- не оппозиция «мы — они»1 усиливалась за счет использования соответствующих метафор: «разумность» действий США еще бо- лее подчеркивалась «преступностью» и «аморальностью» режима Саддама Хусейна.

Эта антитеза неизбежно проявляется и при подсчете затрат и выгод, в очередной раз акцентируя безнравственность метафоры ВОЙНА-КАК-БИЗНЕС: ведь полученные американцами выиг- рыши означают потери иракцев, и наоборот. Однако о потерях говорят только применительно к погибшим американцам, но не к жертвам среди иракских солдат и мирного населения.

Но допустим, пишет Лакофф, мы все же примем эту метафору и задумаемся об экономическом обосновании войны. Очевидно, что даже этот аспект продуман недостаточно, ведь в представлен- ных аналитиками расчетах учтены только траты на ведение боевых действий (на вооружение и обеспечение личного состава всем необходимым). За рамками подсчетов оказались такие последствия войны, как долговременные проблемы со здоровьем у ветеранов, разрушенные жизни, психологические травмы у людей, потеряв- ших своих близких, не говоря уж о том, что траты на войну ис- ключают использование тех же денег на мирные нужды в своей стране. Не приняты во внимание также политические последствия

1 Оппозиция «мы — они» (она же: «свои — чужие», или «друзья — враги») счита- ется определяющей для сферы политики вообще, аналогично тому, как для области морали базовым является противопоставление добра и зла, а для эстетики — пре- красного и безобразного [Шейгал 2004: 112]. Предлагая схематичную, упрощенную модель мира, она является удобным способом осмысления социальной действитель- ности и, как неоднократно было показано, регулярно задействуется в тоталитарном и экстремистском дискурсе. Отдельные высказывания Дж. Буша (ст.) о военной операции армии США в Персидском заливе представляют собой яркие образцы такого «черно-белого» мышления: чего стоит, например, его афористический лозунг

«Враги моих врагов — мои друзья!», выражающий готовность защитить Кувейт от иракской агрессии [Бредемайер 2005: 210].

войны для США, а именно усиление враждебности арабского мира и рост терроризма. Даже не обсуждались моральные «по- тери» солдат от повседневной необходимости убивать и тем более моральные «потери» от использования самой метафоры «по- терь».

Что касается метафоры ГОСУДАРСТВО-КАК-ЧЕЛОВЕК, то она, высвечивая организационное единство государств, скрывает их внутреннее устройство: социальную структуру, этнический состав, конфессиональные группы, политические партии, влияние крупного бизнеса и т. д. Многократно апеллируя к метафориче- скому понятию «национальный интерес» (ср. война служит нашим национальным интересам), администрация Дж. Буша стремилась создать видимость единодушия американских граждан по отно- шению к войне — в ситуации, когда такого единодушия быть не могло.

Некоторым американцам война действительно была выгодна (в частности, представителям военных корпораций); интересы же других — прежде всего солдат американской армии — очевидным образом расходились с пресловутым «национальным интересом». Армия США, которая, начиная с 1973 г., комплектуется по кон- трактному принципу, представлена преимущественно выходцами из малообеспеченных семей афро- и латиноамериканского про- исхождения. Именно они должны были принять на себя все тя- готы войны и нести потери. И именно их жизни девальвировала метафора ГОСУДАРСТВО-КАК-ЧЕЛОВЕК — впрочем, как и жизни солдат иракской армии.

В основе метафоры ВОЙНА-КАК-АЗАРТНАЯ-ИГРА лежит понятие риска. Как известно, в математике существует специаль- ный аппарат, позволяющий подсчитывать вероятность тех или иных событий и минимизировать риск, — это теория вероятности, теория решений и теория игр. Однако проблема в том, что поли- тологи обычно воспринимают сравнение войны с азартной игрой буквально, не осознавая его метафоричности. Они полагают, что грамотное применение этих теорий всегда обеспечивает точный расчет и дает возможность свести риск к минимуму. Такая «мате- матизация метафоры» (выражение Лакоффа) очень опасна, ибо социальные процессы в силу своей сложности не поддаются од- нозначному прогнозированию в терминах вероятности.

В заключение Лакофф подробно останавливается на необос- нованности отождествления персонажей СКАЗКИ О СПРА- ВЕДЛИВОЙ ВОЙНЕ с реальными странами — участницами конфликта. Он приводит факты, свидетельствующие о том, что

Саддам Хусейн не является, как его представляет американская пресса, отпетым злодеем, маньяком, с которым бесполезно вес- ти переговоры, развенчивает миф о «невинности» Кувейта, ра- зоблачает высоконравственные мотивы, которыми якобы руко- водствовались США, вступая в конфликт (герой должен быть бескорыстен, а Америка преследует собственные экономические интересы).

Он также обращает внимание на то, что СКАЗКА..., также как и метафора ВОЙНА-КАК-СПОРТИВНАЯ-ИГРА, требует заранее определить, что будет считаться победой. (Как только она достиг- нута, конец сказке или игре.) Однако в войне с Ираком конечная цель боевых действий США в Персидском заливе оставалась не- ясной. У американской администрации отсутствовало единое мнение о том, к чему в итоге следует стремиться, так как ни один из возможных вариантов развития событий не выглядел доста- точно «победно». А если нельзя определить, что есть победа, то, по замечанию Лакоффа, нельзя и определить стоящее того само- пожертвование.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: