В ОДНОЙ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ СТРАНЕ.

Одновременно с тем, как Сталин утверждался у власти, происходили некоторые изменения во внутренней и внешней политике советского руководства. Так, в 1924 г., когда наносились удары по Троцкому, был смещен с поста директора “Роскомбанка” его партнер и протеже Олаф Ашберг. Хотя сняли его не за участие в разграблении России, а формально всего лишь за “злоупотребления”. Потому что, не довольствуясь получаемыми сверхприбылями, он еще и элементарно воровал. Имея доступ к суммам, выделенным для оплаты зарубежных товаров, прикарманивал часть денег. Сам “Роскомбанк”, главный канал утечки российских ценностей за рубеж, был ликвидирован, его слили с Наркоматом внешней торговли [158].

Перемены коснулись и области национальной политики. В феврале 1924 г. была принята первая конституция СССР – и в ее рамках Сталин ввел все же большую государственную централизацию, чем желал Ленин. Например, через установление двух уровней управления экономикой и социальной сферой с подчинением республиканских органов общесоюзным. Централизация достигалась и через структуру партии. Компартии союзных республик сохраняли внутреннюю “автономию”, но входили в Российскую коммунистическую партию.

Противники этой линии из украинского и грузинского руководства – Раковский, Петровский, Мдивани, Махарадзе и пр. были смещены со своих постов и переведены на другую работу – подальше от своих республик, чтобы не могли больше воду мутить. Тем не менее, Грузия оставалась серьезной “головной болью”. Как уже отмечалось, ей были сохранены многие “особые” права, как экономические, так и политические. Тут легально жили многие грузинские меньшевики, еще недавно бывшие правящей партией. Беспрепятственно могли собираться, имели связи с зарубежьем. Да и среди местных коммунистов хватало сторонников “национального” социализма. Действовали иностранные фирмы и банки. Похоже, что Грузии наряду с Эстонией и Латвией предстояло стать еще одним “окном” для откачки советских богатств за рубеж. Но после принятия конституции СССР Москва стала брать под контроль республиканские органы, “особый” экономический статус был свернут. И националистам это явно не понравилось. В 1924 г. они подняли восстание. Его быстро подавили, после чего Грузия была лишена своих “политических свобод”.

К немалым бедам привела и прежняя ставка на “революционных горцев” на Северном Кавказе. Они совершенно распоясались. В Москву шли жалобы: “Русское население обезоружено и к физическому отпору и самосохранению бессильно. Аулы, наоборот, переполнены оружием, каждый житель, даже подростки 12-13 лет вооружены с ног до головы, имея револьверы и винтовки. Таким образом получается, что в Советской России две части населения поставлены в разные условия в ущерб одна другой, что явно несправедливо” [197]. Постоянная поддержка горцев со стороны властей, использование их против казаков, обернулись полным беспределом. Они нападали и угоняли скот у казаков, крестьян, грабили и советское хозяйства. Но и друг с другом сводили счеты, шли межнациональные склоки.

И правительство стало наводить порядок. Горскую республику упразднили, выделив из нее Кабардино-Балкарскую, Чеченскую, Карачаево-Черкесскую, Северо-Осетинскую, Ингушскую автономные области. Но и другим народам давалась автономия. В составе Чечни был создан Сунженский автономный казачий округ, три казачьих национальных района в составе Карачаево-Черкессии и Северной Осетии, права автономных округов получили города Владикавказ и Грозный, где преобладали русские.

Сталин пересмотрел и некоторые другие решения, принимавшиеся при Ленине, когда слишком щедро одаривали “националов”. Например, Донецкий, Таганрогский и Шахтинский округа, прежде принадлежавшие Войску Донскому, были отданы Украине. В ходе административной реформы 1924 г. их отобрали назад и включили во вновь создаваемый Северо-Кавказский край, объединивший Дон, Кубань, Ставрополье, Терскую губернию и северокавказские национальные области. А из состава Киргизской (Казсхской) АССР была изъята Оренбургская область, казахскую столицу перенесли из Оренбурга в Кзыл-Орду.

Попытки выправить национальную политику, отказ от безоглядного потакания инородцам тоже понравились не всем. В 1925 г. вспыхнуло восстание в Чечне, в 1926 г. в Дагестане. Резали русских, создавали вооруженные отряды. Причем и в этих случаях, так же, как в Грузии, выявилась связь с заграничными центрами. Обнаружилось, что местное руководство заражено национализмом, шариатизмом, пантюркизмом. Восстания разгромили войсками, заигрываниям с горцами пришел конец. Их начали приводить к равному положению с русскими.

Обозначилось еще одно серьезное расхождение Сталина с линией Ленина – отношение к “мировой революции”. Как указывалось в прошлых главах, Иосиф Виссарионович еще в 1917 г. получил от Троцкого прозвище “философа построения социализма в одной стране”. Хотя идея о том, что революция может победить только в мировом масштабе или в нескольких развитых капиталистических странах, оставалась фундаментальной догмой марксизма-ленинизма. Даже высшая государственная награда, Орден Красного Знамени, по официальному статусу значился “символом мировой социалистической революции”, а первоначальное название СССР предполагалось – “Союз советских республик Европы и Азии” [157].

Попытка опровергнуть данный догмат была такой “ересью”, что могла стать для любого деятеля политическим самоубийством. И Сталин поначалу даже не пытался его оспаривать. Неизменность курса на “мировую революцию” он подтверждал в своих выступлениях в 1922, 1923 гг, подтвердил и в 1924 г. в “Клятве ученика учителю”. Но в конце того же года, в дискуссии по книге Троцкого “Уроки Октября” Иосиф Виссарионович уже осмелился оспаривать утверждение, будто успех русской революции однозначно зависит от победы социализма за рубежом.

Для защиты своих взглядов Сталин получил и идеологическую “подпорку” – в ходе антитроцкистских кампаний была найдена малоизвестная до того времени статейка Ленина “О лозунге Соединенных Штатов Европы”. В 1915 г. Лев Давидович озвучил одну из глобалистских идей ордена иллюминатов: что Мировая война должна закончиться революцией, и возникнут Соединенные Штаты Европы. А Ленину захотелось поспорть – причем даже не по сути, а лишний раз укусить оппонента, уличить в частных ошибках. Он указал, что говорить о Соединенных Штатах Европы неверно, надо брать курс на создание Соединенных Штатов Мира. Но рассуждал и о другом: что из-за “неравномерности развития капитализма” революция может победить не одновременно, а сперва в нескольких странах или в одной стране.

Вот на эту единственную цитату и смог опереться Сталин. Хотя такое обоснование было явно слабоватым. Другие члены Политбюро были иного мнения, и Зиновьев заявлял: “Наша марксистская партия при отсутствии мировой революции держится на честном слове”. И деятельность в данном направлении велась колоссальная. На подготовку “мировой революции” работали Коминтерн, Разведуправление Красной армии, иностранный отдел ОГПУ, наркомат иностранных дел. Шло финансирование иностранных компартий. При Коминтерне действовала Военная комиссия, имевшая собственные диверсионные и командные школы, штат военных инструкторов, которых направляли за границу для подготовки боевиков.

Неудачная попытка раздуть революцию в Германии, Польше и Болгарии в 1923 г. стала отнюдь не последней. В ноябре 1924 г. Коминтерн спровоцировал восстание в Эстонии. В 1925 г. Разведупр и Коминтерн решили инициировать революцию в Болгарии и Югославии – а с Балкан она, глядишь, перекинется на Австрию, Венгрию, Италию, Германию. В Балканские страны засылались инструкторы, деньги, оружие, готовились боевые дружины, обстановка накалялась терактами. При попытке убить болгарского царя прогремел мощный взрыв в Софийском соборе, пострадали сотни людей. В 1925 г. Разведупр готовил восстание и в Польше. Здесь на руку большевикам играли жестокая дискриминация украинцев и белорусов, попавших под власть поляков, усиленная политика “полонизации”, закрытие национальных школ, православных церквей, притеснения. Используя недовольство населения, советские спецслужбы создали на Волыни подпольную “боевую организацию”, насчитывавшую до 10 тыс. человек, на советской территории формировались партизанские отряды, направляемые за границу.

Однако все эти планы проваливались. Восстания подавлялись, подпольщики и террористы вылавливались. Каждый раз дело кончалось арестами и казнями активистов, грандиозными дипломатическими скандалами. Но вот что особенно любопытно – в первой половине 1920-х гг Советский Союз превратился в опаснейший эпицентр международного терроризма, и никаких протестов “международной общественности”, никаких демаршей западных правительств это не вызывало! Никто не порывал дипломатических отношений, не нарушались торговые связи. Скандалы сами собой гасли. Всплывающие документы о подрывной деятельности большевиков Москва объявляла фальшивками. Объясняла с невинным видом, что Коминтерн – самостоятельная организация, за ее дела Советское правительство не отвечает. И прожженые западные политики с какой-то стати “верили” этой чепухе. Почему?

Да потому что подобная советская политика оказывалась выгодной для “мировой закулисы”! Нет, она не желала европейского пожара. Но некоторая нестабильность, созданная в разных странах усилиями Коминтерна, была на руку кругам американского, британского, французского бизнеса, которые пользовались этим, подчиняя местную экономику и финансы. Она была выгодна и политикам – те же поляки, болгары, эстонцы, опасаясь русских, теснее привязывались к западным державам. Ну и наконец, “мировая революция” оказывалась еще одним каналом для откачки за рубеж русских богатств. Только в одном 1922 г. по бюджету Коминтерна было распределено 5.536.400 золотых рублей. Но этого не хватило, потом дополнительно выделялось 600 тыс. зол. руб. на революцию в Корее, 48 тыс. зол. руб. компартиям прибалтов… В 1923 – 1925 гг расходы нарастали. Утекали те самые золото и валюта, которых не хватало на нужды индустриализации, Советская Россия ослаблялась. А средства расходовались на печатание литературы, оплату активистам, оружие – но в конце-то концов оседали в сейфах западных банков.

Сталин это понимал и постепенно менял курс. В марте 1925 г. на V расширенном пленуме исполкома Коминтерна и в апреле на заседании Политбюро он уже более определенно заговорил о “построении социализма в одной стране”. А провалы операций в Болгарии и Польше дали повод предпринять практические меры. В 1925 г. была ликвидирована Военная комиссия Коминтерна со своими боевиками и школами. А Коминтерн по сути превращался в придаток советских спецслужб, его стали перенацеливать на сбор военной и экономической информации. В этом же году было принято постановление Политбюро “Об активной разведке” – таким термином обозначались диверсии, терроризм, действия боевых организаций. Дальнейшая “активная разведка” прекращалась.

Было проведено очередное масштабное сокращение армии. По окончании гражданской войны она значительно уменьшилась, но все еще оставалась очень большой и дорогостоящей, и именно ради нужд “мировой революции” – а вдруг завтра потребуется поддержать “братьев по классу” в Германии или на Балканах? Новый наркомвоен Фрунзе при поддержке Сталина провел кардинальную реформу, перевел армию на территориальную систему комплектования. Всеобщая воинская обязанность отменялась. На постоянной службе оставлялись немногие кадровые соединения, а в большинстве частей личный состав призывался только на краткосрочные сборы. На данный момент подобное решение было оптимальным – после двух войн в Советском Союзе было сколько угодно обученных солдат, которые при нападении врага быстро могли занять место в строю. Но для внешней экспансии такая армия уже не годилась.

Правда, в это же время активизировались советские тайные операции в странах Востока – Иране, Афганистане, Китае. Но нетрудно увидеть, что они имели не столько идеологическую, сколько геополитическую подоплеку. Советский Союз фактически включился в борьбу за сферы влияния в мире. Причем те же сферы влияния, которые прежде отстаивала Российская империя. Да и формы советского проникновения – финансирование, помощь своим ставленникам, направление военных и политических советников и т.д., ничем теперь не отличались от методов западных держав. Когда в 1925 г. началась революция в Китае, Сталин настоял на поддержке не коммунистов, а гоминьдана, что возмутило троцкистов – с их точки зрения это было равнозначно поддержке Временного правительства в 1917 г. Но с точки зрения приоритета державных, а не идеологических интересов, все получалось логично. Какая разница, кто будет в Китае у власти, если они станут проводить политику, выгодную СССР?

И все же Сталин оставался далеко не всесильным, поэтому предпринимаемые им действия получались недостаточными и непоследовательными. Удавалось одолеть одних чужеземных эмиссаров в советском руководстве – другие оставались. Исправлялись “перегибы” в нацинальном вопросе, но при этом по-прежнему насаждалась русофобия. Декларировалось равноправие, но по-прежнему притесняли казаков, и в ходе военной реформы с подачи Микояна были ликвидированы казачьи части в Красной армии. От Ашберга и Роскомбанка избавились, но сохранялись иные каналы хищений. Троцкого сняли с военного ведомства, но назначили не куда-нибудь, а председателем Главконцесскома, т.е. главного комитета по концессиям, где он благополучно продолжил раздавать Россию иностранцам. Каменева сняли с поста председателя СТО, но сделали наркомом внешней и внутренней торговли.

Борьба шла жестокая. И велась она не только “партийными” методами. 31 октября 1925 г. в больнице неожиданно умер Фрунзе во время ненужной, но навязанной ему операции аппендицита. Уж ясное дело, в его смерти был заинтересован не Сталин. Кто должен был занять место Михаила Васильевича? По рангу – один из лидеров оппозиции, заместитель председателя РВС Лашевич. Но Сталин этого не допустил, добился отправки Лашевича далеко на восток, на КВЖД, а на пост наркомвоена провел безусловно верного себе Ворошилова.

Особое внимание стоит обратить и на схватку, случившуюся на пленуме ЦК в июле 1926 г. Когда против зиновьевцев и троцкистов выступил Дзержинский, ему стали затыкать рот, перебивать выкриками с мест, Каменев обвинил его, что он “45 миллионов рублей напрасно засадил в металлопромышленность”. И взбешенный Дзержинский впервые произнес, что лидеров оппозиции нужно просто расстрелять. Ему в ответ крикнули: “Это вас нужно расстрелять!” На что он упрямо подтвердил: “Я вам докажу, что добьемся своего…”

Стоп! За что – растрелять? За несогласие с линией большинства? Для 1926 г. такая вина была явно недостаточной. Но заметим, что Дзержинский отреагировал на обвинение в бесполезном расходовании огромных сумм. Отметим и его убежденное “докажу”. Ответ напрашивается. По своей должности председателя ОГПУ он знал, что его противники участвовали в разворовывании и переправке за рубеж куда больших ценностей. Соответственно, знал об этом и Сталин. Но о таких вещах приходилось умалчивать, правда могла подорвать авторитет всей партии. Впрочем, Дзержинскому расстреливать высокопоставленных преступников было не суждено. На этом же заседании он переволновался и, придя домой, скоропостижно скончался от сердечного приступа. Или… не от приступа? Кто знает?

Но по мере побед над оппозицией Сталин проводил свой курс все более определенно. Ставил задачу: “Мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке”. В январе 1926 г. в работе “Об основах ленинизма” он уже прямо доказывал, что СССР обладает всеми необходимыми ресурсами для построения социализма в одиночку. А в ноябре 1926 г. на той самой XV конференции, которая разгромила троцкистов и зиновьевцев, тезисы о “построении социализма в одной стране” были приняты официально, в качестве линии партии.

И эта же конференция приняла программу ускоренной индустриализации страны. В ее решениях указывалось: “Надо стремиться к тому, чтобы в минимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран”. Такая программа отличалась от “плавной” бухаринской (впрочем, после кризиса 1925-26 гг Бухарин вполне согласился с ней). Но она имела и существенные отличия от троцкистской. Индустриализация предполагалась не за счет поставок из-за рубежа, а за счет собственных ресурсов государства.

А иностранных концессионеров начали прижимать – неофициально, без шума, но вполне однозначно. Переговоры с Круппом и другими промышленниками о сдаче в аренду советских предприятий были свернуты. Строительство заводов “Юнкерса” в Филях и Харькове подверглось ревизиям. Накопали массу претензий, и в 1927 г. СССР расторг договор с выплатой германской стороне 3,5 млн. руб., а недостроенные заводы взял под свое управление. Пришла пора и для бизнесменов, нахапавших концессии на добычу полезных ископаемых, лес, пушнину и т.п. На словах их по-прежнему обхаживали. Они завозили оборудование, налаживали производство, раскатывая губы на крутые прибыли. Но теперь у них вдруг начались сплошные “неприятности”. Принимались бастовать рабочие, требуя огромную зарплату. Возникали перебои с транспортом или другие помехи. А советские чиновники выискивали в концессионных договорах пункты, которые не выполнялись. Или специально создавались условия, чтобы они не могли быть выполнены – из-за тех же забастовок, транспортных проблем. И, придираясь к этому, советская сторона требовала расторжения договора. В результате зарубежным любителям наживы оставалось только убираться домой, теряя оборудование и вложенные средства…

ХИМЕРЫ “ХАЗАРИИ”.

В спорах вокруг крушения России еще в период гражданской войны получила распространение версия, что катастрофа нашей страны планировалась и осуществлялась “мировым иудаизмом” или “мировым еврейством”. Это утверждение довольно некорректно. К данной нации действительно принадлежит значительная часть “мировой закулисы”, но отнюдь не вся она. Допустим, Морганы, Хаус, Вильсон и пр. были чистокровными англосаксами. Ну а такие финансовые воротилы как Шифф, Кан, Варбурги, Мильнер, Барух и т.д. отошли от классического иудаизма, примыкая к тем или иным радикальным сектам. Порвал с иудаизмом и Маркс, в юности он состоял в сатанистской организации [131], писал стихи, соответствующие этим увлечениям. Многие представители “закулисы” или их эмиссары еврейского происхождения принимали протестантское крещение – как, например, некоторые из Варбургов, цареубийца Юровский и др. Троцкий, проживая в Австрии, дозволил детям принять лютеранство, а когда находился у власти, запретил хоронить своего отца по иудейскому обряду.

Но разыгрывать “еврейскую карту” оказалось удобно во многих отношениях. Иудаизм можно противопоставить христианству, исламу. Против Российской империи очень выигрышными были обвинения в “антисемитизме”, в ущемлении прав евреев. Хотя они носили чисто пропагандистский характер. Вряд ли можно было считать хоть в чем-нибудь ущемленными Бродских, Цейтлинов, Животовских, Гинзбургов, Слиозбергов, Мануса, Рубинштейна, Винавера, Гессена, Браудо, Фрумкина, Грузенберга, Френкеля и иже с ними. Евреями была значительная часть российских банкиров, промышленников, общественных деятелей. Где же тут дискриминация? А если перечитать огромную подборку документов об “антисемитизме”, собранную думскими еврейскими деятелями для зарубежной пропаганды, то оказывается, что она не содержит ни одногно факта действительных преследования или репрессий [55].

Но для тузов “мировой закулисы” было выигрышно, на и выглядело вполне естественным брать под покровительство своих якобы ущемленных соплеменников. И при этом проводить через них свои решения – внушая, будто это нужно им самим. Подобные методы помогали вовлекать в революционную деятельность еврейскую молодежь, разжигать в ней русофобию. По сути евреев натравили на русских. Так же, как натравливали латышей, эстонцев, финнов, поляков, кавказцев, украинцев. Евреев использовали и после революции, они становились идеальными проводниками антирусских акций, террора. Для этого их всячески поощряли, выделяли их “особый статус”.

Причем можно отметить, что механизмы подобного влияния в советском руководстве нередко оставались скрытыми. Лидеры декларировали одно, а на деле осуществлялось другое. Так, ранее приводился пример, что Ленин и Сталин в 1912 г. решительно выступали против претензий Бунда на“культурно-национальную автономию” внутри партии. Но почему-то подобная “автономия” все равно возникла. Весной 1918 г. под эгидой Свердлова образовалась особая “еврейская секция РКП (б)”, издавала газету на идиш. А в июле 1918 г. был издан декрет о суровых наказаниях за антисемитизм – хотя за русофобию не наказывали никого. Напротив, она внедрялась целенаправленно.

Но то, что должно было получиться в России, определял вовсе не еврейский народ. И не он остался в выигрыше. Ведь в ходе гражданской войны пострадали не только казачьи станицы, русские и украинские села, еврейским местечкам тоже ох как круто досталось. А после войны большинство евреев оказалось в гораздо худших условиях, чем они жили под властью царя. Их, если разобраться, всего лишь использовали в качестве ударной силы, “рабочего материала”. Использовали в чужих интересах. Когда после российской революции начали просачиваться сведения об участии в ней еврейских банкиров, и в Америке заговорили о “еврейском заговоре”, Отто Кан, цинично констатировал: “Не будет вреда, если поднимется немного антисемитизма” – подразумевая, что это поможет консолидации евреев вокруг тех кругов, к которым принадлежал он сам. Хорошо известны и высказывания о “пользе” антисемитизма ряда сионистских руководителей, поскольку антисемитизм обеспечивал среди евреев чувство обособленности, отчужденности от других народов – и тем легче ими было руководить, использовать для тех или иных целей.

Использовали их и в планах “закулисы” по переустройству мира. В начале ХХ в. в высших кругах сионистов существовали два проекта. Один – о воссоздании национального государства на исторической родине. Апологетом другого являлся киевский мультимиллионер Лазарь Бродский. “Палестинский проект” он считал дорогим и трудным, порожденным идеалистами. А новая “земля обетованная”, по мысли Бродского, должна была возникнуть там, где уже живет много евреев, где они привыкли жить, хорошо устроились – на юге России [58].

После Мировой войны стали воплощаться оба плана. 24 октября 1917 г. в МИД Англии был разработан доклад, что в русской революции важную роль играют евреи. Откуда делался вывод, что надо заручиться поддержкой сионистов, пообещать исполнение их чаяний, чтобы они были заинтересованы в победе Антанты. Пусть они воздействуют на соплеменников, пусть помогут удержать ситуацию в России под контролем, дабы она осталась в лагере союзников. Логика, прямо скажем, выглядит притянутой за уши. Но доклад почему-то вызвал горячую поддержку в британском правительстве. Утверждалось, что если сделать сионистов своими союзниками, это поможет “сбору патриотических сил в России”. И лордом Хардинджем при участии члена Верховного Суда США Брандейса была разработана так называемая “декларация Бальфура” – о том, что Британия будет поддерживать создание “национального очага еврейского народа в Палестине” [189].

Логика дальнейших событий тоже выглядела странноватой. Во-первых, мобилизацией “патриотических сил в России” сионисты обременять себя не стали, революцию и выход нашей страны из войны предотвращать и не думали. Во-вторых, сама по себе “декларация Бальфура” представляла собой лишь частное письмо министра иностранных дел Бальфура лорду Ротшильду. Но, невзирая на все это, Англия с какой-то стати сочла себя обязанной выполнить обещание. И еще во время войны сняла значительные контингенты солдат с других фронтов, перебросила их в Палестину, дабы изгнать оттуда турок. А как только Палестина вместе с другими территориями Османской империи перешла под британский мандат, Лондон объявил о создании в Палестине “национального очага”.

Этим делом сразу же активно занялись многие видные представители “финансового интернационала”. Например, Феликс Варбург, ставший к этому времени одной из центральных фигур еврейской “общественности” в США. Он помогал созданию еврейских поселений в Эрец-Израэль, оказывал значительную поддержку Палестинской экономической корпорации, Иерусалимскому университету. Подключилась и жена Феликса, Фрида Варбург – дочь Якова Шиффа. Она играла важную роль в американских общественных и благотворительных организациях, взялась обеспечивать работу Хадассы, Еврейский университет в Иерусалиме. Само собой, не остался в стороне и Отто Варбург, президент Всемирной сионистской организации, он посвятил себя развитию научных учреждений ишува, создавал в Палестине сельскохозяйственные станции. Значительную поддержку “национальному очагу” оказали и Луи Маршалл, Ротшильды. Их эмиссаром в Палестине стал выходец из Белоруссии, талантливый и энергичный Хаим Вейцман.

Обо всем этом, наверное, можно было бы и не упоминать. Но непосредственно возглавил еврейские поселения, стал председателем “Национального комитета”, как бы еще неофициального “правительства”, Пинхус Рутенберг. Тот самый, который в 1905 г. организовывал “кровавого воскресенье” а в 1917 г. по поручению Керенского “защищал” Зимний дворец. В общем, “тесен мир”… Впрочем, провокации в России получались у Рутенберга лучше. А вот с созданием “национального очага” дело пошло не так гладко. Несмотря на широкую пропаганду, на солидные денежные вливания, возникли серьезнее препятствия. Евреи разных стран вовсе не стремились бросать обжитые дома, заработки и переселяться за тридевять земель.

А создание первых поселений сразу же вызвало межнациональные конфликты, в 1920 г. произошли столкновения с арабами. Мировая “общественность” раздула шум, квалифицируя их как “еврейский погром”. И британская администрация приняла вовсе не арабскую сторону. Арестовав было Жаботинского, руководившего еврейскими отрядами, тут же его и выпустила. Но известия о конфликтах и подавно отбили охоту к переселению, в Палестину ехали только отдельные энтузиасты.

Однако в это же время, в 1923 г. стал осуществляться другой проект. О создании “национального очага” на территории СССР. Причем инициатива исходила от американской общественной организации “Объединенный комитет распределения”, председателем которой являлся все тот же Феликс Варбург. Он повел переговоры с Советским правительством об образовании еврейских колоний в Крыму. Формально это обосновывалось заботой о представителях бывшей буржуазии. Дескать, они потеряли свои капиталы и предприятия, вот и надо превратить их в “тружеников” – дать землю, и пусть хозяйствуют. Как свидетельствует биограф банкиров из дома “Кун и Лоеб” Присцилла Робертс, для начала речь шла о количестве около 500 человек.

Но дальше эта идея каким-то образом оказалась до неузнаваемости расширена. А разработкой проекта занялся Ларин-Лурье. Вчерашний “незаметный” экономический советник Ленина, автор программ “военного коммунизма”. Теперь он выдвинул план создания в Крыму национальной автономии – для чего следовало переселить туда 280 тыс. евреев. А в ноябре 1923 г. появился еще более грандиозный проект, его автором являлся А. Брагин, председатель свердловской “еврейской секции РКП (б)”. По его идеям, новая автономная республика должна была охватить не только Крым, но и южную степную полосу Украины, Приазовье, Кубань и Черноморское побережье вплоть до Абхазии.

В правительстве горячими сторонниками плана выступили Каменев, Троцкий, Бухарин, Цюрупа. Как сообщало Еврейское телеграфное агентство, 20 февраля 1924 г. проект был одобрен большинством членов Политбюро. А 29 августа 1924 г. проект рассмотрел Президиум ЦИК СССР, приняв довольно любопытное решение. Указывалось, что среди советских евреев лишь 300 тыс. являются членами профсоюза (т. е. относятся к рабочим и служащим), если считать вместе с членами семей – 850 тыс. А 130 тыс. являются земледельцами. “Остальная часть в 1.750.000 человек падает на кустарей, мелких торговцев и лиц без определенных занятий”.

Делался вывод: “Совершенно ясно, что такая экономическая структура еврейского населения совершенно неприспособлена к советскому строю с его курсом на госторговлю, кооперацию и концентрацию промышленности и что если не будет принято экстренных мер по переводу еврейского населения на производственный труд, то значительная часть его будет поставлена перед перспективой вымирания и вырождения”.Откуда уж взялась угроза “вымирания и вырождения”, остается нпонятным, но Президиум ВЦИК постановил осуществить массовое переселение в Крым евреев из западных местечек, для чего были образованы два органа, “Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся” (КомЗЕТ) во главе со Смидовичем и “Общественный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся” (ОЗЕТ) во главе с Лариным.

Но… органы-то учредили советские, обосновывали переселение требованиями “советского строя”, а главными двигателями проекта стали американцы! “Объединенный комитет распределения” Феликса Варбурга в 1924 г. заключил с Москвой первый из нескольких договоров о создании еврейских поселений в Крыму. За рубежом план получил название “Агроджойнт”. Кроме Феликса Варбурга в нем приняли участие Пол Варбург, фонд Рокфеллера, глава компании “Сирс и Ребек” Джулиус Розенвальд, благотворительная организация “Джойнт”. Подключилось “Французское еврейское общество”, было создано “Американское общество помощи еврейской колонизации в Советской России”. Американцы брали на себя 80 % финансирования – 10 млн. долларов

И, ко всему прочему, Ларину с Брагиным (и проекту “Агроджойнт) немедленно подыграло правительство США! В Советском Союзе в начале 1920-х, в условиях общей разрухи и разорения, большинству евреев жилось очень даже не сладко. По большому счету не лучше, чем русским. Но у них издавна имелась отдушина – эмиграция. Они еще при царе уезжали в Америку, у многих там обосновались родственники. И туда же, по проторенной дороге, потекли их советские соплеменники. Однако в 1924 г. вдруг был принят закон Рида-Джонсона, значительно ограничивший иммиграцию евреев из России в США. И если всевозможная “общественность” яро протестовала против “антисемитизма” царского правительства, то “антисемитизм” нового американского закона никаких возмущений не вызвал.

Евреям прикрывали возможность сбежать в США, подталкивая тем самым к переселению в Крым (или в Палестину). И, подчеркнем, ни о какой реальной заботе о их благосостоянии, даже о сохранении национальных традиций, речи не было! Например, в ходе антирелигиозных кампаний гонениям подверглись и иудейские раввины. Не в такой степени, как православное духовенство, но и их арестовывали, запрещали богослужения. Информация об этом просачивалась за рубеж. Однако когда журналисты попросили Феликса Варбурга прокомментировать данные сообщения, он и не подумал осуждать большевиков! Заявил, что преследования раввинов, конечно, вызывают сожаление, но нужно помнить, что через “Агроджойнт” Советское правительство “помогает русским евреям оберести экономическую независимость”.

Впрочем, какое дело было Варбургу до раввинов? Повторюсь, высшие фигуры “мировой закулисы”, как и их “оборотни” в СССР, не являлись последователями ортодоксального иудаизма. Они были адептами различных сект и темных магических учений. И на советской территории предполагалось создание вовсе не иудейского общества, а некоего иного. В свете этого еще раз можно вспомнить жуткую бойню, которую учинили в Крыму Пятаков, Бела Кун, Землячка, Михельсон, Склянский, когда были расстреляны десятки тысяч мужчин, женщин, детей. И не только белогвардейцев. По обвинениям в “контреволюционности” прокатились массовые казни караимов, под предлогом борьбы с “зелеными” репрессировали местных татар. Не напоминало ли это… чудовищное жертвоприношение, “омывшее” кровью землю полуострова? Тогда же, зимой 1920/21 гг продовольствие из Крыма было вывезено продотрядами, а заслоны на перешейках перекрыли подвоз продуктов, и случился голод, косивший русское и татарское население. А потом был голод лета 1921 – 1922 гг., охвативший не только Поволжье, но и Крым… “Случайными” ли были эти бедствия? Ведь получалось, что крымские поля, сады, виноградники, дома “освобождались” для новых хозяев…

Стоит отметить еще один факт. В официальных документах еврейские поселения в Крыму получили неопределенный статус, но возникло еще одно название, неофициальное. “Хазарская республика”. Оно не использовалось в постановлениях и переписке, не звучало в публичных выступлениях, но оно существовало. Название древней погибшей державы. Казалось бы, откуда оно всплыло, причем здесь оно? Чтобы понять это целесообразно сделать историческое отступление.

Хазарский каганат возник в VII в., когда тюркская военная верхушка объединила под своей властью племена хазар, ясов, касогов, барсилов. Государство было многонациональным и веротерпимым. В нем мирно соседствовали христиане, мусульмане, язычники, иудеи. Каганат располагался на очень выгодном месте. Его столица Итиль стояла на пересечении Великого Шелкового пути из Китая и Средней Азии в Европу, Великого Янтарного пути – от Балтики в страны Востока. А по Волге дорога вела в северные страны драгоценных мехов. И в Хазарии пристраивались крупные еврейские купцы. Люди грамотные, энергичные, они становились у хазарских правителей чиновниками, советниками, дипломатами. И охотно отдавали своих девушек в жены тюркским аристократам. А сыновья наследовали высокое положение отцов, но, по иудейским законам, считались евреями, получали соответствующе образование и воспитание.

И в 808 г. один из сановников, Обадия, произвел переворот. Власть захватила еврейская купеческая верхушка. Тюркскую аристократию уничтожили и изгнали. Существовавшую Хазарско-Хорезмийскую православную митрополию упразднили, ислам запретили. Каганат превратился в торговую державу, главной целью которой стало получение прибыли [46, 47]. Простым хазарам, ясам, касогам отныне предназначалась участь работников, налогоплательщиков и воинов за чужие интересы. А товарами, за счет которых получалась прибыль, стали меха и рабы. Каганат развернул экспансию во всех направлениях. В его состав вошли часть Крыма, Кубань, Северный Кавказ. Были покорены и обложены данью поволжские народы, часть славянских племен. Но серьезным противником каганата стали русские князья из династии Рюриковичей. Долгое время борьба протекала с переменным успехом, пока Святослав Игоревич в 965 г. не нанес решающий удар. Разгромил врага в битве, стер с лица земли Итиль, разорил города Семендер, Беленджер, Саркел. А его сын св. равноап. великий внязь Владимир добил последний осколок каганата на Тамани.

Вроде бы, ну кто на земле еще помнил об этой самой Хазарии? Ее историю не преподавали ни в одной школе. Даже среди крупных ученых ею интересовались единицы. Это только в середине и второй половине ХХ в. на основе археологических раскопок, фрагментарных упоминаний и малоизвестных источников история каганата стала воссоздаваться в работах М.И. Артамонова, Л.Н. Гумилева, С.А. Плетневой и др. В 1920-х гг этих работ еще и в помине не было! Но, выходит, были те, кто помнили. Были такие, кто знали. И уж наверное, не случайно обозначили “преемственность”.

Даже как-то символично получалось: уничтожил св. Владимир Хазарию – и ввел на Руси Православие, а теперь было разгромлено Православие – и возрождалась “Хазария”. Возрождалась людьми, отошедшими от иудаизма. Но факты свидетельствуют о том, что и в Хазарии верховодили не ортодоксальные иудеи, а какие-то сектанты. Так, Ибн-Фадлан описывал обычаи, явно пришедшие из каких-то темных сакральных культов. Сообщал, что великий каган являлся чисто ритуальной фигурой, ему поклонялись, как живому божеству, но если состарился, потерял магическую силу, или в случае каких-либо бедствий, его убивали и заменяли другим. А властью каган не обладал никакой, всем заправляли олигархи.

Теперь проект “Хазарии” тоже реализовывали могущественные теневые силы. И пусть в Москве кипели страсти, громились оппозиции, низвергались вчерашние лидеры, менялась советская политика, однако планов “Агроджойнта” это как бы и не касалось! После первых переселений последовали другие. И масштабы росли. Ларин теперь объявлял: чтобы составить компактную национальную общность, требуется переселить 500 – 600 тыс. человек. Но проскочила и цифра совершенно иного порядка.

7 апреля 1926 г. в Симферополе открылась Всекрымская еврейская конференция. На ней выступил прибывший из Москвы представитель Отдела национальностей ЦИК И.М. Рашкес. Человек очень информированный, регулярно бывавший на заседаниях КомЗЕТа и ОЗЕТа, общавшийся с Лариным. На конференции он говорил на идиш, и газета “Красный Крым” от 11 апреля опубликовала текст его речи: “Мы стремимся создать сплошную земельную площадь с автономией в перспективе не для концентрации всемирного еврейства, а в целях устройства на земле трех миллионов евреев СССР”. Однако публикация вдруг вызвала скандал. Рашкес направил в газету гневное письмо, опровергая собственные слова и называя их “явно нелепой мыслью”. И редакции пришлось печатать извинения перед высоким гостем, ссылаться на плохое знание своими сотрудниками еврейского языка. Видать, сболтнул информацию, не предназначенную для широкого распространения. А в мае 1926 г. по предложению КомЗЕТа ЦИК СССР принял перспективный план переселения евреев на 10 лет. Общая цифра составляла 100.000 семей (примерно полмиллиона человек), из них в ближайшие три года подлежало переселению 18.000 семей.

Было ли это благом для самих евреев? Да ни коим образом! В местечках Украины и Белоруссии они давно прижились, имели свои маленькие дела, заработок. Приторговывали, “починяли примусы”, часы, портняжничали, сапожничали, держали парикмахерские, при нэпе создавали мелкие предприятия. В приграничной полосе подрабатывали контрабандой – и неплохо подрабатывали при дефиците промтоваров в СССР. А тут их отрывали от родных мест, синагог, везли в чуждые и непривычные условия. Вот выдержки из писем (орфография сохранена). Гирш Лившиц сообщал: “Прибыв в Крым… мои средства так исчезли что я кое как жил сам занимался мелким торговцем по деревням. После засева вернулся да дому собрал свои монатки и приехал с семьей который состоит из 5 душ 2 мужчин и 3 женщин все взрослые. После вся наша страдание из 15 февраля 1927 г. до жнивы т.е. до 1 августа которые самая первая блюда хлеб с водой…” Владимир Гринбад писал: “Уже четыре месяца семья на участке буквально голодает, я ежедневно с ломом рыл камни и на своих плечах переносил на усадьбу, работал впроголодь, другие между собой не уладились, перегрызлись и разбежались…”

Мало того, переселение, как и в Палестине, вызвало межнациональные конфликты. Ведь в Крыму уже существовала автономия – татарская. Ее коммунистическая организация была сильно заражена национализмом, пантюркизмом, но, как уже отмечалось, сперва советская власть это поощряла. Татары на полуострове были в меньшинстве, русских жило больше. И местное руководство решило “упрочить” свою автономию, переселить в Крым татар-эмигрантов, в разное время выехавших в Турцию и Добруджу. I Всекрымский съезд Советов постановил привлечь 200 тыс. таких реэмигрантов, забронировать для этого 111 тыс. га земли, изыскать 2 млн руб. Кроме того, за счет конфискованных поместий, за счет “освободившихся” участков вымерших и убитых хозяев, Крымской обком и КрымЦИК решили улучшить положение татарских крестьян, наделить землей 9,5 тыс. семей.

Но полуостров-то был “не резиновым”! Его площадь составняет 2,5 млн га, однако из них значительная часть приходится на горы, болота, солончаки. А изрядная доля земель, теоретически пригодных для пашни – сухая безводная степь, которую никто раньше не возделывал, ее использовали только под пастбища. И планы местных коммунистов оказались перечеркнуты планами “Хазарии” – 132 тыс. га в Крыму было выделено не для татарских, а для еврейских поселенцев. Татарское руководство сопротивлялось, главным выразителем протестов стал председатель ЦИК Крымской АССР Вели Ибраимов. Он писал в газете “Ени-Дунья”: “От нас требуют земли на переселение в Крым… еврейских хозяйств, однако… наши излишки не удовлетворяют даже своих внутренних нужд, и поэтому крымское правительство сочло невозможным удовлетворение данного требования. Недавно этот вопрос мы поставили в Москве и надеемся, что он будет решен в нашу пользу”.

Нет. Москва во всех спорных ситуациях принимала сторону “Хазарии”. 26 сентября 1927 г. Ларин внес предложения о дополнительном подспорье переселенцам – отдать им монополию на производство и поставки виноградного спирта для крымских винзаводов. А наркомату внутренних дел Крымской АССР было направлено требование “разработать… план разделения на сельсоветы отводимых для еврейского земледелия площадей с учреждением… сельсоветов по мере фактического заселения и с признанием в них языками делопроизводства русского и еврейского на равных правах”. Сам по себе факт очень интересный. Лица из каких-то КомЗЕТа и ОЗЕТа, не имеющие никаких юридических прав, диктуют указания республиканским наркоматам. И их указания безоговорочно выполняются!

Да еще бы не выполняться – когда Ибраимов опять пытался противодействовать, он был вызван в Москву, и ОГПУ его арестовало, обвинив в “сокрытии бандитов”. Арестовали и его ближайших сторонников в Крыму. За “националистические настроения” и “контреволюционный заговор” 132 человека во главе с Ибраимовым были расстреляны. А через несколько дней после этого, 14 февраля 1928 г. Ларин выступил на заседании КомЗЕТа с предложением о создании в Крыму Еврейской республики.

“Хазарию” не оставляли без внимания и иностранцы. За первые четыре года переселенческой деятельности, 1924 – 1928, “Агро-джойнт” внес 3,8 млн руб.(Советская сторона гораздо меньше: КомЗЕТ – 242 тыс., ОЗЕТ – 800 тыс.) Руководитель организации “Джойнт” Джеймс Н. Розенберг приезжал в СССР, вел переговоры с рядом руководителей государства. 31 января 1926 г. “Агроджойнт” заключил новый договор с СССР, по которому эта организация дополнительно выделяла на создание еврейских поселений 20 млн. руб., а Советское правительство – 5 млн. Наведывался в Москву и Феликс Варбург. Встречался с Рыковым, Бухариным, и настолько нашел с ними “общий язык”, что по возвращении за океан открыто выступал в печати за признание большевиков правительством США.

Благодаря мощному иностранному финансированию, никаких материальных затруднений проекты “Хазарии” не встречали. Это в российском сельском хозяйстве царили развал и отсталость. А для еврейских колоний Америка готова была дать все. “Агроджойнт” поставлял сельхозмашины, удобрения, сортовое посевное зерно, присылал квалифицированных агрономов (и наверное, они были не только агрономами). Колонисты, селясь “на землю”, получали ощутимые денежные пособия, ссуды. Такое различное отношение к ним и к коренным жителям соседних деревень вызывало дополнительное озлобление. А в Крыму еврейских новоселов и без того не жаловали. В апреле 1928 г. на колонистов 75-го переселенческого участка напали татары деревни Айбары, с криками “бей жидов, спасай экономию” отлупили, закидали окна камнями. Произошел и ряд других столкновений.

Но, несмотря ни на что, реализация планов продолжалась. К ноябрю 1928 г. было переселено 26.269 человек. Проект поддерживался государством, его обеспечивали карательные структуры, во всех конфликтах принимая сторону новоселов и подавляя недовольство татар. И все же замысел “Хазарии” стал с самого начала… расползаться по швам. По одной простой причине: переселенцы были совсем не приспособлены к сельскохозяйственному труду. Они никогда не занимались этим, не имели для обработки земли ни малейшего опыта. Но и желания тоже не имели! И, доставленные в Крым, евреи быстро разбегались по городам, где снова могли заниматься привычной деятельностью: торговать, портняжничать, устраивать часовые мастерские и парикмахерские. Или уезжали назад в родные местечки. По переписи 1926 г. в Крыму было 39.921 евреев, но из них в сельской местности проживало лишь 4.083. На 1 января 1930 г. их количество возросло до 49.100. А на селе обитало лишь 10.140. Да и то далеко не все из них стали крестьянами – многие пристраивались счетоводами, бухгалтерами, заготовителями, учителями, продавцами сельских магазинчиков. Нет, она была абсолютно не нужна массе простых евреев, эта самая “Хазария”.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: