Chapter 13. Lemon Pie.

Следующим утром Северус проснулся рано. Слишком рано. Он встал с дивана, на котором уснул, и оглядел комнату. Хоть она и была украшена в традициях приближающегося праздника, он не чувствовал рождественского настроя, как, в принципе, все сознательные годы своей жизни. За исключением одного. Северус размял плечи и шею: спать на диване в позе эмбриона - была не самая удачная затея. Он обошел стол и окинул взглядом ёлку. Игрушки какие-то не такие. Хотя нет, они же ни капли не изменились с тех пор, как Гермиона похвалила его старания. Глаза его медленно опустились к основанию ёлки. Под ней лежала коробка - подарок от Гермионы. Северус сел на корточки и взял её в руку. Встряхнул. Что-то не слишком легкое приподнялось вверх и с глухим стуком свалилось вниз. Открыть? Нет, он обещал открыть в рождественское утро. Что же там такое? Северус надеялся, что оно не дорогое. Дарить на Рождество дорогие подарки очень бестактно. И не соответствует правилам. Вернув подарок обратно под ёлку, Северус спустился в лабораторию.

Мазь, которую он готовил для руки Гермионы уже несколько месяцев, наконец была готова. Северус не был уверен на сто процентов, что она поможет, потому что проэкспериментировать ему было не на ком. Случайно не знаете людей с шрамами от волшебных кинжалов, которых всего на свете три?

Разлив мазь по пузырькам, Северус мановением волшебной палочки вычистил котел и направился на кухню.

Почему у него вечно пустой холодильник? Да, ему готовить себе не нужно, к тому же он вообще в этом доме почти не живет, а если и живёт, то можно вызвать любого домовика из Хогвартса.

Чёрт возьми! Сегодня же придет Гермиона! Что же делать? Северус вдруг начал носиться по кухне, раскрывая все шкафчики и выдвигая полки. Даже посуды нормальной нет. Нужно немедленно отправиться за покупками. И закупить всё на свете.

Он летал из одного угла в другой, занятый своими мыслями о собственной ничтожности и ничтожности своего дома, а затем вдруг остановился. А с чего он вообще взял, что она придет? "Зачем ей приходить?". Это же семейный праздник. А он ей кто? Не придёт.

Ну и прекрасно. Не нужно заморачиваться с продуктами и прочей ерундой. Можно спокойно почитать на ночь книгу, а затем лечь спать. Отличное Рождество. Именно таким он его и планировал.

Северус вышел обратно в гостиную и сел в свое кресло, закрыв лицо руками. Мысль о том, что её не будет с ним целый день, терзала его. Он корил сам себя, что прекратил контролировать чувства, что позволяет себе слишком много с этой девочкой. Да и не только с ней. Зачем он купил этот огромный дом? Он же совсем один. Зачем эти четыре пустующие комнаты на втором этаже? Зачем он вообще сюда переехал? Надеялся, что с переездом что-то изменится? Что что-то произойдет как по волшебству? Какого чёрта он вообще позволяет себе надеяться? С каких пор он перестал быть реалистом?

Северус встал и бегом отправился в свою комнату собираться. Нет, не в супермаркет.

В Азкабан.

Справлять там Рождество он вовсе не собирался. Но как только Северус чувствовал, что теряет контроль над собой, что что-то идёт не так, он знал, что есть только один человек, способный ему помочь. И этому человеку осталось четыре с половиной года в Азкабане.

Люциус Малфой.

Азкабан ничуть не изменился. Дементоры - самые двуличные твари на свете. Сила у Волдеморта - они к нему. Сила у Министерства - они обратно. Вот и сейчас они верно служат светлой стороне, охраняя заключенных Азкабана. Вход в треугольное здание проходил по старой системе. Четыре дементора парили у высокого железного забора, который ограждал всю тюрьму от случайных визитеров. Двое из охранников провели Северуса непосредственно к самой тюрьме. Посетителей и работников они не трогают, но от холода и ужаса, исходящих от этих тварей, никак не избавиться. С Патронусом в Азкабан нельзя, дабы ненароком не защитить заключенных от пыток дементоров. К тому же волшебную палочку сдать пришлось бы даже министру, коль тот вздумал бы посетить кого-нибудь в этом премилом заведении.

Как же Северус ненавидел это место. Отвратительное, кишащее крысами и мерзкими насекомыми. Пропахшее вонью дементоров и пропитанное страхом и отчаянием заключенных. Но ему нужен Малфой. Срочно.

Главный надзиратель встретил Северуса в тускло освещенной, но довольно просторной комнате. Это было что-то вроде прихожей. Пусть эта комната будет называться именно так. Снейп презрительно оглядывался по сторонам до тех пор, пока не встал вплотную к столу босса тюрьмы.

- Северус Снейп, - хмурый надзиратель, за годы превративший своё некогда красивое лицо в морщинистую корку, выдал подобие улыбки, - Какая честь. Чем могу вам услужить?

- Мне нужен Люциус Малфой, - своим обычным холодным тоном проговорил Северус.

- Непременно, - кивнул тот и выкрикнул чье-то имя.

Мужчина лет тридцати-тридцати пяти появился из-за соседней двери. На его плече сидел серебристо-прозрачный орёл, вслед за которым тянулся блестящий след.

- Прекрати расхаживать с Патронусом, - раздраженно рявкнул надзиратель, - Дементоры не трогают нас, когда же ты это поймешь?!

- На всякий случай, - проговорил густым басом второй надзиратель, - Что тут у нас?

- Посетитель к Малфою. Зарегистрируй и проведи.

- Хорошо, следуйте за мной, - проговорил тот.

Северус проследовал за светловолосым мужчиной в черной азкабанской форме, с немного кривыми ногами и чуть оттопыренными ушами. Он со спины напоминал Барти Крауча-младшего, и от подобного рода воспоминаний Северус поджал губы, испытывая отвращение.

- Мистер Снейп, - проговорил кривоногий и встал за свой стол, - Я уколю ваш палец, и вы оставите каплю крови вот здесь.

- Что это за нововведения? - скривил губы Снейп.

Светловолосый пожал плечами и протянул руку за пальцем Снейпа.

- Теперь мне нужна ваша волшебная палочка, - надзиратель встал и отправился к стене, из которой торчали сотни пронумерованных ячеек.

Отперев одну из них ключом, он посторонился, позволяя Северусу убрать туда свою волшебную палочку.

- Колющие-режущие предметы?

- Нет.

- Зелья, книги, передачи?

- Нет.

Надзиратель кивнул и, закрыв ключом ячейку, направил на него волшебную палочку. Затем произнес некое заклинание и отдал ключ Северусу. Тот спрятал его в карман брюк.

- Следуйте за мной.

Дверь, выходящая из комнаты, вела в проход к лифту. Лифт был похож на клетку и очень напоминал те, которые обычно стоят в шахтах. Только этот лифт поднимался высоко вверх, а не глубоко вниз.

- У Малфоя условия лучше чем у остальных, - громко сказал надзиратель, а его голос словно завибрировал на металлических стенах лифта, - Живёт на отдельном этаже, там практически не холодно, еда у него получше. Да и дементоры туда почти не ходят.

- Дементоры в принципе не ходят, - холодно отозвался Северус.

Тот усмехнулся и замолчал.

Наконец, лифт остановился. Этаж, видимо, не низкий - Северусу заложило уши и пришлось несколько раз сглотнуть слюну.

- Катнер, это я, - крикнул светловолосый, отпирая двери лифта.

- Какого гоблина тебя сюда принесло? - проворчал тот самый Катнер своим густым низким голосом.

- К Малфою посетитель.

- Семья и без тебя знает дорогу сюда.

- Это не семья.

Катнер вышел из тени чтобы помочь справиться с неподдающимися дверьми лифта.

- Дементор меня зацелуй, у нас в гостях знаменитость! - гоготнул он.

- Не советую вам разбрасываться такими пожеланиями. Особенно когда жаждущие этого дементоры совсем близко, - с отвращением проговорил Северус.

- А вы и правда такой дружелюбный, как о вас отзываются, - вставил светловолосый надзиратель.

- Очень рад. Где Малфой?

- Здесь ваш Малфой.

- Катнер, позовешь, когда они закончат, - светловолосый нырнул обратно в лифт.

- Проходите, - сказал Катнер, указывая на металлическую дверь с пятью или шестью замками чуть поодаль.

К приятному удивлению Северуса, тут почти не воняло. И действительно, пропал холод. Прогремели замки и раздался крик Катнера:

- К тебе посетитель!

- Нарцисса? - послышался ничуть не изменившийся голос Малфоя.

- Если только она сменила пол и покрасила волосы, - усмехнулся Катнер и добавил: - Стукнете по двери, когда захотите уйти. Он не опасен. Почти.

- Премного благодарен, - голос Снейпа был полон сарказма.

Он шагнул за дверь и оказался в довольно просторной камере. В ней было совсем не темно, как ожидал Снейп. Лампа в потолке была не яркой, а вот настольный светильник источал вполне приличное освещение. На том самом столе громоздились стопки книг и газет, а так же валялись несколько огрызков от яблок. Койка, пристроенная у стены, была металлическая, заправленная серой простынёй. У изголовья лежала придавленная, на вид не очень удобная подушка. У противоположной стены стояло вполне приличное серо-бордовое кресло. Вполне неплохо для Азкабана. На этом мебель данной скромной комнаты заканчивалась.

- Снейп? - с огромным удивлением воскликнул Малфой, - Черт возьми, что с тобой случилось?

Северус вопросительно на него посмотрел и почти презрительно изогнул губы.

- Помолодел лет на десять! Неужто наконец изобрел зелье молодости? Или стащил из кабинета Дамблдора пару пузырьков?

- Не скажу того же о тебе, Люциус.

Тот лишь засмеялся и указал рукой на кресло.

- Не ожидал тебя здесь увидеть, - Малфой почесал левую руку, - С чего это ты решил посетить меня?

- Я пришел за тем, за чем я к тебе прихожу всегда, - Северус сел в продавленное кресло и поморщился, вспоминая свое божественно мягкое кресло в гостиной.

- Душевные дела, - усмехнулся Малфой и закрыл книгу, - Приятно знать, что я тебе хоть для чего-то нужен.

- Считаешь себя настолько ничтожным? - поднял брови Северус.

- Можно и так сказать. Так что же там с тобой произошло? Снова призрак великой, прекрасной, идеальной, незаменимой и неподражаемой Лили Поттер преследует тебя? - саркастично взмахнув рукой произнес Малфой.

Северуса, казалось, вовсе не задели и не разозлили его слова. Возможно, потому что он с радостью осознал, что та самая Лили Поттер не появлялась в его мыслях до минувшей секунды, в которую Малфой упомянул её.

- Оказалось, что нет, - тихо сказал он, и откинул голову назад так, чтобы затылок касался стены.

- Я жду подробностей, - ухмыльнулся Люциус и удобнее уселся на своей кровати.

- Видимо, Лили Поттер больше не незаменима.

То, что он больше не считает её обладательницей остальных качеств, что перечислил Люциус, Северус посчитал нужным умолчать.

- Неужели тебя настолько сильно завлекла одна из постоянных проституток? - хохотнул Малфой.

- Я был бы рад, если бы это оказалось правдой.

Немного помолчав, Малфой, перестав улыбаться, сказал:

- Так, теперь ты начинаешь меня пугать. Случилось что-то, о чем я должен знать?

- Наверное, да, - ответил Северус, всё не смотря Малфою в глаза, - Кажется... Кажется я... ну... сам понимаешь.

- Нет, - отозвался тот, - Ни черта не понимаю.

- Малфой, собери остатки своего жалкого мозга в кучу и подумай! - рыкнул Северус, резко наклонившись вперед и оперевшись локтями о колени.

- У меня такое чувство, что это что-то новенькое, - подозрительно покосился на Снейпа Малфой, - Давай. Я не понимаю твоей невнятной речи.

- Кажется, есть кто-то, кто заменил Лили, - выдохнул Северус, смотря в пол, - И кажется, эта кто-то важнее мне, чем Лили. Чем я сам. Чем всё на свете. И это меня пугает. Вернее, не столько пугает, сколько мучает и раздражает, ведь мы совсем не пара. И не сможем быть вместе, даже если вдруг небо станет землей, жара - холодом, а магия - игрушечным дракончиком.

- Прежде чем мы продолжим самую любопытную беседу в моей жизни, - глаза Люциуса горели энтузиазмом, - давай я напомню тебе несколько вещей. Если после всего этого ты ответишь на вопрос, который я тебе поставлю, положительным ответом, тогда я немедленно хочу знать имя прекрасной особы и властительницы всея сердца, разума и души самого Северуса Снейпа. Готов?

Северус кивнул, а Люциус встал, опираясь рукой на свой стол.

- Итак. Начнем с того, что некую мадам по имени Лили ты любишь с детства. Лет с десяти, если быть более точным. Пропустим десяток лет и перейдем к самым важным вещам. Спасти жизнь этой самой мадам ты умолял Волдеморта. Волдеморта! - Люциус щелкнул пальцами, - Затем ещё и Дамблдора. А когда все же данная леди трагически скончалась, ты всю свою жизнь потратил на шпионство, прикрытия и спасения единственного сына Лили. Которого ты, кстати, терпеть не можешь. Тебе удалось провести всех в этом мире, даже меня, хотя я считаю нас друзьями. Что достойно похвалы. Ах да, ты чуть в мир иной не отправился, всё так же спасая задницу шрамоголового. И всё это во имя прекрасной Лили Поттер, дань памяти которой ты собирался отдавать всю свою жизнь. И теперь вопрос, как я и обещал, ты же не забыл? - Люциус развернулся и, усевшись на кровать, скрестил ноги, а затем уложил ладони на колено, - Всё ещё считаешь, что эта "кто-то" тебе важнее Лили?

Все время, пока Малфой говорил свой монолог, Северус сидел и молчал, ожидая момента, когда сможет встать и врезать ему хорошенько. Неужели, он считает, что сам Северус ни разу не думал и не вспоминал всех этих вещей? Ни разу не задумывался о том, что отказывается от того, что, можно сказать, делал и лелеял всю жизнь? Он просто идиот.

- Да, - уверенным и сильным голосом произнес Северус, посмотрев, наконец, на Малфоя.

Люциус вскинул брови и, разведя руки в сторону, сказал:

- В таком случае, я жажду подробностей. Я, кстати, честно говоря, приятно удивлен и обрадован этой новостью. Хватит сохнуть по мёртвым женщинам. Пора переходить на живых.

- Нет, - качнул головой Северус, - Лучше бы мне всю жизнь любить умершую, потому что я не смогу ей навредить, не смогу обидеть. А с живой всё по-другому. Она сама другая. С ней я боюсь всего, боюсь того, что будет завтра. С ней я могу сделать что-то не так и потерять навсегда, - Северус грустно улыбнулся и потер лоб, - Да что я такое говорю, она вообще не моя, и не будет моей. Ничего из этого не выйдет. Она слишком идеальна, слишком прекрасна, красива и молода для меня. Это только сейчас она думает, что ей хорошо со мной. Но она не знает, что будет потом. Не знает, каково будет, если всё станет серьезным. Она умна, но глупа, раз считает, что сможет быть со мной всегда. Ей ещё рано.

- Гоблин тебя задери, Снейп, я хочу знать имя девушки, что умудрилась превратить тебя в другого человека! Который, кстати, нравится мне в разы больше.

- Я пришел к тебе, чтобы ты высмеял меня и сказал, что я прав. Что я должен немедленно закончить это всё и постараться переключиться обратно на мёртвую.

- Для начала я должен знать её имя, - неустанно продолжал Люциус.

- Ты её знаешь.

- Я много кого знаю.

- Её пытали в твоем доме.

- В моём доме много кого пытали.

- Маглорожденная.

- Грязнокровок было больше всех остальных.

Северус окончательно взбесился от того, что идиот Малфой не понимает его намеков. Что же тут непонятного?! Он буквально произнес её имя по слогам.

- Ну скажи уже! - потеряв терпение, воскликнул Люциус.

- Гермиона Грейнджер.

Повисло десятисекундное молчание. Тишина начала давить на уши, как вдруг всю камеру разразил громкий и непрекращающийся смех Люциуса. Северус этого ждал поэтому просто начал выжидающе смотреть на Малфоя, который завалился на кровать в диком смехе. Он смеялся так, как никогда раньше, по крайней мере, на памяти Северуса. Он готов был поклясться, что если подойдет ближе, то увидит слезы смеха на его глазах. Наконец, заканчивая с этим веселым делом, Люциус с улыбкой до ушей снова сел. Просидев так секунд пять снова начал смеяться, но больше на подушку не упал.

- Смешная шутка, - вытирая слезы смеха, сказал Люциус, - Давно я так не веселился. Ну что ж, пошутили и хватит. А теперь я хочу знать настоящее имя.

- Я бы хотел, чтобы это было шуткой, - произнес серьезный Северус, - Но это не так. Это действительно она. Я не шучу, Малфой. Её зовут Гермиона Грейнджер.

Снова тишина. Следующий приступ дикого хохота был в разы сильнее прежних, да ещё и сопровождался сгибанием пополам, брызгающими в разные стороны слезами и ударами здоровенным кулаком по столу. Северус всё так же выжидающе смотрел на Малфоя, у которого постоянно вырывались фразы типа: "Не шутит!" или "Грейнджер, вот дает!". Наконец, когда прекращающиеся и возобновляющиеся приступы окончательно закончились, Люциус, снова скрестив ноги, сказал:

- Ты просто идиот! Она же ребенок!

- Я бы не сказал.

- Да брось, ты сам так думаешь. Если бы не думал, не пришел бы сюда. Ты считаешь её ветреной, непостоянной. И если вы все же будете вместе, что, конечно, дико смешно и нелепо, ты достанешь её своим отвратительным характером, который, к сожалению, у людей не меняется, и она уйдет от тебя максимум через месяц. А ты снова останешься ни с чем. Так что, друг мой, завязывай с этой красавицей и начинай ходить на кладбище к Поттер.

- Я пытался, Малфой, неужели ты думаешь, что я не испробовал все, что в моих силах? - чуть ли не с мольбой в глазах произнес Северус.

Люциус снова хохотнул, только в этот раз саркастично.

- Северус, я тебя прошу, не ври хотя бы себе. Мне-то можешь врать сколько угодно, это не важно, но самому себе рано или поздно придется признаться. Ты можешь одним взглядом прогнать, уничтожить или даже убить любого смертного. Я тебе ни секунды не верю, когда ты утверждаешь мне, что пытался избавиться от неё любыми способами. От этой хрупкой девочки, на которую только прикрикнуть хватит. Ты просто не хочешь её отпускать. Это ты сам прекрасно понимаешь, ведь знаешь же, что это ничем не закончится, лишь только твоим снова разбитым сердцем. Раз она уже сейчас тебе настолько дорога, что ты пришел в ненавистное тебе место, чтобы услышать это от меня. Я знаю тебя всю жизнь, Снейп. Эти отношения, которых нет и быть не может, не закончатся ни чем. Всё, что тебе нужно сделать, это сказать ей, что пора заканчивать всю эту чушь. А за остальное можешь не переживать, вам даже видеться не придется. Только на годовщинах войны. Так будет лучше для тебя. Или же для неё, если такая формулировка тебе больше подходит.

Северус сидел и слушал. И понимал, что Малфой абсолютно прав, ему нужно сделать всё это. Чем раньше, тем лучше для всех. И для него самого, и для неё. Она молодая, она найдет себе другого. А ему... А ему никто не нужен. Столько лет был один, наедине со своими мыслями и болью утраты. Пора вернуться к этим замечательным временам, которые он называет "до смерти". Ведь тогда плохо было только ему. Никого другого он не впутывал сюда. Лучше пусть он будет страдать из-за Лили один до конца жизни, чем будет страдать из-за того, что Гермиона несчастна с ним, а он просто не может её отпустить.

- Ты прав. Я хотел услышать именно это, - тихо произнес Северус.

- Ты сам это знал. Просто тебе нужен был кто-то, кто озвучит твои мысли, друг мой, - кивнул Люциус.

- Я сделаю это сегодня.

- Правильно, чем скорее, тем лучше.

Северус снова кивнул и наконец-то встал из этого отвратительного кресла. Сделал несколько шагов к двери, а затем остановился и обернулся.

- Спасибо, Малфой.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулся уголками губ Люциус.

- Я зайду к тебе после Рождества, - Снейп стукнул кулаком по металлической двери, тем самым подзывая охранника.

- Лучше сделай себе резиновую куклу в образе Лили, - гоготнул Малфой.

Когда Северус покинул здание тюрьмы и трансгрессировал к себе домой, всё будто поменялось. Конечно, это дементоры пробуждали худшие чувства и мысли. А теперь, когда он снова дома, и можно вспомнить теплые глаза и ласковые неумелые губы Гермионы... Он как всегда не сдержал улыбки. Как же можно избавиться от неё? Добровольно. Как можно противиться, когда она сама старается убедить его, что хочет быть рядом? Как можно сказать ей это? А потом всю жизнь помнить грустные, полные слез карамельные глаза. Но Малфой прав. И он сам прав. Это всё - тупик. Отсюда ничего не выйдет. В этой стене нет кирпича, по которому можно стукнуть волшебной палочкой, и откроется целый новый мир. Здесь так не бывает. Здесь все будет так, как сказал Люциус. И как знал сам Северус.

Он сел на диван и осмотрел свою гостиную. Почему она такая неуютная? Украшения и дизайн не изменились со вчерашнего дня, но вчера ему нравилось здесь находиться. Что же изменилось? Конечно, да, нет её, но неужели теперь такое ощущение будет появляться каждый раз, как только она будет выходить из его дома?

Все здесь не то без неё. Диван не тот, камин не тот. Дурацкая рождественская ёлка тоже стала обыкновенным куском дерева. Даже любимое кресло и оно совсем не такое, как когда она сидит рядом на полу. И что же теперь делать? Как снова полюбить ту, которую, как оказалось, давно не любишь? Может пойти и заглянуть Поттеру в глаза? Нет. Попахивает гомосексуализмом. А также в глазах Поттера можно разглядеть, разве что, мозги его идиота отца.

Уже почти вечер. Через пару часов Северус узнает, придет Гермиона или нет. Конечно, вероятнее всего, что нет. С семьей, наверное, веселее. Вкусная еда, смех, улыбки, поздравления. Подарки под ёлкой. Кто захочет обменять всё это на пустующий гигантский дом с угрюмым хозяином?

Северус зашел в столовую и осмотрел большущий стол. В центре стоит ваза с цветами. Он не покупал их. Стебль заставила взять её новый сорт не вянущих роз в качестве подарка. Ладно, допустим Гермиона придет. Нужно стол, что ли, протереть. Северус взмахнул волшебной палочкой. Так лучше. И приборы расставить. Где-то был оставшийся по наследству от прародителей Снейпов серебряный сервиз. Отлично, хоть что-то более менее приличное. Северус накрыл место во главе стола для него самого и справа от себя - для Гермионы. Если конечно она придет. Расставил свечи. Обошел несколько кругов по всей гостиной. Ну, вроде все.

Теперь самое время сесть на диван и прочитать ещё нетронутую утреннюю газету. Сразу после того, как он примет душ и переоденется. Тогда уж точно можно с уверенностью НЕ ждать её прихода.

Гермиона тем временем подгоняла маму, которая запаковывала еду в фольгу. Странно идти в гости со своей едой. Так только американские маглы делают. Но это же Снейп. Он вряд ли даже в магазин сходит для этого дела. Может, вообще она придет, а его дома нет.

- Ну что, мам, всё? - Гермиона обеспокоено оглядела прихожую, застегнув молнию на сапогах.

- Да, давай скорее, а то опоздаешь, - суетилась мама.

- Но он не говорил о конкретном времени.

- Ты же знаешь рождественскую традицию: гости приходят в девять. Ты была права, платье супер. Моё ведь.

- Да-да, мам, дай сюда еду!

Гермиона взяла одной рукой тяжеленное фарфоровое блюдо с индейкой, покрытое фольгой, наставила на него волшебную палочку и оно тут же стало размером с пол ладони.

- Господи Иисусе, я никогда не привыкну, - буркнула мама.

- Всё, я пошла, - Гермиона аккуратно сложила еду в приготовленный для этого пластиковый контейнер.

- Проверь всё. Салаты и десерт на месте?

- Да, боже, он убьет меня за это.

- Не убьет.

- Пальто не забудь, - сказал вошедший в прихожую папа.

- Зачем, я же не буду по улице идти, - ответила Гермиона.

- Только не вздумай снова сделать это в...

Гермиона не дослушала запрет папы на трансгрессию в доме, потому что уже стояла у порога дома Северуса. Да уж, и правда холодно. Нужно было взять пальто. Ведь она же теперь ещё будет стоять и решаться, чтобы постучать в дверь. Стоять тут с голой спиной и ногами - не самое приятное занятие. Была бы тут Джинни... Она бы постучала и смоталась. Так всё. Хватит. Вчера целовалась, а сегодня в дверь постучать не может. Нужно торопиться, иначе окоченеет тут, да и еда замерзнет. Дрожащей от холода рукой Гермиона стукнула три раза. Послышались шаги. А затем дверь распахнулась.

- Мисс Грейнджер? - он удивленно окинул её взглядом.

Господи, какая же она дура. Он же просто пошутил на счет приглашения. Зачем она пришла? Только идиоткой себя выставила.

- Вы ждете кого-то другого? - тихо спросила она.

Он схватил её за локоть и затащил в дом.

- У вас мозгов хватает только на уроки? - рявкнул он, - На улице минус двадцать. Ещё чуть-чуть и цвет вашей кожи слился бы со снегом.

- Простите, - пролепетала она, поправив сумку, висящую на плече.

Он окинул её недовольным взглядом. Он, если честно, был очень рад, что она всё же пришла. Он даже одеться до конца не успел. Стоял перед ней в рубашке и брюках. Хотя, волноваться на счет этого ему не стоило.

- Будете здесь стоять до полуночи? - спросил Северус, когда тишина затянулась.

- Нет, сэр, - ответила Гермиона, быстро стянув сапоги на каблуках, разом став ещё ниже, чем была.

Северус усмехнулся тому, как она задирает голову, чтобы смотреть ему в лицо и, заправив прядь её волос, выбившуюся из красивой прически, за ухо, указал рукой на выход из прихожей. Оценив со спины все прелести её платья, он тут же заставил себя не думать об этом.

- Прекрасно выглядите, - сказал он быстрее, чем решил, стоит ли это делать.

Она обернулась на входе в столовую и улыбнулась.

- Вы тоже.

Северус лишь хмыкнул и сказал:

- Я думал, вы не придете.

- И поэтому накрыли на стол?

Гермиона, зайдя в столовую, еле сдержалась, чтобы не уткнуться лицом в ладони. Все было прекрасно украшено, даже стулья в красных лентах и заснеженном узоре. Но было то, чего она никак не ожидала: еда. Еды столько, что хватит на весь Гриффиндор. Правда, только если Рона исключить.

- Или, раз меня не ждали, ждете кого-то другого? - спросила Гермиона, повернувшись к Северусу.

- Вам жизненно необходимо задавать глупые вопросы? - сказал он, снова поправив прядь волос, чтобы хоть кончиками пальцев касаться её кожи и наблюдать за тем, как появляется румянец на её щеках, - Вы пришли в мой дом, значит мой долг - вас накормить.

Он подошел к приготовленному для Гермионы стулу и отодвинул его, приглашая её сесть.

- Я на минуту в ванную, - виновато качнув головой, сказала она и мигом выскочила из столовой и понеслась в гостевую ванную.

Там она выпустила из руки сумочку, которую до этого сжимала до побеления костяшек пальцев, и заглянула в неё. И куда деть всю эту еду? Как же она не подумала?! Это же Снейп! Он точно все сделает как надо! Хотя за несколько часов до этого мысли у Гермионы были направлены в противоположном направлении. Что же делать, что же делать? Трансгрессировать домой! Точно! Трансгрессирует домой, оставит всю еду и быстро вернется.

Так она и сделала. Через мгновение оказалась на кухне дома своих родителей. Её мама в нарядном платье заправляла салат оливковым маслом и вздрогнула от неожиданности.

- Гермиона! - обернулась она, - Какого черта ты так меня пугаешь?

- Прости, мам, у меня проблема, - проговорила Гермиона, взвалив сумку на столешницу.

- Убери отсюда грязную сумку!

- Мам, у него еда!

- Что за бред ты несешь?

- Что тебе не понятно? У него куча еды! Просто целый стол!

- И что?

- А мне что, твою индейку тухнуть оставить?! - воскликнула Гермиона, достав всю еду из своей сумки.

- Ну, наверняка есть какие-то заклинания с этой твоей палкой, чтобы всё исчезло? - неуверенно спросила мама, аккуратно спихнув сумку дочери со своей стерильной столешницы на пол.

Гермиона зло взглянула на маму и обиженно произнесла:

- В Африке люди голодают.

- В таком случае наколдуй им еды!

- Еда из воздуха не берется, - вскинув подбородок, произнесла Гермиона, возвращая всем блюдам нормальный размер.

- Отлично, что вернулась, как раз гостей оказалось больше, чем я планировала, и две индейки очень кстати, - улыбнулась мама, - Иди со всеми поздоровайся.

- Нет! Мама, нет!

Было поздно, и взгляды всех родственников (близких, дальних и настолько дальних, что Гермиона их даже не знала) устремились на неё. Выругавшись про себя всеми плохими словами, которые она знала, Гермиона начала судорожно пытаться придумать, как ей выбраться отсюда раньше, чем через час. Отовсюду неслось: "Как ты выросла!", "Какая красавица стала!", "Маркус, Ким, поделитесь секретом, как таких детей завести!" и прочее. Выбора не было, пришлось улыбаться. Спустя пять или тридцать пять минут мама сказала:

- Ну, всё дорогая, тебе пора, а то опоздаешь.

Гермиона взглянула на маму глазами, полными благодарности и ломанулась было к кухне, как начали расспросы вроде: "А не рано ли столь юной особе отмечать Рождество не в семейном кругу?". Тут уже вступился папа, и Гермионе удалось сбежать.

Когда она снова оказалась в гостевом туалете Северуса, она быстро взглянула в зеркало, поправив прическу, отряхнула платье и развернулась к двери. Сердце пропустило несколько ударов, а затем пустилось в тахикардию.

Дверь. Была. Открыта.

Гермиона была уверенна, что как только зашла сюда, она закрыла дверь на замок. Почему она теперь открыта? Как такое возможно? Нельзя открыть дверь снаружи!

Черт возьми, конечно можно. Северус. Он зашел сюда. Увидел, что её нет. И решил, что она сбежала. Но она же не сбежала!

Гермиона мигом выскочила из туалета и направилась на кухню, чтобы пройти к столовой. На этой самой кухне, о которой шла речь, стоял Северус и наливал в стакан что-то жидкое, золотого цвета. И очень знакомое. Кажется, чем-то таким её пытались споить в её день рождения.

Северус не слышал её бесшумных шагов и резко обернулся, когда услышал голос:

- Что бы это ни было, вряд ли оно полезно для здоровья.

Несколько секунд он внимательно смотрел на неё, затем посмотрел в одну сторону и в другую. Потом, протерев ладонью лицо, сказал:

- Вам я не предлагаю.

- Отлично, потому что я не пью настолько крепкие алкогольные напитки, - её голос всё ещё дрожал от учащенного сердцебиения.

- Где вы были? - спросил он после некоторой паузы.

- Вы имеете в виду, где я была, когда...

- Да! - перебил он своим громким, доводящим до дрожи голосом, - Где вы были, когда я, спустя десять минут начал волноваться и отправился в ванную, в которой вас не было?

- Трансгрессировала, - тихо ответила она, сделав шаг вперед, - В дом к своим родителям.

- Вот как, - он изогнул брови, - Решили, что со мной скучно, а затем вернулись из жалости, - скорее утверждал, чем спрашивал он.

Гермиона закусила губу и решила сказать правду:

- Я думала, у вас не будет еды.

Он нахмурился и воскликнул:

- Это тут при чем?!

- При том, что я решила её принести! - почти громко ответила она, - Но оказалось, что у вас она есть, и я же не могла оставить в своей сумке индейку, салаты и прочее!

Снейп смотрел на неё таким удивленным взглядом, который он никогда не позволял себе выдавать. И не мог понять, о чем она говорит. Либо это абсолютно смешная ложь, либо он идиот.

- Пришлось трансгрессировать к родителям, оставить еду и вернуться, но всё не так просто! Оказалось, пришли гости и мне пришлось с ними здороваться!

После этого он уже не слушал. Постепенно он начал улыбаться. Улыбался, рассматривая её, запыхавшуюся от столь быстрой речи, жестикулирующую и постоянно поправляющую прядь своих волос. А затем начал смеяться. Почти согнувшись пополам, чуть не сбросив на пол бутылку огневиски. Гермиона, обиженно поджав губы, бросила сумку на стул, стоящий на кухне, и отправилась в столовую. Там уселась на приготовленное для неё место и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая обиду.

Через минуту Северус вошел в столовую, добродушно улыбаясь и сел во главе стола, не отводя глаз от Гермионы, которая в свою очередь смотрела прямо перед собой.

- Мисс Грейнджер, - вдруг сказал он, пронизывая своим тихим голосом тишину, - вы что, обижаетесь?

- Нет, - отрезала она.

- Правда?

- Нет.

Северус снова засмеялся, почти также, как на кухне.

- Смеетесь, потому что думаете, что моя "выдуманная" история настолько неправдоподобна и глупа? - нахмурившись, спросила Гермиона.

- Вовсе нет, - ответил Северус, открывая бутылку вина.

- Тогда почему же?

- Потому что я - идиот, - спокойно сказал он, наливая вино в бокалы.

- Нет, вы не идиот.

- Вы сами называли меня идиотом. В моей же гостиной, - сказал Северус, многозначительно взглянув на неё.

- Да, но я же не считаю вас идиотом в самом деле. Просто тогда вы вели себя, как идиот, - парировала Гермиона.

- Вот и сейчас я повел себя, как идиот.

После небольшой паузы Гермиона, улыбнувшись, сказала:

- Признать свою проблему - шаг к её решению. Не волнуйтесь, вы на верном пути.

Неслыханная наглость! Северусу хотелось отругать её, снять баллы и выставить вон за такую дерзость с преподавателем. А затем вспомнил, что она дважды чуть не заставила его переспать с ней, и тут же передумал, лишь сердито посмотрев на неё.

- Значит, вы решили принести в мой дом еду.

- Ну да.

- Потому что решили, будто я не в состоянии подать рождественский ужин? - продолжил он, кивком поблагодарив Гермиону за кусок индейки, который она положила ему на тарелку.

- Ну, - он чуть покраснела, - Я думала, вы не будете заморачиваться. Думала, вам всё равно.

Ему хотелось назвать её глупой, заявить, что он пробыл в Азкабане два часа не оттого, что ему всё равно. И кричал на домовиков из-за всей этой тучи еды тоже не оттого, что ему всё равно.

- А что мне нужно сделать, чтобы вашу светлую голову посетила такая мысль, что мне не все равно? - хмыкнул он, пронзив её взглядом.

Гермиона запихнула в рот здоровенный кусок индейки и попыталась сказать и показать жестами, что с набитым ртом не может отвечать.

На этом вся неловкая часть закончилась, и оба прекратили сковываться. Разговаривать о простых и глупых вещах они никогда не любили. И этот вечер не стал исключением. Гермиона рассказывала о том, какими были её лучшие рождественские вечера. Например одно Рождество в Норе, когда огромная семья, да ещё и гости, уместились в крохотной кухне семейства Уизли. Затем с родителями, когда она каталась на лыжах. А потом она спросила о лучшем рождественском празднике Северуса.

- Этот, - ни секунды не думая сказал он, отпив вина.

- Это само собой, а до этого года? - улыбнулась Гермиона.

- Не было.

- Как это?

- Вот так.

- Совсем ни одного? Ладно, в Хогвартсе, а раньше?

- Да, мы с Волдемортом устраивали замечательные рождественские вечера. Надевали колпаки Санты и украшали ёлки, - усмехнулся он, а Гермиона рассмеялась заразительным звонким смехом, - Хотя было одно Рождество.

- Я вся во внимании, - сказала Гермиона, подперев голову.

- Мне было семь, кажется. Да. Единственный раз, когда я наряжал ёлку. С мамой. Отца не было дома, а мама ещё была вполне счастливой и... не избитой. И тогда отец ещё не успел совсем спиться и не успел запретить ей иметь подруг. И были гости, какие-то мамины друзья. Было... не знаю, как это назвать.

- Уютно, - сказала Гермиона.

- Да, - после небольшой паузы сказал Северус, посмотрев на Гермиону, - Было уютно. Мама приготовила очень вкусный ужин. На ней было красное бархатное платье, стояла ёлка. А я сидел под ней и смотрел на подарки, которые принесли гости. И думал, ну когда же уже наступит утро, и я смогу их все открыть.

Северус улыбнулся и взглянул в улыбающееся лицо Гермионы.

- И всё.

- А в Хогвартсе? - спросила Гермиона.

- Ну, обычно я всегда сидел в своей гостиной. Так что никакого рождественского настроения не было, ведь она украшена у меня впервые за все годы.

- Зря не украшали.

- А смысл одному это делать?

- А смысл покупать такой большой дом, если вы планировали жить тут одному? - Гермиона окинула взглядом столовую.

- Хотелось что-то поменять. Думал, если будет большой дом, то как-то само всё получится. Минутная слабость.

- Вы хотите семью?

Он бросил на нее взгляд, неловкость в котором Гермиона не разглядела, и продолжил:

- Да, наверное. Раньше точно хотел, теперь уже не знаю.

- Передумали?

Он хотел было ответить. Даже открыл рот, но увидев в глазах Гермионы неприкрытый жадный интерес, понял, что и так слишком много ей сказал. Северус улыбнулся уголками губ и лишь качнул головой. "Нужно было думать месяц назад о том, что я слишком много ей сказал", - фыркнул он про себя и украдкой взглянул на Гермиону, которая доела последний кусочек со своей тарелки. Она все делает так аккуратно. И в школе, и здесь. Бережно сложила вилку и нож по правилам этикета и коснулась уголков губ салфеткой. Её спина была идеально прямой, а эта дурацкая каштановая прядь волос снова выбилась из-за уха.

- Хотите десерт? - спросил Северус и сам удивился заботе в своем голосе.

Гермиона улыбнулась и кивнула. И в этот момент больше всего на свете он хотел не лимонный пирог, который появился на столе, а обхватить ладонями её лицо и поцеловать её таким поцелуем, от которого сносит крышу и земля уходит из-под ног.

- Вам положить? - улыбнувшись, спросила Гермиона.

Северус благодарно кивнул, подвинув чистую тарелку чуть вперед, и удивился, как он умудрился сдержаться от рвущейся с языка просьбы называть его по имени. Он представил румянец на её милых щеках, взволнованный взгляд на собственные ладони, смущенный кивок и его имя с её губ. Это заставило облизнуться и даже растянуться в улыбке. Но Северус быстро сориентировался и сделал вид, что безмерно рад этому идиотскому пирогу, а не своим фантазиям.

Когда ужин закончился, Гермиона благодарила Северуса за гостеприимство и восхитительную трапезу. Хотя самой хотелось бы иметь столько сил, чтобы отшвырнуть к чёртовой матери этот стол, который скрывал ноги Северуса, на которые ей безумно хотелось усесться и впиться в его губы поцелуем.

- Вы останетесь у меня? - его голос вывел Гермиону из задумчивости.

- Да, - быстро ответила она, - То есть, если вы хотите.

Северус только усмехнулся тому, как она всегда с ним разговаривает. Только "с его разрешения", или "если он позволит", или "как он хочет". Но тут всё предельно просто. Он хочет так, как хочет она, и ему удобно так, как удобно ей.

- Который час? - спросила Гермиона.

- Пол одиннадцатого, - ответил Северус, взглянув на наручные часы.

- Что будем делать? - спросила Гермиона, а он мог поклясться, что в её глазах на секунду полыхнуло пламя.

- А что хотите?

"Хочу с вами переспать".

- Если честно, я безумно устала, но полуночи дождаться надо, - лишь улыбнулась она.

- Хотите принять душ, может это вас взбодрит?

"Если хотите, чтобы я взбодрилась, поднимите меня наверх и сделайте уже в конце концов то, что от вас требует природа!".

- Отличная идея! - в душе можно разработать все варианты плана "Как затащить профессора Снейпа в кровать?".

- Я вас провожу.

Они поднялись наверх в его спальню, минуя пустые комнаты, в которых не было даже обоев на стенах, что уж говорить о банальных занавесках. Гермиона ощутила сильнейшее желание немедленно заняться уютом этого дома.

- Не дадите мне что-нибудь типа рубашки? - спросила она, развернувшись в дверях ванной.

Северус кивнул и достал из шкафа одну из своих рубашек.

- Спасибо, - сказала она и повернулась к нему полуобнаженной спиной, - С молнией не поможете?

"Нет!".

- Да, конечно, - ответил он и сделал несколько шагов к Гермионе.

Он видел, как дрогнули её лопатки от прикосновения его прохладных пальцев к её нежной коже спины, как вслед за разъезжающейся молнией побежали мурашки, от чего она повела плечами. До жжения под ногтями хотелось дотронуться до её шеи, провести по ней пальцами, сомкнуть их в кольцо вокруг неё, услышать стон, заставить её простонать. Но Северус просто опустил руки и сжал их в кулаки.

Гермиона ещё стояла несколько секунд без движения, а затем, вздрогнув, бросила ему:

- Спасибо.

И скрылась за дверью ванной. Северус сжал зубы и еле сдержал рык. Отвернулся и со всей силы захлопнул дверцу шкафа, из которого доставал рубашку для Гермионы. Затем облокотится о комод и уронил в ладони голову, сжимая её руками. Он чувствовал пальцами свой до ужаса быстрый пульс, который бился в вене у виска. Всё время, потраченное на Азкабан, идёт к черту. Малфой со своими правильными, но такими ненужными словами идёт туда же.

Нужно её выгнать. Немедленно выгнать. Выгнать вместе с её тонкими, аккуратными ногами, нежной спиной, гладкой шеей и такими манящими губами. Иначе не переживет он эту ночь. Иначе распрощается со своим хвалёным снейповским самоконтролем. Эй! Самоконтроль! Куда ты подевался, мать твою? Куда?

Примечание к части

Всем привет) Простите, что так долго не выкладывала проду!(Мне нужно кое-что знать. На другом сайте мне сказали, что моя писанинка - это женский любовный роман. Пожалуйста, скажите мне, что тот человек неправ!!!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: