Исполнение Писаний в Евангелии от Матфея

Иногда Матфей в открытой форме утверждает, что жизнь Иисуса является исполнением пророчеств, содержащихся в Писаниях. По поводу одиннадцати отдельных случаев Матфей говорит, что это произошло, «чтобы исполнить написанное у пророков». Ни один из этих отрывков нельзя найти у Марка.

Тем не менее есть другие случаи, где Матфей изменяет рассказ Марка, не привлекая внимания к тому, что его измененное повествование представляет собой аллюзию на отрывок из Писания. Так, например, в уже приводимом здесь отрывке из 26:15, где Иуде заплатили «тридцать сребреников» взамен согласия на то, чтобы предать Иисуса. Это аллюзия на еврейское Писание и часть общей программы Матфея, состоящей в том, чтобы показать, что все в жизни Иисуса — исполнение пророчества.

Уплата тридцати сребреников — это отсылка к ветхозаветной книге Захарии 11:12: «Они отвесят в уплату мне тридцать сребреников». То, что Матфей имеет в виду именно этот стих, становится очевидно потом, в следующей истории, когда Иуда отрекается от своего действия и бросает эти тридцать сребреников на землю в Храме, однако первосвященники отказываются взять их назад. В этом случае Матфей явно показывает, что таким образом исполнился стих из Захарии: «И взял я тридцать сребреников, и бросил их в дом Господень» (Зах. 11:13).[13]

Интерпретаторы многие годы спорили о том, что эта отсылка к пророчеству Захарии значит у Матфея. Проблема состоит в том, что сам отрывок из Захарии не особенно ясен — едва ли кто-кто может внятно истолковать его. В нем рассказывается, как «пастух» был назначен следить за домами Израиля, но, поскольку все его презирали, он бросил работ), а своим работодателям сказал, чтобы заплатили ему, если сочтут это подобающим. Они заплатили ему тридцать сребреников, а Господь сказал ему бросить эту «высокую цену, в которую они оценили меня», в церковное хранилище.

Возможно, Захария из сарказма назвал эти тридцать сребреников «высокой ценой». Согласно закону Моисея, эту цену нужно было заплатить за раба, которого забодал соседский вол (Исх. 21:32). Помимо этого, трудно понять, что Захария имел в виду под этим маленьким рассказом. Выходит, что, по меньшей мере для Матфея, этот так называемый пастух был плохим человеком, который принял плату за плохую работу, а затем отказался от нее. Это именно то, что сделал Иуда.

Предательство Иуды, таким образом, существует для Матфея на двух уровнях. На человеческом уровне Иуда просто хотел посмотреть, как он сможет справиться со злодеянием. Однако на божественном уровне Иуда исполнил Писание, в котором предрекалось то, что случится. Точно так же это могло вытекать и из истории, рассказанной Марком, поскольку читатели, знакомые с Писанием, могли думать, что предательство Иисуса одним из его ближайших учеников, который ел вместе с ним хлеб на Тайной вечере, могло бы быть исполнением того, что утверждалось в одном из псалмов: «Даже мой ближайший друг, которому я доверял, который ел мой хлеб, поднял на меня свою пяту» (Пс. 40:9). И тот факт, что Иуда предал Иисуса при помощи поцелуя, может быть прочитан как аллюзия на Притчи 27:6: «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего». Или, возможно, предательство посредством поцелуя должно было отсылать ко Второй книге Царств 20:9-10, где один из воинов царя Давида, Иоав, встретил другого воина, Аммесая, который не выполнял приказов Давида. Говорится, что Иоав взял Аммесая за бороду правой рукой, чтобы поцеловать, а левой ударил мечом в живот, выпустив внутренности.

Считал Марк действия Иуды исполнением Писания или нет, ясно, что по этому поводу думал Матфей — и добавил утверждение, что Иуда сделал это за тридцать сребреников, цену раба, которого забодал вол.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: