Четырьмя часами ранее 13 страница

– Есть. Я его видел, – говорит он, хмурясь от концентрации и пытаясь снова заметить кота.

Работник музея, управляющий аттракционом, подтверждает его слова. Здесь есть сорок лошадок, четыре кота и по паре нескольких других животных. Но Джейк уверен в своем выборе, размахивая руками при каждом появлении кошки.

– Это весело, – говорю я, подталкивая Сойера локтем.

Он улыбается в ответ, и на его щеке мелькает ямочка.

– Однако, это навсегда, Эверли. Сегодня весело, но реальность состоит в том, что сейчас он живет со мной. Все время. У нас с тобой никогда не будет спонтанных поездок на выходные или секса на кухонной столешнице в полдень.

– Ты бы бросил меня, если бы я забеременела?

– Нет, – говорит он, вздыхая и понимая, к чему я веду.

– Нет никакой разницы, Сойер.

– Но он не твой. Ты можешь уйти, Эверли. Я не стану винить тебя за это. Но, если ты останешься, то должна быть в этом уверена. Он и так достаточно перенес.

– Когда мы стали встречаться, я рассказала тебе о своей мечте об идеальной жизни, и ты сказал, что жизнь не всегда так проста.

Он кивает.

– Еще ты сказал, что мы сделаем все правильно, – напоминаю я, указывая пальцем на нас обоих. – Вместе. Так что мы сделаем все правильно, Сойер. И можем все еще спонтанно ездить куда-то на выходные, знаешь ли. Может, конечно, пунктом назначения станет Диснейленд, но тем не менее у нас могут быть спонтанные путешествия. И я устрою тебе секс на кухонной столешнице, поверь мне. Но если быть честной, твои столешницы такие твердые. Так что я смогу прожить и без секса на них.

Он проводит рукой по затылку и кивает.

– И, кстати, он мой. Джейк. Если он твой, значит и мой.

– Ладно, – соглашается он, обнимая меня за плечи.

– Откуда он, Сойер? – Я наклоняю голову назад, чтобы взглянуть на него, надеясь, что не перехожу границы.

– Ну, Эверли, когда двое взрослых людей сбрасывают свою одежду, и мужчина засовывает одну часть своего тела в женщину, то иногда…

– Остановись! – Я толкаю его кулаком и смеюсь. – Ты знаешь, о чем я.

– Ребекка когда-то работала на меня, – говорит он, делая шаг назад и сжимая переносицу. – Мы встречались. Это было… – Он смолкает, размышляя. – Это не было чем-то серьезным. Мне было комфортно с ней, если быть до конца честным. А для нее я был возможностью.

– Возможностью чего? – спрашиваю я, кривясь от этого слова.

– Она украла у меня пять миллионов долларов и исчезла за неделю до того, как Гейб обнаружил пропажу. – Он качает головой. – Я могу лишь предположить, что она даже не подозревала о своей беременности, когда уехала, потому что за Джейка она могла бы потребовать гораздо больше денег. Черт, я бы отдал ей все за него. – Он хватается за ограждение карусели перед нами так сильно, что костяшки его пальцев белеют.

– Но вместо этого она исчезла и сменила имя. Я не имею ни малейшего представления, в чем состояла ее цель, может, она собиралась вернуться в какой-то момент и обменять его на снятие обвинений против нее. Не знаю, и она не сотрудничает сейчас с властями.

– Но она же в тюрьме? – пытаюсь прояснить я.

Он кивает, улыбаясь. Но это грустная улыбка.

– Обвинение со стороны федеральных властей. Ее поймали за кражей идентификационных данных и уклонением от налогов. Они даже еще не предъявили ей обвинения в мошенничестве. Я бы сказал, хищении. Оказалось, я был не единственным.

– Мне жаль, – говорю я, правда сожалея. Предательство так ужасно, и я не могу ничего сказать, чтобы облегчить ситуацию.

– Худшее в том, что думаю, она никогда его даже не хотела. Из того, что я знаю, она проводила с ним всего пару недель и снова исчезала. Ставя следующую цель, как я предполагаю.

Я киваю, хотя ничего в этом не понимаю.

– Я тоже не хотел его, – говорит он тихо, и я удивленно поднимаю взгляд. – Сначала, когда мы узнали, что есть ребенок, и выстроили временную линию, указывающую на то, что он мой… – Сойер качает головой. – Я больше всего хотел, чтобы ДНК тест оказался отрицательным. – Его губы кривятся от грусти. – А затем я с ним познакомился, и через минуту не мог представить, как жил каждый день без него.

Карусель останавливается, и мы идем рука об руку к выходу, когда Джейк вылетает с радостной улыбкой на лице.

– Он именно там, где должен быть, Сойер.

Пятидесятая глава

В следующие выходные мы везем Джейка на мастер-класс по изготовлению и росписи керамики. Когда приезжаю к Сойеру, то натыкаюсь на более зрелую женщину, чем та молодая няня блондинка, что я видела с ними неделю назад. Я спрашиваю Сойера об этом, и он поясняет, что Ванесса была одной из многих нянь и согласилась приехать в Филадельфию всего на пару недель, пока Алиса подпишет все документы и сможет переехать сюда из Вашингтона.

– Слава яйцам. – Я вздыхаю от облегчения.

Сойер поднимает брови, так что я уточняю.

– Послушай, я более чем понимаю наличие у тебя молодой привлекательной помощницы. Но красивая молодая женщина, живущая с тобой под одной крышей? Это была проверка границ моей невероятно зрелой и великодушной натуры.

– Ты ревновала к Ванессе? – Его губы вздрагивают.

– Гм, дай подумать, – говорю я, постукивая пальцем по губе и изображая сосредоточенность. – Да.

– Потому что хотела бы жить со мной?

– Возможно. – Я пожимаю плечами.

– Буду иметь это в виду, мисс Сапожки, – говорит он, притягивая меня ближе. – Я поведаю тебе маленькую тайну.

– Какую?

– Я владею соседней квартирой. Так что она жила в ней. К тому же, Ванесса замужем, следовательно, ей нужно было вернуться домой. И что самое главное, она не была тобой. Так что все остальное неважно.

– Вышел сухим из воды, Камден.

Он крадет у меня поцелуй и шлепает по попке.

– Зачем тебе соседняя квартира?

– А почему бы нет? – Он пожимает плечами. – Я купил эту во время строительства. И не хотел соседей, так что купил и две другие квартиры на этом этаже. Мне казалось, что, в конце концов, это место можно использовать для личной охраны. Я не планировал селить там нянь, просто так вышло.

– Итак, Алиса останется здесь тоже?

– Да, – говорит он, оставляя поцелуи вдоль моего подбородка. – Ты ревнуешь к женщине, которая годится мне в матери?

– Нет, конечно. Я просто гадала, сколько уединенности у нас будет чуть позже, и как тихо себя нужно вести, пока Джейк спит.

– Он спит, как чемпион. – Сойер усмехается.

После того, как мы расписываем керамику – Джейк выбирает кошку и раскрашивает ее в оранжевый цвет, а мы с Сойером останавливаем выбор на чашках, – мы возвращаемся в жилой комплекс, чтобы мальчик мог вздремнуть. Он засыпает еще по дороге домой и почти не двигается, пока Сойер несет его через парковку к лифту и затем в детскую.

– Как долго он будет спать? Меня устроит, даже если ты скажешь десять минут. Я могу быть очень быстрой, – говорю я, обнимая Сойера в ту секунду, как он закрывает за собой двери главной спальни.

– По крайней мере, час. – Он поднимает меня так, что я оборачиваю ноги вокруг его талии, пока он несет меня к кровати. – Блядь, я так по тебе скучал.

Я распахиваю свою блузку, пока он несет меня и ставит на пол до того, как уложить на кровать. Его руки тут же расстегивают мои джинсы. Я поднимаю бедра, помогая ему стянуть ткань с моих ног. Трусики тут же идут следом, и затем Сойер уже поверх меня, забрасывает мои лодыжки себе на плечи, пока его руки дрожат под моими бедрами и спиной, вынуждая меня развести ноги. Большой палец парня проникает в меня, раскрывая мою киску, а язык тем временем медленно движется по моим складочкам.

Я толкаюсь бедрами навстречу его лицу. Я такая мокрая, что чувствую собственную влагу на бедрах до того, как он слизывает ее.

– Ты себе хоть представляешь, сколько раз я дрочил, просматривая наше видео на телефоне?

Это был последний наш раз вместе. Больше трех недель назад.

– А знаешь, сколько раз я мастурбировала, вспоминая о том видео? – отвечаю я, зарывая пальцы в его волосы и перемещая его лицо так, как мне этого хочется. – Ни разу. Ни единого раза. Потому что у меня есть соседка по комнате и общественная душевая. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился.

Он смеется. Я скорее чувствую это, нежели слышу, вибрация приближает меня туда, где мне хочется быть. Но затем он вынимает палец, замещая его двумя, толкая их с намеком на грубость, и мне это так нравится, вынуждая тем самым выгнуть спину и поджать пальчики ног. Его открытый рот накрывает мой клитор, щелкая по нему языком, и Сойер трахает меня двумя пальцами, пока я не кончаю.

Мои руки отпускают его волосы и падают на матрас, грудь вздымается, а пульс замедляется. Сойер ложится на кровать рядом со мной, приподнимаясь на одном локте, его выражение лица расслабленное и счастливое.

– Я люблю тебя, мисс Сапожки. – Он накрывает ладонью мою грудь, сжимая сосок между большим и указательным пальцами, и дает мне полсекунды на то, чтобы снова подготовиться к еще большему. И осознать, что, о ужас, он все еще одет.

– Я тоже тебя люблю, но ненавижу твою одежду. Почему ты все еще в ней? – спрашиваю я, и затем мы превращаемся в хаос из спутанных рук и ног, пока Сойер не оказывается голым, лежа на спине. Я встаю на колени, ставя их по разные стороны от его бедер, и сжимаю в кулак его член, направляя его в себя и насаживаясь сверху.

Мы вместе стонем, пока его длина проникает в мою киску, слегка растягивая и вызывая желанное жжение. Затем он опускает руки на мои бедра, мои ложатся поверх его, и начинает толкаться снизу, тогда как я контролирую ритм сверху. Его член то проникает в меня, то выскальзывает, а моя грудь подпрыгивает в нарастающем темпе.

Я отпускаю его руки и теперь могу наклониться немного вперед, расположив ладони на его груди и меняя угол проникновения, так что в результате мой клитор трется о его пах, когда я раскачиваюсь вперед.

Через мгновение мы кончаем, но мой оргазм начинается на долю секунды раньше его. Моя киска пульсирует вокруг его члена, отправляя Сойера за край, пока он извергается в меня.

Я обмякаю на его груди на минутку до того, как сдвигаюсь на кровать. И когда он выскальзывает из меня, я тут же замечаю, как много влаги осталось на наших телах, после секса без презерватива.

– Почему я считала, что мне не нравится бардак? – шучу я. Моя рука тянется вниз и касается киски – касается его части на мне. – Это охуено сексуально.

– Ты же знаешь, что это будет вытекать из тебя весь остаток дня? – спрашивает он, накрывая мою руку своей и растирая свою сперму по моим складочкам.

– Все становится лишь лучше и лучше, – бормочу я.

Его член выглядит так, словно готов к новому раунду, но Сойер смотрит на часы на стене и встает, направляясь в ванную и возвращаясь с мокрым полотенцем.

Я краснею, когда он использует его, чтобы вытереть меня.

– Мы делали столько всего, и именно это тебя смущает?

– Лишь немного, – отвечаю я, когда из коридора доносится шум.

В течение минуты мы встаем с кровати, одеваемся, и Сойер оказывается у двери на несколько секунд раньше меня.

– Все в порядке, папочка, – говорит Джейк, когда я прихожу на место преступления. По кухонному полу разлито пол-упаковки яблочного сока. Джейк возит по пятну мокрым кухонным полотенцем. – Я уберу. Когда мы устраиваем бардак, то убираем его, верно папа?

О, Боже. Я давлюсь и прикрываю рот рукой, пока Сойер бросает на меня быстрый взгляд, пытаясь не засмеяться.

– Все верно, парень.

– Вы тоже вздремнули? – Джейк смотрит на нас, сидя на полу и моргая, и я задумываюсь, сколько лет он еще сохранит свою незапятнанную невинность.

Вероятно, не очень много, но я буду наслаждаться каждым из них.

И всеми годами, что последуют дальше.

Пятьдесят первая глава

Через пару недель мы ведем мальчика в продовольственный магазин, но решаем вместо Whole Foods отправиться в Di Bruno’s на Честнат. Это менее в полукилометре от дома Сойера, а значит, Джейк проходит пешком половину данного пути и зарабатывает право проехаться на папе, как на лошадке, остаток дороги. Он очень рад толкать мини-тележку по магазину, пока мы складываем в нее настоящие продукты. И когда Сойер позволяет ему провести кредиткой по считывателю на кассе, это задает хороший тон на весь день мальчика.

– Мы забыли печенье! – кричит Джейк, держа меня за руку уже на улице.

– Мы купили все, что нужно для печенья, я обещаю.

Его хмурое выражение лица идентично выражению лица Сойера, так что мне с трудом дается не рассмеяться.

– Но мы же не взяли печенье, – говорит он, качая головой из стороны в сторону.

– О нет, мы не купили печенья, Джейк. Мы просто сделаем его. Это будет весело.

Он смотрит на пакет в руках Сойера с сомнением, но тем не менее позволяет мне нести себя на спине домой.

После короткого сна для всех, Джейк становится на стул возле кухонного острова и помогает мне. Я измеряю ингредиенты, и он высыпает их в миску, напрягаясь во время каждого подхода.

– Это тоже нужно для печенья? – спрашивает он, добавляя муку. Яйца вызывают у мальчика обеспокоенный взгляд и вздох. – Ты уверена? – Он высыпает ваниль.

Когда первый противень шоколадного печенья покидает духовку, глаза мальчика сияют, и он кричит Сойеру, который сидит на диване и не слышит происходящее здесь. – Мы приготовили печенье, папа!

Сойер присоединяется к нам и ерошит волосы сына, а затем хватает печенье.

– Хорошая работа, дружок.

– Это волшебное печенье, пап, – говорит мальчик, широко открыв глаза. – Мы не вскрывали его.

Мы с Сойером смотрим друг на друга поверх головы Джейка, одинаково смущаясь, пока я наконец-то не прерываю зрительный контакт.

– Он имеет в виду те упаковки печенья, что ты покупаешь в магазине, – поясняю я, пока Джейк куда-то уносится и возвращается с листом цветной бумаги, осторожно складывая его пополам и прося карандаш. Я передаю ему его, пока убираю беспорядок после готовки и сую еще один поднос в духовку. Сойер же тем временем глазеет на мой зад и отвечает на вопросы Джейка насчет того, как пишется та или иная буква.

Через несколько минут Джейк кладет карандаш и подталкивает ко мне лист бумаги. Беру его в руку. Он сделал для меня открытку.

Спасибо, Эверли, за печенье!!!

Можно мне еще Мистера Рейтузика, пожалуйста!!!

Думаю, что на внешней стороне открытки нарисована книжная полка. Я открываю лист, и в середине меня ждет продолжение.

нет!? да!!!!!

Наверное, он хочет еще одну книгу о мистере Рейтузике. Это серия книг о котах, и мы читаем их все время.

Я беру карандаш и обвожу слово "да" до того, как толкаю открытку обратно к мальчику.

– Конечно, можно, Джейк. Возможно, мы можем сходить в книжный магазин перед ужином.

– Но у него уже полная серия, – говорит Сойер, наклоняясь и заглядывая в открытку. – Следующая книга не выйдет до июня. Я продолжаю объяснять ему то, что у нас уже есть все вышедшие книги.

Дерьмо. Я только что пообещала то, что не могу сделать.

– Ох, мистер Рейтузики! – объясняю я, смолкая и размышляя о возможном решении. – Я подумала, ты говорил о настоящем коте. Моя ошибка!

Как только слово вылетает из моего рта, я осознаю, что только что сказала. Как и Джейк, потому что его лицо озаряется светом, словно я только что пообещала ему завести кота. Дерьмовое дерьмо.

– У меня будет кот? – Его глаза округляются, и он роняет карточку на столешницу. – У меня будет кошечка! – И на этом он бежит через коридор в спальню, восклицая, что ему нужно найти свою обувь. Через мгновение мальчик возвращается, держа в одной руке галстук, а во второй обувь. – Готов!

Сойер просто смотрит на меня, качая головой.

– Ну… – я барабаню пальцами по гранитной столешнице. – Ты же правда не подумал обо мне, как о родителе, который во всем тебе потакает, верно?

Через час мы – счастливые хозяева Комочка, двухлетней кошки с длинной шерстью и трехцветным окрасом. Она была все еще в магазине на Балтимор, ожидая нас. Я не думала, что она окажется там спустя три недели. Считала, мы придем и посмотрим, кто у них есть, но она была там, словно ожидала всю свою жизнь, пока появится Джейк. Губы мальчика задрожали, когда он смог погладить ее впервые.

– Я правда могу ее забрать? – спросил он, и слезы покатились по его щекам.

Когда мы возвращаемся домой, я выпускаю ее из переноски и объясняю Джейку, что Комочек через многое прошла, так что возможно, ей потребуется какое-то время, чтобы осознать, что теперь это место – ее дом. Джейк кивает и говорит мне, что теперь станет звать ее мистер Рейтузики.

Я соглашаюсь с тем, что это ожидаемо, и мы тоже будем ее так звать. Затем Джейк убегает, волоча за собой игрушки на веревочке и ожидая, что Комочек, она же мистер Рейтузики, последует за ним.

– Думаю, сегодня был хороший день, – говорю я, виновато глядя на Сойера.

– Хмм, – отвечает он, обходя кухонный остров по направлению ко мне, при этом выглядя, словно хищник на охоте.

Я взвизгиваю и пытаюсь сбежать от него, но парень ловит меня буквально через секунду, щекоча, пока я пытаюсь увернуться и прошу о помиловании.

Джейк думает, что это весело и присоединяется к нам, хихикая так сильно, что боюсь, может описаться.

Сойер отпускает меня, как раз когда Джейк спрашивает, надолго ли я могу остаться.

– Я останусь, пока не придет время тебе ложиться в кровать, дружок. – И надеюсь, еще на пару часов после, но Джейку нет нужды это знать.

– Нет, – говорит он, качая головой. – Ты тоже останешься навсегда? Как мистер Рейтузики? Или будешь уходить иногда, как мои няни? Они уходят и заботятся о своих детях. Мама тоже ушла. Не знаю почему.

– Мы друзья навсегда, Джейк. – Я хочу сказать ему больше, объяснить, как сильно его люблю и что никогда не оставлю его в прошлом, ни за что на свете. Но решаю остановиться на этой формулировке, и так как хмурое выражение лица мальчика испаряется, заменяясь яркой улыбкой, думаю, я выбрала правильные слова.

Пятьдесят вторая глава

– Я собираюсь написать книгу, – объявляю я Хлое, когда возвращаюсь в общежитие этим же вечером.

– Ладно, звучит здорово, – говорит она, захлопывая свой ноутбук. – Политический триллер? О кухне общежития? Постой, я уже читала такой. – Она складывает пальцы и указывает двумя на меня. – Ориентир в свиданиях для христиан?

– Детскую книгу, – заявляю я, открывая чистый блокнот и беря карандаш. – Обо мне и Джейке.

– Ха, – говорит она, забираясь на свою кровать. – Впервые, это не худшая идея, посетившая твою голову.

– Знаю. Ты не думаешь, что вся моя жизнь вела меня к данному моменту? – Я стучу карандашом по блокноту и поднимаю на нее глаза.

– Это было бы капельку драматично. – Она поднимает указательный и большой палец близко друг к другу. – Но в типичном стиле Эверли.

Я работаю над книгой каждую свободную секунду в течение месяца. Выпускной не за горами, а последние экзамены и оформление документов вот-вот начнутся. Сойер предлагает обеспечивать меня всем необходимым с финансовой стороны, чтобы я могла продолжать спокойно работать по полдня в "Гранд Ми", но я говорю ему "нет, большое спасибо, папочка". Вместо этого я спрашиваю у него, следует ли мне снимать квартиру вместе с Хлоей после выпуска или нет. Он говорит, что нет, но все же не предлагает мне переехать к ним с Джейком. Просто напоминает, что ему принадлежит соседняя квартира, и няня использует в ней всего одну комнату. При этом парень подмигивает. Время покажет, но думаю, мы все понимаем, чем это закончится.

Я нахожу типографию, которая может выпустить мою книгу. Так что я заканчиваю работать над всеми деталями и сдаю "Навеки милый дом" в печать. Лишь одна копия. Я сама нарисовала картинки. Это не лучшие иллюстрации в мире, но искусство субъективно, верно? Да и для меня это не столь важно, потому что единственный, кто увидит эту книжку, полюбит ее. Мы читаем ее вместе каждый раз. Это наша история, Джейка и моя. Но в ее основе лежит любовь к семье, которую вы вместе строите, кусочек за кусочком. Она включает нянь и учителей, друзей, бабушек и дедушек. Котов и собак. Даже золотую рыбку.

Спустя пару недель после выпускного, Сойер говорит, что хочет пригласить меня с собой на одно мероприятие. Что-то скучное с аукционом и кучей приглашенных семей. Я не сосредотачиваюсь на деталях, кроме того, во что нужно одеться.

Он забирает меня у университета и везет в Ритц-Карлтон. Я усложняю ему жизнь тем, что расспрашиваю, не выдумал ли он этот обед ради того, чтобы заманить меня в отель и поностальгировать о сексе на нашем первом свидании.

Но так же как и тогда, он говорит, что мы просто паркуем машину.

Ох, ладно. Девушка же может хотя бы понадеяться.

Взявшись за руки мы направляемся к пятнадцатой улице, через парк Дилворт к бульвару Джона Ф. Кеннеди. Прямо перед нами Лав парк, окруженный строительными конструкциями, на которых изображен план реконструкции. Так что я удивлена, когда мы здесь останавливаемся, а охранник открывает для нас ворота, пропуская внутрь и кивая Сойеру.

– Что ты делаешь? Парк же закрыт.

– Просто срежем через него, – говорит он.

Но потом ведет нас дальше в сам парк, останавливаясь рядом с маленьким столиком со свечами и охлаждающимся шампанским на нем.

– Я солгал, – говорит Сойер.

Мне нравится ход событий.

Он отодвигает стул и усаживает меня за столик, а затем садится напротив с серьезным выражением лица.

– Эверли, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Да. Да, я согласна. Могу ли я еще раз крикнуть да? Всему миру.

– Что? – говорю я спокойно. Я уже месяц крашу ногти лаком "Покажи мне колечко".

– Как думаешь, ты могла бы удалить доску в твоем аккаунте Pinterest, под названием "Сойер Камден – мудак"?

Мои глаза округляются. Я совсем об этом забыла. Так что делаю себе пометку в уме, никогда не забывать о том, как внимательно Сойер относится к деталям и преследованию.

– Считай сделано. – Я улыбаюсь. Это центр города, и здесь шумно. Почему я никогда не замечала этого раньше? Надеюсь, что не забыла больше ничего важного. Я сосредотачиваюсь на Сойере, но он молчит. Просто ожидающе смотрит на меня.

– Гм, сейчас? Хочешь, чтобы я удалила ее прямо сию секунду?

Он выгибает брови и кивает.

Я поднимаю клатч с коленей и мои руки немного дрожат. Достаю телефон и открываю приложение Pinterest, переключаясь на свои доски с изображениями. Но они пропали. Вместо этого на меня смотрит доска с картинками на тему "Выйди за меня, Эверли". Здесь сотни фото слов "Выйди за меня". На кофейных кружках, неоновых вывесках. Надпись на песке, на доске. Я пересмотрю их все немного позже, но прямо сейчас, Сойер встает на одно колено передо мной и держит в руке кольцо.

– Эверли Дженсен, ты выйдешь за меня?

Я, должно быть, отвечаю "да", потому что в следующее мгновение кольцо уже у меня на пальце. Оно идеально. Ограненный бриллиант в окантовке меньших камушков, которые украшают весь обод кольца.

Оно лучше всех тех колец, что я разглядывала на Pinterest.

Сойер наполняет мой бокал шампанским, и тогда я замечаю на столе бутылочку с лаком для ногтей. Я вспоминаю, что он был в его руке во время предложения, и кольцо находилось вокруг крышечки.

– Ты купил мне лак для ногтей? – спрашиваю я, поднимая пузырек. Он оранжевый, мой любимый цвет. Я тут же переворачиваю его, чтобы прочесть название.

"Эверли во веки веков" написано на этикетке.

Я никогда даже не рассказывала Сойеру о своем пристрастии к названиям лаков.

Думаю, жизнь и правда умеет посмеяться надо мной. Мой вам совет? Относитесь ко всему позитивно и будьте гибкими. А признание в заблуждении еще никого не убило.

Эпилог

Я влюбился в нее в тот момент, когда она вошла в комнату дома моих родителей в то воскресенье ноября. Любовь с первого взгляда была для меня нелепой до встречи с Эверли.

Эти первые шестьдесят секунд, словно удар кулаком в живот. Я подумал, что нашел ее и потерял во мгновение ока.

Она вошла в комнату следом за Эриком, и мой разум не мог достаточно быстро осмыслить все. Я был очарован. Еще до того, как она произнесла хоть слово. Но кто же она? Эрик только недавно женился. Это его жена? Я послал безмолвное "иди ты на хуй" вселенной.

Однако, постойте.

Эрик даже не смотрел на нее. Ни за что, такая женщина не могла быть вашей женой, чтобы вы не смотрели на нее каждый раз, когда она появляется в поле зрения. К тому же было нечто схожее в них обоих – та же форма глаз, цвет волос. Прошу господи, пусть она будет его сестрой.

Я взглянул на Финна, изучая его реакцию на наших гостей, и уловил раздражение, отразившееся на его лице. Оно едва промелькнуло. Так быстро, что я посчитал бы, будто вообразил его, если бы не знал брата всю его жизнь. Это стало еще одним кусочком шестидесятисекундной головоломки.

Эрик поприветствовал нас, и я поднялся с дивана, хлопая парня по спине и поздравляя со свадьбой, но он так и не повернулся к женщине, с которой пришел. Определенно, она не его жена. И ни Эрик, ни Финн не обременили себя тем, чтобы представить нас, словно предполагали, будто мы уже знакомы. Вот тогда для меня все встало на свои места. Я точно знал, кто эта маленькая секс-бомба.

– Ты младшая сестра Эрика, – сказал я, усмехаясь от уха до уха, когда она неохотно сделала шаг вперед и пожала мне руку, представляясь.

– Да, я Эверли, – сказала девушка. И мне настал конец.

Она была не похожа ни на одну женщину из всех, с которыми я был знаком. Супер секси красотка, если не сказать большего. Самая красивая из всех, кого я видел. Но более того, она была настоящей. Возможно, вера в то, что ей предначертано быть с моим братом, позволила Эверли вести себя со мной по-настоящему. Бросать на меня грязные взгляды в гостиной моих родителей, отшивая всеми возможными способами по дороге в Филадельфию. Но я никогда не был так очарован. Я знал, что ее ко мне влекло, но она боролась против этого, держась зубами и ногтями за безумное убеждение, что мой брат – идеальная пара для нее.

Ухаживание за ней стало моим единственным шансом. А затем пришло время волнения о том, как удержать ее.

Пока не появился Джейк, сбив меня буквально с ног. У меня был сын. Четырех лет. И любовь моей жизни, в возрасте двадцати двух лет, которая четко дала понять, что не хочет заводить детей в ближайшее время. Хуже того, я знал ее отношение к бывшим и договоренностям об опеке. К сводным братьям и раздельным выходным. У меня никогда не было бы с ней шанса, если бы Джейк был частью моей жизни, когда мы познакомились.

Так что же я должен был сделать?

Я знал, что она останется, если я расскажу ей о нем. Но будет ли это лучшим вариантом лично для нее? А для Джейка? Стоит ли мне вынуждать ее завести ребенка, семью, и не станет ли она жалеть об этом в будущем?

В общем, я порвал с ней.

И это на хрен меня разрушило. Но я порвал с ней. Я предполагал, что, в конце концов, она узнает о Джейке, осознает, в чем была причина. Но посчитал, что это случится через несколько месяцев. Когда она уже двинется дальше. Найдет кого-то нового. Кого-то несложного. И тогда осознает, что это был верный поступок, мое с ней расставание. Она могла бы получить жизнь, которую представляла, и не чувствовать себя виноватой в том, что бросила меня.

Но затем Эверли объявилась в парке Дилворт, и я наблюдал, как сотня эмоций пересекает ее лицо, когда девушка смотрела на Джейка, называющего меня папочкой. Я не мог позволить ей сбежать, считая, все случившееся между нами ложью. И потом она удивила меня, попросив о возможности познакомиться с Джейком, доказать, что мы можем двигаться дальше, что она хочет, чтобы все сработало, в том числе и ради моего сына.

Я наблюдал за тем, как она влюбилась в Джека в течение нескольких недель, и это была такая любовь, которую я никогда не видел.

После Эверли написала для него их собственную книгу "Навеки милый дом". Джейк одержим ей. И так как у меня есть знакомый агент, я отправил ему копию. Он прислал предложение насчет издания этой книги и еще двух дополнительных. Я получил от него письмо сегодня в полдень. Сейчас мне просто нужно рассказать об этом Эверли. Она не думает, что книга достойна быть официально изданной, но ошибается.

– Что ты делаешь? – Я подхожу к ней сзади, наклоняясь, чтобы поцеловать в шею и заглянуть, чем же она занята. Я обнаружил, что лучше всегда быть в курсе ее дел. Она не их тех девушек, с которыми вам бы хотелось на шаг отставать.

Сейчас она свернулась в уголке дивана, а ее удивительно красивые волосы собраны в небрежный пучок. На ней надето то, что она называет штанами для йоги и большая хлопковая футболка, обнажающая одно плечо, пока девушка набирает что-то на ноутбуке. Она так прекрасна. На самом деле невероятна. Я не могу поверить, что проведу с ней остаток жизни.

– Провожу исследование, – говорит она, и думаю, я вижу замок на экране. Не романтический европейский замок, который можно было бы арендовать и трахнуть ее в одной из его комнат, а Диснеевский замок.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: