Оспаривание брачного договора – нет срока исковой давности

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Семейного кодекса Российской Федерации на требования, вытекающие из семейных отношений, исковая давность не распространяется, за исключением случаев, если срок для защиты нарушенного права установлен названным Кодексом.

Семейным кодексом Российской Федерации срок исковой давности для требований об оспаривании брачного договора не установлен.

Однако по своей правовой природе брачный договор является разновидностью двусторонней сделки, но имеющей свою специфику, обусловленную основными началами (принципами) семейного законодательства. Поскольку для требования супруга по пункту 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации о признании брачного договора недействительным этим Кодексом срок исковой давности не установлен, то к такому требованию супруга исходя из положений статьи 4 Семейного кодекса Российской Федерации в целях стабильности и правовой определенности гражданского оборота применяется срок исковой давности, предусмотренный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, по требованиям о признании сделки недействительной.

Согласно статье 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 года) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки (пункт 1).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2).

В соответствии с абзацем вторым пункта 15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора. При этом следует иметь в виду, что в силу пункта 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации условия брачного договора о режиме совместного имущества, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), могут быть признаны судом недействительными по требованию этого супруга.

Из изложенного следует, что при оспаривании супругом действительности брачного договора или его условий по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации, срок исковой давности следует исчислять с момента, когда этот супруг узнал или должен был узнать о том, что в результате реализации условий брачного договора он попал в крайне неблагоприятное имущественное положение. В данном случае такой момент совпадает с разделом имущества, осуществляемого по условиям брачного договора, в результате исполнения которого сложилась ситуация, свидетельствующая о том, что один супруг полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака.

С учетом изложенного момент начала срока исковой давности по требованиям о признании брачного договора недействительным (по основаниям ничтожности и оспоримости) совпадает с моментом раздела имущества бывших супругов.

Определение Верховного Суда РФ от 07.07.2015 N 78-КГ15-7

Требование: О признании недействительными договоров доверительного управления наследственным имуществом.

Обстоятельства: Истец ссылается на то, что ответчик-2 обладает статусом адвоката, который не позволяет последнему осуществлять доверительное управление.

Решение: Дело направлено на новое рассмотрение, поскольку судом не дана оценка тому обстоятельству, что при заключении спорных договоров согласие еще одного наследника на их заключение получено не было.

Договор ДУ наследственным имуществом

Несмотря на то, что есть Постановление Правительства о предельном размере вознаграждения, надо указывать точно

Действия сторон по установлению в договоре доверительного управления вознаграждения управляющего в случае, если они совершены с соблюдением требования к его предельному размеру, также не могут рассматриваться как нарушающие законные интересы несовершеннолетнего. Возможность уменьшения наследственного имущества на сумму расходов по управлению этим имуществом предусмотрена законом, а потому ему не противоречит. Предельный размер вознаграждения доверительного управляющего нормативно определен Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 мая 2002 г. N 350 "Об утверждении предельного размера вознаграждения по договору хранения наследственного имущества и договору доверительного управления наследственным имуществом" и не требует контроля со стороны органа опеки и попечительства. Требования об обязательной предварительной оценке наследственного имущества в связи с передачей его в доверительное управление гражданское законодательство не устанавливает, поэтому отсутствие отчетов об оценке такого имущества само по себе не влечет недействительности договоров. Ссылка судебной коллегии на нарушение при заключении договоров ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и злоупотребление правом является ошибочной, поскольку нарушение данной нормы к числу самостоятельных оснований недействительности сделок законом не отнесено. То обстоятельство, что в качестве выгодоприобретателя в договорах указан только один наследник - Амелина А.С., также не влечет недействительности договоров, поскольку неопределенность состава наследников и возможность их выявления сохраняется до окончания периода принятия наследства, включая тех наследников, о которых могло быть не известно нотариусу к моменту учреждения доверительного управления. Поэтому, по мнению кассационной инстанции, в отсутствие достаточной определенности состава наследников указание в договоре не всех выгодоприобретателей влечет не недействительность договора доверительного управления наследственным имуществом, а присоединение новых наследников к числу выгодоприобретателей. Ссылка на ст. 1016 Гражданского кодекса Российской Федерации (существенные условия договора доверительного управления) не может быть принята, поскольку не учитывает специфику договора доверительного управления наследственным имуществом.

Между тем оспариваемые по делу судебные акты являются незаконными по следующим основаниям.

Согласно ст. 1173 Гражданского кодекса Российской Федерации (доверительное управление наследственным имуществом), если в составе наследства имеется имущество, требующее не только охраны, но и управления (предприятие, доля в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества, ценные бумаги, исключительные права и тому подобное), нотариус в соответствии со ст. 1026 Кодекса в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом.

В соответствии с п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно п. 1 ст. 1016 Гражданского кодекса Российской Федерации (существенные условия договора доверительного управления имуществом) в договоре доверительного управления имуществом должны быть указаны: состав имущества, передаваемого в доверительное управление, наименование юридического лица или имя гражданина, в интересах которых осуществляется управление имуществом (учредителя управления или выгодоприобретателя), размер и форма вознаграждения управляющему, если выплата вознаграждения предусмотрена договором, и срок действия договора.

В договорах доверительного управления, заключенных в период с 31 января по 5 февраля 2013 г., выгодоприобретателем указана Амелина Е.С. Между тем 6 февраля 2013 г. нотариусу Вороновой Л.А. подано заявление о принятии наследства Ришко Н.И - законным представителем Амелина И.С. Стороны договоров доверительного управления наследственным имуществом не внесли в договоры изменения о составе выгодоприобретателей. Не было этого сделано и при заключении 11 апреля 2013 г. дополнительных соглашений к договорам доверительного управления, которыми были изменены условия о сроке действия договоров и размере вознаграждения доверительному управляющему.

Таким образом, при совершении сделок нарушено существенное условие договора доверительного управления об имени гражданина (выгодоприобретателя), в интересах которого осуществляется управление имуществом.

При наличии у нотариуса сведений о конкретных наследниках, в интересах которых должно осуществляться управление наследственным имуществом, нотариус обязан в силу прямого указания в законе (п. 1 ст. 1016 ГК РФ) поименовать их в договоре как выгодоприобретателей. Определение объема полномочий доверительного управляющего по охране наследственного имущества (включающих в себя возможность совершения им сделок по распоряжению имуществом без уведомления наследников, в процессе которых может уменьшиться наследственная масса), получение согласия всех выявленных наследников относительно кандидатуры доверительного управляющего являются сущностными характеристиками договора доверительного управления наследственным имуществом.

Между тем данные условия не были соблюдены.

Из материалов дела усматривается, что договоры были заключены без участия законного представителя несовершеннолетнего наследника Амелина И.С. - Ришко Н.И. При внесении 11 апреля 2013 г. изменений в договоры путем заключения дополнительных соглашений в части оплаты вознаграждения доверительному управляющему и срока действия договора сведения о нем как о выгодоприобретателе также не вносились.

Таким образом, интересы несовершеннолетнего Амелина И.С. как выгодоприобретателя были существенно нарушены.

Заключение нотариусом договора доверительного управления наследственным имуществом отнесено к мерам по охране наследственного имущества. Оспариваемые договоры являются возмездными. В соответствии с п. 1 ст. 1174 Гражданского кодекса Российской Федерации расходы на охрану наследства и управление им возмещаются за счет наследства в пределах его стоимости. Таким образом, выплата предусмотренного договорами доверительного управления наследственным имуществом вознаграждения доверительному управляющему должна производиться в том числе за счет наследства несовершеннолетнего Амелина И.С., что, в свою очередь, ведет к его уменьшению.

В соответствии с абз. первым п. 1 ст. 56 Семейного кодекса Российской Федерации защита прав и законных интересов ребенка осуществляется родителями (лицами, их заменяющими), а в случаях, предусмотренных данным Кодексом, органом опеки и попечительства, прокурором и судом. Право ребенка на распоряжение принадлежащим ему на праве собственности имуществом определяется ст. ст. 26, 28 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ввиду отсутствия прямого указания в законе на применение положений ст. 37 Гражданского кодекса Российской Федерации о необходимости получения согласия органа опеки и попечительства на заключение договора доверительного управления наследственным имуществом при наследовании несовершеннолетним, с учетом того, что п. п. 3.2, 3.3 договоров предусматривают право доверительного управляющего на совершение сделок (в том числе по отчуждению с согласия учредителя управления) с переданным в управление имуществом, согласие законного представителя несовершеннолетнего наследника на заключение договора доверительного управления наследственным имуществом с указанием на несовершеннолетнего как выгодоприобретателя в договоре является обязательным.

Мнение кассационной инстанции о том, что пределы усмотрения нотариуса при установлении размера вознаграждения определены Правительством Российской Федерации в Постановлении от 27 мая 2002 г. N 350 и поэтому не требуют контроля со стороны законного представителя несовершеннолетнего, является ошибочным, поскольку позволяет прийти к выводу о том, что нотариус, не являясь ни собственником имущества, переданного в доверительное управление, ни попечителем, ни опекуном, ни законным представителем несовершеннолетнего, вправе самостоятельно принимать решения, позволяющие распоряжаться имуществом несовершеннолетнего, в том числе в части возмещения расходов на управление этим имуществом, без согласования размера вознаграждения с законным представителем несовершеннолетнего. При этом установление законом предельного размера вознаграждения доверительному управляющему не означает невозможность определения условиями договора иного размера вознаграждения доверительному управляющему с учетом мнения всех выгодоприобретателей, давших согласие на заключение данного договора на таких условиях. Такого согласия от имени законного представителя несовершеннолетнего Амелина И.С. получено не было.

В связи с тем, что условия заключения договоров доверительного управления, в том числе в части вознаграждения доверительному управляющему Марковой А.Б., не были согласованы с законным представителем несовершеннолетнего Амелина И.С. - Ришко Н.И., суду следовало оценить договоры на предмет их соответствия требованиям закона.

Суд кассационной инстанции констатировал, что в отсутствие достаточной определенности состава наследников указание в договоре не всех выгодоприобретателей влечет не недействительность договора доверительного управления наследственным имуществом, а присоединение новых наследников к числу выгодоприобретателей.

Между тем судам при рассмотрении дела надлежало исходить из следующего.

Из содержания ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что если между сторонами не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, то он не считается заключенным и к нему не применимы правила об основаниях недействительности сделок, поскольку такой договор, являющийся незаключенным вследствие несогласования существенных условий, не только не порождает последствий, на которые он был направлен, но и является отсутствующим фактически ввиду недостижения сторонами какого-либо соглашения.

406!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Банк обратился в суд с иском к наследнику заемщика о взыскании денежных средств по кредитному договору, об обращении взыскания на заложенное имущество. Обосновывая имущественные притязания кредитная организация сослалась на то, что в связи со смертью заемщика кредитное обязательство не прекратилось, образовавшаяся просрочка платежей не погашена. Возражая относительно заявленных требований, наследник указал, что вступившим в законную силу судебным актом в пользу банка взыскано страховое возмещение в размере задолженности, образовавшейся на момент смерти заемщика. Поскольку фактическое получение денежных средств связано исключительно с действиями Банка, наследник полагал, что имущественной ответственности по заявленным требованиям не несет.

Суд установил, что во исполнение условий кредитного договора был заключен договор страхования (личное и имущественное), предметом которого является страхование имущественных интересов страхователя, связанных с причинением вреда жизни и здоровью застрахованного лица в результате несчастного случая и/или болезни. По условиям страхования застрахованным лицом являлся заемщик, кредитная организация назначена в качестве выгодоприобретателя. Основываясь на том, что имеется вступивший в законную силу судебный акт, которым определена сумма взыскания, подлежащая выплате банку, дальнейшее фактическое получение денежных средств связано исключительно с действиями кредитной организации, суд правомерно оснований для взыскания с ответчика задолженности по кредиту и обращения взыскания на предмет ипотеки не усмотрел.

Кроме того суд указал, что то обстоятельство, что взысканная по решению суда сумма в счет возмещения ущерба фактически не выплачена, т.к. страховая компания находится в процессе банкротства, основанием для удовлетворения иска не является, поскольку при признании должника банкротом удовлетворение требований кредиторов (взыскателей), в том числе на основании решения суда, производится в порядке очередности в рамках дела о банкротстве. Следует отметить, что суды достаточно часто демонстрируют вышеуказанный подход по аналогичным делам, согласно которому нереализация банком возможностей выгодоприобритателя по договору страхования, обеспечивающему кредитный договор, является основанием отказа для обращения взыскания на заложенное имущество. Как показывает практика, неисполнение банком обязанностей выгодоприобретателя может повлечь не только отказ в обращении взыскания на заложенное имущество, но и отказ во взыскание задолженности по кредитному договору.

Например, заёмщик был застрахован на случай дожития до события недобровольной потери работы и в период действия кредитного обязательства потерял работу вследствие сокращения штата. Так как заемщик лишился доходов, то перестал исполнять кредитное обязательство. Банк обратился с иском о досрочном взыскании задолженности по кредиту. Суд, рассматривая требования банка, установил, при увольнении ответчика с работы в связи с сокращением численности работников наступил страховой случай. Суд счел, что заемщик освобожден от исполнения обязанности по кредитному договору перед банком, поскольку вправе рассчитывать на исполнение Банком обязанности по гарантированию исполнения страховой компанией обязательств по выплате страхового возмещения и по самостоятельной выплате заемщику страхового возмещения, независимо от поступления денежных средств от страховой компании. Таким образом, суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании с заемщика задолженности по кредиту, так как заемщик мог погасить свою задолженность за счет страховой компании, тогда как в действиях Банка, являющегося выгодоприобретателем по договору страхования, имеющего возможность получить страховую выплату и оспорить решение страховой компании, усматривается злоупотребление правом, что не допустимо в силу ст. 10 ГК РФ.

Негативные имущественные последствия банка в случае нереализации им прав выгодоприобритателя могут заключаться не только в отказе взыскания задолженности по кредиту и обращении взыскания на предмет залога, но в удовлетворении требований поручителя о взыскании убытков с банка в размере уплаченных процентов по кредитному договору, которые кредитная организация начислила после наступления страхового случая.

Например, Тверской областной суд, рассмотрел спор, в рамках которого банк как выгодоприобретатель, обязан был по условиям договора страхования представить в страховую организацию заявление о страховой выплате с приложением необходимых сведений о сумме задолженности в установленный договором срок. Между тем, банк, представил необходимые сведения в адрес страховой компании с существенным опозданием. Несвоевременное исполнение своих обязательств по договору страхования привело к начислению процентов по кредитному договору и причинению убытков поручителю, выплатившему данные проценты. При таких обстоятельствах, принимая во внимание реализацию банком своего права на получение страхового возмещения, отсутствие доказательств невозможности обращения за страховой выплатой в более ранние сроки, судебная коллегия приходит к выводу о том, что убытки поручителя в виде уплаченных по договору процентов причинены по вине ОАО банка и подлежат взысканию как убытки. 406!!!!!!!!!!!!!!!!

Итак, мы убедились, что при наступлении страхового случая, в первую очередь, в интересах банка своевременно реализовать права выгодоприобретателя по договору страхования, заключенному в целях обеспечения исполнения кредитного обязательства.

Апелляционное определение Омского областного суда по делу № 33-8400/2014
Апелляционное определение Ростовского областного суда от 3 сентября 2014 г. по делу N 33-11757/2014; Апелляционное определение Курский областной суд от 5 июня 2014 г. по делу N 33-1458-2014г;
Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 27 февраля 2015 г. по делу N 33-1156/2015; Апелляционное определение Верховного Суда Республики Алтай от 28 мая 2014 г. по делу N 33-412
Апелляционное определение Тверского областного суда от 17 июля 2014 г. по делу N 33-2511

3 л

Определение Верховного Суда РФ от 20.01.2015 N 18-КГ14-161

Требование: О признании недействительным договора купли-продажи, признании отсутствующим права собственности на квартиру, аннулировании записи о государственной регистрации права, признании права собственности на квартиру.

Обстоятельства: Истец указывает на то, что между ответчицами заключен договор купли-продажи принадлежащей ответчице-2 квартиры, за ответчицей-1 зарегистрировано право собственности на квартиру, однако деньги продавцу квартиры уплачены не ответчицей-1, а им.

Решение: Дело направлено на новое рассмотрение, так как то обстоятельство, что денежные средства были уплачены не покупателем, а третьим лицом, среди оснований для признания сделки недействительной, предусмотренных ГК РФ (ст. ст. 162, 165, 168 - 179), отсутствует.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: