Йоска вообще оказался дядькой весьма обходительным и свойским. Годков ему было под пятьдесят, а хитринка в светлых глазах выдавала в нем мужика не простого, а себе на уме.

Попала ты, девка, как кур в ощип.

Еще побарахтаемся, — не соглашалась я. — Когда там, говоришь, суд будет?

— Ты не суда бойся, а дознания. Суд-то чего — разговоры всякие да крючкотворства, а вот когда до пыток дело дойдет…

Меня, что ли, через палача в судилище поволокут?

Никто ничего толком не знает, только мой внучатый племянник, который полотером при замке подвизается, сказывал, что маг к себе на аудиенцию главного кнутобоя кликал.

И чего? — дрожащим голосом спросила я. — О чем говорили?

Откуда ж нам знать, как господа промеж собою беседуют? Мы люди маленькие.

Брось, в жизни не поверю, что никто из «маленьких» к замочной скважине не прислонялся.

Йоска пожевал губами:

Три дня дознаваться будут. Сегодня на вечерней зорьке начнут. И велено у ведьмы прознать не только то, как она господаря жизни лишала, а и про скрытые той ведьмы таланты.

Я на минуточку задумалась. Кажется, досточтимый мэтр Нагейра излишне мной заинтересовался. Усиление чужих способностей? Как? Не знаю, ёжкин кот! И под пытками мне этот вопрос не прояснится.

Ты, Ленута, раньше времени всполошилась, — видя мой испуг, проговорил стражник. — Люди сказывают, у палача с Нагейрой непростой разговор был. Нет меж ними дружбы и доверия, так что кнутобой из шкуры лезть ради мажеской прихоти не собирается.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: