Сержант Рокко вошёл в комнату и представил меня. Лейтенант и Купер встали у двери, сейчас закрытой.

Это Девис, Дейви.

Дейви был светлым блондином с ясными голубыми глазами и ямочкой на подбородке, подчёркивающей приятные линии рта. Может, мне не стоило обращать внимание на его рот? Наверное.

Я протянула ему руку, он принял её и ответил на рукопожатие довольно крепко. Так как его рука была как минимум вдвое больше моей, было приятно, что он не постеснялся её пожать. У некоторых громоздких парней возникают трудности с моими маленькими ручками, они словно боятся меня сломать. Казалось, Дейви был уверен в том, что не причинит мне вреда. Хорошо.

Это Мерсер, Милосердие.

У Милосердия были тёпло-коричневые волосы и большие тусклые глаза, которые словно не могли определиться, голубого они цвета, или серого. Когда он взглянул на меня, пожимая мне руку, его глаза были голубыми, но цвет был неустойчив, словно освещение может его изменить. У него также было хорошее рукопожатие. Должно быть, они его отрабатывали.

Волосы следующего мужчины были почти такого же цвета, но они вились сильнее, так, что даже короткая стрижка не могла полностью этого скрыть. Его глаза имели насыщенный равномерный цвет молочного шоколада. Цвет этих глаз был неизменен.

Когда его представили как Растермана, я ожидала, что его прозвищем будет Мрачный (Rasty), но не угадала.

Паук.

Я подавила желание спросить «а почему именно Паук», и позволила Рокко подвести меня дальше вдоль строя. Следующим оказался Санчес, который соответствовал своему имени, но при этом походил на остальных ребят, так что казалось, что смотришь на строй солдат, теперь и в новой Испании. Дело было не только в том, что все они были высокими и имели атлетическое телосложение, скорее, в них присутствовала какая-то одинаковость, будто тот, кто их набрал в это объединение, был приверженцем определённого типа мужчин, и зациклился на этом типе.

Санчеса звали Арио, и я не знала, настоящее ли это имя, или очередное прозвище. Спрашивать я не стала, потому что, откровенно говоря, это не имело значения. Они называли свои имена, и я не спорила.

Во время рукопожатия с Санчесом между нашими ладонями будто искра проскочила, словно крошечный электрический импульс. Мы оба постарались не отпрыгнуть, но это не осталось незамеченным остальными, может, они тоже это ощутили. Я находилась в комнате, заполненной натренированными экстрасенсами.

Ты ударил её, Арио, плохой психо-практик, останешься без печенья, — пригрозил Паук. Остальные парни выдали тот хохоток, который женщина, даже мужеподобная, не в состоянии спародировать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: